Спасение от одиночества

Конец 50-х годов на Украине: Харьков, июнь.
В Высшем военно-командном училище имени Говорова идет выпускной вечер, в официальной части которого  выпускникам – курсантам выдаются дипломы, с присвоением им воинского звания -  лейтенант. 
Под бравурные звуки марша, один за одним, выходят молодые офицеры на сцену, где пожилой генерал-майор, начальник училища Епифанов Матвей Ильич, с любовью и отеческой лаской глядя на своих воспитанников, крепко жмет их руку, при этом напутствуя каждого словами, характерными только для него одного.
Особо тепло генерал поздравляет и напутствует ребят, с отличие и высокими оценками окончивших ВУЗ: среди них – лейтенант Сергей Калиновский, краса и гордость училища. Помимо отличных оценок, этот курсант неоднократно завоевывал медали на первенствах города  и Украины, по легкой атлетике.
Высокий стройный атлет, с обаятельнейшей улыбкой на устах и искрящимися темно-карими глазами, жмет руку генерала, берет свой красный диплом, и вдруг, неожиданно для всех, целует его, прижимает к сердцу, а потом как бы протягивает кому-то в зале… Все присутствующие люди, с любопытством и интересом следят за действиями молодого офицера, вытягивают шеи, чтобы посмотреть, кому же предназначен этот жест, и видят на первом ряду сидящую пожилую, аристократичного вида женщину, которая, еле сдерживая слезы, держит возле глаз белый батистовый платок и с такой безграничной любовью глядит на своего мальчика, что все понимают - это его мама… 
Но вернемся на 12 лет назад. В самом центре Харькова, на улице Маяковского, недалеко от Сумского рынка, стоял небольшой старинный особняк: в нем проживала семья генерала Калиновского, его жена- Марина Ивановна и их единственный сын Дмитрий. Небольшой одноэтажный дом, состоящий из трех комнат и кухни, сбоку имел крытую веранду, выходящую в чудесный вечнозеленый палисадник, с росшими в нем, ухоженными елочками, экзотическими кустами олеандра, магнолии и жимолости, а также, благоухающими весной и летом, сиренью и розами.
Летом семья Калиновских всегда ужинала на веранде, среди великолепных растений, но если бы кто-то посмотрел на генеральский стол, то был бы крайне удивлен: время было послевоенное, несытое, в магазинах – сплошной дефицит, но генерал , воспитанный еще в тех, старинных традициях, считавший, что честь и совесть для офицера превыше всего, никогда и ни за что не осмелился бы воспользоваться своим должностным положением, положив на семейный стол какую-то вкусную и необычную еду. Марина Ивановна, отличная хозяйка, всегда кормила своих домочадцев простой, но очень вкусной пищей: обязательно украинский борщ или суп, картошка с селедкой и квашеной капустой, компот из сухофруктов. Эта женщина, будучи выходцем из некогда дворянской семьи, еще девочкой, воспитывалась в известной Харьковской гимназии, где получила великолепное образование: она владела пятью иностранными  языками, а также была приучена к труду, приобретя навыки, которые очень пригодились в жизни. Она прекрасно шила, вышивала, была бережливой и экономной хозяйкой.
Понятно было, что и Дмитрий, их единственный сын, воспитывался просто, как и родители, и был честен, трудолюбив и добросовестен. Семья Калиновских  жила просто, спокойно, поддерживая друг друга во всех трудностях и непредвиденных обстоятельствах. Казалось, так будет всегда… Но вдруг грянула беда: холодной январской ночью, у генерала произошел обширный инфаркт и приехавшие , вскоре, медики, не смогли его спасти.
Марина Ивановна похоронила генерала на Центральном кладбище Харькова, поставив на его могиле лишь крест и скромную гробничку. Проживя много лет в любви и согласии, женщина очень горевала за  своим мужем, но у нее был сын Дима, которому она усиленно отдавала заботу, ласку, напрочь забывая себя, а живя только его жизнью.
Но, как говорят в народе: «Беда одна не ходит. Ты от горя, а оно к тебе навстречу...
Спустя полгода, летом, Дима, окончивший первый курс института, сообщил матери, что собирается поехать с друзьями в Крым, отдохнуть на каникулах. Как-то неприятно защемило у Марины Ивановны под ложечкой, но она отогнала от себя неприятные мысли и стала собирать сына в дорогу.
Спустя неделю, выйдя в палисадник, женщина увидела друзей сына, с которыми он поехал в Крым. Они стояли, низко опустив головы, не решаясь переступить порог ее дома: Димы среди них не было. Было понятно, что произошло самое худшее, что могло произойти.
Как в густом тумане, до бедной женщины глухо долетали слова ребят о том, что Дима спас маленькую девочку в море, буквально вытолкнув ее на берег, а потом неожиданно для всех, обессиленный то ли от схватившей его судороги, то ли от какого то приступа, был снесен мощной волной в самую пучину- все произошло мгновенно…
И потянулись дни, недели, месяцы, наполненные жуткой тоской, бессмысленностью существования, отвратительными чувствами – ненужности и одиночества.
Оставшись одна, Марина Ивановна, родившись в верующей православной семье, понимала, что она очень грешит, даже в мыслях , как бы ропща на Бога, живя в унынии и тоске, с мыслью: «Для кого и чего теперь жить?»
Но женщина понимала, что выживать нужно, а Господь, возможно, оставил ее одну, из всей семьи, чтобы она была усердной молитвенницей за мужа и сына, прося Бога о прощении их грехов и Царства Небесного, для них, в вечном житии.
Марина Ивановна осознавала, что только вера, связь с Богом, в виде молитв, литургий , таинствах церкви, могут спасти ее от ужасного теперешнего состояния, и главное: «Нужно осознанно пройти свой путь, терпеливо и не сетуя, пронести тяжкий крест по нему…» А еще она понимала, что одиночество- это время познать Бога, это куча различных возможностей, это рост души. И если человек не меняется и живет сам по себе, это действительно- одиночество, а если он- один, но с широким сердцем, то никогда не будет одинок. И как говорили в старину: «Живи для людей, поживут и люди для тебя!»
Денег Марине Ивановне вполне хватало на безбедное существование: она давала частные уроки иностранных языков, для детей из богатеньких семей, а также , иногда брала заказы на шитье и вышивку у жен высокопоставленных чиновников.
Однако, когда иногда, по вечерам, возвращаясь домой от очередного клиента, женщина видела темные глазницы окон, ее снова охватывала пустота, одиночество, да и жутковато было одной в доме.
Однажды, одним ярким морозным январским днем, в годовщину смерти мужа, Марина Ивановна отправилась на кладбище. Подойдя к его воротам, взялась за ручку, но дверь не открывалась. Женщина была крайне удивлена, ведь раньше ничего подобного не было. Сторожка кладбищенского смотрителя была тоже закрыта: на ее двери висел большой замок.
Марина Ивановна нерешительно стояла перед металлическими воротами кладбища, топча хрусткий снег, не зная, что дальше предпринять.
Вдруг за оградой метнулась какая-то фигура: женщина неистово заколотила по металлическим прутьям, и стала звать кого-то.
Долго она стучала так, и  уже было собралась уходить, как увидела, что к воротам нерешительно подходит маленький мальчик: он был настолько худ и бледен, а на его прозрачном личике, как спелые вишни, сияли два огромных карих глаза, что на вид ему можно было дать , лет пять или шесть.
Он отодвинул заслон и Марина Ивановна вошла на кладбище.
В тот год выпало очень много снега, и женщине трудно было идти по нему- дорожки нечищены и ноги, то и дело, увязали по колено на этой «целине».
Мальчик неожиданно подхватил ее сумку, и взяв за руку, помог добраться до могилы ее родных, а затем тактично («очевидно, это врожденная деликатность»,-подумала тогда Марина Ивановна), скрылся из виду.
Женщина долго стояла у могил мужа и сына (тела Димы здесь, конечно, не было, но стоял крест и висела табличка с его именем). Как всегда, хорошо и долго помолившись, она поняла, что нужно возвращаться домой, уже смеркалось и было ужасно холодно.
Марина Ивановна негромко позвала мальчика и он сразу же оказался рядом. Идя до ворот кладбища, она спросила его:
-«Как тебя зовут? Где ты живешь? И кто твои родители?»
-«Меня зовут Сережа. Я- сирота, и сбежал из детского приюта, а живу здесь, на кладбище, в землянке, которую мы вместе со сторожем выкопали с задней стороны его сторожки.»
В это время они подошли к этой землянке и Сережа предложил зайти в нее.
Марина Ивановна была просто шокирована и словами мальчика, и видом его жилища.
-«Как же можно жить в этой землянке нормальному человеку, да еще и в такой лютый мороз?»- лихорадочно думала она , и невольно, даже для себя, тянула время- ей очень не хотелось уходить от мальчика, от его не по-детски умных проницательных глаз.
Несколько дней Марина Ивановна ни о чем не могла думать: перед глазами стоял маленький мальчик, с самого раннего детства познавший такие трудности, что многие люди даже частично не сталкивались с ними- в своей жизни.
И женщина приняла решение, подсказанное, очевидно, ее широким, милосердным материнским сердцем и природной склонностью помогать всем и всегда.
Тщательно подготовившись к серьезному шагу, переговорив с юристами, она отправилась на кладбище за Сережей, решив усыновить его по всем законным правилам. Однако, подойдя к землянке, услышала какое-то бормотание, стоны, неясную речь двух людей. Войдя в нее, увидела сторожа, сидящего на корточках перед тюфяком, набитом соломой, на котором лежал мальчик: очевидно, он был в сильном жару, лицо его пылало багрянцем, глаза полузакрыты, голова, с мокрыми и спутанными от пота волосами, металась из стороны в сторону, и он издавал жалобные стоны, то прося пить, то резко отбрасывая поднесенную кружку с водой.
Марина Ивановна вдруг поняла, что жизнь мальчика, сейчас, полностью зависит от нее, и очень быстро, побежав в соседний магазин, где имелся телефон, вызвала «Скорую помощь», и уже спустя пару часов, Сережа лежал на кровати в ее спальне.
Женщина вызвала к себе своего врача, несмотря на ночь, и тот, осмотрев мальчика и прослушав его, сказал, что у него крупозное  двухстороннее воспаление легких. Марина Ивановна не отходила от Сережи ни днем, ни ночью: делала уколы, поила лекарствами, которые тоже, в то время, являлись жутким дефицитом, но благодаря ее знакомству с влиятельными людьми, за большие деньги быстро доставлялись к ней домой.
Несмотря на прекрасный уход, медленно шло выздоровление  мальчика, очевидно, из-за его недоедания и ослабленного, в жутких условиях, иммунитета.
Марина Ивановна проводила с Сережей все свое время, выхаживая его, а потом читая ему интересные книжки, и даже приобрела телевизор, имеющийся мало у кого в то время.
Она помнила, как когда-то говорила ее бабушка: «При большой заботе и из хилого жеребенка вырастает горячий конь.»
А еще женщина полюбила мальчика, как родного сына, да и он, чувствуя это, привязывался к ней все больше и больше. Она забыла уже и думать о том, что не так давно была одинока: она молилась теперь за Сережу день и ночь, свято веря в слова старца: «Материнская молитва со дна моря вынимает.»
Но самым главным , для нее, было благодарение Богу, спасшему от одиночества двух человек – ее и мальчика.
К весне Сережа выздоровел, окреп, на лице появился легкий румянец и ярче заискрились его карие глаза. Однако, Марина Ивановна понимала, что в интеллектуальном развитии он сильно отстает от своих сверстников: правда, читать,  кое- как , мог, но в остальном была полная катастрофа.
И женщина наняла для сына учителей из средней школы №36, являющейся, на тот период, лучшей в городе, отличающейся сильнейшим  преподавательским составом. О выпускниках, окончивших это учебное заведение, говорили:
-«Если даже выпускник школы №36- твердый троечник, он все равно, обязательно поступит в институт.»
К Сереже каждый день, поочереди, приходили учителя: Соколович, прекрасный математик, дающий крепкие знания даже тем ученикам, которым раньше не давались точные науки; Левандовский – физик; Крастошевская, великолепно знавшая русскую и зарубежную литературу, и преподававшая ее так интересно, что в классе стояла полная тишина и ребята не хотели расходиться, когда звонок оповещал об окончании урока.
Да и все остальные учителя, приходившие к мальчику, старались живо и интересно преподать ему свой предмет, и синергия ( результат, полученный в результате усиленного действия: преподавателей, Марины Ивановны и, конечно, самого Сережи, привел к тому, что за полгода он приобрел такие знания, какие сравняли его со сверстниками, и первого сентября он благополучно отправился сразу в третий класс.
Марина Ивановна была так рада за сына - способного, жадно хватающего знания и очень трудолюбивого. Кроме, как с книжкой, она не видела его, дома, никогда.
Кроме того, как и все мальчишки, Сережа любил футбол и мечтал стать футболистом. Однако, как-то раз, Марина Ивановна пошла посмотреть на тренировку сына, на известный стадион «Металлист». Вот ребята вышли на пробежку, на небольшое учебное поле: женщина смотрела на них и видела, что все эти бегуны – невысоки, крепко сбиты, и передвигаются , как настоящие футболисты, а ее сын, на голову выше их, и более хрупкий, бежит, как «жирафенок», грациозно выбрасывая ноги.
-«Да, -подумала она,- футбол- это явно не его ….»
И, посоветовавшись с тренерами, она отдала сына в секцию легкой атлетики. Вскоре ему был присвоен 3-ий взрослый разряд, потом 2-ой, 1-ый, а школу мальчик закончил  кмс- кандидатом мастера спорта по легкой атлетике.
Окончив школу с медалью, Сергей, превратившись в высоченного красавца-блондина с яркими карими глазами, с легкостью поступил в Высшее военно- командное училище им. Говорова.
…Обо всем этом думала, сейчас, Марина Ивановна, сидя в уютном кресле , в зале училища. Двенадцать лет прошло с того момента, как она взяла к себе худого, голодного беспризорника, и который подарил ей столько счастья, любви и спас от жуткого одиночества.
Женщина видела, как на сцену выходит ее сын, бравый молодой офицер Сергей Калиновский. Он жмет руку начальнику училища, генералу Епифанову, берет книжицу, обтянутую красным коленкором, целует и протягивает ее, как -бы, в зал. Затем сбегает по ступенькам со сцены, подходит к ней, нежно обнимает и говорит:
-«Спасибо, мама  за все.»
А потом  кладет ей на колени свой диплом и добавляет:
-«Он – твой!»