Все очень просто

Все очень просто, сказки обман,
Солнечный остров скрылся в туман.
Замков воздушных не носит земля,
Кто-то ошибся, ты или я?
                А. Макаревич

                1
     Светлым утром, когда городская суета еще не поглотила тишину и прохладу уходящей ночи, оживает оптимизм великих свершений предстоящего дня. Именно в этот момент истины, Семен, так зовут нашего героя, очнулся от сна. И хотя его тело еще нежилось в постели, воображение же карикатурно рисовало удивленное лицо начальника, Леонида Семеновича, внимательно изучающего какой-то документ. Дело в том, что Сеня не раз заикался начальству об отпуске и каждый раз неудачно, а так как слова это не бумага, их к делу не пришьёшь, то в конце вчерашнего дня заявление таки увидело свет, хотя и осталось ночевать на рабочем столе заявителя.
     Начальство не любит отправлять подчиненных в отпуска, как по графику, так и вне его. Это общеизвестный факт! Ибо отпуск частенько ассоциируется с реальной угрозой самому начальству взяться за работу, причем безо всяких гарантий на положительный результат. И не приведи Господь, если итог «замещения» окажется неудовлетворительным, да еще и с невозможностью переложить ответственность на плечи подчиненного, а это уже совершенно не допустимый удар по репутации. Как известно земля зиждется на трех слонах, а репутация на четырех ножках стула и привести их в содрогание совсем не сложно. Но бывает и еще хуже, когда начальство само не желает идти в отпуска, ибо кулуарные интриги, чреватые массой неожиданных и весьма нежелательных последствий, ложатся черной тенью на шезлонги, прохладный коктейль и шум откатывающихся камешков в волнах прибоя вечерней порой. И уж поверьте, найти занятым свое место, вернувшись из отпуска – это еще не самые худшее. Усмехнувшись собственной фантазии ставшей причиной внезапной бодрости, Сеня круто развернулся на спину и стукнул кулаком об стену. Этот всплеск свидетельствовал о полном пробуждении и подчеркивал решимость действий. И так, наш герой встал, застелил постель и с осознанием собственной значимости прошлепал босиком в ванную комнату, где привел себя в порядок, как того требовало его утреннее состояние. Одеваясь, завтракал бутербродами приготовленными на скорую руку и наконец, выскочил из дому по направлению автобусной остановки.
     Обычно приготовлением завтрака занималась Люба, жена Семена, но на прошлой неделе она уехала в соседний город навестить маму. В последнее время, ее мама стала все чаще жаловаться на недомогание. Некогда короткие телефонные созвоны переросли в длительные переговоры, которыми мама Любы пыталась хоть как-то компенсировать больные ноги, дороговизну аптек, задышку и несносных соседей. Само собой разумеется, на время этих бесед, вечерние заботы по дому приостанавливались и в конечном итоге, Любе ни чего не осталось, как подогнать все свои дела и выбраться к ней. От этого действия пострадал лишь налаженный быт, да и то по части еды. Ибо для облегчения участи мужа, Любе пришлось прихватить с собой детей. С тех пор Сеня завтракал бутербродами с чаем. Хотя конечно-же, разогреть в микроволновке вчерашний ужин совсем не сложно, но отсутствие внутренней подачи, мотивации, возводило это простое действие в ранг невозможного. Другими словами, Семену было попросту лень. Возможно этот факт имел какое-то отношение к его возрасту, а точнее к общепринятому понятию «кризиса», этого самого возраста. И действительно, Сеня только-только переступил рубеж сорокалетия и был в самом что называется расцвете сил. Успешно достиг социальных, семейных и прочих четко очерчивающих его личность границ. Но вот курьез: кризис в расцвете сил - воистину гремучая и очень нестабильная смесь! Временами, он ощущал какой-то потенциал и не понимая его предназначения, старался не приближаться к критическим ситуациям, дабы не провоцировать неведомое. Жил в квартире жены и за долгие годы успел свыкнуться с этой мыслью. Тем более, что Люба ничем не выказывала своего недовольства. Кроме того, судьба подарила ему двух деток, так он узнал радость отцовства. Что же касается рода деятельности, то последние пять лет работы в издательской компании, приносили ему как моральное, так и финансовое удовлетворение. По-другому и быть не могло. Ибо вывеска перед входом в издательство гласила: «Все будет хорошо!» К счастью, природа обделила Сеню склонностью к спорам и психологическому давлению на окружающих. Он старался отстраняться от лишнего шума и суеты. Возможно по этому, конфликтные ситуации в отделе разрешались довольно быстро, а появляющиеся трудности, встречались большей частью улыбкой, призывая остальных «участников соревнований» к взаимности. Все эти качества снискали ему уважение собратьев по профессии, не говоря уже о внимании со стороны представительниц слабого пола, стрелявших глазками из под полуопущенных век, во время движения по коридорам. Случайные слова, откровенные шутки и как бы невзначай брошенные небрежные взгляды, являлись неотъемлемой частью религии производственного улья. И здесь Сеня чувствовал себя в своей тарелке. Время от времени в работе случались «прорывы», принося неплохие премиальные. Можно смело утверждать следующее: место было доходным, уютным и не лишенное перспектив личностного роста, что в очередной раз подтверждало эпатажную вывеску на входе. Совсем не лишним будет упомянуть об огромном количестве знакомых Семена и не только по работе. Стоило ему попасть в людное место, как казалось отовсюду к нему летят приветствия и к чести Семена, надо сказать, они не оставались без ответа. Это опять-таки, свидетельствовало скорее о легкости характера, нежели об осторожности и продуманности.
     Сегодняшний рабочий день, принес очередное торжество: Шереметьева отмечает свои 35-е именины и как всегда с присущей ей оригинальностью. Помня об этом, Семен зашел на рынок в поисках достойного букета. Он смело перешагнул порог цветочных рядов, накрытых прозрачной крышей и грудью встретил мощную лавину хитросплетенных ароматов. Это было нечто! Цветочная щедрость не знает границ. Подобные атаки сногсшибательных запахов призваны приводить в шок не только аллергиков, но и людей со здоровой печенью, обращая первых в соляной столб, а последних в бегство. Но для Сени это было не впервой, он частенько захаживал на цветочные ряды, так как был признан коллективом ответственным за доставку цветов к подобным мероприятиям. Поэтому Сеня, привычно двигался вдоль ярких рядов, перескакивая через небольшие лужицы воды, оставленные неопрятными торговкам, не аккуратно разливавших воду по вазонам. Это было сродни погружению в трясину, нет, даже не в трясину, скорее это напоминало проход сквозь дремучие заросли кустарника. Лицо и тело настойчиво секли колючки слов «Молодой человек, посмотрите какие замечательные цветы». Пеленали по рукам и ногам услужливые, полные надежды взгляды, а попытки удержать за локоть, требовали от путешественника приложения еще больших усилий. Это объяснялось тем, что Сеня был одним из тех желанных, ранних покупателей. По какой-то причине продавщицы во что бы то ни стало, хотят видеть в первом покупателе именно мужчину. Так уж у них заведено. Ну а Сеня, уверенно погружаясь в местные дебри в поисках чего-то необычного, наконец остановился перед одной из живописных пирамидальных витрин, на нижней полке которой, в небольшой вазе, красовались розы «Глория». Он их сразу узнал. Желтые соцветия с красными подпалами по краям лепестков, привлекали и радовали взгляд. То были цветы далекого детства, от них веяло родительским теплом и покоем.
- Я возьму семь штук! – взволнованно выпалил Сеня продавщице, радуясь нежданной встрече.
- По короче, по длиннее? – двусмысленно последовало в ответ.
- Это как раз тот случай, когда размер не имеет значения, - попытался сострить Сеня, и поправил – меня интересуют бутоны!
Отсчитывая запрошенную сумму, он глянул на часы, стрелки неумолимо приближали начало рабочего дня.
- Ого, так я уже опаздываю! – резко вылетела вслух озвученная мысль. Схватив упакованный букет, он заторопился к выходу. Двигался быстро, настолько, насколько позволяли ранние покупатели, явно ограничивающие скорость, а их все прибывало, но и Сеня так же уверенно набирал обороты. Светлая цель впереди – дверной проем, с каждым шагом разгорался все ярче. Но увы, несоблюдение скоростного режима имеет как плюсы, так и минусы. Минусом оказался пожилой человек, внезапно вынырнувший у самого выхода, прямо перед Сеней. От резкого столкновения с незнакомцем, Сеня чуть было не выронил драгоценный букет, а незнакомец старик все же упал, не удержавшись на ногах, роняя из рук квитанции и мелочь. В довершении всего из засаленного кармана легкой куртки вывалился такой же затасканный конверт и все его содержимое тотчас оказалось рассыпанным по тротуарной плитке, в окружении уже валявшейся мелочи, квитанций и самого старика. 
- Извините, ради Бога, вы так внезапно появились, – оправдывался Сеня протягивая руку помощи, но старик жестом отвергнул помощь. – Не сердитесь, я очень спешу.
Но старик не обращал на него никакого внимания, молча озирался по сторонам оставаясь сидящим на тротуаре. Сеня не стал более настаивать, а предоставив законное право хозяину самому управиться с рассыпанным по проходу добром, шагнул в прямоугольный проем выхода.
– Таки обиделся старик, – на бегу бормотал Сеня, выскакивая на улицу, - и чего пенсионерам не сидится дома? Поднялся в такую рань!
     Сеня обладал чувствительной натурой, и ощутив неприятный осадок на душе, из-за отказа старика принять помощь, не счел необходимым его взбалтывать лишними сожалениями и продолжил свой путь к автобусной остановке.
     А утро постепенно таяло, уступая свои права шуму машин и деловой суете, появлялся новый, полный сил и энергии день. Торопящиеся пешеходы, завидя молодого человека с цветами в руках уступали дорогу, женщины оборачивались улыбались в след. Хотя и не все. К примеру, вот та дама, одиноко стоявшая у обочины, явно кого-то поджидая, наградила Семена ярким, осуждающим взглядом. По всему было видно, что она приняла Семена за отдохнувшего любовника, спешащего в свою семью с очередным «веником покаяния». Да, ни что не меняется под небом, всегда будут победившие и побежденные.
     Успешно миновав «сердечные пристани» и прикупив свежую выпечку в одном из изобиловавших здесь киосков, он оказался у пешеходного перехода. Это была последняя дистанция, отделявшая его от автобусной остановки. На светофоре горел зеленый свет и основная масса людей переходивших дорогу, уже находилась на середине «зебры». Угроза опоздать на работу становилась абсолютной и Семен бросился в вдогонку пешеходам. Водители автомобилей стоящих перед зеброй, нетерпеливо жали гашетки и рисовались аутентичными звуками двигателей, вырывавшимися из переваренных глушителей. Наконец светофор замигал, сигнализируя о завершении перехода. К этому времени Семен, будучи замыкающим, почти одолел «полосатый мост», соединявший два берега тротуара, как вдруг сзади раздался резкий неприятный звук, словно ударили о тяжелую, но податливую преграду, взвизгнули явно запоздавшие тормоза, Семен круто развернулся в сторону звука и замер оглушенный догадкой о трагедии. Глухой стук упавшего тела и крики людей на автобусной остановке, вывели Семена из оцепенения. Последствия ДТП были на лицо. У ног Семена лежал пожилой человек, будучи отброшенный ударом машины, к тому самом месту у обочины дороги, где оканчивался пешеходный переход и где в этот момент находился Семен. Он-то с ужасом и узнал в пострадавшем того самого старика, с которым волею судеб столкнулся на цветочном рынке, каких ни будь пять минут тому назад.
- Вы? Как же так? - пробормотал Сеня, наклоняясь к лежавшему без сознания пострадавшему. Видимых повреждений было не много. Травмированная кисть правой руки и небольшие ссадины на лице обнадеживали. Семен стал аккуратно освобождать запястье старика в надежде нащупать пульс. На помощь подоспели двое мужчин. Старик наконец открыл глаза и собравшаяся толпа в миг разнесла эту новость. Увидев склоненные над ним лица, старик напрягся силясь осознать произошедшее, но судя по выражению лица, это ему не удалось.
- Вас сбила машина… вам нельзя шевелиться… не волнуйтесь, уже едет скорая,- прорывались сквозь гул толпы, взволнованные голоса. 
Граждане не занятые пассивной помощью, живо обсуждали происшествие. Кто-то из собравшихся по телефону вызывал ГАИшников, кто «скорую помощь», неподалеку на остановке плакал испуганный ребенок, вцепившийся в мамину ногу. Одни ругали водителя «девятки», мчавшегося на «желтый», другие старика, выскочившего на проезжую часть намереваясь проскочить. Конечно-же досталось и работникам ГАИ «выдающих права за сало».
А в дали уже слышался звук приближающейся сирены, да и старик быстро приходил в себя. Поочередно всматриваясь в волнованные лица, он остановил свой взгляд на Семене. Рассеченная бровь слегка дернулась, губы изогнулись в безуспешной попытке улыбнуться. Он поднял правую руку приглашая Сеню наклониться ниже. Когда тот последовал приглашению, старик ткнул покалеченным пальцем ему в грудь, оставив на праздничной рубашке кровавое пятно и прошептал:
- Береги свободу своего сердца. Слышишь? Береги!
Его голос, хотя и слабый, был наполнен уверенностью и покоем. В этот момент, из подъехавшей кареты скорой помощи спешно вывалились люди в голубой форме. Собравшиеся расступились и представители клана Гиппократа, приступили к осмотру длившееся не более двух-трех минут. Затем видимо приняв решение немедля везти пострадавшего в больницу, старика положили на носилки и аккуратно погрузили в машину. Работники ГАИ, подоспевшие как раз вовремя чтобы проводить взглядом отъезжавшую машину с красным крестом, принялись за водителя «девятки», призвав на помощь очевидцев и свою гениальность. Семен сидел на лавке автобусной остановки, потрясенный происшествием и прокручивая в голове ярко-печальные события утра.
- Что он имел в виду под свободой сердца? Какая к черту свобода? Я ведь и так свободен. Бредил старик, наверняка.
Сделанный вывод несколько успокоил разыгравшиеся переживания. Сеня повертел головой соображая с какой стороны ждать автобус и тут его взгляд остановился на уже знакомом, потрепанном конверте. Он лежал на решетке ливневой канализации, всего в каких-то нескольких метрах от места происшествия.
- Старика. Точно, его конверт, - вскочил Сеня поддавшись любопытству и преодолевая естественный стыд быть уличенным, поднял его. Конверт действительно был сильно затаскан. Желтизна бумаги, да и сама бумага, свидетельствовали не только о его давности, но и о довольно бережном к нему отношении. Конверт был без марки, но за то в графе получателя, красиво выведенный чернилами значился адрес: «Новомосковская 7, кв. №3». Графа отправителя была не заполнена. Семен вытряхнул содержимое на ладонь и на свет божий появились несколько сложенных листков бумаги, еще более потрепанных чем сам конверт, испещрённые мелким, убористым почерком. Было совершенно очевидно, что эти листки какое-то время жили собственной, отдельной от конверта жизнью. 
«Очень хорошо, теперь я стал еще и соглядатаем, ну старик…» – пронеслась острая мысль, оставив после себя рубец. Ведь с момента их встречи там, на цветочном рынке, Семена не покидало чувство беспокойства. Что и говорить, иногда такое случается. Вроде как умом признаешь отсутствие причин для беспокойства, а сердце этого не разделяет. Возникшее ощущение некой связи с представителем «раньшего» времени, если можно вообще так обозначить подобное чувство и было причиной тревоги. Как я уже упоминал, Семен не раз замечал в себе особую чуткость и именно в силу этого, новые ощущения так обеспокоили его.               
                2               
     Явившись на работу с явным опозданием, он выслушал все что думает по этому поводу его начальник и что само собой разумеется, идея об отпуске была отложена на потом.
     Рабочий день Семена протекал не особо эффективно, дела не срастались, утреннее происшествие крепко засело у него в голове. Выговор начальника и краткое празднование Дня Рождения, словно призванные Свыше разбавить тревогу, вопреки ожиданиям еще больше обнажили переживания. Кое как добравшись до конца рабочего дня, Сеня снял трубку телефона и набрал короткий номер:
- Приемный покой, - прозвучал в трубке, безразличный голос дежурного.
– Добрый день. Я хочу знать что стало с пожилым человеком попавшего к вам в результате ДТП, около восьми часов утра.
- А вы кто? Родственник?
- Да, - соврал Семен. Он не без оснований полагал, что в этом случае правду правдой не получить.
- Фамилия? - спросил тот-же безучастный голос и на удивление не дожидаясь ответа, продолжил:
- Епифанов Максим Макарович… скончался от полученных травм два часа назад. Так кто вы говорите ему приходитесь?
Семен бросил трубку.
     Придя домой, он первым делом снял и выбросил рубашку с неудачно застиранным красным пятном. Затем приготовив на ужин парочку горячих бутербродов, пришел с ними в большую комнату и включил телевизор, намереваясь отвлечься от беспокоящих его мыслей. Но ни стрельба спец. агентов, ни загорелые тела спасателей Малибу, не вызвали ожидаемого эффекта, равно как и ужин. В голову, находя все новые и новые щели, продолжали проникать мысли о несчастном старике, столь бесцеремонно ворвавшегося в его жизнь. «А ведь у него наверняка есть родственники и знают ли они о произошедшем? Может что в конверте есть?» Конверт лежал в сумке и да, манил непознанным. Бороться с искушением заглянуть за кулисы чужой жизни не было сил, да и собственно зачем? Спустя мгновение, конверт оказался в его в руках.
     Улица Новомосковская, была незнакома и судя по карте, находилась на другом конце города. Обратная сторона конверта была чистая, за исключением нескольких мазков тушью, словно расписывали перо.
- Надо бы отдать родственникам. На выходных мотнусь, – произнес вслух Семен и направился в спальню. Разговаривать с самим собой, было для него вполне естественно. Удобно развалившись на кровати, он стал внимательно рассматривать содержимое конверта, пытаясь найти хоть что ни будь удовлетворяющее любопытство. Все содержимое конверта состояло из трех страниц, исписанных с обеих сторон тем же почерком что и конверт и пронумерованные. На первой странице в верхнем правом углу значилась дата: 07/07/1959, далее шел текст:
     «Дабы не потерять хронологию событий и не изменить самому себе в главном, пишу тебе на случай если не увидимся. Ты помнишь нашу первую встречу? А я ведь никогда не был сентиментальным, но то место и время запечатлелось в моей памяти навсегда. О, если бы ты только знала, как изменилась моя жизнь с того памятного вечера когда я первый раз обнял тебя. Да, это было еще до войны. Насколько явно, всем своим естеством, я осознал желание принять тебя в свою будущность, пожертвовать своей свободой, жизнью. Так странно это все, я ведь тогда совсем тебя не знал. Видимо прав был французский летчик однажды делясь со мной: «Зорко лишь одно сердце, самого главного глазами не увидишь». Я уже прожил большую часть жизни и могу с уверенностью сказать, что единственной причиной существования считаю познание себя, мира, создателя. А там есть все: и любовь и счастье и все надежды. Человеческая любовь там же, все об одном. Ведь и сама любовь питается из источника положенного Небом от основания мира. Ты смотришь мне в глаза и я слышу неземную музыку, год от года она становиться все прекрасней, как выдержанное вино превосходит молодое в благородстве и крепости. Что тебе сказать еще? Да ты и сама заглядывала в мои глаза… о таинстве прикосновений, о стуке в груди когда расстояние равно нулю, о круге уюта очерченный зонтом… »
     На этом месте Семен остановился что бы перевести дух, и быстро сбегал на кухню за чаем. Любовная лирика прежде никогда его не увлекала, но сейчас, вероятно в силу пережитого ему захотелось дочитать до конца.
     «… когда вырастет наш сын и придет время, я хочу что бы ты непременно рассказала ему о нас. Пусть будут для него мои слова: «Сын, пришло твое время выбирать и у меня есть подарок для тебя. В начале, я подарил тебе жизнь, а Бог дал тебе сердце и разум. Как ты уже наверняка узнал, чувства – это гости, для которых есть время прихода и ухода. Они проникают в сердце через глаза и уши, через запахи и прикосновения, но надолго не задерживаются, их сменяют другие и новые. Мысль же, живущая в чистом разуме, планирует жизнь человека по своему. Она оберегает его путь от влияния непредсказуемых стихий и все для того, что бы привести человека осознанным путем к наилучшему будущему. Если ты решишь следовать за сердцем, тебя постигнет разочарование, а если последуешь за разумом, то уготованному свыше счастью, будет   невообразимо трудно пробиться к тебе, через выстроенные тобою же, планы на жизнь. В то время когда я встретил твоею мать, я был уже женат и она замужем. У каждого из нас были дети, а значит и долги и роли соответственно. Но пришел срок -  благостное время перемен. Очевидно и к сожалению, не мы устанавливаем их, вероятно там на верху приняли мой экзамен и дали дышать… Так вот, хочу открыть тебе тайну, мой подарок, суть которого ты постигнешь лишь с опытом, а ценность с годами: Береги свободу своего сердца. Не становись рабом, наступая себе на горло. Ты спросишь меня, что это? Все просто. Пусть те чувства что внутри, рождаю слова и дела. Внешнее проявление должно зеркалить с внутренними ощущениями. Чувства, мысли, слова, дела. Так ты будешь готовым принимать все то новое что посылает день, а что забирает – отпускать. Не препятствуй и не держи. Только так твоя жизнь станет полноценной и яркой. Ни радость, ни горе, не приходят случайно, но несут с собой избавление от непродуктивного образа жизни, поднимая нас на ступень выше. Говори что чувствуешь и делай что говоришь.
     В свое время, любовь ворвалось и в мою жизнь. Она разметала границы безопасности и уюта, глумилась над моим отлаженным бытом и планами на будущее. Я наблюдал за тем, как рушились мои устои, смешивались чувства словно краски в палитре. Как я мог знать, что этот божественный подарок, призван изменять мышление, открывая новые горизонты? И тогда я пошел за сердцем. Вскорости меня постигло разочарование, я испытал много боли, тоже самое время, разум предупреждал об опасностях и иллюзиях подстерегавших меня. Я помню как однажды появился страх, говоривший мне о моей никчемности да и о самом подарке как о неподъемном. И пока сердце сподвигало на поступки ради любви, разум же осторожничал, делая все возможное что бы остаться в покое. Ты должен научиться соединять разум и сердце, в гармонии друг с другом, они принесут истинное понимание сути вещей и путь к счастью станет короче. Бывает так, что смысл некоторых событий в нашей жизни порою не ясен, дай ему выстоятся. Он станет понятен лишь по истечении полноты времени, так что ты остерегайся делать выводы раньше срока. Собственно, все события по своей сути нейтральны и только мы сами делаем их хорошими или плохими. Но если твое сердце свободно в выражении чувств, слов и дел, тебе не о чем беспокоиться. Ты всегда на своем месте. Так же ты должен знать, что Создатель всегда говорит к нашему сердцу. Когда будешь стоять перед любимой женщиной, только от тебя будет зависеть ваше общее счастье. Выслушай все, что говорят о ней знакомые, затем твои друзья, а потом уже твоя мать. Узнай о ее родственниках, тебе необходимо понимать ее происхождение, естественно прими ее родителей, подружись с ее друзьями. Вы должны быть равными в целях, а различия в характерах - это хорошо, в этом секрет дополнения друг друга. Она научит тебя реальности в этом мире, а ты обогатишь ее духовно, ставши для нее проводником к источнику жизни. И последнее, но самое сложное, ты должен быть готовым расстаться с ней в любую минуту. Только таким образом ты сохранишь свободу своего сердца. Держи его открытым. Любовь не может быть вне закона. Она - единственная причина по которой разрушаются и возводятся города и на что небо смотрит с надеждой. Если любишь – говори об этом! Только сильные открывают сердце и пожинают посеянное с миром в душе. А если нет любви, то не стоит ради иллюзии покоя, продавать за дорого ложь, усложняя и без того непростой путь к счастью…»
- На сегодня хватит, - устало выдохнул вслух Семен, будто это не он сам, а ему навязчиво читали и залпом допил чай. Тем временем, обе стрелки на часах перевалили за одиннадцать, неумолимо приближая завтра. Проверив будильник, Сеня натянул на плечи одеяло и уснул.
                3
     Ночка выдалась богата на сновидения, как раз под стать событиям ушедшего дня. В ночных грезах, Сеня сидя за рулем «девятки», срываясь с дороги и на полном ходу, словно шар в боулинге разметал толпу на автобусной остановке. То вдруг, он явно видел себя продавцом на овощном рынке, кидающим в прохожих морковью. На конец раннее утро пробудило его звуком телефонного звонка, буквально вырвав из лап ночного кошмара. Едва проснувшись он долго нащупывал на полу звенящий телефон.
- Доброе утро Сеня, - раздался в трубке бодрый голос жены.
- Доброе, если его можно так назвать, - пробурчал он в ответ.
- Ты чего без настроения, что-то случилось?
- Вчерашний день выдался сложным, ужасно спалось.
- Прости, я вчера тут с мамой замоталась и не позвонила.
- Да ладно, я и туда же.
И Сеня вкратце рассказал вчерашнюю историю про старика, а о конверте умолчал. Ему не очень-то хотелось быть уличенным в своем любопытстве.
- Хорошо, - ответила Люба, - приеду все детально расскажешь, я уже взяла билеты на автобус. Будем сегодня в семь часов вечера. У тебя ведь получиться нас встретить?
- Да, конечно, - охотно ответил Сеня,- ладно, мне пора собираться на работу. Созвонимся позже, ок?
- Хорошо, - согласилась Люба.
     На работу, дабы продемонстрировать протест плохому настроению, Сеня явился в костюме и при новом галстуке.
- Сенечка, неужели вы собрались жениться? - игривым голосом осведомилась Катя с бухгалтерии.
- Какой жениться? Пусть сперва разведется, а мы в очередь станем. И кстати, я первая! - убедительно подхватила, пробегая мимо, виновница вчерашнего торжества.
- Девочки, девочки, не ссорьтесь. Чувствую, скоро тут всем достанется! – неожиданно изрек Сеня. Он и сам не увидел смысла в ответе, поэтому просто пожал плечами, словно сожалея о себе самом.
В курилке, во время перерыва, коллеги обсуждали перспективные планы:
- Ты напишешь о скандале на проходящей выставке, а я этот скандал обеспечу, - втолковывал журналист Герасимов, крепышу в очках. Тот гримасничал.
- Да ты пойми,- продолжал он все больше распаляясь, - это будет бомба, мы взорвем читателей!
- Ого друзья! Похоже прямо здесь и прямо сейчас зарождается триумф «грязных технологий», – со смехом подхватил Сеня, явившийся в курилку нисколько покурить, сколько пообщаться.
- Да ладно, «грязные технологии»…, ты-то сам чем промышляешь? - парировал Герасимов, - неужели Евангельскими истинами?
- Коллеги, давайте не будем трогать Евангелие, оставим Всевышнего в покое, - подключился к разговору Юрий. Он вошел следом за Семеном чтобы вернуть найденные им ключи, оброненные одним из его коллег у входа в курилку. Юрий, был весьма сведущ в вопросах религии, так как сам воспитывался в христианской семье, принадлежавшей к одной известной протестантской деноминации, и не выносил подобных, по его выражению «обывательских разговорчиков».
- Ага, ты боишься, что мы отравим твое благочестие своими мирскими разговорами? И как ты вообще попал в журналисты? – переключился на него Гарасимов.
- Не хочу, чтобы имя Господне упоминалось всуе, ну а мое благочестие, то моя забота! - отрезал Юра. И с этими словами сунув ключи в руку коллеге, вышел из курилки. Сеня последовал за ним.
- Юра, подожди, у меня вопрос. Что там за гранью, а? Как думаешь? – выпалил Сеня на одном дыхании, оказавшись с ним лицом к лицу. 
- Ты имеешь в виду после смерти?
- Да.
- На самом деле тут ответов-то много, а вот доказательств им… - тут он умолк, не окончив фразу. Прежняя решимость, с которой Юрий отстаивал свои принципы в курилке, исчезла словно была соткана из воздуха. И теперь он демонстрировал скорее напускное безразличие и пассивность, нежели твердые убеждения.
- Да, согласен, теорий много, ну а ты-то сам во что веришь? - не унимался Семен решивший выяснить все до конца.
- В общем и целом - это личное, но тебе скажу. Я верю в то, что бесследно не исчезает ничего. Ни тела, ни души, ни дела. Слишком все сложно устроено, чтобы просто так, раз и все…
Он снова умолк, заглядывая в глаза Семену, словно желая понять, заслуживает ли вопрошающий доверия. И видимо приняв какое-то решение продолжил уверенно:
- Существуют законы связывающие людей, их невидно, но поверь, они есть. Последствия нашего обращения друг с другом, свидетельствуют об их существовании. Мы находимся в постоянной зависимости от собственного влияния на окружение, а непонимание этой связи, заставляет нас думать, будто наше счастье и наши беды происходят от действий других людей. Слышал ведь наверное: «как хотите что бы с вами обращались, так обращайтесь и вы с другими»?
Задумчивое лицо Семена располагало к доверию.
- Вероятно для тебя это слишком сложно, по этому скажу по-другому: мы достойны всего того, что с нами происходит, будь то плохое либо хорошее. Выбор очевиден: жить по совести и сердцу. Это единственные ориентиры здесь. По ним и будет оцениваться след, оставленный нами. А то что находиться за гранью жизни, никому не известно и думаю это действительно лишнее, раз находиться в тайне. Так понятно? Знаешь что, давай поговорим на эту тему позже, мне пора бежать, – закончил Юра лекцию. И не дожидаясь согласия Семена, зашагал к себе в офис, ну а Сеня, остался как географически, так и информационно незыблем, т.е. абсолютно на том же месте, как и десять минут назад до встречи Юрием. В добавок почувствовал себя еще более озадаченным.      
                4
     А в это время Люба с детьми садились в автобус. Она была довольно поездкой и покидала город своего детства, с легким сердцем. Маме стало лучше, конечно же благодаря вниманию дочери, а энергичная детская суета, доставили ей приятное утомление. Перед самым отъездом, дабы обеспечить маму всем необходимым, Люба съездила на рынок, забрала белье из прачечной и уладила некоторые вопросы с коммунальным хозяйством, а по возвращении, успела покормить и собрать детей. У нее даже хватило времени заглянуть на старые книжные полки своего детства. Она в притык вызвала такси и вовремя явилась на автовокзал. Не повезло только таксисту. Как известно спешащие клиенты всегда пахнут дополнительной платой, но в случае с Любой этот сценарий не прошел, ибо на волнения по поводу опоздания, уже не хватало ни сил, ни времени. Она молча села в такси, назвала место высадки и так же молча вышла из машины, оставив таксисту нетронутые надежды и стандартную плату за проезд.
     Не смотря на сентябрьские дни, осеннее солнце все еще полное сил. И этот факт усугубляло послеобеденное время, склонявшее активность заменить дремотой. Пассажиры без энтузиазма заходили в автобус, явно предпочитая воздух свободы, душному и влажному пространству общественного транспорта. Люба пробиралась по узкому проходу, то и дело цепляясь сумками за сидения. Два места из трех, а точнее кресла, стояли в одном ряду, в них она и посадила детей, а третье под номером тринадцать, находилось чуть дальше и на удивление было кем-то занято. Изрядно уставшую Любу не радовала перспектива выяснения отношений, тем не менее она взяла себя в руки и в готовности отстоять свои права, продолжила протискиваться по проходу к цели. 
- Мужчина, вы ничего не перепутали? – пролился с верху в низ ее угрожающий голос, ибо она тучей нависла над незнакомцем. Раздражение в тоне ее голоса, равно как и выражение лица, усугубленное чрезмерным напряжением мышц рук отягощенных сумками, выдавал крайнюю степень усталости. Ведь в нашем теле все взаимосвязано. Пассажир, явившийся первопричиной негодования Любы, оторвал взгляд от окна, поднял голову и посмотрел в сторону прозвучавшего вызова.
- Позвольте, я никогда ничего не путаю, – вежливо произнес мужчина, смотря Любе прямо в глаза. Ей предстало лицо человека средних лет, чисто выбритое, с широкими скулами и твердым подбородком. Мешки под глазами и тонкие морщины, свидетельствовали о явном переутомлении в купе с недосыпанием. Его лицо и руки отличались неестественно бледным цветом. Сама кожа обладала какой-то невероятной прозрачностью и эластичностью, что наводило на мысль об особом уходе и рождала вопрос. При более развитой фантазии могло показаться, будто она призрачным покрывалом ложиться на светящуюся плоть, пульсирующие вены, тонкие кости, изящно очерчивая рельеф мышц и при этом частично пропуская свечение наружу. Высоко стриженные баки и аккуратно уложенные светлые волосы, говорили в пользу его общей привлекательности. В левом ухе пассажира, блистала серьга. И в довершении, тембр его голоса был приятен, под стать образу, даже проскользнувший было дефект речи, (мужчина глотал окончания слов), не портил первое впечатление.
- Может вы ничего и не путаете, но только это мое место, - уже мягче ответила Люба, поддавшись располагающему к себе образу незнакомца, - Вот смотрите. – И плюхнув сумки в проход освобождая руки, она достала из кармана билет и поднесла его прямо к носу оппонента, для пущей верности ткнув пальцем в четко выбитую цифру 13, - Так что давайте, освобождайте!
- Одну секундочку, - попросил мужчина, отодвинув бесцеремонную руку Любы. Следующим движением он полез в нагрудный карман висевшего на крючке пиджака и спустя мгновение, в его руке появился билет, им он, в свою очередь, так же помахал перед носом претендентки.
- Прошу убедиться мадам, – произнес он с улыбкой, причем слово «мадам» звучало явно с издевкой. В билете, так же не двусмысленно, значилось место под номером 13. Факт задвоения билетов был на лицо и Люба потеряла всякое терпение. Она развернулась к водителю автобуса намереваясь потребовать объяснений, но водитель, заслышав возню в салоне, уже и сам пробирался к ним. Быстро сообразив в чем дело, он предложил мужчине уступить место даме, а самому пересесть на пока еще свободное соседнее место, обещая уладить недоразумение с билетами. Этот вариант устроил обе стороны. Люба «выпустив пар», схватилась за сумки и с победоносным видом поставила их под свое сидение.
- Я вижу у Вас, - обратился к Любе водитель, - и у Вас, - поворачивая голову к мужчине, - есть багаж!
- Да, есть, – твердо ответила Люба, а мужчина кивнул головой.
- Вот, в этом случае вам придется доплатить четверть стоимости билета за каждое место багажа, т.к. в билетах багаж не оплачен, – ввернул он довольный собой.
Люба была согласна на все, лишь бы поскорее упасть в кресло. Она быстро отсчитала запрошенную сумму и таким образом конфликт был исчерпан. Затем раздав необходимые указания детям, удобно расположилась в кресле, закрыла глаза и сдалась дремоте. Через несколько минут автобус тронулся, убаюкивая пассажиров плавным покачиванием. Но сладкий плен Любы длился не долго, в дремотный навет, ворвался резкий звук вызова мобильного телефона и мужской голос отвечающий на звонок:
- Да, уже в автобусе…  ты снова от нее? можешь быть спокоен, нем как рыба… главное, что по любви. Добро… я буду, до скорого, - реплики прекратились. Люба открыла глаза и уставилась на своего соседа. Мужчина спрятал телефон в нагрудный карман пиджака, в тот самый, из которого ранее достал и обратно положил свой проездной билет. И если бы Люба обладала волшебным даром видения сквозь людей, предметы и пиджаки, то она была бы весьма удивлена, увидев во что превратился проездной билет незнакомого пассажира. Теперь, в нагрудном кармане пиджака, лежал сложенный пополам и потертый на изгибе, бумажный браслет столичного ночного клуба "Эден".   
- Простите, я вас разбудил, - обратился он к Любе, заметив ее внимание.
- Да, я почти уснула.
Люба все же успела слегка передохнуть и этот факт оказал благотворное влияние на настроение, проявившееся в ее голосе.
- Как-то все неправильно получилось с этими билетами… - замялся незнакомец, - Меня зовут Артур, а вас как?
- Люба.
- Любовь значит.
- Может и так, - ответила Люба.
- Простите мне мое поведение, я им совершенно не горжусь, - признался Артур, - я повел себя не по-джентльменски, – продолжал он настойчиво каяться, явно ища примирения, хотя в его голосе звучали странные нотки, будто идущие вразрез сказанному.
- Да и я, признаться, что-то понервничала, - не заметив ничего подозрительного, в свою очередь призналась Люба.
- И что делает Любовь в столь неудобный час в набитом автобусе? – его голос явно повеселел.
- Любовь, везет детей к их отцу и своему мужу, – насторожившись сухо ответила Люба.
- Ясно. У Вас замечательные дети, - заметил Артур. Он откинул голову на подголовник кресла и поежившись от удовольствия закрыл глаза, всем своим видом демонстрируя прекращение беседы, но, не тут-то было:
- По всему видно, что вы верная жена и хорошая мать. Хотя, признаться, у меня есть кое какие сомнения на Ваш счет, - нехотя протянул Артур, закручивая интригу.
- Это какие же? – удивилась Люба, поворачивая голову к собеседнику. Сама тема разговора ставила в тупик, но и цепляла интересом за живое.
- Да все те же, – передразнивая ее интонацию, произнес Артур не открывая глаз, - Вы не носите украшений, одежда на вас весьма посредственная, Вы не кривляетесь. Из всего этого я заключаю что мужчины Вас не интересуют и уверенно констатирую факт отсутствия самого желания производить на них впечатление. Как женщина Вы еле дышите и наверняка мечтаете о том, чтобы все это поскорей закончилось, а началось совершенно иное. Но и эти мечты живы лишь вдалеке от дома. Стоит только переступить родной порог, как ответственность за быт и детей, лишает Вас той малой толики свободы, что дает расстояние. Поговорить об этом Вам не с кем, ваш муж безусловно достойнейший человек, но и он вряд ли поймет ваши переживания равно как и близкие подруги, коих у Вас, смею предположить, не много. Остальные ваши родственники в целом хорошего мнения о вашей семье и не разделят ваших тревог, а только заманят в душу еще больше кошек: «Не понимаем, чего тебе еще не хватает?» И знаете почему? Да вот хотя бы по тому, что все ваши помыслы о свободе, находятся в зачаточном состоянии. Вот так вот! – закончил Артур.   
Люба сидела в кресле онемевшая. У нее перехватило дыхание от потока этой чрезмерной наглости. «Да кто он вообще такой, что бы говорить мне подобные вещи?»
- Прекратите, прекратите немедленно! – скомандовала она, придя в себя.
- Но хочу Вас успокоить, - не обращая внимания на протест, продолжал вещать Артур монотонным голосом и по-прежнему не открывая глаз: - С этого дня, все Ваши переживания начнут приобретать очертания и совсем скоро, Вы начнете понимать себя, различать и давать имена причинам. Вы почувствуете уверенность и готовность поделиться этим с близкими. К тому времени, у Вас уже сформируется четкое видение ситуации и пути ее разрешения. Но, приготовьтесь к тому, что найти поддержку будет очень, очень непросто. Стоит задуматься, а нужна ли она вам? Кто-то очень не хочет, чтобы люди чувствовали себя свободными и осознанно творили свой выбор. Истина о реальном положении вещей всячески скрыта, ибо весьма удобно управлять людьми, когда рычагов всего два: газ и тормоз, кнут и пряник! Но тем, которые готовы платить за жизнь – открывается ее механизм, – сделал вывод Артур, проведя рукой по лицу.
     Весь этот поток информации, этот гигантский монолог, был обрушен на неискушенную Любу, тусклым голосом читального зала. Оратор не удосужился скрасить интонацией ни единого слова. Казалось буд-то его самого эта тема совершенно не интересует.
- Но есть и другой путь. Кстати, для тебя он также вероятен как и первый,- загадочно произнес Артур, переходя на «ты». 
Люба, по-прежнему находилась под колпаком сильнейшего недоумения и не заметила этой фамильярности. Равно как и того, что дефект речи чревовещателя исчез, а тембр оставался все таким же располагающим и голос звучал безо всякой фальши. Понизив его до воровского шёпота, Артур добавил:
- Ты уже сделала все, что должна была сделать и готова к главному. Смотри какой мир, какие запахи!
    На его лице расползлась довольная улыбка сытого кота. Он открыл глаза и внимательно посмотрел на ту, в чей адрес было так много сказано. Исчезли все признаки утомления на его лице и теперь на Любу был обращен чистый взгляд художника, творящего свой очередной шедевр. Надо признаться, что в этот момент Любу обуревало только одно желание, навсегда покинуть злосчастное место под номером 13, в который раз оправдавшее свою репутацию.
- Я вас напугал, простите. Но прошу мне поверить, это подарки судьбы - для вашего же блага! Теперь у вас все будет правильно, а значит хорошо. Кстати, вот и моя остановка.
Люба, повернув голову к окну, но никакой остановки она не увидела. Судя по мелькавшим постройкам, это был все еще пригород. Тем не менее, Артур, достал из-под своего сидения небольшой чемодан, с красной адресной биркой. В графе Name, крупными буквами значилось: «М. Вениамин». Все это не могло ускользнуть от внимательных глаз Любы.
- Это Ваш чемодан? – с подозрением спросила она в тот момент, когда Артур встал спускаясь в проход.
- Конечно-же мой, и я желаю Вам удачного пути.
- Вы меня обманули, назвались Артуром, – еле выдавила она из себя вдогонку.
- Ничуть, имен в мире много и все они, как и положено, имеют значение только в определенное время, – лукаво подмигнул Артур-Вениамин и скрылся за закрывающимися дверями автобуса.               
                5
     Сразу же по окончании рабочего дня, Сеня отправился на вокзал встречать жену и детей. Автобус медленно и важно подкатил к платформе, по которой уже минут пятнадцать слонялся Семен. Пассажиры с утомленными лицами, вываливались из открытых дверей автобуса, словно пчелы из улика ранней весной. Сеня помог спуститься детям, подал руку супруге, затем взял из рук последней сумки и повел семью к автостоянке, где их ожидало такси. Люба выглядела утомленной в отличие от детей, поведение которых, говорило о наличии неиссякаемой энергии, таящейся в каждом чаде. Они наперебой рассказывали отцу новости, то и дело дергая маму за рукав, требуя подтверждения каждому слову. Передвигаясь в таком ритме, семья миновала последнюю платформу и вышла к ожидавшей их машине. Таксист открыл багажник, услужливо взял сумки из рук Семена и отправил их в темное чрево машины. За ними последовали детские рюкзаки и пакет с яблоками, купленные по пути, у торговавшей тут же старушки. К слову сказать, у старушки, кроме яблок и овощей, уложенных в аккуратные горки, на импровизированном столе стояли глиняные, совдеповские горшки с цветущей геранью. Кстати, по моему крайнему убеждению нам всем нужна герань и в независимости от наших желаний!
     - Ленина двадцать пять, - скомандовал Сеня, обращаясь к водителю. Ехали молча, детские эмоции частично улеглись, видимо и этот вид энергии имеет свой предел. Водитель такси, не раз битый жизнью и привыкший к различного рода пассажирам, аккуратно вел машину, что с учетом неудовлетворительного состояния дорог, заслуживало высшую оценку. Он изредка поглядывал в зеркало заднего вида на ценный груз, развалившийся на сидениях. Приятная музыка и равномерное покачивание обволакивало Сеню пеленами уюта и действовало усыпляющее. Он вдруг почувствовал себя "выжатым" работой и был рад туманному навету, даже не пытаясь сбросить с себя его мягкие сети. Наконец, плавный толчок пробудил его, поведав о конце пути. Расплатившись с шофером, который проделал в обратном порядке те же манипуляции с багажом, Сеня шумно набрал в легкие воздух и так же выдохнул. Дома! Вновь соединенная семья яркой змейкой поднималась на третий этаж. Семен шел первым, пролагая путь, как и положено мужчине, дети за ним, а Люба замыкала шествие и в конечном итоге, они скрылись за черной матовой дверью квартиры номер 50. Оказавшись в родных стенах и после необходимых вечерних забот и ужина "из сумок", дети отправились по своим комнатам, а родители уединились в спальне.
- Что это? - спросила Люба, поднимая с пола конверт, случайно наступивши на него босой ногой. Она пребывала в полной уверенности в том, что подступы к семейному ложе, абсолютно свободны. Семен скорчил недовольное лицо. В спешке утренних сборов, он забыл убрать злосчастный конверт, оставшийся так и лежать на полу у кровати.
- Эти бумажки были у человека, которого сбила машина. Ну, я тебе про него рассказывал, – нехотя признался он.
- А почему они у тебя?
- Конверт валялся на дороге и я его попросту подобрал, на днях думаю, отвезти по адресу. Давай ка лучше отдыхать, завтра рано вставать и мне предстоит сложный день, – предложил Сеня, забирая из ее рук конверт.
- О чем там? Ты читал? – не приняв предложения, все выпытывала Люба.
- Да ничего интересного, личная переписка, – последовал уклончивый ответ.
- Я хочу посмотреть.
     С этими словами она выхватила из его рук конверт и убрав покрывало с кровати, легла. Супруг не стал спорить и улегся рядом, очевидно еще на что-то рассчитывая.
Семейная жизнь - довольно странная штука и после окончательного исчезновения справедливых, но неоправданных надежд, Сеня уснул. Ну а Люба, торопливо вбирала буквы в рассеянном свете ночника и складывая их в слова, она надежно погружалась в пучину чужих переживаний. И то что ей открылось, казалось уж больно созвучно словам наглого Артура, волею судеб оказавшегося на ее пути. Но осилить весь текст она не смогла, навалившаяся дремота нагрузила веки, бороться было бессмысленно. Бросив письма на пол, Люба потушила ночник. Рядом тихо посапывал муж.               
                6
     Глубокой ночью Люба проснулась, толи от храпа Семена, толи от чрезмерной усталости. Да, иногда бывает и так, когда наследие беспокойного дня продолжают тревожить и ночью. Какое-то время она еще ворочалась с боку на бок в надежде уснуть, но справедливость восторжествовала и ее надежды разбились так же, как и надежды Семена. В мире все стремится к равновесию. Люба окончательно проснулась. В голову настойчиво лезли разные мысли, надежно охраняя сознание от посягательств Морфея. Ей вспоминалось время знакомства с Семеном, их первые опыты совместной жизни. Сравнивая настоящее и ушедшее, она пыталась воскресить ощущения давно ушедших лет и была очень удивлена, обнаружив пропасть там, где по ее мнению, должен быть мост. Время безжалостно раскидало по сторонам былую любовь, трепетное отношение, истинную покорность, оставив лишь обязанности быта, семьи и терпения. Находит ли она удовольствие от собственного существования? Каковы истинные мотивы ее действий, да и сам результат? Страх признания сковал ее волю. Она посмотрела на мирно спящего мужа, чей силуэт был еле-еле различим в темноте. Что связывает ее с этим человеком? Годы проведенные в месте, пережитые беды, минуты радости и конечно же обоюдно любимые дети. А еще долг, обязательства, материальная зависимость и общественное мнение. Да, безусловно это родной человек, так же как мама, папа и брат шалопай. Но ведь их не выбирают, их попросту любят, любят за то, что они есть. Они даны Богом. Так и Сеня. Я делю с ним свою жизнь, мы сроднились, стали единым деревом, хотя и не приносящим плодов любви. Еще одним деревом в безликом саду мироздания. А вот если бы сейчас встретить надежду, да раскинуть руки навстречу ветру и морским брызгам. Вдохнуть полной грудью свободу, разменяв оковы страха на узы любви…
     Ее мечты, с грохотом прибоя, бурей ворвались в спальню. Закручиваясь в спираль цветастыми полосами в темных тонах, они образовали огромную воронку, в которой без вести пропадали печаль и безрадостное существование. Неуемная волна света бившая изнутри воронки, выхватывала самообман прячущийся по углам спальни и затягивала во внутрь. Границы стен стали размытыми, затем пропали вовсе и для взора не стало преград. Тело приобрело невесомость, по пульсирующим венам разливалась жизнь. Тут и там, вспыхивали новые звезды и млечный путь казался на расстоянии вытянутой руки. Видения уносили Любу вперед, прочь от реальности, наполняя новыми, магическими ощущениями. Шаги обновления сотрясали сознание, вздымали грудь. Соленые воды мира, расплескивались по щекам, оставляя после себя лишь следы на подушке – безмолвные свидетельства бытия! Запах новой весны наполнил пространство и время. Даже Вселенная стала осязаемой словно бархат и ее бесконечность топила прошлое и настоящее, уверенно исчезая в будущем…
     Но увы, природа сновидений не постоянна, приходит гостем и уходит без «прости». Так и на этот раз. Счастливому видению суждено было быть прерванным звуком будильника - проклятым творением рук человеческих!
     Начинался еще один день, лишь с отличительным недельным признаком. Ни для кого не секрет, что пятничный день - особенный день! Он дышит свободою и подобно волшебному мосту, соединяет беспокойные будни с многообещающими выходными.
     Тихое утро и свежий воздух из раскрытого окна кухни, освобождали подступы к счастью. Люба, вдыхая утреннюю свежесть, готовила завтрак. Несмотря на беспокойную ночь, она чувствовала себя отдохнувшей и полной сил. Все-таки дом есть дом. В ее сознании расцветал цветок надежды давший жизнь фантазиям, а те, в свою очередь, не найдя лучшего для себя применения воплощались в кулинарии.
     На столе были разложены продукты и зелень из которых Люба составляла различные фигурки, очень напоминавшие маленьких, прожорливых человечков. В ход шли сосиски, колбаса и вареная говядина. Уложив результат своего творчества на сковородку, она залила островки между фигурками смесью яиц и молока. Затем посыпала все это тертым сыром, свежей зеленью, добавила пряностей и накрыв крышкой поставила на плиту. Спустя некоторое время и конечно же по команде, семья собралась за завтраком. Восторгу детей не было предела, ибо в своих тарелках они обнаружили мультяшных персонажей. Повезло даже Смену. Он придавил вилкой странный объект по виду очень напоминавший Спанч Боба, занес над ним нож угрожая немедленной расправой и замер взглядом спрашивая разрешения у детей. В следующее мгновение с общего согласия, разделенный надвое Боб был съеден, а точнее спрятан, по семейному выражению, в самом укромном месте на свете. После завтрака детвора отправилась в школу, благо она располагалась тут же, во дворе, Семен на работу, а Люба осталась дома. Это был последний день ее отпуска и она решила посвятить его походу по магазинам, дабы пополнить запасы, уничтоженные Семеном в заключении. К счастью, этот не рядовой день, прошел как обычно, то есть без происшествий. Семья вновь собралась дома к вечеру, поделившись впечатлениями ушедшего дня, все разошлись по своим комнатам.
                7
     На следующее утро Сеня, как и обещал, повез письмо по указанному на конверте адресу. На улице Новомосковской, стояло несколько домов старой постройки, но дома под номером 7 среди них не было. Попытки разузнать что либо у местных жителей, не принесли ожидаемого результата. Надо сказать, что особую надежду, он возлагал на старушек, гордо восседавших на лавочках у подъездов. Но и они, с удивлением переспрашивали адрес и отрицательно качали головами. Семен вернулся домой озадаченный. Мало того, что покойный старик не выходил у него из головы, так теперь еще и эти письма жгли руки. Он корил и в тоже время оправдывал себя за свою слабость. Может лучше было бы и вовсе не поднимать этот растреклятый конверт? В результате этого диалога, в нем медленно поднимался гнев. Гнев на себя, на старика и чем больше он думал об этом, тем быстрее закипал. В конце концов, он схватил конверт, скомкал его и выбросил в мусорное ведро. В этот момент на кухню вошла Люба. Она только что вернулась с рынка и не застала процесс депортации письма. Сеня поспешил к ней. Принял из ее рук сумки, поставил их на табурет и стал раскладывать продукты, а Люба удалилась переодеться.
- Ну что, ты отдал конверт? – послышалось из комнаты.
- Нет, – резко ответил Сеня. Он с волнением ждал этого вопроса и голос выдал эмоции. Люба появилась на кухне и вопросительно посмотрела на него.
- Что случилось? Ты какой-то возбужденный.
- Так потому и возбужденный, что нет такого дома на улице Новомосковская. И похоже что никогда и не было. Только даром прокатался, – выпалил Семен раздраженно.
- Подожди минутку, а может адрес старый? Улицу могли переименовать. Ты же знаешь, в нашей стране может быть все что угодно, - спокойно предположила Люба.
- Точно,- сказал осененный Сеня. Он резко развернулся и вышел из кухни.
- Ты куда? - крикнула вдогонку Люба.
- К Михасю, хочу проверить твою догадку, – прокричал Сеня из прихожей. Последовавший за этим хлопок двери окончил предложение, жизненно обыграв еще один вариант знака препинания.
     Михась или Миша – старинный приятель Семена еще со студенческих лет. Они познакомились во время празднования Дня Рождения Семена, куда без приглашения ввалился Миша, в сопровождении нескольких подвыпивших девиц. Само собой разумеется, праздник получил новый виток, что вполне согласовывалось с законами студенческого братства. В то время Миша увлекался военной историей и слыл непревзойденным рассказчиком. А пару лет назад, на праздновании двадцатилетия окончания института, Миша рассказывал одну хитросплетенную историю, в результате которой к нему попали фронтовые немецкие карты. Именно этот момент и вспомнил Сеня. На ходу вытаскивая телефон из кармана, он быстро нашел в адресной книге абонента под именем «Михась» и нажал кнопку вызова.
- Привет барбос! Как ты там? - прокричал он радостно в трубку, - Все в земле ковыряешься? А меня возьмёшь с собой?
- Ба! Смотрите кто позвонил! Ты как раз вовремя. Приезжай и для тебя лопата найдется, мы как раз немецкую гаубицу из болота тянем! – отвечал Миша ему в тон, – Да друг, ты стал редко звонить. Что-то случилось?
- Помнится ты как-то упоминал о старых немецких картах? Я тут ищу одну улицу и есть предположение что ее переименовали, а мне очень надо найти. Что скажешь? 
- Скажу приезжай, поговорим, – предложил Миша.
- Куда? К тебе на «коп»? Не хватало мне для полного счастья еще и грязь месить. Я вообще-то рассчитывал на то, что ты дома и уже вышел к тебе.
- Зачем на «коп»! – рассмеялся Миша, - То я тебя на пушку брал. В городе я. Правда у меня сейчас деловая встреча, но думаю к двенадцати освобожусь. Кафе «Бункер», знаешь?
- Знаю. Так уже половина двенадцатого! – воскликнул Сеня, посмотрев на часы.
- Вот и отлично! Подгребай, поговорим, – закончил разговор Миша.
Сене пришлось вернуться домой. На глазах удивленной жены, он полез в мусорное ведро, из которого на свет Божий, появился скомканный конверт. Стряхнув прилипший мусор обратно в ведро, Сеня стал аккуратно расправлять на коленке мятую бумагу. Не отрываясь от процесса реанимирования, он в двух словах объяснил ситуацию жене и снова скрылся за входной дверью.
     На место встречи, Сеня попал вовремя. Его товарищ только–только распрощался с нужными людьми и ждал заказанный кофе. Появление Семена вызвало на его лице улыбку.
- Ну привет поближе. Дайка я тебя обниму, - радостно встречал гостя Миша, поднимаясь из-за стола. Сеня, в свою очередь, так же открыл объятия.
- Давай, давай, только костюмчик не помни. Это тебе не Одесса–мама, – шутил Миша.
- Куда уж нам. Видимо только незаурядные личности в выходной день ходят в деловых костюмах и ты из их числа! Назначаешь свидания в кафе, сам весь такой при параде. Ну-ка быстро колись! Твоя деловая встреча носит светлые волосы и откликается на замечательное и редкое имя Галя?
Лицо Миши, расплылось в ответной улыбке.
- Так, ты че пришел? Позубоскалить? Вот лучше ответь: как это тебе удается все обернуть веселием, а? Ты всегда и во всем видишь положительное, даже не зная сути. Ну да ладно, ладно, давай ближе к делу, че у тебя там?
- Мне нужна улица Новомосковская, дом номер 7.
- И?
- И я был на этой улице, но дома под номером 7 там нет, а мне очень надо найти, понимаешь?
Сеня достал конверт и показал адрес.
- Да, не густо. Нет ни индекса, ни области, а компас не указывает на север… – задумчиво протянул Миша, вертя конверт в руках, - А ты уверен, что это вообще в нашем городе?
- Не уверен, но хочу проверить до конца. У тебя же остались старые карты?
- Остаться-то остались, только что из этого? Ты представляешь себе, что такое найти улицу на немецкой карте? Там везде их басурманский язык. Это тебе не интернет, ткнул пальцем и готово, – озадаченно ответил Миша, - скажи, зачем тебе все это надо? Спрашиваю так, из любопытства.
- Да черт его знает, просто избавиться хочу… эти бумажки… старика одного, фронтовика. Может внукам память. Хотел вернуть.
- Не понял, – удивился Миша, - это ж где ты его нашел? Фронтовиков мало осталось, а тех, которые при памяти, вообще по пальцам пересчитать.
- Так уже и считать нечего, то есть некого. Умер он. На фронте пуля сберегла, а тут, миру-мир…
- Ладно, ладно, давай посмотрю, может в старых документах что есть, – согласился Миша.
- Спасибо тебе, буду должен, – обрадовался Сеня.
- Но не рассчитывай на быстрый результат. Да, кстати, – вдруг всполошился Миша, – где мой кофе?
Он повертел головой в поисках официантки и предложил:
- Закажи и себе что-нибудь, посидим, поболтаем. Они там, – Миша кивнул головой в сторону барной стойки, - все равно не чешутся. Держу пари, что к приготовлению моего кофе, еще не приступали их руки нечеловеческие.
- Ты ж вроде спешил? – удивился Семен.
- А, - отмахнулся Миша, - передумал. Когда мы еще так с тобой посидим, – в его голосе послышались печальные нотки.
- Я только за!
- Может, хочешь чего-нибудь покрепче?
- Нет, не хочу. Я по чайку.
По счастью мимо пробегала официантка и была тут же окликнута.
- Барышня, подойдите пожалуйста. Мой друг, – спокойно начал Сеня показывая пальцем на Мишу, – заказал себе кофе, а я предпочитаю зеленый чай.
Миша порывался вставить что-то от себя, но Сеня не дал ему это сделать, продолжив:
- И я очень надеюсь, что удовольствие от «чая-кофе пития», мы получим скоро, очень скоро, не правда ли? – вкрадчиво закончил он и что бы сгладить ёрничество, улыбнулся.    
- Не сомневайтесь, – отсутствующим голосом произнесла официантка и исчезла, прижав меню к груди.
- Ну рассказывай, как у тебя жисть? Мы ведь не виделись пару лет, – тихим голосом начал Миша.
- Да нормально, детвора растет, мы не молодеем, но и не сдаёмся. Все еще впереди, – спокойно рассуждал Сеня, - А у тебя как?
- Все так же, но появилось что-то новое, – Миша запнулся, - женщина у меня появилась, понимаешь? Естественно между нами.
- А Ленка как же? – удивился Сеня, озвучив первую же мысль пришедшую в голову.   
- А что Ленка? Она моя жена, а тут совсем другое.
- Че-то не понятно. Ты ж ее так любил и что теперь? Семейная лодка разбилась о быт?!
- А кто сказал что не люблю? Я и сейчас люблю, но повторяю тебе, это совсем другое.
- А-а-а, так сразу бы и сказал, – протянул Сеня и улыбнулся - просто секс!
- Нет Сенька, не угадал! Скажу вот что: однажды она попала в мое сердце и теперь живет там. Точнее их там двое, моя жена и она, – заключил Миша.
- О, да вы интересный человек, батенька! – рассмеялся Сеня,- и как же тебе удается все это совмещать?
- А никак. Общаясь с первой, выключаю вторую и на оборот. Вот как-то так.
- И кто у тебя первая? – аккуратно спросил Сеня.
- А иерархии здесь нет. Нет и быть не может, – вкрадчиво ответил Миша и внимательно посмотрел на друга.
Лицо Семена выражало полное непонимание и в тоже время готовность услышать что-то новое для себя.
- О-о-о, - протянул Миша, - я вижу, что с этой стороной жизни ты до сих пор незнаком. Ну ка же, я отлично помню как ты краснел словно помидор, когда мы студентами заваливали в женское общежитие, – смеялся Миша, - стеснительный ты был и остался таким.
- Да было дело. Я не мог так откровенно как вы проворачивать свои делишки, – смеялся Сеня ему в ответ.
- Да, ты всегда искал идеал, а теперь все, нашел и успокоился, – сделал вывод о своем друге, Миша.
- Почему ты так решил?   
- Как почему? А кто женился сразу после учебы? Да еще кричал, что у него сама трезвая голова? – невозмутимо отвечал Миша.
- Ну да, если ты это себе так представляешь, то действительно все хорошо, – согласился Сеня и уставился в одну точку. Миша толкнул его локтем и спросил заговорщицким тоном:
- Загрустил-то чего? Может я не все знаю, а?
- Разрешите, – прозвучал откуда-то сверху, молодой голос. Над ними стояла официантка с подносом в руках, в готовности поставить на стол столь долгожданные чай и кофе. Миша, дабы освободить место и не оставаться препятствием ее намерениям, откинулся на спинку стула и нечаянно задел локоть официантки. Это безусловно похвальное действие имело дурные последствия. Кофе, предназначенный ему и только ему, оказался на светлых брюках Семена. Официантка охнула и кинулась за салфетками.
- Ё-моё, – только и смог выдавить из себя побледневший Миша.
- Я бы угостил тебя своим чаем, – цинично приговаривал, прыгая на одной ноге, мгновенно вскочивший Сеня, - но ты его не любишь!
Лицо Миши вытянулось и напоминало мордочку нашкодившего щенка, ожидающего последствий.
- Ладно, ладно, не парься.
Сеня был не в силах сдержать улыбку при виде скорбной мины друга.
- Прости, – произнес Миша, уже веселее добавил: - Теперь ты нашу встречу на долго запомнишь!
- Это точно! Ладненько, я вызываю такси.
- Нет, я сам тебе вызову. 
Пока Миша ковырялся в мобильном, Сеня тем временем пытался остановить распространение шоколадного пятна. В результате хитрых притираний мокрыми салфетками, половина штанины приобрела светло-коричневый цвет и явно контрастировала с другой.
- А че, смотрится ниче! Особенно на фоне молочного цвета второй ноги! Ты попал точно в тон! - аккуратно отпускал взвешенные шутки Миша посматривая на друга. Сеня оценил его остроту и улыбался вместе с ним. На конец такси подъехало. На прощанье Сеня протянул руку Мише.
- Давай, рад был тебя видеть. Найди улицу, теперь ты просто обязан это сделать, – по доброму наставлял Сеня.
- Я постараюсь. И я рад был тебя видеть. Пока.
     Вернувшись домой, Сеня занялся делами по хозяйству. И уже поздно вечером обсуждая на кухне с женой предстоящий день, раздался телефонный звонок.
- Привет, кофеман! – кричал в трубку Миша веселым голосом, – ты как?
- Да нормально. Вот сижу и пью зеленый чай, надо же наверстать упущенное, – в тон ему отвечал Сеня.
- Отлично! У меня хорошие новости. Нашел я твою улицу и знаешь где? У тебя под носом! Это наш Проспект Победы, его переименовали сразу после войны, – торжественно отрапортовал Миша.
- Ну ты хватил, – удивился Сеня, – это ж целый проспект, а мне нужна просто улица. Тем более его строили пленные немцы, да ты сам об этом рассказывал.
- Все верно, именно немцы и строили. Потому что от улицы Новомосковской нечего не осталось кроме нескольких домов, за это отдельное «спасибо» Люфтваффе. А сразу-же после войны они были включены в проект проспекта Победы, который мы сегодня и наблюдаем! Ты помнишь двухэтажные кирпичные дома на проспекте? Это они. Еще вопросы есть? – гордо спросил Миша.
- Есть. Номера ведь наверняка не соответствуют очередности. И не факт, что именно нужный дом уцелел.
- Так! Вот тебе мой последний подарок и будем считать, что кофе ты сам на себя пролил, – смеялся Миша, - «Специально для тебя», нумерация прежних домов сохранилась и не спрашивай почему, не знаю. Езжай сам и отдавай свои бумажки.
- Даже не знаю, что и сказать. Спасибо тебе огромное Михась, я твой должник. Ежели чего надо будет, обращайся обязательно! - с благодарностью произнес Сеня.
- И тебе спасибо, – сказал Миша, – немного развлекся с тобой. Ну все, пока.
                8
     На следующее утро, Сеня стоял на Проспекте Победы, перед домом под номером 7. Старый кирпич со сколами по цоколю дома, красился бесчисленное количество раз. Неоднородная кладка стен, говорила о частично переложенных участках. «Эхо войны» - как сказал бы Сенин приятель Миша. Сколько воды утекло с тех пор, когда детство пересекло границу юности и на всегда оставило свое имя в прошлом. А ведь еще совсем не давно, он, Сеня, вместе с друзьями лазил по чердакам и подвалам окрестных домов. И почти в каждом доме этого района, жил кто ни будь из его приятелей или мимолетных знакомых. Итак, Сеня подошел к первому подъезду, потянул на себя входную дверь и сделал шаг в полумрак. Дверь снабженная жесткой пружиной, тотчас захлопнулась продвинув Сеню в тамбур. Он оказался в плену теплого, давно забытого запаха трудно поддающегося описанию. То был запах «раньшего» времени, на мгновение откинувший его лет на тридцать назад. Ароматы! Вот пожалуй единственный и невидимый ключ к хранилищам наших воспоминаний. Они упраздняют такие понятия как: «глубоко, далеко, давно и сложно». Все всплывает и лежит как на ладони, не отвертеться. Лестничная площадка, да и сама лестница на второй этаж, а также часть стены, отделявшая вход в подвал, были деревянные и не раз ремонтировались. Об этом свидетельствовали доски различных оттенков, а щербатые половицы под ногами, издавали характерный скрип. Семен шагал по ступеням - клавишам, словно дирижёр скрипичного оркестра. В тишине парадного, эти звуки проходили сквозь стены воскрешая прошлое. Как будто бы и не было скоростных дорог, стеклянных небоскребов и замороженных продуктов. Казалось, что вопрос времени, уже не вопрос. Еще мгновение и из распахнутой двери выскочит мальчишка, держа в руках еще горячий картофель в «мундире», поднимет грохот, спускаясь по крепким деревянным ступеням, которые ныне издают лишь жалкий стон, а выбежав на улицу, надолго пропадет из виду…
     Поднимаясь на верх, Сеня рассматривал рисунки, глубоко выцарапанные гвоздем на штукатурке стены. Слово «Адидас» с эмблемой трезубца над ним, хоть и было неоднократно забелено, тем не менее оставалось так же читаемо как и раньше. Оказавшись на втором этаже, он остановился перед дверью с большой железной цифрой 3. Несколько раз нажал черную кнопку звонка и замер в ожидании. В глубине квартиры послышались шаги и тут же затихли. Спустя несколько мгновений, Сеня снова было потянулся к звонку, но щелчок проворачивающегося замка удержал его руку. Дверь приоткрылась на ширину наброшенной цепочки и в этом узком проеме показалось лицо пожилой женщины, еще не старой, сохранившее на себе следы былой красоты.
- Вам кого? – спросила она.
- Добрый день, – смело начал Сеня, - у меня есть письмо на ваш адрес. Я пришел передать его Вам, если оно действительно Ваше.
- Какое письмо? Я не жду никаких писем и на почтальона вы не похожи, – недоверчиво ответила хозяйка квартиры. Слова незнакомца ее явно смутили.
- Да, вы правы, я не почтальон, – признался Сеня.
- Мам, кто там? – донесся из недр квартиры, звонкий женский голос. 
В туже секунду дверь перед носом Сени захлопнулась, обдав гостя залпом теплого воздуха. Звякнула сброшенная цепочка и мгновение спустя распахнулась вновь, но на пороге стояла уже совсем другая женщина. Этой на вид было лет тридцать - тридцать пять, она сразу произвела на Сеню благоприятное впечатление. Но не красота была тому причиной, нет, хотя природа щедро одарила ее всем необходимым для привлечения мужского внимания. Белое лицо обрамляли светлые волосы, прямой и смелый взгляд поникал в глубину души. Обезоруживающая улыбка покоилась в изящной колыбели губ. Весь ее образ окружал невидимый, но вполне осязаемый свет и этот свет, заявлял о незаурядной женской силе. Она смотрела прямо в глаза Семену, а он в свою очередь, готов был поклясться, что в ее глазах плясали языки адского пламени. То были отголоски всепожирающего огня женского шарма, обитавшего в глубине ее преисподни. Так сложилось первое впечатление. Сеня занервничал и пожалел о своем приходе.
- Я Вас слушаю, – с явно наигранной строгостью произнесла она. Сеня сразу же узнал тот самый звонкий голос, предшествовавший появлению его обладательницы.
- Я уже объяснял, - тут Сеня запнулся, - у меня есть письмо с вашим адресом, попавшее ко мне случайно и которое я хочу вернуть.
Женщина улыбнулась. Она не могла не заметить волнения Семена и это ей даже понравилось.
- Вот, – выдавил из себя Сеня вынимая из сумки конверт и протягивая молодой хозяйке. Она задумчиво перевела взгляд с конверта на незнакомого подателя, мгновение помедлила словно силясь вспомнить что-то и взяла конверт.
- Да, действительно, это наш адрес, - произнесла она рассматривая красивый почерк.
В ее ухоженных белых руках, видавший виды конверт смотрелся настоящим артефактом.
- А почему он не запечатан? Это вы его открыли?
- Нет, конечно же. Он попал ко мне уже в таком виде и совершенно случайно. Я вам расскажу.
- Входите, там и расскажете, – отступая назад произнесла женщина тоном не терпящим возражений и жестом подтвердила приглашение.
     Сеня оказался в просторной прихожей обставленной явно старинным интерьером. Темно-красные обои на стенах поглощали рассеянный свет люстры создавая ощущения тепла и уюта. С левой стороны в массивной резной раме, висело огромное зеркало в полный рост человека, а с правой - вешалка. Старинная тумба темного цвета, украшенная такой же резьбой как зеркало и вешалка, находилась тут же благородно заполняя собой оставшееся свободное пространство. В довершение ко всему, на вошедшего смотрело чучело совы, гордо восседавшей на суку. В квартире звучала легкая музыка, в которой Сеня сразу узнал знакомые позывные радиостанции «Lounge FM».
- Обувь оставьте здесь и идите за мной, – скомандовала хозяйка. Сеня молча повиновался. Она повела его по необычно длинному коридору, видимо перестроенному за счет других комнат. Здесь обитал специфический запах. Он явно был схож с «деревянным» запахом парадного, но с иными, хорошо знакомыми Семену нотками. То был аромат старых книг. И правда, книжные полки стояли одна на одной по обеим сторонам коридора, превращая его в неприступный бастион человеческой мудрости. Это фортификационное сооружение с легкостью достигало потолка, при том что самый нижний ряд упирался в пол маленькими резными ножками. Библиотека внушала уважение и трепет вполне понятный тому, кто так или иначе соприкасался с миром литературы. Сене сразу вспомнилась школьная библиотека, не сданные вовремя учебники и художественные книги. Кстати, некоторые учебники до сих пор лежат в доме у родителей. Удивительно устроена человеческая память, события давно ушедших дней - всегда в нашем распоряжении, а недавние, довольно быстро теряют свой блеск, превращаются в тень и исчезают вовсе.
     Следуя за женщиной, Семен оказался в гостиной, чистой и светлой. Посередине комнаты стоял овальный стол с плотно придвинутыми стульями. В изящной узкой вазе нашли свое место несколько веток свежесрезанных роз. Их бутоны темно красного цвета, еще не полностью раскрылись и резкий запах коридора, сменил легкий розовый аромат гостиной. 
- Присаживайтесь, – пригласила женщина, указывая рукой на диван. Сама же плавно опустилась в одно из кресел стоявших напротив.
- Как ваше имя?
- Семен. А ваше?
- Елена.
- Очень приятно, - произнесли они в один голос.
Этот факт развеселил Елену, она громко рассмеялась приглашая гостя присоединиться, но ни один мускул не дрогнул на лице Семена. Он уже давно нервничал и старался изо всех сил не показывать нервозность сохраняя неподвижность лица. Проснувшееся опасение за собственное внутреннее равновесие, на этот раз проявило себя основательно. Что-то было в этой Елене, что-то невообразимо притягательное, дьявольское, для которого очень трудно подобрать правильные слова.
- Да, - спохватилась она, - я вам не предложила чай, зеленый! Вы пьете зеленый чай?
- А вы всех незнакомых людей вот так просто пускаете в дом и поите чаем? – не выдержал Сеня. Его внутреннее напряжения достигло предела.
- А что вы имеете против чая? – мягким голосом парировала Елена.
- Вы не ответили на мой вопрос!
- А вы-то сами, как часто разносите чужие письма в открытых конвертах? – обворожительно улыбаясь, продолжала она. Голос выдавал игру, лукавство и еще десять тысяч незнакомых оттенков. Происходило то, чего Сеня больше всего опасался, кто-то нежными руками сжимал его сердце.
- Буду, зеленый чай буду, – выдавил Сеня.
- Вот и отлично, – сказала Елена, вставая с кресла. Она вышла из комнаты и тут же вернулась, держа в руках нагруженный поднос. Сняв с него белоснежное блюдце с фарфоровой чашкой подала ее гостю.
- А вы? – спросил Сеня, увидев только одну чашку.
- Обязательно, но сначала посмотрю то, что вы принесли.
С этими словами она взяла со стола отложенный ранее конверт, достала из красного футляра очки и погрузилась в чтение. А Семен удобно расположившись на диване, рассматривал комнату, пил ароматный чай и постепенно его волнение уступило место смирению и как следствие покою. Стены гостиной были выкрашены в светло-желтый цвет и облагорожены фотографиями людей в строгих рамах. Тут же висело несколько картин, репродукции известных художников. Самое большое полотно занимало место как раз над креслами где сидела Елена. Оно отличалось не только размерами и обособленностью от остальных, но и поразительной реалистичностью, не смотря на тему. На нем был изображен средневековый замок, гремучая смесь различных эпох нашедших свое воплощение в архитектуре. Фундаментом замка, служили неприступные скалы, из которых он поднимался словно исполин. Здесь было все: и высокие окна-бойницы в готическом стиле и террасы с колонами служившие гигантскими балконами, а золоченые купола башен увенчанные крестами, напоминали маковки православных церквей. Да и сами башни отличались друг от друга. Изящные и высокие, со шпилями и без, они пронзали белые буруны облаков, плывущие по серо-голубому небу. Под арочным мостом, соединявшим левое и правое крыло замка, бурным потоком неслась река. В левой части полотна был изображен скальный выступ в окружении чащи деревьев, на нем всадник верхом на белом коне. Тяжелые тучи глушили солнце и этот обманчивый свет, находил свое отражение в его стальных доспехах, частично скрытых плащом. Так же и подол плаща накрывал собою круп лошади прикрывая меч и копье, надежно притороченных к седлу. Сам скальный выступ являл собой возвышение и надежную опору, с которой как на ладони был виден весь замок. Нелюдимая местность, старое поваленное дерево и чаща впереди, отделяли всадника от замка и тем самым делали честь богатой фантазии художника. Очевидно творец полотна не оставил шансов страннику добраться до убежища так манившего его покоем. Чем больше Сеня всматривался в картину, тем быстрее набирала обороты его собственная фантазия. Почему-то подумалось о том, что сама жизнь подобна этому дремучему лесу. Человека окружает обыденность, тревога, теснота и пустота, а стоит только выйти на открытое место и увидеть радужные перспективы, как тут же обнаруживаются непреодолимые преграды. И он стоит на скале, почти осязая то лучшее до которого рукой подать, но дороги-то вперед нет. Вот и приходиться ему возвращаться в лес, в самую чащу, на поиски иного пути к желанной цели. Но полет ассоциативной фантазии Семена был прерван появлением уже знакомой пожилой женщины. Она вошла в комнату поинтересоваться все ли в порядке.
- Это моя мама, Екатерина Ивановна, – представила ее Елена, отрываясь от чтения.
- Очень приятно, Семен! – в свою очередь вернул гость.
- Взаимно, – ответила Екатерина Ивановна и выходя бросила:
- Ежели чего понадобиться, я на кухне.
- Да, конечно, – ответила Елена и вернулась к чтению, а Сеня к прерванному занятию. Спустя несколько минут Елена вздохнула и стала аккуратно складывать листки обратно в конверт. Затем подняла голову и пристально посмотрела на гостя. В ее глазах искрилась влага. Сеня оторвал взгляд от картины и перевел его на Елену в ожидании реакции и реакция конечно же последовала, хотя была абсолютно неожиданной.
- Очень хорошо, что Вы попали сегодня к нам, – с некоторой грустью в голосе начала она.
- Это почему? – удивился Сеня.
- Вы знаете, – продолжала она задумчиво, - накануне вечером, мы с мамой что-то засиделись вот за этим самым столом. Говорили большей частью о том что нас тревожило. Я понимаю, это конечно же все Вам неинтересно, но для меня ночь выдалась жуткой. Я почти не спала, меня донимали кошмары, смогла уснуть лишь под утро и мне ясно привиделся иной мир с иными людьми. Они звали меня к себе, а я так не хотела расставаться с привычным. И вот сегодня появились Вы и Вы принесли мне какое-то созвучие с пережитым. Право, не знаю как вам это пояснить… Но согласитесь, разве это не чудо? То, что происходит с нами, с нашими жизнями? Стремительные перемены, откуда ни возьмись появляющиеся зависимости и в итоге наша жизнь меняется, - торжественно закончила Елена свои откровения.
- Что же касается самого письма, то должна признаться, я не узнаю ни автора, ни тех кому оно адресовано. Вполне возможно произошла ошибка.
- Дааа, – глухо протянул Семен. Он почувствовал себя абсолютно подавленным. Но к этому чувству подмешивалась сладость чая, положительные впечатления от необычного интерьера и конечно же обаяние хозяйки, меняя общий знак с минуса на плюс. История с конвертом принимала неожиданный оборот. Недавние волнения отходили на второй план, уступая место все усиливающийся силе притяжения Елены. Надо отдать должное Семену, он честно боролся с собой, осознавая неправильность ситуации, но так или иначе, оказавшись на гребне волны, он лавиной скатился в низ.
- Послушайте, - поднимаясь с дивана и ставя чашку на стол, смело начал он, - Я хотел всего лишь вернуть конверт его родственникам, полагая, что эти письма имеют семейную ценность и принес их по указанному адресу. Я сделал то, что сделал бы на моем месте любой порядочный человек. А так как это не ваше и к Вам никакого отношения не имеет, то пускай конверт и остается у Вас. Можете его выбросить или хранить, делайте с ним все что хотите, мне все равно. И спасибо большое за чай, я буду идти.
- Погодите, вы обещали рассказать о том, каким образом он к вам попал… этот конверт, – с серьезным видом произнесла Елена.
- Да какая теперь разница, ведь это не ваше, – отрезал Сеня, прилагая неимоверные усилия дабы сбросить с себя узы уж слишком благоприятного впечатления производимое обществом Елены. Но как он мог знать, что уже давно и надежно находиться в плену зыбучих песков, увязнув еще тогда, когда его ноги только-только, без усилия, поднимались по скрипучим ступеням. В отчаянном порыве вернуть свободу, он сделал попытку повысить тон, но голос подвел его и вместо демонстрации уверенности, прозвучало умоляюще:
- Я весьма благодарен Вам за прием, но мне действительно лучше уйти.
- Что ж, раз Вы настаиваете, – твердо ответила Елена вставая с кресла, – я не стану Вас не задерживать. В конце концов Вы сами к нам пришли.
Ее голос потерял всякую мягкость, а четко произнесенные слова били подобно мокрому снегу в лицо. Она подошла к Семену, сунула ему в руки конверт и грациозно скрылась в коридоре. Сеня последовал за ней, машинально сжав конверт в руке. 
     Пропал розовый аромат гостиной и вкус зеленого чая, пропали картины, а вместе с ними и чаяния одинокого странника. Даже окунувшись в полутемное пространство коридора, Сеня не ощутил запаха старых книг, да и самих книг он не видел. Не стало ни чего. Очнулся лишь на улице, когда хлопнувшая за спиной дверь подъезда определила его местоположение, а порыв ветра швырнул в лицо вместе с пылью, голубиное перо, он чихнул.
- Что ж это я…
Подавляя раздражение в носу и при этом чувствуя себя «ни как», Сеня направился в сторону дома. Надо сказать, что возвращалось домой лишь одно тело, ибо все остальное напрочь отсутствовало. В душе зияла огромная дыра, вызванная отсутствием чего-то, но чего он и сам не понимал. Как не странно, но встряхнуться ему помогла бродячая собака. Животное выскочило из-за угла прямо под ноги Семену, в испуге взвизгнула и шарахнулась в сторону, но налетела на урну, сделала пируэт и пустилась на утек, оставив Семену на память багровый синяк на левой ноге. Приподняв штанину и усиленно растирая ушибленное место, Сеня постепенно приходил в себя. Да, он шел домой. Но чем дальше отходил он от места скрипучих ступеней, тем все отчетливее, словно пролитое вино на скатерти, проступало сожаление о побеге. Вспоминались слова старика о свободе сердца, но тут же были отброшены прочь.
     Он шагал по знакомой дороге, продолжая держать в руке конверт, затем повернул за угол аптеки и вдали показался его многоэтажный дом. И в первые этот дом выглядел иначе. Некогда любимое и сверкающее уверенностью пространство семейного уюта, поблекло, осунулось и бросало тень отчуждения. Он остановился, удивляясь отсутствию желания идти дальше. Более того, непонятно откуда появившееся чувство вины в купе с сожалением, усиливалось, раздирая и без того пустую душу надвое. А ведь дома его без сомнения ждали. Супруга наверняка готовила обед, вкладывая свое тепло и заботу в семейный быт, крутилась по хозяйству. Сеня стоял посередине тротуара, лицом к магазину бытовой техники, словно на распутье. Со стороны могло показаться, что человек внимательно изучает рекламные вывески, но никаких вывесок он не видел. Он смотрел сквозь стекло, сквозь рекламные плакаты, через само здание, в никуда…
     Такие минуты дарованы свыше, порою, мы сами того не ведая, принимаем судьбоносные решения срывая запретный плод. И совершенно не важно кажутся ли они нам легкими или напротив неподъемными, прослеживаемыми либо абсолютно туманными.
                9
     Спустя десять минут, Сеня уже жал кнопку звонка у двери с железной цифрой 3.               
- Простите меня, – произнес он твердо, как только отворилась дверь, – я сожалею…
Строгий взгляд молодой хозяйки, оборвал его на полуслове.
- Входите, там и оправдаетесь, – тоном подтверждающим взгляд, произнесла она, - Я знала Вы вернетесь, - ее голос звучал уже мягче, а по губам скользнула улыбка.
     Удобный диван, знакомый аромат и тот же вкус чая, располагал к беседе. Гость с удовольствием рассказывал историю старого конверта, не стыдясь ни чего. Начав от столкновения со стариком на цветочном рынке и его дальнейшей трагической судьбе. О друге Мише и конечно же о поисках улицы Новомосковская 7. Елена внимательно слушала, лишь изредка поглядывая на рассказчика странным, одной лишь ей понятной взглядом. Речь его, поначалу сбивчивая, вскоре приобрела равновесие и звучала спокойно. Без сомнения этому способствовала музыка, обезличивающая все посторонние звуки квартиры. Даже те, которые время от времени прорывались сквозь дверной заслон кухни. Там мама Елены готовила обед. Пространство гостиной будто бы разделилось надвое: в одной половине звучал голос Семена, в другой все поглощающая тишина в лице Елены внимала рассказчику.
- Вот, так я попал к Вам, – подвел итог Сеня.      
- Я ведь уже говорила о том, что это хорошо, – мягко произнесла Елена.
- Да, помню. А чем Вы занимаетесь? Я в смысле работы.
- Ах, в этом смысле, – протянула, улыбнувшись Елена, - в этом смысле я тружусь, как все честные граждане и гражданки. Я церемониймейстер!
- Как это?
- Все просто. Провожу церемонии бракосочетания. Пускаю кораблики в дальнее плавание, – объяснила Елена, не меняя интонации, но в ее голосе явно слышались грустные нотки.
- Никогда бы не подумал!
- Что? Удивила, да? – рассмеялась Елена.
- Да, конечно. Я никогда не общался с представительницами подобной профессии.
- На самом деле самая обыкновенная работа.
- Вас вероятно многие узнают в городе, в силу профессии? 
- Это только на первый взгляд кажется так, а на самом деле все быстро забывается. Здороваться прекращают довольно скоро. Нет, конечно же попадаются те что долго помнят, но это скорее редкость. Вот если бы и разводы проводились с подобной торжественностью, то вероятнее узнавали бы чаще, – заключила Елена с воодушевлением. Слышать подобные вещи от женщины, да еще и церемониймейстера, показалось Семену довольно странным, но он подхватил шутку.
- Ну да, как же забыть спасительницу? Я уже представил себе картину: звучит вальс Мендельсона, - Сеня поднял руки в положение дирижера запускающего оркестр, - чередуясь с каким ни будь «Я свободен», - тут он опустил руки, - красная дорожка востребована круглую неделю…
- Цветы, – перебила его Елена, – лепестки роз лежат на ступенях ЗАГСа с понедельника по пятницу обновляясь каждый день… и я, я хожу по ним…
- Украшенные машины с перечеркнутыми кольцами на крыше и толпа поздравляющих, меняются одни за другими. Да и парковка-то платная. Ух заработаете! – продолжал подливать масла в огонь Сеня.
- Праздник круглый год! – хохоча выдохнула покровительница молодоженов.
- Да, точно! – согласился Сеня, присоединяясь к ее задорному смеху.
- Скажите, а Вы-то, сами, читали те письма? – поинтересовалась Елена несколько успокоившись, переводя тему в другое русло.
- Да, признаюсь, читал. Не смог сдержать любопытства, – храбро ответил Сеня. В разговоре с собеседницей он чувствовал свободу и за свой проступок, испытывал лишь легкую тень стыда.
- Наверняка и я бы не сдержала свое, - призналась Елена.
     Их увлеченная беседа затянулась, взаимные вопросы и ответы отодвинули время на второй план. Так не заметно, но верно, пролетело несколько часов. И только звук телефона настойчиво трезвонившего в пиджаке гостя, нарушил одиночество прихожей, чем и вернул парочку к действительности. Звонила Люба интересуясь длительным отсутствием мужа, но услышав обещание «скоро появиться» успокоилась и распорядилась на счет покупок.
- Теперь на самом деле пора идти, – с сожалением произнес Сеня, вернувшись в комнату, – но мне думаться мы хорошо провели время и с пользой, – под итожил он кивком показывая на конверт лежащий на краю стола, – Я наверняка знаю, что это не ваше, а так же и то, что мне действительно необходимо было побывать здесь.
- И я рада нашей встрече и еще больше, вашему возвращению, – поддержала Елена, – Вы всегда можете рассчитывать на теплый прием и горячий чай, если с Вами приключиться еще что ни будь и о чем Вам не стыдно будет рассказать.
     Они прошли в знакомую прихожую. Сеня обулся, похлопал себя по карманам проверяя наличие телефона и перед тем как сделать шаг двери, обернулся попрощаться. Елена стояла в полуметре от него и обворожительно улыбалась. Рассеянный свет прихожей бросал красные блики на ее бледное, воплощавшее идеал женственности, лицо. Да, она была красива. Гость во все глаза смотрел на волшебство перевоплощения, задаваясь вопросом, а не снится ли ему это все? И словно опасаясь обнаружить подтверждение тому, опустил взгляд в пол, надавил на ручку двери и вышел вон. Сова по-прежнему восседала на своем суку, тумба не потеряла старинного блеска, да и многозначительное отражение в зеркале оставалось столь же ясным. Вот только рукав летнего пиджака Елены висевшего тут же на вешалке, потянулся за ним в жесте «останься».               
                10
     Наступил понедельник. Явившись на работу, Сеня первым делом заявил начальству об отпуске. Разговор что-то не клеился. Вадим Дмитриевич, по всей вероятности, встал как у нас говорят «не стой ноги», хотя далеко не факт что и лег он правильно. Возможно у него болела голова и поэтому морщинки на лбу изображали сосредоточенность. Или же вовсе желая лишний раз продемонстрировать прочность нити зависимости подчиненного от начальника, нарочно тянул время с решением. Так или иначе плохому настроению Вадима Дмитриевича можно было приписать любую из причин, тем более что они отлично уживались друг с другом. В итоге Сеня получил резолюцию «согласованно» в сопровождении благосклонного «Хорошо, отдохни». До отпуска оставалось три дня.
     Семен вертел в руках подписанную бумажку и не чувствовал особой радости. Да, так бывает. Особенно когда работы по горло и перекладывание этих незавершенных вопросов на плечи коллег – обернется недовольством последних. Но бывает и иначе, вот как сейчас, присутствие необъяснимой тяги что-либо делать или не делать, загнало Сеню в тупик. А ведь еще неделю назад, мечты о собственном свободном времени не покидали его. Внимание поглощали воображаемые картины отпуска, наполненные теплым ветром приносящим борские брызги и пыльными дорогами с горячим кофе в аулах и восточными пряными травами. Ну а сейчас он сидит за рабочим столом, тупо смотрит в монитор и бесполезно нажимает клавишу «enter». Деловая переписка явно подвисла, а фраза «Обязательно пересмотреть предложение…» разделенная надвое, стекала вниз. Когда нижняя граница «word»а была достигнута и курсор перескочил на следующую страницу, Сеня очнулся. Нет, положительно, в отпуск ему уже не хотелось. По крайней мере не сейчас. Кое-как дотянув до конца рабочего дня и под влиянием противоречивых чувств, он уже собирался покинуть рабочее место, но один звонок начальника с «неотложным делом» остановил его. Сене пришлось задержаться в офисе еще на некоторое время. Из здания издательства он вышел около семи часов вечера. Улица встретила засидевшегося сотрудника безвозмездной вечерней прохладой. Наступал «бархатный сезон».
     Сеня передвигался в сторону дома оставив позади все заботы рабочего дня. Даже недавние противоречивые чувства на какой-то момент оставили его. Он шел так, как обычно идут с работы слегка подуставшие люди, в неспешном темпе, отдыхая взглядом на афишах и магазинных витринах. Его внимание привлек сидящий на тротуаре мужчина, всем телом прильнувший к столбу наружной рекламы. Его поза удивительным образом подтверждала предназначение информационной опоры. Шея бедолаги была полностью расслаблена, так что голова подбородком уперлась в грудь, а височной частью оказалась прижатой к столбу. Все говорило в пользу общей расслабленности: опущенные веки, руки свисавшие с безвольного тела словно плети и изредка подергивающиеся ноги. По всей вероятности, такое время провождение для этого человека было вполне привычным. Потасканный внешний вид свидетельствовал о скитаниях хотя и недолгих. На нем были надеты серые брюки с намеками «стрелок», некогда дорогие кроссовки и непонятного цвета рубашка. Собственно говоря, для безоговорочного определения ее цвета, необходимо обладать незаурядной смелостью, ибо она выгорела, частично полиняла и в довершении ко всему была в чем-то измазана. Все эти факторы делали идентификацию весьма затруднительной, а потому интересной. Через рубашку поперек тонкой черной полосой проходил ремень сумки, сама же сумка оказалась висящей за спиной, тут же рядом на асфальте лежала его легкая куртка. Семен приблизился к мужчине и заметил валяющуюся бутылку с водочной этикеткой и остатками зелья на дне. Мужчина оказался попросту пьян и завис судя по всему где-то на границе между «пьян» и «мертвецки пьян», так как неожиданно подал явные признаки жизни. Сначала в движение пришла голова приняв вертикальное положение, вслед за головой ожили руки пытаясь безуспешно ухватить судьбоносную опору и как-то подтянуться в верх чем и заставить тело принять параллельное столбу положение. В последней вялой атаке ему все же удалось немного приподняться на ногах, но руки скользнули вниз не в силах удержать расслабленное тело. Мужчина мешком рухнул на землю, при этом стукнувшись головой об столб, т.е. окончательно приземлился. Вот таким не хитрым образом, в который раз нашла свое подтверждение «бородатая» аксиома: «что не параллельно и не перпендикулярно – то валяется!» И все же надо отдать должное прорухе Судьбе, за бесценный и универсальный дар этой части человечества, в образе вечного «славянского» столба. Эта жизненная комбинация слегка повеселила Сеню и в знак благодарности, он решил помочь незнакомцу обрести надежный хотя и временный покой. Для этой без сомнения благородной цели, он выбрал стоявшую неподалеку лавку прикидывая, что дотащить это бессознательное тело не составит большого труда. Надо сказать, что горе-пьяньчужку окутывал ореол отвратительных резких запахов, происхождение которых не являлась загадкой и уверенно привлекало внимание прохожих и мух.   
  - Эй мужик, - внятно произнес Сеня беря незнакомца под руки и воротя нос, - похоже ты сильно устал. Ну ничего, вот проспишься и будешь красавцем!
Он поволок его к лавке по пути отпуская напрасные шуточки, ибо мужчина по прежнему находился в состоянии полной прострации. Усадить его на лавку тоже не удалось. Расслабленное тело тот час сползло и завалившись на бок приняло полугоризонтальное положение, а одна из сторон издала звук благодарности. Это было уже кое-что. Семен одобрительно хмыкнул и собираясь уходить бросил на прощание:
- Давай мужик, отдыхай, скоро попустит.
- И тебя тоже, - послышалось в ответ.
Голос был чистым, ясным и звучал совсем близко. Сеня резко обернулся, но никого не увидел, а предположить что это проделки от возлежавшего на лавке пьяного тела, было бы сущей глупостью. Тем не менее он внимательно посмотрел в лицо мужчины. Его веки по-прежнему оставались закрытыми, а на блаженном челе лежала печать полного забытья. Этот факт чуть усмирил сумасшедшие фантазии Семена и он стал оглядываться по сторонам в поиске иных объяснений, но ни что не привлекло его внимание.
- Неужели показалось? Все, пора идти домой и заканчивать этот чертов день, - выпалил он вслух отступая восвояси. Но не успев сделать и пару шагов как услышал снова:
- Ты конечно же можешь идти, но ты идешь в никуда, - прозвучал все тот же голос, на мгновение заглушив все остальные звуки вечернего города.               
- Что за хрень тут происходит! – холодея от ужаса, громко вскричал Сеня, передергиваясь в сторону голоса словно ужаленный. Сорвались в небо голуби клевавшие семечные лушпайки у лавки по соседству. Своей резкостью он напугал даже влюбленную парочку, двигавшуюся прогулочным шагом ему на встречу. Дама что-то сказала своему кавалеру при этом сильно дернув его за рукав и кавалер, как капитан их романтического судна, тотчас сменил вектор направления на обратный.   
- Да собственно говоря, ничего такого, - ровным голосом последовал ответ на Сенин всплеск.
Но на этот раз причина была на виду. Некогда недвижимое тело, которое Сеня волок к лавке словно мешок с картошкой, ожило и таки приняло вертикальное положение. Теперь мужчина сидел на лавке выпрямив спину и закинув левую ногу за правую, обеими ладонями обнимал коленку. На его лице сияла улыбка. Далее последовал легкий и изящный кивок головой, что выглядело как приветствие.
- Не понял! Ты что прикидывался? Дать бы тебе по морде за это! – прорычал мгновенно закипевший Сеня и невольно поддался вперед к лавке. В этот момент он не заметил как выпала связка ключей из его сумки. Они давно торчали с наружного кармана балансируя над свободой, а спасительный резкий толчок обратился билетом в никуда. Упав на асфальт ключи громко звякнули, но не привлекли внимания хозяина находящегося под влиянием тестостерона.
- Меня зовут Артур, – представилось тело абсолютно трезвым голосом. Казалось его ничуть не задела проявленная резкость Семена. Что касается его собеседника, то Сеня, опешив от тона Артура, замолчал и не понимая смысла происходящего, стоял перед ним открыв рот словно рыба жадно глотая воздух.
- Все, я понял! - наконец выдохнул он осененный. Лицо его посветлело, - Это розыгрыш, да? Нас снимают, а где же камеры?
Он тряс протянутую для приветствия грязную руку Артура и представляясь полным именем, усиленно вращал головой в надежде скорого разоблачения шутки. Но вокруг не было ни припаркованных автомобилей, ни скучающих пешеходов, а из стационарных объектов оставался только этот столб, скрытых камер на нем уж точно не было. Стремительная догадка Семена, не вызвала никакого дополнительного движения на лице Артура, чего нельзя было сказать о Сене. Возникшее вдохновение было атаковано неподтвержденными фактами и явно сдавала позиции. Сомнения о сделанном выводе тотчас отразились на лице Семена. Эта перемена не ускользнула от внимательного Артура и как бы предупреждая появление новых идей он предложил:
- Да ты присядь, не пыли. Здесь только ты и я, да еще вот те птицы, – он кивнул головой в сторону осмелевших голубей, вернувшихся к прежнему занятию. 
Сеня вспыхнул и с каким-то аномальным интересом посмотрел на своего нового знакомого. А ведь Артура нельзя было упрекнуть в чрезмерной чистоплотности. Светлые волосы на голове пьяницы слиплись, да и руки не отличались чистотой, об одежде мы уже говорили, вот только глаза. Не взирая на приглушенный надвигающимися сумерками дневной свет, в его взгляде отсвечивалась некая глубина и там на дне, смутные очертания мегалита чрезмерной усталости. Но и это откровение исчезло едва появившись, а выражение лица, равно как и голос стали непроницаемыми. И что самое удивительное, в левом ухе неряхи диссонансном блеснула крупная золотая серьга, безусловно оставив вопрос.
- Давай присаживайся, поговорим, - продолжал он настойчиво.
- Ты издеваешься? Я тебе помогал, тащил тебя, а ты придуривался так теперь еще и «присядь»?
- Нет конечно, - согласился Артур, - ты можешь идти куда угодно, но повторяю, ты идешь в никуда. Неужели так ничего и не понял? Ты должен идти туда, - и он показал пальцем на грудь Семена, причем на левую ее сторону.
- Может ты больной? А? Тогда тебе пора поспешить с возвращением в психиатрическую клинику. Там наверняка уже обнаружили пустую койку и в уверенности на твое скорое возвращение решили ее не занимать!
- Хорошо пошутил… не нервничай и у тебя все будет хорошо. Потом еще спасибо скажешь! – как ни в чем не бывало отвечал Артур.
- Да я и не нервничаю! Если бы еще ты не напрягал, было бы все просто замечательно, - соврал Сеня, - я абсолютно спокоен и у меня все хорошо!
- Спокойное сердце может быть в трех случаях: наполненное верой, безразличием, ну или просто мертвым. У тебя какое, как думаешь? – продолжал Артур.
- Послушай, меня ждут дома, да и сам я признаться немного устал, - начал язвить Сеня, - мне некогда разгадывать твои ребусы, тем более что… 
Но что именно договорить так и не успел. Артур вдруг резко напрягся, схватился за живот выпучив глаза. В туже секунду он извергнул из себя порцию желто-зеленой рвотной массы, так что Сеня едва успел отскочить в сторону. Этот маневр спас его брюки, но не туфли.
- Что ж за день-то такой, а? – ругался Семен. В след за первой волной, наступила очередь второй, затем третьей, наконец поток иссяк. Артур поднял голову и вытирая рот рукавом рубашки криво улыбнулся.
- Сгонял бы лучше за минералкой, я пью без газа, - нагло заявил он, наблюдая за тем как Сеня с отвращением рассматривает изгаженную обувь.
- Заодно купишь себе влажных салфеток, судя по всему они тебе необходимы, - посмеиваясь, советовал он. Семен, понимая всю справедливость доводов и находясь в прострации относительно ситуативных реалий, без сопротивления направился в сторону киоска. Он шел быстрым шагом, изредка поглядывая на испорченную обувь и напряжено соображая насколько далеко распространяется этот зловонный запах, но его опасения были напрасны. Прохожие не реагировали и этот радостный факт отчасти успокаивал Сеню. Киоск находился на параллельной улице и спустя каких-то семь минут, Сеня уже стоял в нужном месте и отсчитывал деньги.
- Добрый день, - прозвучал женский голос совсем рядом. Не сомневаясь в том, что голос обращался именно к нему, Семен повернулся. Перед ним в пол оборота приветливо улыбаясь, стояла его новая знакомая. Приятная неожиданность в образе Елены застала Сеню врасплох и он, не справившись с управлением только что купленной полуторалитровой бутылки воды, выпустил ее из рук, так что упав на пол она покатилась в сторону этой самой приятной неожиданности. Вне всякого сомнения, освобожденная бутылка наверняка продолжила бы свой путь дальше, если бы не изящная ножка Елены вовремя придержавшая ее.
- Как Вы здесь оказались? – спросил Сеня, наклоняясь за бутылкой.
 - Вы верно забыли, что я живу неподалеку, - игриво ответила Елена откатывая бутылку ногой назад.
- Нет не забыл, напротив, весь день вспоминал нашу встречу, - бубнил Сеня в низу пытаясь вернуть бутылку.
- Это хорошо. Но что Вы сами здесь делаете? Если я не ошибаюсь, не этот путь ведет к вашему дому, - разыгрывая крайнее удивление спросила Елена, по-прежнему держа бутылку под своим контролем.
- Это смотря как и с кем идти, - отвечал Сеня, пытаясь выдернуть прижатую к асфальту бутылку из под ноги Елены. Со стороны могло показаться, что молодой человек почтительно помогает даме, решить проблему с каблуком. Наконец Елена убрала ножку, бутылка была освобождена. Сеня распрямившись, победоносно и в тоже время вопросительно посмотрел на Елену.
- Что? Я Вас смутила? А Вы ведь так и не ответили на мой вопрос.
- Да ничего интересного, я тут вроде волонтера, - усмехнулся Сеня.
- Как это?
- Безвозмездная помощь алкоголикам с последствиями! - выпалил он показывая рукой на свою обувь.
Этот жест должен был реабилитировать его в случае неминуемого обнаружения «ароматов».
Он распечатал пачку влажных салфеток «морской бриз», поднял ногу на бордюр и стал тщательно протирать туфли.
- Ого! – не громко произнесла Елена. И отступив на шаг, с улыбкой наблюдала за действиями Семена, совершающего акт обновления.
- А теперь, - бодро выдохнул Сеня бросая в урну последнюю салфетку, - мне надо отнести вот эту воду одному безнадежному алкоголику. Попался мне тут такой на дороге, нес всякую чушь.
- Странно, - задумчиво произнесла Елена, - я тоже обещала одному бездомному принести что ни будь поесть. Я собственно за этим сюда и пришла.
Сеня насторожился.
- Бездомному?
- Да. Он меня несколько напугал, хватая за рукав и умоляя накормить.
- А где он? – поинтересовался Сеня.
- Да вот там за углом, возле перехода.
- Пойдемте на него посмотрим, - предложил Сеня.
- А как же Ваши обязательства? – двусмысленно спросила Елена.
- Подождут, давайте сначала разберемся с Вашими.
Елене эта мысль понравилась и совсем не по причине робости перед бездомным, нет. Ее явно обрадовала неожиданная встреча с Сеней и возможность ее продлить. Да и причин для отказа не наблюдалось. Прихватив несколько булочек с творогом, они направились к переходу.
- А чем закончилась Ваша история с письмом? Нашли кого ни будь? – первая нарушила молчание Елена.
- Ничем, стараюсь забыть. Вот иду в отпуск. Может съезжу куда ни будь, - с наигранной веселостью ответил Сеня.
- Отпуск? Это хорошо. Я давно уже не была в отпуске. Каждый раз думаю, вот пойду высплюсь, а на деле не получается. Только подходит мое время, как что-то мешает или желание куда-то пропадает. Да и потом, я привыкла. Меня радуют все эти молодые люди, а некоторые просто восхищают своей наивностью. Посмотришь на них и на душе веселее. От них пахнет верою.
- А чем пахнут зрелые? Ведь Вы не только молодых связываете узами брака, - аккуратно поинтересовался Сеня.
- Конечно нет. Но зрелые уже меньше ожидают, они битые, а у большинства глаза и во все пусты, - серьезно ответила Елена.
- Так уж пусты, вы перебарщиваете. А как же второй, третий шанс? Разве они не держаться за него как утопающие за спасательный круг? И разве это не есть проявление веры или если хотите, надежды?
- Да, слава Богу они еще держаться, потому и приходят ко мне. Не в пример тем смиренным, наплевавшим на самих себя. Они так и остались жить в собственном дерьме! – резко закончила она.
- Ого, да Вы еще и ругаться можете! – воскликнул Сеня.
- А что Вас удивляет? Ведь это именно я «вершу судьбы людей», разве не вы говорили? – с иронией ответила Елена.
Так незаметно, непринужденный разговор растворил время отведенное для достижение их цели. Они подошли к подземному переходу, где по словам Елены сидел голодный бездомный, но его там не оказалось. По переходу спускались и поднимались только социально здоровые граждане. Сеня решил спустился в низ по лестнице и даже перешел на другую сторону перехода, но и там не было того, кто мог бы сойти за искомого бомжа.
- Не может быть. Неужели ушел? - недоумевала Елена, вертя головой по сторонам, - он так настойчиво просил и так умоляюще смотрел на меня, он не мог уйти. Он должен быть где-то здесь, а может его забрала полиция?
Сеня не разделял опасений Елены по поводу полиции. К нему вернулись тревожные ощущения обстоятельств собственного знакомства с Артуром, говоривших в пользу явной чертовщины. И принимая во внимание историю со злосчастным конвертом, словно чью-то хитроумную схему, результатом которой и стало знакомство с Еленой. О причинах же сегодняшней встречи он опасался даже фантазировать, ибо в этом хитросплетении событий уверенно прослеживался интеллект, но общий замысел оставался за гранью понимания. А если это действительно так, продолжал рассуждать про себя Семен, тогда здесь уже нет никакого бомжа, да и история с Артуром уже в прошлом, а значит и ее уже нет. Как бы там ни было, пускай все идет своим чередом. Остановившись на этом выводе, Сеня облокотился на поручень перил и стал с интересом наблюдать за благородной суетой, которую развела Елена расспрашивая прохожих о своей пропаже. Продавщица стартовых телефонных пакетов находилась ближе всех к переходу, к ней и подошла Елена. Спустя минуту их беседа превратилась в спор, угрожая перерасти в открытый конфликт. Это стало понятно по все нарастающим гневным жестам обеих участниц. Очевидно были нарушена чьи-то личные границы, ибо эмоции становились все ярче, а конфликт неминуем, но Елена быстро его завершила:
- Я вам не сумасшедшая! - донесся ее четкий и заключительный возглас. Она резко покинула место раздора и все еще разгоряченная подошла к Сене. Воинственный дух украсил ее щеки пылающим румянцем, глаза метали искры, ноздри раздувались в такт волнению груди.
- Извините за то что втянула Вас в свои глупости, - чуть переведя дух прерывистым голосом произнесла она.
- Не беспокойтесь, ваше общение выглядело довольно интересным. И все-таки, что Вы там не поделили?
- Эта коза убеждала что здесь вообще никого не было и мне это попросту приснилось, а затем обозвала меня дурой. А я…
- А Вы, - перебил ее Сеня, - а вы не смогли сдержаться и ответили.
- Да, точно, не смогла, - шумно выдохнув, согласилась Елена.
- Это нормально, - улыбнулся Сеня, - «Женщина – она тоже человек!», так ведь у классика? – неуклюже сострил Сеня.
- Ладно герой, - резко отреагировала Елена на остроту, - Вы, как мне помнится куда-то спешили? Так идите уже и выполняйте свой волонтерский долг!
Сеня уже было открыл рот для ответа, но в этот момент что-то блеснуло на верхней ступеньке перехода, прямо у него под ногами. Молнией промелькнувшая догадка подтвердилась. Он нагнулся и подобрал то, что в его руке оказалось серьгой.
- Ничего себе! Золотая, по всей вероятности, – воскликнул Сеня, подбросив ее несколько раз на руке и протягивая находку Елене.
- Это его, - встрепенулась она взяв серьгу в руки - да, да. Я еще ему заметила, что это вы мол, носите серьгу в ухе, а сами побираетесь.
- У моего, тоже была… - задумчиво протянул Сеня.
- У кого?
- Да у моего подопечного алкаша! Я хорошо помню, в его ухе тоже была серьга. Не рассматривал какая именно, но очень похожая на эту, хотя для меня они все одинаковые.
- Веселый вечерок у нас с Вами выдался! Послушайте, я знаю это судьба! Да, точно! Так должно было случиться! Вчера, своим появлением, Вы внесли некоторую ясность в мое ощущение жизни, мира. Мне стали понятны некоторые струны. Раньше я слышала только звук, теперь как мне кажется я различаю голоса и вижу цвет.
Она сделала паузу, вопросительно глядя на собеседника.
- Вы думаете, я сумасшедшая? 
- Нет, я так не думаю. Напротив, Вы кажетесь мне вполне вменяемой, но что Вы сами подумаете обо мне, если я скажу, что алкаш, о котором я Вам рассказывал, будучи абсолютно пьяным, говорил со мной совершенно трезвым голосом? При этом вещал черт знает что! Что Вы на это скажете, а?
- «На свете много разного Гораций, что и не снилось нашим мудрецам»! Вот так я скажу и так подумаю! – уверенно ответила Елена, - а теперь я вижу, что Вам пора выполнить свое обещание и я иду с Вами!
- Скорее всего там никого нет, - немного замявшись ответил Сеня, - но я совсем не против взять Вас с собой.
Елена в последний раз огляделась по сторонам, скрестилась взглядом со взъерошенной продавщицей стартовых пакетов и уверенно взяла Сеню под руку. Парочка двинулась в сторону восходящего солнца. Небесное светило уже давно пересекло все мыслимые отметки дня и теперь озаряло им спины, создавая во круг них благословенный, оранжево-красный ореол.
Сеня не без причины полагал, что лавка с «бесчувственным» телом Артура уже давно опустела, а значит вся эта прогулка окажется бесцельной, но вариант таким образом продлить общество Елены и потом проводить ее домой, окрылял. Он вытащил из кармана джинсов телефон и набрал номер жены. В трубке долго висела тишина, наконец послышался щелчок и незнакомый, но весьма приятный женский голос предложил оставить сообщение.
- Привет, извини, я еще задерживаюсь. Перезвони.               
                11
     Миновав знакомый киоск и вместе посмеявшись над эпизодом с бутылкой, они вышли на финишную прямую. До рекламного столба оставалось рукой подать. Семен напряженно ожидал момента, позволяющего убедиться в правильности своих догадок относительно местоположения Артура, как только они с Еленой минуют следующий поворот. Его легкая болтовня, которой он развлекал свою спутницу, таяла с каждым шагом и наконец под натиском этих ожиданий исчерпала себя. В этот момент, из-за поворота показалась лавка и очертания фигуры на ней не утратившие свои узнаваемые черты. Ничего не изменилось.
 - Смотрите, а мой сидит на прежнем месте,- воскликнул Сеня не веря своим глазам. По мере приближения к лавке, Елена с не меньшим удивлением всматривалась в сидящего на ней мужчину и не могла сообразить, как это ее бомж, которого они только что искали у перехода, смог оказаться здесь.
- Похоже ты не зря ходил, хотя и долго, – развязанным голосом выдал Артур, когда те поравнялись с лавкой,  подмигивая спутнице Семена
- Вот твоя вода,- сказал Сеня в ответ протягивая минералку.
- А может Вы еще и голодны? – ледяным тоном вмешалась Елена, - у меня тут и булочки есть. Кстати я для вас их и покупала, - добавила она, меча глазами молнии, - не хотите ли?
При этих словах Артур расплылся в улыбке и перевел на Елену прищуренный, лукавый взгляд. Его веки почти сомкнулись, образовав узкие щелочки-бойницы, за которыми блестели яркие бусины зрачков. Они были похожи на воинов с обнаженными мечами охраняющих цитадель, в полной готовности достойно встретить врага. От этого взгляда по спине Елены пробежал холодок, слегка притушив молнии предвещавшие гром, но все равно она готова была поклясться, что перед ней, не больше не меньше, а ее старый знакомый бомж с перехода.
- Разве не Вы просили у меня еды? – уже не так резко, в свете явного мистицизма, настаивала Елена.
- Смотри какая она у тебя, - вкрадчиво произнес Артур возвращая взгляд на Сеню, полностью игнорируя заданный вопрос.
- Не у меня, - вспыхнул тот пряча глаза. По губам Елены скользнула улыбка.
- У тебя, у тебя, - спокойно повторил Артур, шумно отхлебывая воду из бутылки.
- Ты нам не нравишься, - вдруг резко за двоих выдал Сеня, - а Вас,- обращаясь к своей спутнице тоном не терпящим возражений, - я сейчас же провожу домой! Здесь уже все законченно!
Он взял ее под руку уводя от лавки, начал перебирать в голове темы достойные разговора.
- Подождите,- задумчиво протянула Елена замедляя ход и высвобождая руку, - это тот самый бомж, который просил у меня еду, сомнений нет, но похоже он еще и не здоров. Мы что же, его тут так и оставим?
- Ты наверняка что-то путаешь, - с готовностью ответил Сеня кривя душой, дабы не испугать спутницу своими собственными бредовыми фантазиями, - один человек не может находиться в двух местах одновременно. Кстати, этого зовут Артур. Ну разве бомжи представляются?
Он махнул рукой словно отгоняя внезапно пришедшую мысль.
- Ты заметила? Мы ведь перешли на «ты», - выдавил он в упор глядя на Елену и не дожидаясь ответа, повернулся в сторону лавки. Расстояние и вечер делали очертания сидящего на ней Артура довольно размытыми, но даже это не могло скрыть его довольную улыбку. 
- Я уже ничему не удивляюсь. Нет, да ты глянь на него! А? – повышая голос и задавая направление кивков головы, возмутился Сеня, - «клиент» в полном порядке, а нам с тобой еще домой добираться. Или ты предлагаешь взять его с собой?
- Я ничего не предлагаю. Просто все это очень странно. И я не против.
- Не против чего?
- Не против перехода на «ты».
- Ладно, сейчас узнаем его адрес и посадим в такси.
Но этот план не удалось привести в исполнение. Каким-то непостижимым образом за время их короткого диалога лавка опустела. Недавний знакомый исчез. В этом они сами воочию убедились подойдя ближе. Ни на лавке и за лавкой никого не было. Не было и отдаляющихся фигур, в этот момент даже одинокие прохожие прекратили свое движение. Да, загадочный пьяница пропал не оставив и следа прямо на глазах.
 - Как это? – наконец выдавил из себя опешивший Сеня. Он ходил взад-перед пересекая заколдованное место под разными углами, еще чего-то надеясь. Он уже свыкся с самим фактом появления сомнительного незнакомца, все же его внезапное исчезновение заставило вновь пережить волну удивления, да и Елена стояла сама не своя. Опустив руку в карман, она нащупала найденную серьгу о которой уже и забыла, а обнаружив, протянула Семену.
 - Думаешь такая же? Нет, ну что он испарился? – возвращаясь к феноменальному исчезновению, резко произнесла она,- минуту назад он еще был здесь!
 - Видимо так надо, - тихо пробормотал Сеня принимая серьгу и зажимая ее в кулаке. Он уже все понял и принял, а теперь стоя рядом с Еленой, чувствовал гораздо больше нежели мог логически связать, а соответственно и озвучить.
«Разве в состоянии человек сам планировать свою судьбу, если не может поручиться за свой собственный, завтрашний день?», вихрем пронеслась в голове фраза из когда-то полюбившегося романа. 
 - Дааа, - протянул Сеня, поражаясь предвидению автора. Он вновь завладел рукой Елены, которую та в задумчивости не отняла. Они направились обратно через тот самый ларек и обманчивый переход, в сторону дома Елены. Все сбылось так, как и предполагалось ранее: Сеня сопровождал Елену домой. Опускавшиеся сумерки разбрасывали автомобили и запоздалых пешеходов по домам. И вроде бы все как обычно, но на другой стороне земного шара люди только-только пробуждаются, планируют день, готовят завтраки, допивают кофе и так же запросто оставляют в постелях своих любимых. А если бы мы смогли оторвать взгляд от земли и направить его в верх, то непременно заметили бы небольшую планету, на которой француз-фонарщик, каждый раз при наступлении темноты зажигает уличные фонари и так же верно гасит их с первыми лучами восходящего солнца…   
     Они шли молча, обдумывая каждый свое. Семена терзали мысли о будущем, ибо в настоящем ему было хорошо, хрустальный замок переливался радугой и менял геометрию, но что произойдет с ним через мгновение? Он уже осознавал, что выпустить руку Елены больше не в силах и для сохранения этого готов принести все мыслимые и не мыслимые жертвы. Жизнь приобретала иной смысл и иное обетование, без которых фраза «счастливое существование» превращалась в ничто. О чем думала в это момент Елена доподлинно не известно. Она лишь время от времени сжимала руку своего спутника словно что-то говоря и в эти мгновения Сеню накрывало волной известного счастья.
     Впереди надежно вырисовался дом Елены. Парочка остановилась у знакомого подъезда в свое время так поразивший Семена чем-то давним и надежным. Настала пора прощания, их глаза встретились.
 - Я не хочу… - начал Сеня опережая на мгновение свою спутницу. Их голоса слились в один и осеклись на полуслове.
 - Расставаться, - договорила Елена.
 - Расставаться, - повторил Сеня, чувствуя и ужас и счастье одновременно. Видимо словосочетание «ужасное счастье», проистекает из подобной ситуации.
     А в это время, у соседнего дома граничащего с новостройкой, стоял ни чем не примечательный человек. Он внимательно наблюдал за сценой прощания молодых людей, не привлекая к себе внимания явно желая оставаться не замеченным. И вечер был в тон таинственности, разливая по небу последние струи заката. Стоя в лучах умирающего светила, наши герои о чем-то разговаривали, выказывая друг другу знаки внимания. Они были чем-то схожи с морскими ракушками, оставляемые на берегу отступающей волной. Наконец мужчина обнял женщину за плечи и прижал к себе. Такая развязка по всей видимости была вполне предсказуема, я бы сказал даже ожидаема человеком, тайком наблюдавшим за ними. Этот вывод напрашивался сам собой, судя по улыбке пробежавшей по лицу незнакомца, а также и потому, что зайдя за угол дома он больше не появился. И как всегда бывает в подобных ситуациях, незнакомый и не выразительный человек ни у кого не вызвал интереса. И вечер был на руку, ибо подобно парандже скрывал личности и лица. Никто не видел его направляющимся в сторону строительной площадки и только оказавшись в самом ее сердце он остановился. Огляделся по сторонам убеждаясь в собственном уединении среди недостроенных стен и строительного мусора. Тут с ним произошло нечто совершенно непонятное. Человек не спеша стал снимать с себя одежду. Первой на земле оказалась легкая куртка, затем выгоревшая рубашка, затасканные брюки. Последней-же глухо цокнув о камень, упала золотая серьга, оставив незнакомца совершенно нагим. Он стоял на обломках кирпичей и битого шифера словно на обломках истории, всматриваясь в вечернее небо. Его глаза блистали воодушевлением ювелира, отыскавшего бриллиант среди еще только-только размеченных алмазов. На лице застыла улыбка. Внезапный порыв теплого ветра разметал светлые волосы, придавая лицу еще более выраженного блаженства.    
 - Я сделал все как ты велел! – прозвучал, разрывая вечернюю тишину его тихий, но четкий голос, - теперь они вместе и свободны!
Не успел умолкнуть последний звук, как яркая вспышка озарила строительный антураж породив гигантские тени. Окутавшись светом человек исчез, а на его место тотчас рухнул мрак. Только грязная одежда и золотая безделушка на разбитых мешках затвердевшего цемента изобличали факт его существования.

Эпилог:
    Этим же вечером город облетел слух о взрыве, прогремевшем где-то на окраине, в одной из квартир многоэтажного дома.
    Официальные СМИ о происшествии: «Взрыв произошел на улице Строителей в доме номер 25…, …причиной взрыва явилась утечка газа предположительно из-за неплотного соединения. Трагедия унесла жизнь молодой женщины находившейся в помещении, где и произошло возгорание. Двое не совершеннолетних детей проживающие в той же квартире, благодаря счастливой случайности не пострадали. По факту происшествия, ведется следствие…»