Мацуо Басё. Аямэгуса

Мацуо Басё. Аямэгуса. Май 1689-го года. Даже в самых простых хайку Басё есть символика и смысл! Фото из японского интернета.
;;;;
;;;;
;;;;
 Аямэгуса аси-ни мусубан варадзи-но о

         К сандалиям соломенным
         Я ленты подвяжу,
         Синие как ирисы
         И с ними похожу!

     Хайку звучит настолько просто и, казалось бы, бессмысленно, что во время первого прочтения у меня даже возникло ощущение  –  а стоит ли его вообще переводить? Ведь из тысячи хайку Басё можно выбрать несколько сотен стихов с более интересным содержанием.
       Но я решил набраться терпения и заглянуть в дневники поэта, описания того похода и календари биографов, поскольку не верил, что Басё мог что-то сочинить поверхностное и банальное.
    Четвёртого мая 1689-го года Басё после прибытия в Сэндай остановился в городке Ойта в поместье представителя самурайского рода состоятельного землевладельца Одзаки Cёэмона. Пятого апреля Басё планировал встретиться с важными лицами уезда и передать, а точнее, вручить им рекомендательные письма от общих знакомых в Эдо - столичных влиятельных лиц. В его списке были представители местной элиты, среди которых особо выделялся глава рода самураев в четвёртом поколении Хасимото Дзэн’эмон. Но того в эти дни на месте не оказалось, и Басё направился к следующему в списке получателей рекомендательных писем - представителю самурайской знати, потомственному поэту и художнику Китано Каэмону. Тот уже многое знал о Басё и сам занимался сочинительством хайку, как и его уважаемые в тех краях предки.
      Следующие два дня Каэмон сопровождал Басё по здешним храмам и дворцам, подробно рассказывая ему удивительные истории края и знакомя с главными местными достопримечательностями. За два дня в сопровождении Каэмона Басё посетил дворец Аоба, храм Камэгаока Хатимангу,  дворец Тосёгу, святые места Тамата, Ёконэ,  Цуцудзигаока, пристанище бога Тэндзин но Миясиро и храм Тэнмангу, а также воспетые в стихах и песнях храмы Ойтадэра и Якуси-до в Коносита и другие интересные святыни. Вечером 7-го мая Каэмон подарил Басё свои рисунки – пейзажи Мацусима и Сиогама, мешочки с целебными травами и синие ленточки, по цвету похожие на ирисы. Те самые ленточки, которым Басё и посвятил этот хайку. Именно их он подвязал к своим соломенным сандалиям – «варадзи», но сделал это не ради украшения, а соблюдая традиционный, имеющий давнюю историю обычай.
       В те дни, а точнее с 5-го мая и почти целую неделю в стране праздновали «Танго-но сэкку» - праздник, пришедший в Японию из Китая ещё в первые века нашей эры. Переводится он буквально «Праздник первого дня лошади». Лошадь символизировала отвагу, храбрость, поэтому праздник, зародившийся как весенний обряд, завершающий посевные работы, постепенно перешёл в чествование мальчиков, которые должны были стать настоящими смелыми воинами, стремящимися к победе. Появилось и другое название этого праздника – «Сё:бу-но сэкку», то есть «праздник цветка ириса», символизирующего у японцев победу и успех. Нетрудно заметить, что так же звучит, но пишется другими иероглифами и само слово «Сё:бу» (победа или поражение) - боевой клич самураев «Сёбу сиро!» - «Давай сразимся!».
    Именно поэтому ирис и его синий цвет стали  символом стремления к победе, заменив первоначально служившую таким знаком лошадь. С того времени – примерно с 9-го века нашей эры «Танго-но сэкку» превратился в праздник мальчиков, праздник воспитания смелости и боевого духа. Мальчиков наряжали в детские военные костюмы, на головы надевали шлемы, повязанные синими ленточками,  устраивали детские военные игры-поединки, проводили соревнования по стрельбе из лука.
     На домах, где жили мальчики, вывешивали синие ленты, а со временем и развевающиеся на ветру выполненные в виде воздушных змеев синие бумажные карпы - ещё один японский символ стойкости. Считается, что карп не боится опасности и способен упорно плыть даже против течения. В домах мальчиков на полках устанавливали фигурки воинов в доспехах - «гогацу нингё:» - куклы мая. Если мальчиков в семье было несколько, куклы воинов устанавливали лесенкой – на верхней полке старший, а на нижних – младшие куклы-мальчики. То же и с карпами. На шесте  на самом верху всегда красовался на ветру большой бумажный карп – символ старшего мальчика, а ниже – карпы меньшего размера в честь других младших мальчиков. 
        Такая традиция соблюдалась по всей стране до поражения Японии во Второй мировой войне. С 1948-го года этот день 5-е мая переименовали в «День детей» - «Кодомо-но хи» и придали ему статус государственного праздника, заодно снизив его воинственность и уменьшив самурайскую символику. На домах теперь развеваются такие же карпы «коинобори», только самых разных цветов, на стол подают блюдо «тимаки» - завёрнутые в листья бамбука (тоже символ стойкости) рисовые колобки, а чествуют в этот день теперь и мальчиков и девочек, хотя предпочтение всё равно отдаётся мальчикам, тем более, что девочек принято наряжать и чествовать в другой день и в другой национальный праздник.
      Итак, перед тем, как попрощаться с художником-поэтом Каэмоном, Басё сочинил для него этот приветственный хайку и решил украсить подаренными синими лентами  свои соломенные сандалии «варадзи». Это по приметам должно было уберечь его от неудач в пути и спасти от всяких «хворей» и несчастий, то есть стало своего рода оберегом или талисманом.
     Так что смысл этого хайку не только в выражении благодарности Каэмону за подарок и гостеприимство. Это ещё и дань истории и национальной традиции.
    А Басё,  впечатлённый творческой личностью Каэмона, утром восьмого мая покинул Сэндай.