Бог и библиотекарь 30 - Теплая стена

Выбежав во двор, Францишек некоторое время стоял под струями, пытаясь привести в порядок мысли, чувства и намокшую одежду, решившую пожить своей жизнью.

Брючины закручивались вокруг лодыжек и липли к коже как осьминоги, не желая менять позиции, как бы он ни старался. Сколько бы ни подпрыгивал в диких антраша, ни пытался разгладить и отлепить, попытки справиться со штанами оказывались бесплодны – малейшее движение возвращало все на исходную, когда победа казалась уже близка. «Осьминоги» продолжали наматываться то по часовой стрелке, то против, неприятно холодя кожу. И хоть так, хоть этак – вода с них лилась в ботинки с какой-то ненормальной настойчивостью.

Миновав этапы остервенения, отрицания и мистического предчувствия, Францишек признал в итоге, что мокрая одежда сильнее библиотекаря[1] и заключил позорную сделку, закатав штанины до состояния комковатых бриджей. Бледные покровы плоти, исхлестанной в дождевых потоках, выглядели жалко и ненадежно. В ботинках хлюпало.

Францишеку стало жаль себя. Он беззвучно возопил и решил прекратить борьбу. Присмотрев в ряду домов стену, выглядевшую наименее неопрятно, он встал к ней, привалившись плечом, оставляя непогоде трудиться над понурым загривком.

Стена оказалась теплой, почти горячей.

Странно, решил Францишек. Обычно, насколько я знаю стены, в такую погоду они холодные, иной раз – очень холодные. Но никогда не теплые. Странно, повторил он и поднял голову.

Сверху, из-под самого козырька под крышей, на него смотрела дюжина глаз – достаточно больших и невероятных, чтобы сделать вывод: они не принадлежат никому из тех, кого Францишек может себе представить, опираясь на «Мир животных»[2].

Моргая вразнобой, некто уставился на него с бесстыдством, словно лесоруб на звезду Плейбоя, найденную в дупле секвойи[3]. Вот это, судари мои, по-настоящему страшно.

– Не очень-то погодка гулять.

– А?

– Бэ. Дурной что ли, под дождем ходить? Не знаешь, что ли, что бывает?

– Не понял.

Из окна, прикрываясь сложенной вчетверо газетой, высунулся мужчина возраста пенсионной юности. Такой, знаете, еще не скукожившийся в изюм товарищ, полный энергии – если не для приключений, то для осуждения таковых, когда они происходят с кем-то другим.

– Ну? Осознал?

Францишек честно признался:

– Нет.

– Абдерит! Тфу!

Окошко зычно захлопнулось, обогатив лексикон Францишека новым словом, значение которого смутно угадывалось.

Впрочем, грубиян был не самой большой из бед, обрушившихся на выю библиотекаря. Прерванный в созерцании непонятного, он снова поднял взгляд к крыше. Глазищи продолжали лупиться на него и на мостовую, пара-тройка приглядывала за вздувшимся от дождя каналом, шипевшим будто кот за чугунной изгородью.

На другой стороне канала мелькнула и сгинула в переулке пара пешеходов под зонтами. Вполне приличная на вид пара, мужчина и женщина в песочных дождевиках. Францишек инстинктивно кинулся к ним, в отчаянии сообразив, что не видит ни одного моста.

Жаль, подумал он. Может, они нормальные? Вообще, во всех этих домах – должен же кто-то жить? Этот, например, мерзкий тип, что кричал из форточки. По виду, он тут живет. Майка и газета и рожа самодовольная… Точно живет. Сидит, наверное, на потертом стуле, пьет чай с бутербродами, читает новости. Хорошая идея, найти газету. Это сразу все прояснит.

Францишеку захотелось есть. Точнее, он понял, что хочет – потребность, явно, возникла раньше. Призрак бутерброда с краковской колбасой слился с дождем и пеленой непонятного, происходившего с ним как в дурном кино.

Где-то рядом среди этой какофонии глухо хлопнула дверь. Из-за угла показался юный пенсионер с накинутым на голову драповым пальто с облезлым воротником, явно не предназначенным для такой погоды.

– Ысь! – крикнул он, кивая головой в сторону. – Сюда иди, не стой там, дурила!

Вот и дурилой меня назвали, уныло вздохнул Францишек. Верные мне воины-степняки так себя не вели… Боже, какая пошлость.

_______________________

[1] В профессии ли дело, я, честно говоря, не уверен.

[2] Вероятно, речь идет о книге Жана-Батиста Панафье. Как переводчик, я не знаю точно, вам придется спросить у автора.

[3] Мало что известно о разведении красоток в дуплах деревьев. Исследования свидетельствуют о том, что это как-то связано с расстройством поведения гигантских сов.


Далее http://proza.ru/2021/06/19/1292