Роман с продолжением. 17 глава

    Дине было стыдно, слова Евгения Николаевича словно молотком били по её голове. Но мысли были о другом.
    - Он там совсем один... а вдруг опять температура поднимется? Может тихонько вернуться назад? - лихорадочно думала Дина.
    - Мы приехали! Выходи. Бабушке привет передавай. Утром заеду за тобой, в семь тридцать, будь готова! - сказал Евгений Николаевич.
    - Но завтра воскресенье, Евгений Николаевич? У Вас выходной... - не торопясь выходить из машины, ответила Дина.
    - Чёрт! Ты права... с тобой у меня совсем крыша поехала! Завтра же к нам родители жены приедут, у сына нашего день рождения. Ладно, если будет время, я может и заскочу между делом на работу. А ты, если вдруг... я говорю, вдруг, а это значит экстренный случай, поняла? В общем, позвонишь мне домой, если что, поняла? - нагибаясь и открывая дверцу машины со стороны, где сидела Дина, сказал Евгений Николаевич.
    - Хорошо. Спасибо, что подвезли, - выходя из машины, ответила Дина.
    - И подумай на досуге, что ты натворила! Смотри, чтобы потом поздно не было... - захлопывая дверцу, громко сказал Евгений Николаевич.
    Дина побрела домой, калитка была открыта, она присела на скамью.
    - Серёженька... милый мой человечек. Наверное, я должна радоваться, что тебя осудили и этапом направили сюда. Это эгоистично, я знаю, но ведь иначе, я бы тебя никогда не встретила. Я так его люблю! - прижав руки к груди, которую ещё совсем недавно, в порыве страсти, так нежно сжимал и целовал Сергей, вслух произнесла Дина.
    Сердечко забилось в неге, которую девушка впервые ощутила, вспомнив, что произошло сегодня ночью. Дина потрогала губы и закрыла глаза, она словно вновь ощущала сладкий привкус его жарких губ. Ей хотелось вернуться, вернуться к нему и чтобы это повторилось опять. Ощущать его объятия, ласковые прикосновения рук. Погладить его нежную кожу и заглянуть в глубину голубых глаз. Но Дина знала, с вечера ворота закрывались и даже сотрудники не должны были возвращаться, это была колония строгого режима и строгие правила были для всех. Тяжело вздохнув, она поднялась и медленно ступая, побрела через двор к дому.
    - Бабушка? Я дома! - крикнула Дина, входя на кухню.
    - Ну наконец-то ты пришла! Есть будешь? - спросила Дарья Ивановна.
    - Нет, я не голодна, - ответила девушка, выходя из кухни и проходя в свою комнату.
    Дина есть не могла, все мысли были о Сергее. А он, оставшись один, не знал, чем заняться. Ночью уснуть не получалось, он вспомнил Дину, перед его глазами пронеслась прошлая ночь.
    - Может мне не следовало этого делать? Получается, я у неё первый... и что теперь? Мне здесь столько лет сидеть, я права не имел! Что же я наделал? Господи! - стучало в голове парня.
    После полуночи, у него опять поднялась температура. Захотелось пить, губы стали горячими от жара. С трудом поднявшись, он налил себе воды и с жадностью выпил. Жутко кружилась голова, в глазах потемнело и  Сергей едва не упал, чувствуя, что может потерять сознание. Он вернулся к кушетке и лёг. Как прошла ночь, он едва соображал, всё время бредил и метался по подушке. Перед глазами вставали родители, плачущая мама, отец со строгим взглядом.
    - Всё будет хорошо, сынок. Потерпи немного... ты только выдержи всё... - говорил отец, глядя в глаза сыну.
    - Я выдержу, папа, обещаю... - шептали его потрескавшиеся губы.
    Вновь Сергея мучила жажда, но подняться не было сил, он лишь желал, чтобы эта ночь быстрее закончилась. Едва рассвело, Дина проснувшись, умылась и собрав немного съестного для Сергея, выскочила из дома. С вечера отварила ему яйца и сосиски, захватила малиновое варенье и маленькую баночку мёда. Свежий хлеб решила попросить на кухне.
    - Диночка? Что-то ты рано сегодня? Выходной вроде, отдохнула бы. Ведь в больничке всего один больной, - спросил дежурный офицер, встретив её на КПП, где она показав своё удостоверение, прошла на территорию колонии.
    - Здравствуйте, товарищ капитан! Работа ждёт! - на ходу воскликнула Дина и быстро пошла через двор в сторону медпункта.
    - Этот один, для меня дороже тысяча таких, как ты, - пробормотала Дина, открывая дверь.
    Войдя в кабинет, она сняла куртку, вязанную шапку и сапожки, конец октября выдался в Архангельске холодным. Надев белый халат, Дина зашла в помещение, палатой его назвать было трудно, закуток, отгороженный от процедурного помещения, да и там стояло всего три кушетки, на одной из которых и лежал Сергей.
    Дина тихонько подошла к нему и прильнула губами к его лбу. Лоб был в холодном поту, Дина подняла голову и с тревогой посмотрела на парня. Из кухни, она принесла горячий чай, пару кусков хлеба и положила в чай мёд.
    - Серёжа? Просыпайся, слышишь? - сказала Дина, трогая парня за плечо.
    Сергей тут же открыл глаза и с удивлением посмотрел на девушку.
    - Дина? Что ты тут делаешь? Сегодня же воскресенье? - тихо спросил он.
    - Я поесть тебе принесла. И вот... попей чай с мёдом, тебе сразу станет легче, - ответила Дина.
    Она провела с Сергеем весь день, заботясь о нём. Сделала ему перевязку и два укола. Они долго говорили, узнавая друг о друге всё больше и больше.
    - Я утром напишу заявление на имя начальника лагеря, ты тоже должен написать, Серёжа. Мы должны с тобой расписаться, чтобы чаще видеться. Если что, когда выйдешь отсюда, мы можем просто развестись. Это всего лишь формальности, - сказала Дина, сидя с Сергеем на кушетке.
    - Диночка? Зачем я тебе? Ты ведь можешь встретить другого парня! Лучше, чем я... ну того, который на свободе. Я тебе не нужен... - ответил Сергей.
    - Я люблю тебя, Серёжа! Мне никто другой не нужен, неужели непонятно? - ответила Дина, с отчаянием посмотрев на Сергея.
    - Знаешь... мы вот тут с тобой сидим и мне кажется, что на всём белом свете никого нет. Только ты и я... - обнимая девушку и привлекая к себе, нежно целуя её в шею, сказал Сергей.
    Ну кто мог удержать этих двоих от соблазна, от такого потрясающего сознания близости друг с другом...
    Им вновь было хорошо, хорошо от неумелых ласк, волнующих прикосновений и поцелуев. Потом, вместе поев и после того, как Дина сделала уколы и перевязку, они, обнявшись, крепко уснули.
    Но ранним утром, Дина встала и одевшись, умылась, зная, что скоро придёт Евгений Николаевич. Так проходили дни, Сергей чувствовал себя хорошо и дней через восемь, Евгений Николаевич его выписал. Дина настояла, чтобы Сергей написал заявление, что сделала и сама. Евгений Николаевич, услышав об этом, пытался уговорить Дину не совершать глупостей, но девушка была непреклонна. Начальник колонии передал, что даёт молодым людям время всё обдумать, но вызвал к себе Евгения Николаевича, чтобы узнать причину такого решения Дины, которую хорошо знал.
    - Говорят - любовь, Егор Алексеевич. Я пытался её отговорить, даже с её бабушкой говорил. Ни она, ни я, ничего не можем сделать, она стоит на своём. Даже и не знаю... - ответил Евгений Николаевич.
    Егор Алексеевич приказал принести личное дело Сергея Анатольевича Павленко и внимательно его прочёл.
    - Сына Мордвинова убил? И Дина Беленькая знает, что у парня такой срок? Что в этом парне такого, что за неделю, Дина приняла такое решение? - спросил Егор Алексеевич.
    - Парень красив, этого у него не отнять, он не похож на тех, кто сидит в колонии. Может и правда, это у них любовь, товарищ полковник? - ответил Евгений Николаевич.
    - Ладно. Время ещё есть, может она и передумает, - сказал Егор Алексеевич, закрывая дело Сергея.
    А Сергей вернулся в барак, стараясь не держаться за бок и не морщиться от боли, правда и боль была едва ощутимой.
    - О! Какие люди в Голливуде! - раскрыв руки и подходя вразвалочку к Сергею, произнёс Монгол, поднявшись от шконки Бешеного.
    - Усохни, Монгол! Сядь! - громко сказал Бешеный.
    - Привет честнОй компании. Как твой котелок, Монгол? - с тревогой озираясь, спросил Сергей.
    - Как видишь, Серый, живой я. И ты, вижу, на мази? - спросил Монгол.
    - Присаживайся, Серый. Говорят, ты жениться решил? - с иронией спросил Бешеный.
    - А твои уши, я гляжу, остры, Бешеный? Арапа гнать не буду. Да, верно говорят, хотя это мой базар и никого это не касается, даже тебя! - сев на скамью, ответил Сергей.
    - Борзый значит... ладно, Череп? Неси шкеру, отметим это дело, - имея ввиду то, что Сергей остался жив, сказал Бешеный.
    - Есть базар, Бешеный, не торопись со шкерой... может скажешь честной компании... за что Седого завалил? За что Косого повесил? Меня за что хотел заточкой замочить... пусть народ услышит! Уверен и братве интересно будет узнать о твоём беспределе, а я им маляву отправил, насчёт твоего беспредела, - зло сверкнув глазами, спросил Сергей Бешеного прямо в лоб и пристально глядя ему в глаза.
    Правда, братве Сергей, конечно же, ничего не писал, но надеялся, что Седой успел это сделать.
    - Не бери на понт, Серый! Фильтруй свой базар! Мне от народа скрывать нечего. В ящик сыграть хочешь? Могу устроить, с почестями! - стараясь сдержать свою ярость, крикнул Бешеный.
    Сидевшие рядом с Бешеным и те, что сидели на своих шконках, приподнялись, понимая, что назревает нечто и может закончиться смертью одного из них. Но Сергею нужно было или показать, насколько Бешеный самовольничает, или показать свою силу, понимая, что иначе его просто раздавят. А пресмыкаться перед Бешеным или кем-то другим, Сергей был не намерен.
    Бешеный едва сдерживался, сжимая в руке заточку и сверкая глазами. Сидельцы из его окружение стояли в ожидании и ждали команды Бешеного, готовые наброситься на Сергея. Но его невозмутимый вид, обескураживал всех. Невозмутимости, Сергея учил его тренер, говоря, что это самое главное оружие против противника. Но тех, кто стоял поодаль, было больше тех, кто окружал Бешеного, обстановка накалилась. Все ждали, что ответит Бешеный и взгляды были устремлены на него. Бешеный терял самообладание, а Сергей знал, что гнев и ярость, часто ведут к проигрышу, так обычно бывает в спорте, поэтому и хотел, чтобы Бешеный совершил ошибку, что и могло привести к его краху.
    - Ну что, Бешеный? Держи ответ за Седого и Косого! О себе я промолчу, - сжав кулаки, спокойно произнёс Сергей, чтобы ещё больше разозлить Бешеного.
    И Бешеный сорвался, как и ожидал Сергей, сам бросившись на него, подняв руку с заточкой, а должен был приказать это сделать другим. Сергей ждал выпада, успел увернуться и тут же с силой ударил по толстой шее Бешеного ребром ладони, рассчитав удар, зная, что после такого удара, у человека может на несколько секунд замкнуть сознание. Этих секунд Сергею хватило, чтобы поднять ногу, несколько раз, с силой ударить Бешеного в челюсть и не опуская ноги, ударом в грудь, свалить его.
    Все застыли и стояли в неком оцепенении. Такого в бараке не было давно. Какой-то пацан, без году неделя, как пришёл на зону, вдруг валит самого Бешеного. Сергей встал перед Бешеным и с силой нажал ногой на его горло, мужчина задыхаясь, захрипел.
    - Если не признаешься перед честнОй компанией, что беспредельно завалил и Косого и Седого, удавлю, как мышь! - произнёс Сергей, мельком бросая взгляды вокруг.
    Парень понимал, что эти люди способны на всё и в секунду могут броситься на него и убить. Но его действия против самого Бешеного, вызывали уважение. Да многие сидевшие здесь и сами понимали, что Бешеный многое делал не по понятиям и не по воровским законам. А может просто хотели смену положенца? Устали от того, что творил Бешеный.
    - Пусти, гад! Удавлю... - прохрипел Бешеный.
    - Стойте! От братков малява пришла! - услышали все голос на входе в барак.
    Но Сергей не торопился убирать ногу с горла Бешеного, он обернулся, чтобы взглянуть, кто это говорит, не зная, чем всё закончится.
    Но тут произошло непредвиденное...