Дорогие мои шпаргалочники

Мне интересно наблюдать, в каких условиях ученики старших классов сдают  теперь Единые Государственные экзамены. Не знаю, как ученикам, а мне они по душе. Лично я всегда был за то, чтобы экзамены выявляли истинные знания. Не случайно, видимо, Министерством образования и науки разработан Порядок проведения ЕГЭ. Очень востребованным он оказался! При нем нет возможности подсмотреть, списать, услышать по телефону или еще как-то получить ответ на вопрос по билету. Проходят ЕГЭ в специально оборудованном под это пункте.

 В наше время главным контролером была совесть. Представляю, как удивились бы мы,  если бы  нам запрещали проносить с собой  диктофоны  (у нас их тогда еще не было). Поразила бы нас рамка металлоискателя, да и охрана с ручными приборами. А видеонаблюдение вызвало бы хохот! Мы знали одно: лучший способ не провалить экзамены – это хорошо к ним подготовиться.    

Мне никогда не забыть экзамены в семидесятых годах прошлого столетия, в которых я участвовал. Мы, студенты-заочники, съезжались на сессию, как действительно на серьезное испытание.  И вот почему.

Не все из нас имеют хорошие условия для подготовки, я в их числе.  У меня, например, работа напряженная, требует внимания и отдачи. Дома двое маленьких детей. За учебники удается засесть только поздним вечером, уложив детей спать. Засиживаюсь до трех часов. Утром - снова на работу. Иногда просто валюсь с ног.  Думаю, что и у многих моих сокурсников обстановка не лучше. Не у всех, конечно! Например, бездетная харьковчанка Тамара, у которой муж военный, дома ничем другим не занята, кроме как подготовкой к сессии. Она по два-три раза штудирует учебники, вовремя отсылает контрольные работы, а еще и шпаргалки подготовит. Мне бы такие условия! Впрочем, я все равно прекрасно успеваю по всем предметам. И это греет мне душу.

Контрольные работы обычно отсылаю вовремя.  Иногда не успеваю и какую-либо везу с собой и наскоро выполняю в перерывах между экзаменами. Вот тогда бывает запарка!  Слушаю лекции, экзамены по которым будут в следующем семестре. Пишу контрольную вечерами -  подчищаю «хвосты». Ночью штудирую учебники для сдачи экзаменов текущей сессии. Теперь могу сказать, что все мне удавалось. И по успеваемости был вторым в группе.

Таких тружеников, как я, примерно пол группы, а может и больше.  Мы надеялись только на свою подготовку. И шпаргалок не делали. Я не только не завидовал тем, кто ими обставлялся, но  не любил их. Даже приходила в голову мысль: а что, если бы перед экзаменами нас всех переодевали, чтобы не давать возможности любителям схитрить?  Как бы они себя чувствовали? Слабые и со шпаргалками сдавали предметы на троечку.  Посмотреть бы, на что они, в самом деле, способны. Вот почему одобряю я условия, которые создают учащимся для сдачи ЕГЭ: ни подсмотреть, ни списать!

А что такое шпаргалки? Они очень разные. Иногда это маленькие листочки, исписанные мелким почерком. Их проносят в рукавах или в карманах. Причем, обладатель тренируется , как безошибочно найти нужную. Это целое искусство! Видел шпаргалки больших размеров - на стандартном листе. Их держат под рубашкой на груди. Находят нужную шпаргалку на ощупь. Достав их незаметно, подсматривают и делают вид, что записывают свои мысли. 

Шпаргалки готовятся по темам. И чтобы пронумеровать их по билетам, надо видеть эти билеты. А как это сделать, если их присылают всего за день до экзаменов и запирают в сейф? Тут среди шпаргалочников начинается тайное брожение: собирают деньги на шоколадку, на букет цветов и на «в конверт» для секретарши кафедры. Нас, отличников и хорошистов, в это действо не втягивают, но и не стесняются. Знают, что ябедничать не будем.  Проверенные лица (не каждый на это способен!)  проведут тайные переговоры. Сейф будет вскрыт. Шпаргалки приобретут номера!

 И вот мы сдаем экзамены. Взрослые люди относятся к ним совсем не так, как учащиеся средних школ. Подходят к ним как к очень серьезному испытанию. И есть на это причины. Нам предоставляют отпуск на работе. Мы забираем с собой часть зарплаты, отрывая от семьи. Вернуться с двойками – это же позорно! Да и предстать перед преподавателем в глупом виде – зрелище не очень приятное. Поэтому перед дверью аудитории, в которой будут проходить экзамены, мы увидим людей взволнованных, напряженных, зажатых, молчаливых. В первую пятерку рвутся далеко не все. Я тоже волнуюсь. Но не настолько, чтобы  это было заметно.

И вот после мучительного ожидания вышел первый, кто сдал экзамен. Его сразу все берут в кольцо и ждут рассказа о том, как он отвечал,  требовательны ли преподаватель и ассистент? Оценки объявят потом, о них не спрашивают. В ожидании  замирают, чтобы вздохнуть с облегчением, услышав: «Порядок!» Выходит другой, третий. Уже начинаем успокаиваться.

И вдруг появляется бледная как мел харьковчанка Тамара. Сделала пару шагов, она валится. Ее подхватили. Обморок! Даже холодок прошел по спинам. Это уже не шутки!
 
Захожу и я в аудиторию. Привычная обстановка. За широким экзаменационным столом - преподаватель с ассистентом. На столе - перевернутые экзаменационные билеты . Бери любой! Я так и делаю. Сообщаю номер и отправляюсь за свободную парту. На ходу читаю вопросы. Мне достаточно одного знакомого слова из названия темы, и я уже знаю, что экзамен сдам! Поэтому спокойно сажусь и начинаю готовиться к ответу. На чистом стандартном листе бумаги пишу тезисы. Обдумываю свою речь спокойно, так как впереди четверо.

Преподаватель, пошептавшись, вышел в коридор. Ассистент подошел к окну и засмотрелся. Тут Рома из Донбасса оживился и тихим шепотом спрашивает, какой у меня билет? Я ответил. Не прошло и двух секунд, как он бросил мне на стол шпаргалку! Мне, ярому противнику всякой халтуры! Это меня взбесило! Сердце бешено заколотилось. Я схватил листок, смял его в кулаке и отправил в карман. Еще не хватало, чтобы меня в этот момент застукали! Потом долго успокаивался. А когда вышел отвечать - ответил на пятерку.

И вот сдан последний экзамен. Завтра мы разъедемся. А сегодня нам весело. Сбрасываем напряжение, разбившись по кучкам. Вспомнив, как дрожали все на экзаменах по философии, я рассказываю анекдоты.

- Болгарин из Габрово, а жители этого болгарского города считаются очень скупыми, пригласил в гости шотландца из городка, у которого была такая же слава. Габровец не пригласит гостей в дом: и пол натопчут, и посуду потом после них мыть! Габровец пригласил гостя в кафе.  Заказал по кружке пива и рыбу одну на двоих. Официант поставил на стол тарелку так, что костлявая голова доставалась габровцу, а шотландцу - мясистый хвост. Габровец подумал и решил исправить положение. Он спрашивает шотландца:
- Ты знаешь, кто такой философ?
- Нет, - отвечает гость. – А ты знаешь?
- Да! Это такой человек, который запросто может перевернуть земной шар, как я эту тарелку!
И повернул ее хвостом рыбы в свою сторону.  Шотландец подумал и спросил:
- А ты философ?
- Нет.
- Тогда Земля пусть стоит, как прежде!

Мои слушатели засмеялись, а я решил продолжить балагурить.

- А вот как турецкий писатель Азиз Несин написал об одном философе-неудачнике. Тот был беден, вечно голодный, а потому очень худой. Шел он однажды, думая о своем. И вдруг рядом с ним остановилась легковая автомашина. Вышла молодая красивая женщина, осмотрела его внимательно и пригласила поехать к ней домой. Он согласился. Едет и гадает: чем же он понравился такой красавице? Что же будет дальше? Приехали. Она завела его в отдельную комнату, где был  диван да стол, и велела раздеваться.

- Я сейчас вернусь, - сказала она. Сгорая от нетерпения, ничего не понимая, философ разделся и ждет. Вошла дама, а с ней детишки маленькие.
- Вот, дети, смотрите, - сказала она. – Если вы будете капризничать и плохо кушать, то сделаетесь такими же вот худыми!

 Снова все засмеялись, а Валерий из Донецка, стоявший в сторонке, вслух произнес, как бы с удивлением:

- Кто-то еще и Азиза Несина читает! 

Будто кроме него в группе нет никого, кто интересуется новинками литературы. Этот  мужчина обычно держался  отдельно, неплохо учился и позиционировал себя писателем.

Наш смех был далеко слышен. К нам потянулись другие студенты. По их просьбе я повторил анекдоты, еще добавил. Нашлись другие рассказчики, но про философов больше не было.

Я тогда пересказал еще один рассказ Азиза: «Если бы я был женщиной!» Смысл его в том, что бедный философ кое-как нашел работу дворника. Освоившись, он предложил хозяину, что сможет заменить садовника. Потом взялся еще и за работу прачки. Позднее заменил бухгалтера. Зарплата все прибавлялась.  Осталось сместить секретаршу. И философ сокрушался: «Если бы я был женщиной!»   

Как во всяком обществе, мы разделились на друзей и просто хорошо знакомых. Как-то остались мы в комнате вдвоем с фотокорреспондентом Донецкой газеты. Семен – парень видный и бабник. Я видел его в столовой, где он, улыбаясь, обратился к молодой женщине на раздаче:

- Добрый день! Как здоровье?

- Можно! – коротко ответила она и засмеялась.

Семен начал хвастать, как в незнакомом городе он устроился на ночь. На остановке автобуса подслушал разговор двух девушек.  От них  узнал их имена и некоторые подробности, как те провели новогоднюю ночь. Потом вызвался проводить одну из них, внушая ей, что тоже был на вечеринке, а она его не запомнила. Напросился к ней на ночь. Хозяйке они соврали, что Семен – брат девушки.

Я послушал и подвел итог:

- Подлецу – все к лицу!

Он чуть не подпрыгнул от неожиданности.

- Это поговорка такая! – успокоил его. – Я похвалил тебя!

С Ромой у меня сложились особые отношения. Когда к нам на лекцию пришел преподаватель, умышленно читающий лекции на украинском языке, приятель как ребенок радовался, что я, россиянин, плохо его понимаю. От того, что с трудом вникал в смысл,  у меня разболелась голова. А Рома смеется: «Как же ты будешь экзамены сдавать?» Я разозлился и ответил: «Не сомневайся: я сдам на пятерку, а ты, как всегда, на троечку!» Так оно и вышло.

А теперь о психологии студента на экзаменах. Беру за основу свое самочувствие. В принципе я знаю содержание темы, но что-то, может быть, при ответе упускаю. Преподаватель задает мне дополнительный вопрос. И это как прозрение! Это помощь мне! Я воодушевляюсь и бойко продолжаю развивать мысли. Мне задают еще вопрос. И снова я радуюсь и развиваю тему. Да мне сколько угодно задавай этих вопросов! От них только легче. Получается оживленная беседа, вот и все.

А теперь посмотрим, как отвечает шпаргалочник. Он идет по теме, как по струне – ни вправо, ни влево. Язык его беден, почти в пределах тех упрощенных записей, которыми он пользовался. Поэтому ответ его короткий, отрывочный. Преподаватель невольно задает ему дополнительный вопрос, чтобы развил мысль.  Для троечника же это звучит как подвох, как стремление сбить с толку, запутать, завалить! И он теряется, начинает мямлить, путаться. Его хотят спасти, подбрасывают еще и еще наводящие вопросы. А они только загоняют человека в тупик. Заканчивается тем, что студент краснеет, как рак, совсем замолкает. Его успокаивают, иногда дают воды, ставят тройку и отпускают. Рома постоянно так сдавал. Будто бы и отвечал, но не понятно, понимает ли он сам то, о чем рассказывает?

К выпускным экзаменам нас разделили на две группы, равные по числу и по успеваемости. Одну группу возглавил наш общий староста, а в другую назначили меня. Я быстро понял свои задачи. На экзамены я пропускал по очереди, которую сам и установил. Слабых – впереди. За ними - середнячков, а  сам вместе с сильными – последним.

 Красный диплом из нашей группы получил только староста. У меня не хватило одной пятерки. А так даже лучше! Над краснодипломниками постоянно подшучивают, подчеркивают это к делу и без дела. Я от таких насмешек застрахован.

А пятерку я не получил вот по какому случаю. Отвечал я на вопрос о полезных ископаемых СССР, разработке угольных, нефтяных и газовых месторождений. Тема мне близка, поскольку первая моя специальность  – техник разведочного бурения. Взял билет – и хоть сразу отвечай! Но впереди еще четверо, надо сидеть и ждать. От скуки я начал записывать текст выступления, как будто статью пишу. И пока другие отвечали – исписал два стандартных листа. Встал перед преподавателями и предложил прочесть свою речь, так как уже ее написал. Похвастать решил: вот, мол, какой я шустрый! Они не возражали. Прочитал и замолк. А мне дополнительный вопрос: какой город можно назвать столицей газодобычи?  Вот тут я и опешил! Ведь сам сузил свои мысли до пределов написанного текста. И ничего другого в голову уже не шло.  Можно, спрашиваю, я подойду к карте? Нет, говорят, вспоминай так. И я не вспомнил. А ведь чего проще? Тогда в ходу была песенка, которую сам и напевал:

       А в коротких письмах нечего рассказывать,
       Тут пейзаж нехитрый - топи да туман.
       Но скучать нам некогда, ведь до моря Карского
       Тянется тюменский наш меридиан!

Получив дипломы об окончании отделения печати, радио и телевидения, мы разъехались по домам. Но связь не теряли. Нас с Ромой назначили в своих районах редакторами газет. Староста был на этой должности и раньше. Девушка из Николаева стала собкором областной газеты. Другие вернулись на свои места, но уже дипломированными. Встречались потом с некоторыми на республиканских совещаниях или на семинарах в Союзе журналистов Украины.

На одной из таких встреч Рома спросил, сколько приказов по редакции написал я за год. Двадцать пять, отвечаю. И думаю: а о чем там писать? На распределение квартальных премиальных да поощрениях к праздникам. А еще на благодарности за достижения в работе именинникам. Он удивился, что мало, так как написал свыше ста! Большинство – выговоров за плохую работу. На следующее такое мероприятие он уже не явился. Его из-за бунта коллектива понизили в должности. 

Когда по телевизору показывали подготовку к Госэкзаменам, я вспоминал моих дорогих шпаргалочников. Они ведь не глупые люди, только не совсем уверенные в себе. Как они размышляли?  Уж лучше подстраховаться и написать шпаргалки, чем провалить экзамены. А в итоге вредили сами себе. Не будь у них надежды на эти свои заготовки, они отвечали бы смелее, мыслили бы шире и не зацикливались на скупых заметках. 

Учащиеся теперь могут надеяться только на себя! И это правильно! Это то, о чем я задумывался.