Эвелина, 44-45 глава

ПИСЬМО XLIV
ЭВЕЛИНА В ПРОДОЛЖЕНИИ Холборна, 13 июня.
ВЧЕРА здесь обедали все Брэнгтоны. Мистер Брэнгтон сказал, что его первой мыслью было немедленно выставить своего жильца за дверь, "Чтобы, - продолжал он, - его самоубийство в моем доме не навлекло на меня никаких неприятностей; но тогда я боялся, что никогда не получу денег, которые он мне должен; тогда как, если он умрет в моем доме, я имею право на все, что он оставит после себя, если он уйдет в долг. В самом деле, я бы посадил его в тюрьму, но что я этим добьюсь? он не мог заработать там ничего, чтобы заплатить мне, поэтому я некоторое время размышлял об этом, а потом решил прямо попросить у него денег. Но он сказал, что заплатит мне на следующей неделе; однако я дал ему понять, что, хотя я и не шотландец, но все же не люблю, когда меня обманывают, и тогда он дал мне кольцо, которое, насколько мне известно, должно стоить десять гиней, и сказал, что не расстанется с ним ни за что на свете и еще много чего подобного, но что я могу оставить его себе, пока он не заплатит мне."
-Десять к одному, отец, - сказал молодой Брэнгтон, - если он честно заработает.
-Очень может быть,- ответил он, - но это не имеет большого значения, потому что я сумею доказать свое право на все это.
Какие принципы! Я едва мог оставаться в комнате.
- Я твердо решил, - сказал сын, - что скоро воспользуюсь случаем, чтобы оскорбить его, теперь я знаю, как он беден из-за того, что напустил на себя вид, когда только пришел.
- И скажи на милость, как это было, дитя?" - спросила мадам Дюваль.
-Ну, вы никогда в жизни не знали такой суеты, какую он поднял, потому что однажды за обедом я случайно сказала, что, по-моему, он никогда в жизни не получал такой хорошей еды, пока не приехал в Англию; там он впал в такую страсть, о которой вы и подумать не можете; но я, со своей стороны, не обратила на это внимания, потому что, конечно, думает я, он должен быть джентльменом, иначе он никогда бы так не рассердился. Тем не менее, он больше не будет показывать мне свои фокусы в спешке."
"Хорошо," сказала Мисс Полли, "он стал совсем другим существом, кем он был, и он не убегает от нас, ни спрятаться, ни какую-либо вещь; и он, как гражданское, а может быть, и он всегда в магазине, и он проходит примерно по лестнице, а он смотрит на всякое тело, как пришел".
-Ну, вы же сами видите, чего он добивается, - сказал мистер Брэнгтон. -он хочет снова увидеть мисс.
"Ha, ha, ha! Господи, как бы я смеялся, - сказал сын, - если бы он влюбился в мисс!
-Я уверена, - сказала мисс Брэнгтон, - что мисс здесь желанная гостья, но что касается меня, то мне было бы стыдно за такую нищенскую победу."
Так продолжался разговор до самого чая, когда появление мистера Смита придало беседе новый оборот.
Мисс Брэнгтон пожелала, чтобы я заметил, с каким изящным видом он вошел в комнату, и спросила, не очень ли у него красивый вид.
-Пойдемте, - крикнул он, подходя к нам, - вы, дамы, не должны сидеть вместе; куда бы я ни пошел, я всегда ставлю себе за правило разлучать дам."
Затем, усадив мисс Брэнгтон на соседний стул, он сел между нами.
- Ну, а теперь, леди, я думаю, мы сядем очень хорошо. Что скажешь? со своей стороны, я думаю, что это было очень хорошее движение."
-Если моей кузине это нравится, - сказала мисс Брэнгтон, - я не возражаю."
-О,-воскликнул он, - я всегда изучаю, что нравится дамам, - вот моя первая мысль. И в самом деле, вполне естественно, что вам больше всего хочется сидеть рядом с джентльменами, ибо что вы можете сказать друг другу?
-Послушайте! - воскликнул молодой Брэнгтон. - О, никогда не думайте об этом, они найдут достаточно, чтобы сказать: Я готов поклясться. Ты же знаешь, женщины никогда не устают болтать.
-Ну-ну, Том, - сказал мистер Смит, - не будь суров к дамам; когда я бываю рядом, ты же знаешь, я всегда принимаю их сторону."
Вскоре после этого, когда мисс Брэнгтон предложила мне пирог, этот галантный человек сказал: "Ну, если бы я был этой леди, я бы никогда ничего не взял у женщины".
-Почему бы и нет, сэр?
- Потому что я должна бояться, что меня отравят за то, что я такая красивая.
-Кто теперь суров к дамам? - спросил я.
-В самом деле, сударыня, это просто сорвалось с языка; я не собирался говорить ничего подобного, но нельзя же всегда быть настороже.
Вскоре после этого, когда разговор зашел об общественных местах, молодой Брэнгтон спросил, бывал ли я когда-нибудь у Джорджа в Хэмпстеде?
- Действительно, я никогда не слышал, чтобы это место упоминалось."
-Не правда ли, мисс, - воскликнул он с живостью, - тогда вам будет очень весело, обещаю вам; и вот что я вам скажу: я угощу вас там как-нибудь в воскресенье, скоро. А теперь, делай ставки и опрашивай, только не рассказывай мисс о стульях и обо всем прочем, потому что я хочу ее удивить, и если я заплачу, то, по-моему, имею право поступить по-своему.
-Джордж в Хэмпстеде! - презрительно повторил мистер Смит. - Как вы могли подумать, что юной леди понравится такое низкое место! Но скажите, мадам, вы когда-нибудь бывали у дона Сальтеро в Челси?
- Нет, сэр."
-Нет, нет, тогда я должен настоять на том, чтобы вскоре иметь удовольствие проводить вас туда. Уверяю вас, мэм, многие благородные люди туда ходят, иначе, даю вам слово, я бы не советовал.
-Скажите, кузина, - спросил мистер Брэнгтон, - вы уже были в Сэдлерс-Уэллсе?
-Нет, сэр.
"нет! значит, вы ничего не видели!
-Скажите, мисс, - спросил сын, - как вам нравится лондонский Тауэр?
-Я никогда там не был, сэр.
-Боже мой!- воскликнул он. - Не видел Башни!-а почему, может быть, вы тоже не были на вершине Памятника?
- Нет, действительно, не видел."
- В таком случае, вы могли бы и не приезжать в Лондон, потому что вас нигде не было.
-Скажите, мисс, - спросила Полли, - вы уже обошли всю церковь Пола?
-Нет, мэм.
-Но, мэм, - сказал мистер Смит, - как вам нравится Воксхолл и Мэрибон?
-Я тоже никогда не видел, сэр.
- Нет, благослови меня Бог!-вы меня действительно удивляете,-почему Воксхолл-первое удовольствие в жизни!-Ничего подобного я не знаю.-Ну, сударыня, вы, должно быть, бывали у странных людей, раз не взяли вас в Воксхолл. Почему вы еще не видели Лондона? Однако мы должны попытаться, если не сможем загладить свою вину."
В ходе этого катехизиса было упомянуто много других мест, названия которых я забыл, но взгляды удивления и презрения, которые вызывали мои повторные отрицания, были очень забавны.
-Ну-ка, - сказал мистер Смит после чая, - раз эта дама водилась с такими странными людьми, давайте покажем ей разницу; может быть, пойдем куда-нибудь сегодня вечером?-Я люблю делать вещи с духом!-Пойдемте, дамы, куда мы пойдем? Что касается меня, то я бы предпочел Фут, но леди должны выбирать, я никогда не говорю сам.
-Ну, мистер Смит всегда в таком настроении! - сказала мисс Брэнгтон.
- Ну да, сударыня, да, слава Богу, очень хорошее настроение;-На мне еще нет мирских забот;-Я не женат,-ха-ха-ха! - вы извините меня, дамы, - но я не могу удержаться от смеха!
Возражений не последовало, и, к моему великому облегчению, мы все отправились в маленький театр на Хеймаркет, где меня чрезвычайно развлекло представление Минора и Комиссара.
Все вернулись сюда ужинать.
БУКВА XLV
ЭВЕЛИНА В ПРОДОЛЖЕНИИ 15 июня.
ВЧЕРА утром мадам Дюваль снова послала меня к мистеру Брэнгтону в сопровождении г-на Дю Буа, чтобы я приготовил на вечер какой-нибудь прием, потому что накануне она была в дурном расположении духа от пребывания дома.
Войдя в лавку, я увидел несчастного северянина-британца, сидевшего в углу с книгой в руке. Когда мы вошли, он поднял свои печальные глаза и, кажется, тотчас вспомнил мое лицо, потому что вздрогнул и побледнел. Я передал послание мадам Дюваль мистеру Брэнгтону, который сказал, что я найду Полли наверху, но остальные уже ушли.
Итак, я поднялся наверх, а на подоконнике, рядом с мистером Брауном, сидела мисс Полли. Я чувствовал себя немного неловко, беспокоя их, и еще более неловко из-за их поведения впоследствии, потому что, как только обычные расспросы закончились, мистер Браун стал таким любящим и таким глупым, что я почувствовал крайнее отвращение. Полли все время только упрекала его: "Ну-ка, мистер Браун, успокойтесь, пожалуйста.-не стоит так себя вести перед компанией.-Ну, что же теперь подумает обо мне мисс?-В то время как ее взгляд ясно выражал не только удовольствие, но и гордость, которую она испытывала от его ласк.
Я ни в коем случае не считал нужным наказывать себя, видя их нежность, и потому, сказав им, что посмотрю, не вернется ли мисс Брэнгтон домой, вскоре оставил их и спустился в лавку.
-Итак, мисс, вы опять пришли, - сказал мистер Брэнгтон, - я полагаю, вы хотите немного посидеть в лавке и посмотреть, как идет мир, а, мисс?
Я ничего не ответил, и г-н Дю Буа тотчас же подал мне стул.
Несчастный незнакомец, поднявшийся при моем появлении, снова сел, и хотя голова его склонилась к книге, я не мог не заметить, что глаза его были обращены ко мне самым пристальным и серьезным образом.
Г-н Дю Буа, насколько позволял ему его ломаный английский, старался развлекать нас до возвращения мисс Брэнгтон и ее брата.
-Господи, как я устал! - воскликнул первый. - Мне не на что опереться." И затем, без всяких церемоний, она бросилась в кресло, с которого я поднялся, чтобы принять ее.
- Ты устал! - сказал брат. - Что же я должен делать, если прошел вдвое больше?" И с такой же вежливостью он сделал такой же комплимент М. Дю Буа, как поступила со мной его сестра.
Два стула и три табурета довершали убранство лавки, и мистер Брэнгтон, который сам предпочел занять свое место, попросил г-на Дю Буа занять другое, а затем, увидев, что я остался без табурета, крикнул незнакомцу:"
Шокированный их грубостью, я отклонил предложение и, подойдя к мисс Брэнгтон, сказал: - Если вы будете так любезны освободить для меня место на вашем стуле, то не будет никакого повода беспокоить этого джентльмена.
-Господи, что это значит? - воскликнул брат. - клянусь, он уже посидел.
- А если нет, - сказала сестра, - то у него есть стул наверху, а лавка, надеюсь, наша."
Эта грубость вызвала у меня такое отвращение, что я взял табурет и сам отнес его мистеру Макартни, вежливо поблагодарив его за вежливость, но сказал, что лучше постою.
Он посмотрел на меня так, словно не привык к такому вниманию, очень почтительно поклонился, но ничего не сказал и не воспользовался этим.
Вскоре я обнаружила, что являюсь предметом насмешек для всех присутствующих, кроме г-на Дю Буа, и поэтому попросила г-на Брантона дать мне ответ для г-жи Дюваль, так как я спешила вернуться.
- Ну, тогда, Том, Бидди, куда ты собираешься пойти сегодня вечером? ваша тетя и мисс хотят быть за границей и среди них.
- Ну, тогда, папа, - сказала мисс Брэнгтон, - мы пойдем к дону Сальтеро, мистеру Смиту там нравится, так что, может быть, он пойдет с нами.
-Нет, нет, - сказал сын,-я за Уайт-Кондуит-Хаус, так что пойдем туда.
-В самом деле, Уайт-Кондуит-Хаус! - воскликнула его сестра. - Нет, Том, этого я не сделаю!
-Ну что ж, оставь это; никто не хочет твоего общества; мы и без тебя обойдемся, клянусь, и даже лучше."
-Вот что я тебе скажу, Том, если ты не будешь держать язык за зубами, я заставлю тебя раскаяться.
В это время в лавку вошел мистер Смит, который, по-видимому, намеревался пройти мимо; но, увидев меня, он остановился и начал очень вежливо осведомляться о моем здоровье, возражая, что, если бы он знал, что я здесь, он спустился бы раньше. -Но, боже мой, сударыня, - прибавил он, - почему вы стоите? - и тут же бросился ко мне, чтобы принести скамью, с которой я только что расстался.
-Мистер Смит, вы пришли как раз вовремя,-сказал мистер Брэнгтон, - чтобы прекратить спор между моим сыном и дочерью о том, куда они все отправятся сегодня вечером."
-Фи, Том, поспорим с дамой! - воскликнул мистер Смит. -Что касается меня, то я поеду туда, куда вы пожелаете, при условии, что эта молодая леди будет в гостях, - одно место для меня такое же, как и другое, так что дамам оно будет только приятно.-Я бы пошел с вами куда угодно, мэм, - (ко мне), - если бы только не в церковь; –ха-ха - ха!-Простите меня, сударыня, но, право же, я никогда не мог побороть страха перед священником.-Право, дамы, прошу прощения за грубость, но я не могу удержаться от смеха!"
-Я только что говорила, мистер Смит,-сказала мисс Брэнгтон, - что хотела бы пойти к дону Сальтеро.
-Право же, мисс Бидди, вы же знаете, что я всегда предоставляю решать дамам; я никогда ничего не чиню сама; но я полагаю, что в кофейне будет довольно жарко; однако, прошу вас, дамы, уладьте это между собой; я согласна на все, что вы выберете."
Мне было легко обнаружить, что этот человек, при всей его показной конформности, возражает против всего, что не предлагается им самим; но он так восхищается этим семейством за свое благородство, что считает себя полным благородным джентльменом!
-Пойдемте, - сказал мистер Брэнгтон, - лучше всего будет поставить вопрос на голосование, и тогда все выскажут свое мнение. Бидди, позови Полла вниз. Мы начнем честно.
-Господи, папа, - сказала мисс Брэнгтон, - почему бы тебе не послать туда и Тома?-ты всегда посылаешь меня с поручениями.
За этим последовал спор, но мисс Брэнгтон была вынуждена уступить.
Когда явились мистер Браун и мисс Полли, та принялась жаловаться, что ее позвали, мол, она не хочет идти и прекрасно чувствует себя там, где находится.
-Итак, дамы, ваши голоса! - воскликнул мистер Смит. - Итак, сударыня (обращаясь ко мне), начнем с вас. Какое место вам больше понравится? - и затем шепотом добавил: - Уверяю вас, я скажу то же самое, что и вы, нравится мне это или нет."
Я сказал, что, поскольку я не знаю, какой выбор в моей власти, я должен сначала выслушать их решения. С этим неохотно согласились, и тогда мисс Брэнгтон проголосовала за Кофейню Салтеро, ее сестра-за вечеринку у матушки Красной Шапочки, брат-за Уайт-Кондуит-Хаус, мистер Браун-за Бэгниг-Уэллс, мистер Бротон-за Сэдлерс-Уэллс, а мистер Смит-за Воксхолл.
-Итак, сударыня, - сказал мистер Смит, - мы все высказались, и вы должны отдать решающий голос. Ну же, на чем вы остановитесь?
-Сэр, - ответил я, - я должен был говорить последним."
-Что ж, так и будет, - сказала мисс Брэнгтон, - потому что мы все заговорили первыми.
-Простите, - возразил я, - но голосование еще не было всеобщим.
И я повернулся к мистеру Макартни, которому очень хотелось показать, что я не такой жестокий человек, как те, кто так грубо с ним обращался.
- Скажите на милость, - сказал мистер Брэнгтон, - кого мы упустили? вы хотите, чтобы кошки и собаки проголосовали?
-Нет, сэр,-воскликнул я с некоторым воодушевлением, - Я бы предпочел, чтобы этот джентльмен голосовал, если, конечно, он не предпочтет вступить в нашу партию."
Они все посмотрели на меня, как будто сомневаясь, правильно ли они меня расслышали, но через несколько мгновений их удивление сменилось грубым взрывом смеха.
Очень недовольный, я сказал г-ну Дю Буа, что, если он не готов ехать, я сам вызову карету.
- О да, - сказал он, - он всегда готов меня сопровождать.
Затем мистер Смит, подойдя ко мне, попытался взять меня за руку и попросил не покидать их, пока я не улажу планы на вечер.
- Я не имею к этому никакого отношения, сэр, - сказал я, - так как намерен остаться дома, и потому мистер Брэнгтон будет так добр, что сообщит мадам Дюваль, какое место назначено, когда ему будет удобно.
И затем, сделав небольшую любезность, я покинул их.
Насколько мое отвращение к этим людям усиливает мою жалость к бедному мистеру Макартни! Я не буду встречаться с ними, когда смогу этого избежать, но я намерен использовать любую возможность, чтобы проявить вежливость к этому несчастному человеку, чьи несчастья с этой семьей только делают его предметом презрения. Однако я был очень доволен М. Дю Буа, который отнюдь не присоединился к их веселью, выразил крайнее возмущение их дурным воспитанием.
Не успели мы пройти и десяти ярдов, как за нами последовал мистер Смит, который пришел извиниться и заверить меня, что они просто пошутили, и надеялся, что я ничего плохого не почувствую, потому что, если я это сделаю, он скорее сам поссорится с Брэнгтонами, чем меня обидит.
Я умолял его не беспокоиться о столь незначительном деле и уверял, что сам не стану. Он был так назойлив, что мы не уговорили его вернуться домой, пока он не проводил нас к мистеру Докинзу.
Мадам Дюваль была очень недовольна, что я принес ей так мало удовлетворения. Наконец мы остановились на Уайт-Кондуит-Хаусе, и, несмотря на мою глубокую неприязнь к таким вечеринкам и таким местам, я был вынужден сопровождать их.
Очень неприятным и во многом оправдавшим мои ожидания оказался вечер. Там было много людей, все умные и безвкусные, и такие дерзкие и низкопробные, что я едва мог вынести их присутствие; но партия, к которой, к несчастью, я принадлежал, казалось, чувствовала себя как дома.
ПИСЬМО XLVI