Инициация. Глава 31. Судьба ломает планы

                1.
    Катя не волновалась из-за отсутствия отца до самого вечера. С удовольствием занималась своими женскими делами по дому, соскучившись по ним за долгое время лечения в клинике. А дел хватало: надо было и прибраться, и постирать, и обед приготовить. Конечно, основную работу по дому выполняла пожилая домработница тётя Зина. Но отец на выходные всегда её отпускал. Да и не всё, что делала и готовила домработница, Катерину порой устраивало…
    Заволновалась она уже когда на улице стемнело. Позвонила тётке в Виноградный. Отец там не появлялся.
- Может с девахой какой загулял? - успокаивала она себя, - обычное дело. Отец не старый ещё, крепкий, жизнелюбивый мужчина…
    Наутро, отправившись в свой аптечный офис, она сразу почувствовала неладное: многие знакомые, здороваясь, либо отводили глаза, либо смотрели как-то участливо и с любопытством. Что делать - особенность маленьких городов и населённых пунктов, особенно на юге: всякие новости, тем более плохие, разносятся мгновенно.
     То же самое любопытство и напряжённость Катя ощутила и в офисе. Спросить её естественно, никто не осмеливался. Инициативу в свои руки взяла она сама, преградив дорогу одному из провизоров, болтливой и быстроглазой Галине Павлюченко:
- Что случилось, Галка? Чего вы все пялитесь на меня? Не так одета, или болтают что?
- Ой, Катерина Николаевна, - запричитала Галина, - горе то какое!
- Какое горе? – встряхнула провизора за плечи Катя, - рожай быстрей!
- Так ведь Николая Ивановича, говорят, арестовали, - забегала чёрными глазками Павлюченко.
- Машину его забрала милиция. А там и пулемёты, и автоматы, и человек мёртвый!
- Ты что городишь, дура? – испуганно отпрянула от неё Катерина.
   Понимая, что дальше расспрашивать нет смысла, поскольку все Галкины сплетни не переслушаешь, Катя выскочила из офиса на улицу. Надо было действовать. А как действовать – сообразила сразу: нужен новый знакомый прокурор Воронов, которому она явно понравилась…
     Ломиться в прокуратуру не было смысла: и день не приёмный, и прокурор мог быть занят. Оставалась приятельница парикмахер Маша Пухова. Вот к ней-то Катя и направилась.
    Маша приезду Екатерины не удивилась. Она сразу запричитала, засуетилась, размахивая пухлыми руками, как птица крыльями:
- Ой, ты ж дитё, моё дитё бедное! Как же так! Что ж эти менты проклятые творят! Николай Иванович чистой души человек. Это его кто-то оговорил, или просто подставили, чтобы на бабки развести, - уверенно констатировала она.
- Не стрекочи, Маруся, - урезонил её подошедший муж.
- Тут надо разобраться и Васильича подключить.
На этой спокойной ноте Катю разобрало: она наконец расплакалась…
- Поплачь, девочка. Это вам, женщинам полезно. А я пока Александру Васильевичу позвоню.
   Дозвонился Володя только через полчаса: первая половина дня у прокурора как обычно была загружена совещаниями, планёрками и докладами.
- Привет, Володя, что случилось? – наконец отозвался он.
- Васильевич, ну подойди к нам домой. Разговор неотложный есть, - не стал напрямую по телефону откровенничать Вовчик.
- Сейчас не могу, народу в приёмной много ожидает. Сам назначал время. Так что, если только через часик, - устало пообещал Воронов, кладя трубку.
- Всё девоньки будет хорошо, - хлопнул в ладони Володя.
- Машуня, ставь кофе и чего ни будь сообрази на стол. А ты Катерина успокойся и помоги Маше. Александр Васильевич обещал быть через часок… 

                2.
   Через часок не получилось. Приёмный день у Воронова был как всегда нелёгким: желающих попасть на приём к прокурору оказалось много. И у него было неукоснительное правило принимать до последнего человека, невзирая на лимит времени. А люди шли именно к нему больше всего, поскольку молва быстро разнесла слух о том, что прокурор – человек объективный, хоть и суровый, каждого страждущего не просто выслушает, но и постарается помочь, разберётся в существе вопроса досконально, не отмахнётся и не ограничится пустыми обещаниями и отговорками. Поэтому он закончил приём в половине второго часа дня, просидев без обеда. Пил крепкий чай и много курил…
   Ещё раз просмотрев все принятые заявления и сделав нужные письменные указания по ним, только после этого позволил себе расслабиться. К Пуховым он пришёл только в половине третьего.
    Володя ждал его на улице, сидел на корточках, курил.
- Извини, Владимир Михайлович. Не мог раньше вырваться. Служба прежде всего, сам понимаешь. Что случилось то?
- Это ты меня, Васильевич, извини, - отбросил недокуренную сигарету Володя, - лезу с вопросами. Но вопрос как раз-таки не мой. Катька Кульбеда прибежала в слезах. У неё беда! Пошли на верх в мансарду. Она там ждёт…
    А Катерина, измотанная переживаниями и долгим ожиданием, уснула коротким полуобморочным сном на диванчике в мансарде, убаюканная участливым успокаивающим воркованием в объятиях Марии.
    При виде осунувшегося красивого личика спящей девушки сердце Воронова дрогнуло. Подзабытые нежные чувства, всплеснувшиеся в нём при первой встрече, забурлили с новой силой. Он осторожно подсел сбоку на диван и легонько тронул Катю за плечо. Девушка сразу встрепенулась, словно её плечо обожгло. Энергетика у Воронова была сильной!
- Тихо, тихо, Катенька, - успокаивающе погладил он девушку по голове.
- Сейчас всё мне расскажите. Разберёмся что к чему.
- Да я сама ничего толком не знаю, - всхлипнула Катерина, доверчиво прижимаясь к плечу Воронова.
- Папа исчез ещё вчера. Говорят, что его милиция арестовала с оружием и трупом в багажнике автомашины. Но он не мог ничего такого совершить, - заплакала снова она.
- Так, - нахмурился Воронов, - в принципе, чушь свинячья, конечно. Ни о каких трупах за прошедшие сутки мне не докладывали. Да и про оружие обязаны были доложить сразу же. Я разберусь. Не волнуйтесь, Катюша, успокойтесь, - снова погладил он девушку по голове.
- Если хотите – ждите меня здесь. В любом случае, я скоро позвоню, - кивнул он Володе и резко направился к выходу.
- Будь на связи, Владимир Михайлович.
- Хоть кофе выпейте, Васильевич, запоздало вскинулся Володя.
- Потом и кофе, и покрепче. А сейчас каждая минута дорога, - отмахнулся Воронов.
    В прокуратуре он сразу же зашёл к Головнёву. В кабинете зама как всегда было не продохнуть от табачного дыма. Сам он сидел, обложившись томами уголовных дел и проверочных материалов. У зама служба была не мёд…
    Утром они виделись, поэтому Воронов, не здороваясь и без предисловий, сел напротив заместителя и молча уставился на него в упор.
- Ты чего, Александр Васильевич? Какая муха укусила? – недоуменно откинулся в кресле тот, увидев озабоченное и встревоженное лицо начальника.
- Муха говоришь? – зловеще ухмыльнулся Воронов. А то, что у тебя люди в КПЗ без оснований и доказательств сидят, не муха! Это, брат, почище шершня в причинном месте!
- Нет, ну вчера выходной был. А сегодня с утра запарка. Я собирался вечерком в отдел заглянуть, ИВС проверить, - в растерянности развёл руками Головнёв.
- А что случилось? Откуда информация?
- Откуда, откуда! От красивой девушки, не от верблюда, - остыл Воронов, понимая, что заместитель и в самом деле не при чём. Действительно, у него нагрузка - не позавидуешь.
- Ладно, занимайся своей рутиной, я сам ИВС проверю. Есть информация, что Манукян и компания задержали с оружием Колю Беду…
- Да это хрень чистой воды. Не будет он так подставляться. Явная подстава, - потеребил себя за бровь зам, что всегда делал в случае возмущения, или сильного волнения.
- Я тоже так думаю. Но, проверить надо! Так что, когда разберусь – обсудим. И Воронов, не задерживаясь больше, устремился прочь.
    Дежурный ОВД в испуге уставился на прокурора, чей неожиданный визит не предвещал ничего хорошего.
- Здравия желаю, товарищ прокурор! Вы к Владимиру Аршаковичу? А он на выезде. И из заместителей никого на месте нет, - вытянувшись, доложил он.
- Мне пока никто не нужен. Проводи в ИВС, - резко бросил Воронов дежурному.
   Начальника ИВС на месте тоже не было. Дежурный сержант выложил перед прокурором журналы регистрации и личные дела арестантов.
- Ты мне эту макулатуру не суй под нос! Говори, кто за последние сутки находится в камере без оформления? Сам найду – сядете у меня вместо них, - отшвырнул от себя бумаги Воронов.
- Да не успевают опера оформить материалы и постановления. Есть пару человечков. – сразу сдался дежурный.
- Веди, показывай!
     Первым, содержащимся без законного оформления оказался карманник Миша Тихушник. Числился он за угрозыском. Опера пытались раскрутить его на «чистуху» по краже кошелька у какой-то селянки. Но, Мишу на мякине было не провести. Если это был и он, то сработал вор чисто. Свидетелей не было. Кошелёк он, увидев опасность, сбросил. А отсутствие постановления о задержании было явным проколом оперов. Воронов тут же выписал постановление об освобождении незаконно задержанного. Вторым, как и ожидал прокурор, оказался Николай Иванович Кульбеда. Его поместили в отдельную камеру. При виде прокурора Кульбеда истово перекрестился: есть всё - таки Бог на небе!
- Ты на меня не крестись, Николай Иванович! Я не икона, - усмехнулся Воронов.
- За какие грехи в камере?
- Провокация, Александр Васильевич!
- Неужели вы поверите, что уважаемый человек позволит себе так дёшево подставляться? Патроны и гранатку подсунули доблестные менты для того, чтобы меня свинтить и наклонить. Никакая экспертиза моих пальчиков на этом барахле не найдёт.
- А ну, неси журнал и личное дело, - потребовал у дежурного Воронов.
     В журнале учёта Кульбеда значился. Но не было ни копии постановления о возбуждении уголовного дела, ни постановления о задержании в качестве подозреваемого. Прокололись манукяновские псы…
     Выписав постановление на освобождение, Воронов придержал выходившего из камеры Кульбеду.
- Скажи дочери спасибо, Николай Иванович! А то до завтра тебе тут здоровьишко сильно бы подпортили. Бывай здоров и не подставляйся так больше.
- Долг за мной, - раскланялся Кульбеда.
    Возвратившись в прокуратуру, Воронов сразу же позвонил Володе Пухову:
- Всё в порядке, Владимир Михайлович! Пусть Катя едет домой. Отец её уже там ожидает. Я, к сожалению, не смогу её проводить: дел много. Маше привет!
- Анатольевич, завтра же отбери объяснения у всех, кто причастен к беззаконию, - распорядился он, передавая заместителю материалы проверки. - Двоих освободил. Вот постановления. Я к себе, почту разбирать.