Героический котёнок и упавшие часы

Одним июньским утром я рисовала иллюстрацию к своему стихотворению "Белый котёнок", которое сочинила накануне. Рисовала я её на пеньке в "Медвежино". Погода в тот день была для этого самая что ни на есть благоприятная: наконец-то стало по-летнему тепло и солнечно после череды необыкновенно холодных, ветреных и дождливых дней.
На моей картине красивый и пушистый белый котёнок сидит среди кромешного ада: огня, крови, чёрных и острых коряг, обломков чего-то и жутких, кривых деревьев. А вверху картины я нарисовала то ли два белых крыла, то ли руки. Сама не определилась, чем им лучше быть. Каждый, смотря на них, может думать так, как подсказывает ему его сердце. Я точно знаю одно: это что-то светлое и доброе. И это самое главное.
Окружение котика или кошечки у меня получилось таким грустным, что даже небо заплакало: откуда-то приплыли тучи, и стал накрапывать дождь. Но вскоре снова стало солнечно.
Моё стихотворение "Белый котёнок" очень поразило Диму, когда я ему его прислала. Он написал: "Маш, ты чего? Такой надрыв я только у Высоцкого слышал". "У Высоцкого? Ну, тогда спасибо за комплимент", - ответила я. "У тебя что-то случилось? Чего у тебя такие стихи грустные в последнее время?" - спрашивал Дима. "Ничего. Просто вдохновение такое", - написала я. Мама тоже сказала, что стих очень грустный. А вот дедушка сказал, что он героический. Мне такой комментарий очень понравился.
Картина с белым котёнком понравилась всем. Особенно сам котёнок. Мама сказала, что он очень милый. А папа назвал мою картину "Добро и зло". Он решил поставить её на батарею под телевизором в кухне. И когда папа поставил туда картину... Со стены грохнулись часы! Именно не просто упали, а грохнулись: грохот раздался такой, что я сначала подумала, что у нас потолок обваливается.
Этим часам больше лет, чем мне. Они многое повидали в этой жизни. Их моим маме с папой подарили на свадьбу. Они не раз переезжали из квартиры в квартиру, и при последнем нашем переезде у этих квадратных часов отломался один угол. "Ну не выкидывать же их! Всё-таки дороги как память", - решил тогда папа и повесил их на балконе. Так они и висели там уже почти год, и вот у них отломался ещё один угол... Папа водворил многострадальные часы обратно на стену. "Хорошо, что в них нет стекла, только пластмасса, - подумала я. - А то бы совсем разбились. Жалко бы их было".