Записки на берегу моря

16-го августа этого года мы с папой прилетели в Черногорию. В тот день мы встали в 4 утра и поехали к метро. 10 минут мы ждали его открытия, ведь оно открывается в 5.30. Я ещё никогда не бывала в метро так рано. Наконец свет на станции включили, и охранник открыл двери. Скоро подъехала первая электричка, в которой ещё почти не было людей, а кто был - либо ехал уставший после ночной смены, либо нехотя плёлся на работу. А мы сидим в шляпах, с чемоданом, сумками и разноцветным пляжным зонтом, и я представляю себе, как мы выйдем из самолёта в Черногории, а потом заселимся в отель, а после будем купаться.
В аэропорту тоже было мало людей. Там не было никого, кроме работников и наших попутчиков. И кругом висели таблички с правилами поведения при коронавирусе на разных языках. "Непривычно! - подумала я. - В вильнюсском аэропорту всегда было много людей". Как раньше было в минском, я не очень помнила. В последний раз мы были здесь четыре года назад, а потом стали летать из Вильнюса. А потом разразился коронавирус...
Я смотрела вокруг и вспоминала детство. Вспоминала, как, когда мы в первый раз летели в Болгарию, моя мама провожала нас до пункта контроля и, уходя, пожелала хорошего отдыха и сказала: "Ну всё, пока, летите аккуратно!" "Да как же это можно - лететь аккуратно? - смеялась 8-летняя я. - Аккуратно сидеть в кресле и держаться крепче, что ли?"
Возле минского аэропорта есть музей самолётов, то есть, не совсем музей, конечно, - они там просто на улице стоят. Среди них стоит и тот, на котором мы летали в Болгарию, правда, в последний раз, когда мне было 11 лет, уже не на нём. Помню, я как увидела его там, так воскликнула: "О, так мы летали в музее? Здорово! Когда состарюсь - внукам расскажу!"
Отвыкла я уже и от того, что в самолёте по-русски разговаривают. Уже давно привыкла, что по-литовски и по-английски. Когда мы взлетали, я, глядя в иллюминатор на отдаляющийся Минск и на квадраты полей, лугов и лесов, подумала о том, как же хочу, чтобы на Родине воцарился мир. "Пусть в Беларуси всё наладится! Няхай жыве Беларусь!" - мысленно произнесла я как заклинание.
Примерно на середине пути до черногорского аэропорта Тиват я вдруг заметила в небе радугу. Только радуга эта была не такая, как те, что мы иногда видим с земли после дождя. Она была не дугой, а кругом. Это был радужный круг, светящийся красным цветом по краям и фиолетовым в центре. Он плыл по облакам, а может, над ними, параллельно нашему самолёту. Я долго смотрела на него, а он всё не исчезал, не отставал. "Смотри, - сказала я папе. - Радуга в небе! И даже плывёт по воздуху вместе с нами!" "Это, наверное, самолёт повернулся под таким углом, что именно в этом иллюминаторе радуга появилась. Может, не только в этом. Через стекло свет преломился", - ответил папа. "Ого, так это, значит, моя радуга! - обрадовалась я и подумала: - Вот здорово! Наверное, я всё-таки неплохой человек, раз даже в самолёте для меня восходит радуга".
Эта радуга ещё долго стояла у меня перед глазами, и я никак не могла её забыть. Да, впрочем, и до сих пор не забыла...
В черногорском аэропорту нас втречали работники турфирмы с автобусом. "Прямо как в те далёкие времена, когда мы в Болгарию летали! Когда всё только начиналось..." - подумала я. Мы уже давно не путешествовали через турфирму: папа всё сам делает. Но коронавирус внёс свои коррективы...
Отель наш был в стиле "у бабушки в деревне". Немножко необычно, но очень уютно. На всех окнах деревянные ставни, а вокруг небольшого здания с жёлтыми стенами - сад с цветами и деревьями, обнесённый белым забором.
Адриатическое море встретило нас просто замечательно! Оно было тёплое, чистое, волны лениво перекатывались и ласкали гальку на берегу. Бухта, в которой мы купались, расположена между гор, которые очень красивые и величественные.
Как же приятно искупаться в море после долгого общемирового карантина! "Пусть дальше у всех всё будет хорошо, и такого больше никогда не повториться! Пусть все будут спокойно встречаться, ходить по делам, путешествовать, и не будет больше никаких пандемий! - подумала я. - Да, знаю, эти мои мысли ничего не значат. Что они могут значить для этого огромного мира, который никогда не жил без таких же огромных проблем! Но всё равно... Если каждый очень сильно и искренне пожелает одного и того же, глядишь, оно и исполнится".
На обед мы ели пиццу, купленную в магазинчике неподалёку от пляжа. Она была очень вкусная, тем более, что ели мы её на берегу моря. Море разливалось сине-бирюзовым цветом, и его гладь искрилась под солнечными лучами. Его края не было видно, он сливался с небом. И это располагало к тому, чтобы, глядя на него, думать о вечном и просто размышлять о разных сложных вещах.
Вечером в нашем саду распелись цикады. Они громко стрекотали на разные голоса, и от этого казалось, что мы на настоящем концерте южной природы...
Назавтра вечером мы с папой ходили в горы. Далеко мы, правда, не забрались, но по тропинкам и камням среди южных растений походили и на море и домики Будвы и Бечич со смотровой площадки, устроенной на горе, посмотрели. В горах очень красиво, и вид на море оттуда замечательный. Пейзаж там чем-то напоминает норвежский, только снега нет и деревья не такие высокие. Норвегия - зимняя, а тут - лето...
По пути в отель мы зашли в магазин за картошкой и некоторыми другими продуктами. Точнее, папа зашёл, а я ждала его возле магазина. Возле этого магазина живут кошка с котятами и собака со щенками. Кошка трёхцветная, а котята у неё разные: серый в тёмную полосочку, белый с серыми пятнами, чёрный и чёрно-белый. Щенки рыжие, а мама у них рыже-чёрная. Котята со щенками дружат и играют все вместе. Зверята не голодают: возле их будки был насыпан корм и стояла большая миска с водой. Я сделала много фотографий щенков, котят и их мам. "Пусть они живут хорошо, и их никто не обижает!" - мысленно пожелала я.
А когда подходили к нашему отелю, мы встретили черепаху. Она перебегала дорогу. Да-да, именно не переползала, а перебегала! Это черепаха была такая быстрая, что даже не верилось, что это черепаха. Папа сказал: "Горная. Наверное, медлительные в горах не выживают". Черепаха забралась в траву и скрылась в ней, а мы пошли ужинать.
Перед сном я написала стихотворение "Дяде в чёрном с дубинкой большой". Я просто не могла его не написать. Вот хоть и была я так далеко и в таком прекрасном, спокойном месте, а мысли об ужасных событиях на Родине всё равно не отпускали. Однако тогда я ещё, разумеется, надеялась и верила, что скоро всё образуется, причём без меня, и совершенно не представляла, какого это будет - жить в эпицентре этих самых событий...
Однажды в обед я рисовала море, сидя на бетонной стене напротив него. На своей картине я изобразила море, пляж с зонтиками, горы, небо и ветви сосен, растущих перед стеной, на которой я сидела.
Стена эта находится на территории храма Святого Фомы. Атмосфера там очень вдохновляющая: каменный храм, сосны, кусты, шишки на земле, миска рядом с тропинкой, предназначенная, видимо, для каких-то местных котов, которых я, правда, так и не встретила. А на флагштоке рядом с храмом висит огромный флаг Сербской православной церкви. "Как хорошо! - подумала я. - Висит возле храма в Черногории сербский флаг, и никого это не смущает! На пляже - черногорский, и там хорошо и красиво. Здесь - сербский, и тоже хорошо и красиво, только по-другому. Просто по-другому, и это ведь прекрасно!"...
Как-то мы с папой съездили на автобусе к острову Святого Стефана. Остров этот просто замечательный: на нём алеют черепичные крыши домов, зеленеют деревья и кусты, а вокруг него искрятся солнечным блеском морские волны. Правда, зайти на остров нельзя, потому что это остров-отель, и туда можно только тем, кто там живёт, ну или за билет 40 евро заплатит. Но на берегу возле острова тоже очень красиво: там много оливковых деревьев, кипариса, и песок у моря необычный: красноватый, а на всех остальных пляжах черногорского побережья, на которых мы были, не такой. И купаться на пляже у острова тоже очень интересно: плаваешь и любуешься им. Мы даже подплыли к этому острову, правда, совсем близко подплывать не стали, потому что там много острых камней, возможно, ещё и морские ежи есть.
На обратном пути мы встретились с черногорским ОМОНом. Он не такой страшный, как белорусский, хотя, разумеется, понервничать заставил по очевидным причинам. Произошло это вот как: мы шли по горной дорожке и попали на какую-то поляну, окружённую соснами. В одном из её углов была насыпана какая-то куча то ли песка, то ли соли. Вдруг из-за деревьев вышел человек в зелёном костюме с погонами и с автоматом в руках. Навстречу ему вышли ещё два таких же человека. Первый человек попросил моего папу удалить последнюю фотографию, потому что он случайно его сфотографировал, когда фотографировал поляну. Потом все разошлись, и мы в том числе. Посмотрев чуть позже в интернете карту этой местности, мы узнали, что там, где мы встретили черногорских ОМОНовцев, находится вертолётная площадка, а значит, они её охраняют. Уж не знаю, зачем её охранять, но, видимо, зачем-то нужно.
Когда мы ехали обратно в Бечичи, солнце уже заходило за горизонт. Оно медленно и гордо пряталось за горы, озаряя море и облака красным светом. Облака были просто невероятные. Казалось, они то ли горят огнём, то ли наполнены кровью...
Однажды после обеда мы решили пройтись по набережной до Рафаиловичей, где мы пять лет назад каждый вечер гуляли с Кариной Анатольевной, Валиком и Егором и два раза вместе посетили рыбный ресторан. В первый раз мы ели одну большую рыбину на пятерых, а во второй - кальмаров, креветок и мидий. Я никогда не была любительницей всех этих "морских гадов", как папа выражается, но ела за компанию. А рядом с этим рестораном была искусственная зелёная лужайка, на которой любили резвиться дети. Мы с Валиком и Егором тоже там прыгали и играли в догонялки. Сейчас этой лужайки уже нет, да и вообще, Бечичи и Рафаиловичи выглядели теперь не совсем так, как тогда. В то время по набережной ходило много людей, в пляжных кафе и ресторанчиках кипела жизнь. Сейчас тут было довольно малолюдно: многие страны ещё не открыли границы, поэтому туристы из них не приехали. Некоторые кафе и даже отели позакрывались из-за пандемии. Но зато море и горная природа казались теперь ещё красивее и величественнее.
Прошлись мы и по пешеходному тоннелю в Рафаиловичах, который протыкает гору насквозь. Когда идёшь по нему, кажется, что ты путешествуешь по подземелью. Там темно, и только фонарики сверху освещают путь.
За Рафаиловичами начинается Каменово. Там очень красивый пляж. Из-за белой гальки на дне цвет моря выглядит особенно красиво. А у берега стоят скалы с причудливыми узорами и пушистые пальмы.
А ещё в Каменово много котов. Когда мы шли по дорожке вдоль моря, из горных кустов вдруг вышла красивая разноцветная кошка. Она была очень общительна: крутилась вокруг нас, мурлыкала. А потом прибежали ещё шесть котов и кошек. Они откуда-то выскакивали один за одним и бежали к нам. Я присела, и коты окружили меня. "Прямо как в приюте!"- подумала я. Одна кошка вообще стала тереться о мои колени.
А потом мы встретили ещё двух котов чуть поотдаль. "Куда бы мы ни приехали - везде нас коты встречают! В каждой стране находятся, - подумала я. - И я их всегда и везде замечаю, даже там, где другие не замечают". Папа тоже уже заразился от меня этим "опасным вирусом" - всегда замечать котов. А что, по-моему, они этого достойны!
Вечером был сильный ливень. Когда мы купались в Каменово, небо затянуло тучей, в горах начал греметь гром, над морем сверкнула молния. Пошёл небольшой летний дождик. Я ходила под ним по линии прибоя, расставив руки. Было здорово - и снизу водичка, и сверху! Молния била перпендикулярно в море, озаряя тучу фиолетовым светом, там, где оно сливается с небом.
А потом дождь усилился. Мы укрылись в кафе рядом с пляжем. Собственно, туда все, кто был в этот момент на пляже, сбежались. Только вот крыша этого кафе, состоящая из зонтиков и соломеного навеса, оказалась явно не приспособлена для того, чтобы пережидать под ней ливень. Она хорошо защищает от солнца, но протекает так, что под ней к концу дождя ни одного сухого места не осталось. А кроме ливня с грозой был ещё и град. Маленькие ледяные шарики звонко стучали по зонтикам, столикам и полу.
Дождь был очень сильный, но не затяжной. Туча медленно уплыла, и выглянуло солнце. Мы пошли в отель по сверкающей свежими лужами набережной. Когда мы пришли в наш номер, выяснилось, что его немножко залило через окно, которое мы, уходя, оставили открытым. Пришлось нам вытирать стол и всё, что на нём было, табуретки и пол салфетками. Так что мы заодно и в номере уборку сделали, правда, только в одном углу.
Поздним вечером опять пошёл дождь. Капли застучали по крыше и зашелестели листьями. "Вот радость-то южным деревьям! - сказал папа. - Для них хороший дождь - это большой праздник!" "Ага", - согласилась я и представила себе, как они назавтра зазеленеют умытой листвой...
Одним курортным вечером мы с папой съездили в Будву. Там мы покупались на пляже у крепостной стены. Эта стена очень величественная и прямо сияет в лучах вечернего солнца.
На пляже был высокий пирс, и я с него прыгала. К этому пирсу даже была приделана лестница. Собственно, если бы её там не было, забраться туда было бы вообще невозможно: такой высокий был этот пирс.
Среди прочих купальщиков, на пляже был какой-то мужчина с большой и красивой серо-рыже-белой собакой. Она с огромным удовольствием купалась в море. Когда этот пёс подплыл ко мне, я сказала ему: "Привет, пёсик!" Черногорские собаки вряд ли понимают по-русски, но он мне улыбнулся.
После купания мы гуляли по старой Будве. Там много чего интересного: кроме крепостной стены, мы увидели ещё церковь Святой Троицы, огромный колокол, якорь, памятник и могилу Стефана Любиша - сербского и черногорского народного героя, который жил во времена Австрийской империи.
А ещё в Будве много котов. Один серый кот очень живописно лежал на каменной стене на склоне горы и сосредоточенно смотрел на море. Я, конечно же, и сфотографировала его, и лапу ему пожала.
Назад, в Бечичи, мы возвращались на лодке-такси. Мы проплыли мимо побережья и острова Святого Николая. Всё было прекрасно, особенно морские волны в лучах заката.
Поздним вечером, сидя на кровати в номере, я написала стихотворение о Дождевом Лисе, которое обещала себе написать ещё будучи в Беларуси, но нужное для этого вдохновение всё никак не приходило. А обещания нужно выполнять, что бы вокруг ни происходило, поэтому я настойчиво позвала его. И вот оно пришло...
Как-то вечером мы с папой ходили к Старой оливе. Этой оливе больше двух тысяч лет. Она растёт довольно высоко в горах, поэтому мы достаточно долго поднимались к ней. Благо, туда проложена хорошая асфальтовая дорога, по обе стороны от которой стоят гостиницы и просто жилые домики, в которых живут люди, коты, собаки и козлы. Красивого трёхцветного козла мы встретили у забора одного из домиков. Он поедал листья какого-то куста.
С гор открывается дух захватывающий вид на море,  прибрежную природу и постройки. Старая олива меня тоже впечатлила. Она действительно выглядит старой, но при этом ещё полной жизненных сил и энергии. Олива кажется очень опытной и мудрой, а когда прикасаешься к ней рукой, кажется, будто она делится этой мудростью с тобой. Папа сорвал со Старой оливы оливку, чтобы забрать её с собой на память.
Когда мы спускались с гор и я посмотрела на закат над морем, он показался мне похожим на сербский флаг: красное небо вверху, синее море ниже, а ближе к берегу почти белая полоса отразившегося в воде света. В горах очень интересно, только устаёшь по ним лазать. Вверх идти тяжело, и вниз тоже непросто, потому что ноги стремятся бежать, но, если побежишь, можно и носом бухнуться. Поэтому приходится тратить силы на то, чтобы их сдерживать. Но, думаю, Старая Олива и вид на море и набережную с высоты стоят того.
А на следующий день мы с папой, как и пару дней назад, были в Будве, только уже не в старом, а в новом городе. Мы зашли в магазин, где всё по одному евро, и купили там две кружки: одну с картой Черногории, а другую с десятью черногорскими заповедями, которые начинаются со слов "человек родился усталым и рождён, чтобы отдыхать". Я бы сказала, что это как раз наоборот, но для курортного района вполне подходящие заповеди.
Мы прошлись по набережной от Будвы до Бечич. Уже стемнело, и вокруг зажглись фонари. Светились дома и отели, рестораны, горная дорога с тоннелями. Ночное море выглядит просто волшебно, а растущий месяц в южной ночи прибавляет этой картине ещё больше очарования.
Ужинали мы Горскими колбасками. Папе они понравились, а вот мне, честно говоря, не очень. Но зато они со шкурками, а эти шкурки с аппетитом едят местные коты. "Поэтому завтра утром нам будет, чем их угостить", - подумала я, ведь день назад папа уже съел одну такую колбаску, и мы отдали шкурку чёрно-белому коту. Он остался очень доволен.
Под конец отдыха мы с папой съездили на рафтинг - сплав по горной реке. Сплавлялись мы по реке Тара. Это была организованная экскурсия, на которую мы записывались заранее, поэтому ехали на Тару мы на туристическом автобусе. Пока он ехал вдоль моря, экскурсовод рассказывала нам про Бечичи, Рафаиловичи, острова Святого Стефана и Святой Недели. На последнем есть церковь, которую, согласно легенде, построил моряк, выживший после кораблекрушения. Эта история почему-то стала одной из вещей, которые мне хорошо запомнились из рассказов экскурсовода. Наверное, это потому, что она и вправду очень романтичная.
Проехали мы и Подгорицу, столицу Черногории. Там особенно нечего смотреть, об этом даже экскурсовод сказала, но всё-таки это главный город Черногории, поэтому было интересно её проехать. Ещё мы видели по дороге Острожский монастырь, правда, хорошо рассмотреть его нам не удалось, потому что он стоит довольно далеко от дороги. Но меня впечатлила его история. Этот монастырь основал Василий Острожский. Он помогал всем людям независимо от национальности и вероисповедания. И сейчас тоже помогает, ведь он чудотворец.
Поразило меня своей красотой Пивское озеро. У нас была остановка для фотосессии возле него. Это озеро находится в горах, и вода в нём ярко-бирюзовая. Оно пленяет своей лазурью, а высокие горы вокруг придают ему ещё больше величия.
Вообще, вся наша дорога от Бечич до места начала сплава была очень красивой: одно только глубокое горное ущелье с протекающей в нём рекой Пива чего стоило! В окне одна прекрасная картина сменяла другую. В таких-то путешествиях и осознаёшь, как прекрасна и разнообразна наша планета.
За время поездки нас два раза кормили. Мы завтракали в кемпинге у места начала нашего сплава и обедали в кемпинге у места его окончания. Завтрак мне очень понравился: там были черногорские пончики, которые называются "прыганицы", с мёдом и вареньем. Мы даже с собой забрали несколько. А вот обед мне пришёлся не по вкусу: мы ели тушеную телятину. Я никогда не любила это блюдо, и тут моё отношение к нему совершенно не изменилось, но поесть пришлось. Впрочем, тушёная телятина совершенно не подпортила моё прекрасное настроение. Это сущий пустяк! Тем более, что и обеду всё же было, чем меня порадовать: мне понравились печеная картошка и хлеб, который явно отличается от того, что мы едим в Беларуси.
Автобусу подъехать к самой реке Тара не представлялось возможным: там нет хорошей дороги. Поэтому последние несколько километров нас везли на джипах. Джип меня впечатлил: до этого дня я никогда на них не ездила. Там очень необычные сиденья, хотя на самом деле это даже не сиденья, а скамейки. "Ну вот, приключения начинаются! - подумала я, усаживаясь. - Это, пожалуй, интереснее, чем ехать в маршрутке!" На этих скамейках главное держаться крепче и, как выразился один из туристов, спину беречь. Когда за нами захлопнули заднюю дверь, кто-то пошутил: "Всё, нас повязали!" "Ага, представьте, что мы в автозаке!" - добавил кто-то ещё. Ничего удивительного, просто почти все туристы из нашей экскурсионной группы оказались белорусами. Потом мужчина из Украины начал рассказывать о том, как они с женой были на рафтинге несколько лет назад и как они были в Индии.
Приехав на место начала сплава, мы стали переодеваться. Мы все надели чёрные гидрокостюмы и сапоги, толстые синие спасательные жилеты и каски. Папа сказал, что я в этом костюме похожа на ОМОНовца, только я добрый ОМОНовец. Добро в бронежилете, так сказать. Как потом выяснилось, ассоциация с ОМОНом возникла не только у нас.
Сплав выдался замечательным. Мы шли на лодках по живописной реке Тара. В каждой лодке был рулевой, который управлял ей сзади, а мы, туристы, работали вёслами. Когда он говорил: "Плывём!", "Гребём!" или "Приём!", мы гребли, а когда говорил: "Стоп!", останавливались. Сплавлялись мы 34 километра. Время от времени у нас были остановки для фотосессии. Всё остальное время наши телефоны и фотоаппараты лежали в водонепроницаемом мешке.
По одну сторону Тары находится Черногория, а по другою - Босния и Герцеговина. Мы даже высаживались в Боснии и гуляли по её земле. Там есть очень красивый водопад, в котором я полазала и посидела, а папа меня сфотографировал. Так в нашем списке неожиданно стало на одну страну больше.
А ещё я купалась в реке Тара. И папа тоже купался, и некоторые другие туристы. Мы сползали в неё с лодки, а потом нас в неё обратно затаскивали.
Река порадовала нас разнообразными пейзажами берегов, пещерами и бурлящими порогами. На этих порогах было очень весело. Наши лодки подпрыгивали, брызги летели во все стороны и окатывали нас с головы до ног. Это было очень классно и круто!
Когда мы отправились в обратный путь, заморосил дождик. Облака спустились низко-низко, они стелились по горам, лаская их вершины. Казалось, небо хочет обнять землю. В нашем автобусе играла музыка, экскурсовод продолжала время от времени рассказывать интересные вещи, а я, поглядывая в окно, начала записывать свои впечатления от этого насыщенного дня...
В Адриатическом море по утрам много рыбы. Точнее, её там, конечно, всегда одинаковое количество, но часов в 11 все рыбки Бечичского побережья куда-то прячутся. А утром они носятся под водой целыми стаями, причём некоторые из рыб размером с мою стопу. Плаваешь как будто в аквариуме. Папа говорил, что они дразнятся: знают, что мы всё равно их не поймаем. А он очень хотел бы: "Плавает обед под ногами - а нам только смотреть остаётся! Хоть ты удочку купи". Я особой любви к рыбным блюдам не испытываю, поэтому и мыслей таких у меня не возникало. Я просто любовалась рыбками. Они красивые: блестят серебристой чешуёй и волнистыми плавниками, на некоторых из них есть яркие синие пятна возле жабр. Они - жители моря, а мы у них в гостях...
Когда в наш последний день в Черногории я рисовала, расположившись на балконе нашего номера, на соседний балкон вышла женщина и, заметив меня, поинтересовалась, что я рисую. Я ответила ей и показала свою картину с морем. Она очень понравилась женщине.
Эта женщина жила со своим мужем в соседнем номере. Наши балконы находились совсем рядом, поэтому мы часто видели друг друга, когда обедали или ужинали, ведь и мы, и они предпочитали есть на свежем воздухе. Я рассказала женщине о том, что ещё и стихи пишу, и она ответила, что не прочь бы послушать какой-нибудь из них. Я показала ей и её мужу свою картину с Дождевым Лисом и прочитала стихотворение о нём. И то, и другое им понравилось. Женщина сказала, что это очень добрая сказка. Я рассказала им о том, что в этом году поступила на педиатрический факультет, это и вдохновило меня на такую сказку для больных деток. Выслушав мою историю, они сказали, что я очень целеустремлённая и пожелали мне удачи. А ещё женщина сказала, что я очень воспитанная: она, по её словам, только и слышала моё "спасибо, было очень вкусно, я мыть посуду" три раза в день на протяжении всего отпуска.