Здравия желаем, товарищ полковник! Армейский юмор

         Полковник Сковородкин был не в чести у нас, курсантов. Да если бы только у нас…

         Товарищ полковник этот служил заместителем начальника кафедры материальной части и эксплуатации бронетехники. Он даже внешне был малосимпатичен, а уж о внутренней его сути так и вообще вспоминать не хочется.

         «Человек в футляре», сухой неразговорчивый педант. Придирчивый к любой  мелочи. Его непроизвольно гуляющая по лицу улыбка была какой – то садистской, а от самого товарища полковника веяло, как нам казалось, могильным холодом врождённой мизантропии.      
   
         Иной раз складывалось впечатление, что самое главное желание преподавателя Сковородкина заключалось в том, чтобы поставить нам всем двойки до самого конца изучения дисциплины. Желательно авансом, на три года вперёд. После чего уничтожить на экзамене всех, как класс. Напрочь вычеркнуть из дела служения Родине.

         Товарищ Сковородкин делал это весьма своеобразно, иезуитски. Не спуская со своего лица глумливой блуждающей ухмылки, он очень любил приговаривать, оценивая знания очередной своей жертвы:

         - Товарищ курсант, вот сейчас я сюда, в самый дальний уголок журнала ставлю Вам такую маааленькую двоечку.
         - Товарищ полковник, не надо двоечку. Поставьте уж захудалую троечку какую – нибудь, - умолял очередной бедолага бездушного бармалея.
         - Не-еет, товарищ курсант, только двоечку могу. Большего Вы не заслужили.

         При этом он всегда улыбался. Как – то нехорошо, с выражением издёвки на лице.
         Всякая двойка для товарища курсанта, да ещё к тому же незаслуженная, была сродни неправосудному приговору. Она означала лишение увольнений в ближайшие выходные, крах всех сладострастных предвкушений о встрече с любимой девушкой в городе. Да и вообще, общая успеваемость опять же…

         Не знаю, чем объяснялось неизбывное людоедство товарища полковника. Поговаривали, что несколько лет назад на практическом занятии в поле он с указкой в руке влез под танк и объяснял что – то оттуда курсантам. Те добросовестно залегли перед машиной и сзади неё. Приготовились слушать и внимать. Но не все слушали преподавателя внимательно. Один обучаемый, самый юркий и любознательный, проник  в отсек механика – водителя и зачем – то завёл танк. Полковник Сковородкин мгновенно упал в обморок. Вместе с указкой. Пришлось его за ноги выволакивать из – под машины и своими малыми силами приводить в чувство. После чего убеждать потерпевшего, что танк завёлся сам по себе, что вот такая Курская магнитная аномалия внезапно приключилась во время занятия. Вот мол, с той поры Сковородкин, перенеся немыслимые страдания души, возненавидел всех курсантов как класс. До степени «любви» какого – нибудь куклусклановца к неграм…

        Наконец кое - как, где на шару, а где и с Божьей помощью мы закончили изучение этого интересного в общем - то предмета. Впечатление от постигнутого знания сильно омрачило дежурное злодейство товарища полковника Сковородкина на экзамене. Он, помимо ожидаемых двоек, всё сделал для того, чтобы некоторые вполне добросовестные курсанты лишились всякой надежды на получение диплома с отличием. Влепил ребятам тройки на ровном месте. На просьбы и буквально мольбы о пересдаче никак не отреагировал. Оставался безмолвен и сух, как пустынный саксаул. Разрешил переэкзаменовку только двоечникам.

         Лишенцы не могли простить полковнику попрания своих юношеских мечтаний о высокой военной карьере. То было выше их сил. Парни решили действовать заедино в заговоре против такого инфернального преподавателя. Активно ребята начали работать, творчески.

       Повадки товарища полковника им были хорошо известны. Каждое утро ровно в 8.00 он следовал к месту службы аккурат под окнами нашей казармы. Позавтракавший, лоснящийся, самовлюблённый фанфарон. Маршрут его движения пролегал прямо вдоль балконов, что облегчало заговорщикам выполнение задуманного плана мести. Весьма коварного и ёмкого по замыслу, с подтекстом.

       Обиженные Сковородниковым товарищи курсанты купили пачку презервативов и много синих чернил. Состряпали густую водно - чернильную массу, разлили её по резиновым «ёмкостям». Замаскировали «боеприпасы» на балконе. Туда же вытащили мощный магнитофон. Поставили на паузу кассету в нужном месте звуковой дорожки.

      Солнечным июльским утром на горизонте появился товарищ полковник, объект заранее подготовленной атаки. Он чинно, никуда не торопясь и высоко держа голову, следовал к месту службы. За его передвижением пристально наблюдали те, кому следовало это делать. «Вели объект» и с помощью нехитрых средств армейской связи докладывали обстановку главным злоумышленникам.
 
      Наконец полковник Сковородкин поравнялся с балконами нашей казармы. Сразу же шесть переполненных синей водой резино – технических изделий № 2 полетели в него с балкона. Хорошо обученные кафедрой огневой подготовки, товарищи курсанты не сфальшивили, не промазали. Почти все «снаряды» легли точно в цель.

      Солнышко в то утро сияло ярко. Огромное, яркое водяное пятно, стекающее на асфальт с безупречной военной формы Сковородкина, заискрилось в лучах небесного светила. Синий цвет насыщенного в «снарядах» раствора потерял на Сковородкине свой прежний оттенок. Превратился в какую - то насыщенно – голубую гамму…

      Взвизгнул полковник, подпрыгнул на месте и начал хаотично стряхивать с себя руками такое внезапное «счастье». Одновременно с судорожными попытками Сковородкина избавиться от свалившейся сверху напасти, на балконе вдруг громко заиграла песня из известного мультфильма «Голубой щенок»:

«Голубое ушко, голубое брюшко
Голубой чубчик,
Как дела, голубчик ?
Голубой, голубой,
Не хотим играть с тобой ! »

      Всем наблюдавшим сие действо мгновенно стал понятен смысл происходящего. В самом деле, не могли же пострадавшие курсанты прямо и в лицо называть полковника тем, кем он по сути был. По причине субординации. Но ведь никто не отменял четвёртый закон Ньютона. Который краток, жёстко сформулирован, но до глубины своей справедлив. «Пи…ов надо учить» ! Так он звучит в своей вольной и ёмкой трактовке. Вот и придумали ребятишки способ донести до Сковородкина это глубокое знание. Зрители «шоу», видевшие происходящее из окон казармы, просто корчились от смеха. Настолько гармоничным вышел, как бы сейчас выразились, сей «акционизм» или там «перфоманс». В то время, тридцать три года назад, таких слов в общественном лексиконе пока ещё не существовало. От созерцания происходящего всем было просто смешно до колик в животе.

     Придя в себя, внезапно поголубевший товарищ полковник стал бешено вертеть своей головой во всех плоскостях, пока не откинул её назад, как прораб на стройке. Провёл зачерниленными, полными гнева очами по балконам, после чего буквально взревел:

     - Подонок, кто ты, покажись, урод ! Всё равно ведь найду и покараю !

     Музыка внезапно стихла, и ответом потерпевшему было появление на балконе четвёртого этажа троих бравых курсантов. Молодцевато, с изысканной чёткостью в движениях, они  отдали воинское приветствие. При этом злодеи задорно гаркнули:

      - Здравия желаем, товарищ полковник !

     Наверняка на их шкодливых мордах присутствовали улыбки во всю ширину, но… Полковник Сковородкин не мог видеть тех ехидных усмешек. Головы «народных мстителей» были обтянуты масками штатных противогазов…

        Затеянные было Сковородкиным разбирательство со следствием очень быстро сошли на нет. Даже стукачи, которые, к сожалению, водились всюду, не могли ничего донести до начальственных ушей. Да и ушам тем информация о произошедшем была совершенно излишней, ненужной, малоинтересной. Потому что нелюбовь к полковнику Сковородкину давно уже распространялась на весь командный и профессорско – преподавательский состав училища. Так что изощряться в поисках чего – либо было делом совершенно бесполезным. Никто не хотел выискивать мстителей, на стороне которых стеной стояла всеобщая симпатия коллектива.

             Ребята в конечном итоге добились справедливости через политотдел училища. Была сформирована новая экзаменационная комиссия, в составе которой не было и духа гражданина Сковородкина. Экзаменаторы оказались радостно удивлены познаниями курсантов – «троечников», и комиссия безоговорочно поставила всем высший балл. Вернула парням надежды на вожделенный «красный» диплом.

            Полковник Сковородкин вскоре подал рапорт с ходатайством о переводе к новому месту службы. Просьба его была удовлетворена быстро.