Контуры прошлого, часть 1

Да. Нас года не изменили.
Живем и дышим, как тогда,
И, вспоминая, сохранили
Те баснословные года…
           Александр Блок

Из прошлого часто просятся контуры, силуэты в настоящее... Ненавязчиво, но забывать не дают, ведь прошлое является сильным магнитом. И, не то чтобы стоном и болью отзывалось, а мягкой поступью напрягают память и она испускает в пространство сигналы, собирая ответные, пусть порою искривлёнными зыбкими очертаниями, они, напрягаясь, становятся более чёткими и прозрачными. И, зная, что погружением в прошлое мы не совершенствуемся, мы чувствуем в нём толчок устремления в будущее. Оно для нас, как родительское благословение, как благодарность жизни, как основание наших мечтаний. Надо знать прошлое, спокойно принять его и применить. Сердце же наше, в любом возрасте, должно быть устремлено в будущее, чтобы в нём поселилось Вечное...
 
* * *

Здание невысокое, в два этажа...
Оно разветвлённое коридорами на выступы, карманы и прочие боковые пристройки... Поговаривали языки, что построено оно в тридцатых годах прошлого века. Это похоже на правду... Поверим им!.. А ещё говорили, что строение, о котором я пишу, было средней школой под номером 57, это при мне, я в первый класс пошёл в 1963 году, она была уже восьмилеткой и носила номер 156. Случилось такое переустройство и изменение нумерации, когда в верхнем посёлке выстроили и запустили в эксплуатацию среднюю школу 155... И это похоже на правду! Как хорошо, что есть «разговаривающие языки» и от них узнаём крупицы правды. Тем более, что одному, то есть моей памяти, не хватило бы написать этот очерк-рассказ. Его можно считать совместным творчеством десятков людей, чьи броски в прошлое помогли вызвать к жизни, пусть словесной, некоторые эпизоды школьной поры и расположение классных комнат в том или ином ответвлении здания...

Что в нём такого, что не позволяет мне его забыть? Что в этом здании такого, что пробежало почти полвека, а его вспоминаю?.. Каким образом моя память зацепилась за не совсем казистое, лишённое архитектурной красоты, приземистое строение?.. За что зацепилось? За два этажа? А может, потерялось в закоулках первого или второго этажа?.. Да! есть такое!.. Иногда теряется, и частенько бродит, куда деваться? бродит и там, и там!.. Для чего, почему? Вопросы уместные, их можно и нужно задавать... И всё-таки, почему возвращается память к сооружению, которого уже нет?.. А чтобы маленький «кусочек» памяти уж совсем не затерялся во времени. Чтобы кто-нибудь, прочитав, вспомнит, а тот, кто не вспомнит, его ещё не было на свете, узнает, что здесь стояло здание. Оно было такое и такое и в нём проходили первые «университеты» множество маленьких и уже подросших человечков, отсюда они, окончив его, рассыпались по многим уголкам и страны, и мира, в количестве немалом. А ведь здание то было совсем небольшим...

И ещё есть ответ, совсем простой... Сюда давно привели меня, как и нескольких десятков мальчиков и девочек учиться в первый класс.(1)  Да, да это здание было моей первой школой, которая своими невысокими потолками и неширокими коридорами казалось мне огромным дворцом после той маленькой лачуги. Небольшого домика, в котором я начинал жизнь, где пробегало моё детство, где прозвучали мои первые крики, где сама жизнь подарила знакомство с лучшими людьми на свете, родителями, сёстрами...
Пришло время, по мнению местных властей и по разным «генеральным» планам застройки нашего посёлка ему уступить место более новым зданиям. Нет его уже, сломали. Пришли люди и по приказу других людей разрушили, растащили по кирпичам и сравняли с лица земли.  Совсем рядом, на месте ряда магазинов и столовой отстроили здание высокое в четыре этажа, белое кирпичное, с большими светлыми окнами... Теперь там раздаётся смех, крики детей и мерное шагание среди парт учителей, которые отдают подросткам свои знания и опыт... И ничего не напоминает, что за ним и было оно, двухэтажное, не блещущее архитектурными достоинствами, но милое сердцу строение...  Да милое, я не преувеличиваю, послушайте:

«... когда я первый раз перешагнула порог средней школы 57/156, мне показалось, что попала  во дворец... Ведь в 50-х годах самые красивые здания в поселке для нас детей были железнодорожный клуб, школа, о которой идёт речь, и детский садик номер 37, в этой школе я училась шесть лет. Так и осталась она милой сердцу на всю жизнь... Сюда в нашу школу мы бегали ранней порою, здесь мы встретились с первой мечтою, здесь впервые  к нам пришла любовь...».  Такими простыми словами и говорило сердце у человека, который также как и я, сохранил в себе ту светлую память о своей школе, где взрослело и мужало осмысленное житьё бытьё...

Далекие милые были!..
Тот образ во мне не угас.
Мы все в эти годы любили,
Но, значит,
Любили и нас.(2)

Помню дорогу к школе, практически до мельчайших деталей, как шёл по улице Ленина, между рядами двухэтажных деревянных домов, какими в тридцатые и сороковые годы застраивались центральные улицы посёлка. Всюду жизнь кипела, и было убрано и чисто, тротуары были деревянные, по обочинам канавы для стока воды, во дворах держали живность, и всю дорогу по утрам, сопровождало пение петухов... Мой дом, где у нас была комната в коммунальной квартире, был самым последним по правой стороне, если идти в аэропорт и первый по левой стороне, если в центр. Его уже нет, снесли... Обычно мои сёстры доводили меня до забора, ограды школы и шли в другую школу... А я топал в здание, мою первую «альма-матер», обычно так университеты величают, но для меня из таёжного прииска, и был таковым, очень даже университетом... 

* * *

В узкие ворота я попадаю на территорию двора школы. Слева, сразу начинается тротуар, вымощенный досками, и он огибает двор по левой стороне вдоль заборчика с  пришкольным участком, где высажены кустарники и деревца дикой яблоньки, ранеток... Тротуар приводит нас прямо к служебному входу в школу, он не центральный, служебный... Чуть не забыл, слева, как заходишь во двор школы, было необходимое, самое нужное строение, куда стремглав бежали ученики на перемене, если «приспичило»... «... Вот в этом «нужном строении», проходили первые уроки курения. Наши мальчишки приходили в класс с загадочным и слегка виноватым видом, пахнущие табаком. А мы смотрели на них со смешанными чувствами. С одной стороны «Как он может!!!», с другой «Какой смелый!!! ».(3)
 
Справа вспомогательные хозяйственные деревянные постройки. Рядом гараж, за которым между забором детского садика и его стеною мы играли в «чику» или в «пристенок»... Тогда все пятаки ходили по рукам изогнутые или побитые, это результат игры в «чику». В этой игре были свои рекордсмены, издалека поражали «цель», стопку из монеток, положенных одна на одну. Нюансы, когда-то захватившей всех ребят игры, уже стёрлись в памяти...

А ещё, кто помнит, здесь играли в «зоску», когда на клочок кожи, шкурки цепляли кусочек свинца, обзывали зоской и внутренней стороной стопы подпинывали вверх, невысоко. Важно было, чтобы эта зоска не упала на землю. Ценились зоски за качество изготовления, за их «летные свойства». Хороши были были зоски из козьих шкур, конского волоса, особенно с длинным и жирным ворсом. Если к ним был еще правильно пришит свинец, то они, подлетев высоко, парили, как маленькие парашюты  Подпинывая, игрок совершал до десятков раз действия, а те, кто совершенствовался и становился почти мастером, и сотни раз... Я так и не стал мастером, но таковых видел, которые меняли ноги, подбрасывали зоску то левой стопой, то правой, то тыльной стороной ноги. Там были свои обозначения и названия ударов, их сложность и тактика бития. Самой распространённой была «простушка», когда игрок каждый раз ставил ногу на землю. Приносили в класс, и на переменах устраивали соревнования, кто больше выбьет. Собирала игра всегда кучу ребят, девочки ею не интересовались.

Здесь во дворе мы воевали классами в снежки, особенно когда выпадал первый недолгий и липкий снег, но это мною описано в другом рассказе.(4)
Сразу за забором, справа, бревно, снаряд на котором оттачивали ученики равновесие и вестибулярный аппарат. Во дворе, на уроках физкультуры мы наворачивали круги своим трусцой-бегом, а внимательная Тамара Владимировна зорко следила, чтоб никто не волынил... То и дело слышался её весёлый зычный голос:
— Иванов (фамилия неконкретного ученика), ты не стесняйся, порастряси себя, а то совсем мхом порос, — класс угорал от хохота... Она была невысокая великолепного спортивного сложения и бойкого бодрого нрава, инициатор и участник многих спортивных соревнований в посёлке.

Посреди двора вкопан турник с перекладиной и под ним ямка с насыпанными опилками. Подпрыгивая, а кого-то поднимали, мы цеплялись руками за перекладину и, подтягиваясь, силясь изо всех сил, пытались дотянуться подбородком до неё, тогда нам засчитывали очередное подтягивание. На этом же турнике мы друг другу демонстрировали умение соскакивать на ноги. Для этого мы цеплялись ногами в коленках за перекладину, раскачивались и... Если повезёт, то приземлялись на ноги, а если нет... Если нет, то всей своей тушкой брякались оземь, на опилки. А немногим правее от турника тоже яма, но удлинённая, здесь на физкультуре мы прыгаем с разбегу в длину. Как трудно было не переступить черту и сделать удачный прыжок, тогда наша учительница похвалит, а если нет, то можно услышать от неё едковатый эпитет, заслуженный и необидный...

Идём по тротуару и перед крыльцом, налево калитка в палисадник, зажатый невысоким заборчиком и с двух сторон стенами школы, уютный, ухоженный, здесь юные естествоиспытатели проводили свои практические занятия по ухаживанию за питомцами цветами, растениями.
Несколько ступеней, мы на крыльце, входим в школу, правда, это всего лишь «предбанник», видимо пристроенный уже позже основного здания, когда обнаружилось, что нет необходимейшего для детей столовой – буфета. Тогда и «прилепили» дополнительно, но это догадки, не уверенность. В буфете самая малость, что запомнилось – чай, коржики и кольца, посыпанные сахаром... Сдать надо было всего лишь десять копеек, и на большой перемене ты вкушаешь эту «малость»... Может ли поверить читатель, какая! это была вкусность... Чай и коржик!.. А если не было десяти копеек, тогда ты был лишён другой реальности, ведь поход в буфет – это был прыжок в «сладкую жизнь». Пусть дома есть тоже самое, пусть!.. Но здесь, среди учеников гораздо вкуснее...
 
На входе стоят дежурные с повязками и проверяли на опрятность, чистая ли обувь, опрятен ли ученик, хотя мы, пацаны, называли их занудами, уж больно придирчивы были и в основном девочки старших классов. На центральном входе тоже дежурят, стоят непоколебимо, как истинные блюстители чистоты. Везде порядок, грязь в школу ни-ни, не занести... Такие же «санитары», блюстители чистоты и аккуратности ходили по классам и осматривали руки на предмет, острижены ли ногти и, как чисты они, белый, свежий ли воротничок и одежда удовлетворяет или нет аккуратности  Могла ли наша учительница усмотреть за всем, конечно нет, вот и было заведено в школе такое неукоснительное правило: «Руки к осмотру!». Ох! получал не раз замечания я и приносил записанными в тетради сёстрам... Тогда, два первых класса я жил с ними на коммунальной квартире.(5)

Маленький коридорчик и справа дверь в буфет, прямо дверь и входим уже в основное здание. Если повернём направо потом по коридорчику налево, то увидим кабинет старшей пионер вожатой, за ним помещение, где находилась библиотека... Всё, как ни старался, память не назвала помещения, и никто лучше не напомнил мне о других... Но я помню, что здесь мало кто бегал, всё как-то гулко звучало, оно и сейчас спустя десятилетия эхом памяти отдаётся от стен...
Если при входе в здание поворачиваем налево, то с правой стороны будут аудитории для первых, вторых классов. Здесь недалеко от входа и учился я в первом классе, учился писать закорючки, а уж потом только учили нас писать буквы. Терпеливая Галина Фёдоровна нараспев произносила то, что и выучивают в первую очередь, вернее, на чём учатся начинать читать, буквы «М» и «А», а вместе мы составляли такое родное, милое для всех слово «МАМА», как мы радовались, безмерно были счастливы, что дома мы сможем сказать:

— Мама, знаешь что?.. А я теперь умею читать твоё имя, — мы ведь в детстве только и знали что Маму, зовут, никак иначе, как только Мама...
Уже немного позже мы хором твердили:
— У Мамы рама, Мама мыла раму! — или я что-то напутал? но ведь так мы вступали в мир учёбы и познания... Здесь были написаны палочки, неумело выведены буквы, шатающиеся во все стороны слова. Потом всё лучше, чище, увереннее ходила ручка по бумаге и, наконец, шатковато, но научилась бегать трусцой...

Слева по коридору окна в тот самый палисадник, о котором уже упоминал, потом по трём ступенькам попадаем в холл. Когда зашли в холл, то справа выход центральный, дальше справа раздевалка, а между раздевалкой и парадным выходом висит большой портрет Героя Советского Союза Михаила Курбатова, чьё имя и носила школа. Портрет написан масляными красками и довольно профессионально исполнен, насколько мне не изменяет память. Здесь в холле на стене висела «Доска Почёта», на которой располагались гордость и краса ученичества нашей школы... Ваш покорный слуга здесь не «зависал», был хорошистом, но отличником никогда.

Если направиться прямо мимо раздевалки, то справа запасный выход на улицу, а напротив его лестница на второй этаж, но мы немного повременим подниматься. Под лестницей на второй этаж - инвентарь техничек (в моё время уборщиц).
Иду прямо, мимо запасного выхода, открывается коридорчик с кабинетами директора и учительской. Напротив учительской была пионерская комната, там стояло знамя школы, горны висели, а за столами можно было играть в игры: шашки, шахматы и т.д.  Опасливо всегда было заходить сюда – директор рядом!.. Сразу появлялась степенная осанка, вежливость, отменная дисциплина  и весь ты уже совсем правильный... Вот такие у нас были директора!.. Глянет, поведёт грозно оком и всё вокруг налаживается, все сразу становятся дисциплинированными, донельзя примерными...
А возле кабинета директора стояла кадка с лавровым деревом. Ученики обрывали с него листочки, чтобы сделать «скелет» листа жёсткой щёткой. Для урока биологии надобно было.

— Точно, точно... стояла кадка лаврушки..., — подтверждают другие ученики, и тут же добавляют про наших техничек, мы их в своё время величали уборщицами:
— А ещё помню одну уборщицу, техничку, звали ее тётя Зоя, была она инвалидом, горбатенькая... Её все уважали... Мы, когда с перемены или просто видели, когда она мыла полы, то шли боком вдоль стенки, а если мокро, то терпеливо ждали, когда насухо пройдет тряпкой и уже тогда бочком пробегали.
Так-то вот... И боже сохрани нарушить её требования, можно было получить тряпкой. Почёт и уважение труду уборщиц было незыблемым, не знаю, как в других учебных заведениях, у нас – да!
Эта тётя Зоя когда-то меня «спасла», каким же образом?.. А вот как!
Не помню, в каком классе началось это, вроде в конце третьего или начале четвёртого и довольно долго длилась эта эпопея... Правда!.. Меня полюбили девочки с моего класса мутузить, а вы сначала подумали что полюбили?.. Да, да?! Как бы ни так? Именно мутузили, не больно, но встретят после школы, изваляют всего в снегу и за шиворот натолкают. Для чего? А кто знает? Знать надо было так!.. А повод находили простой, задирали специально, я им отвечал, а не отвечать не мог, как можно было стерпеть и промолчать – гордость не позволяла!.. Рядом же пацаны, они тоже задразнят... Задирали, и им нужно было только услышать словесный отпор – всё! я знал, сегодня будут делать «баню» и она после школы была обеспечена. Ребята с класса поражались:

— И чего ты терпишь, дай ты им!.. — я не мог, рука не поднималась, они же девочки... Так продолжалось до середины пятого класса, когда учились мы в одноэтажном здании за линией железнодорожной. Доходило до смешного, уже на переменах я всё делал не так, ходил «поперёк», а не «вдоль» тому, что мне определялось заводилами ссор... Смешно было самому, смеялись надо мною пацаны одноклассники. Однажды рука..., и всё разом прекратилось, как пошептали...
Так как же тётя Зоя меня «спасла»? она всё знала кто, где, когда, всё видели её очи зоркие. В один из вечеров она поняла, что надвигается на меня очередная «парка», через служебный выход выпустила меня и сказала: «Уходи! И чего ты позволяешь им валтузить себя?». Тропами тайными вечерними след мой затерялся среди снегов, тогда была зима, для преследователей, проще говоря, они не догадались, как мне удалось из школы улепетнуть.

-----------------------------

Иллюстрация: Художник Василий Михайлович Карпушевский. Рассказ первоклассника. 1957г.

(1)Смотри мой рассказ «В первый класс»
(2)Строки из поэмы Есенина Сергея Анна Снегина
(3)Из воспоминаний бывшей школьницы
(4)Читай мой рассказ «Катание на шпалах-плотах»
(5)Читай мой рассказ «В первый класс», «На коммунальной квартире»