Зулима ломается

ГЛАВА XXV.
ЗУЛИМА ЛОМАЕТСЯ.
Берт Кромвель с отвращением посмотрел на прекрасную абиссинку, когда она заговорила о том, что ее дядя собирается убить Генри Столберста.

“Я слышал, - сказал он, - что дикари, как говорится, благодарны.”

- Я не дикарь.”

- Ты еще хуже.”

- Оставь свои насмешки, они на меня не действуют.”

- А у вашего дяди есть другое место жительства, кроме этого? - спросил Берт Кромвель.

"да.”

- Куда?”

- Недалеко от Гондара, в Абиссинии.”

“Вы очень остроумны, - заметил сыщик. - У Аджиба в тебе есть достойный родственник.”

- Полагаю, к этому времени дядя, по крайней мере, отрубил пленнику второе ухо.”

Берт Кромвель воспринял это с отвращением. Как могло такое прекрасное существо иметь такое черное сердце?

Зулима не имела в виду то, что только что сказала. Ей действительно было жаль несчастного Штольберста. Не раз она умоляла дядю освободить его. С таким же успехом она могла бы обратиться к камню. Аджиб не знал жалости.

Теперь Зулима испытывала острый восторг, представ перед детективом в образе чудовища.

“Не сомневаюсь, - сказал тот, - но вы не откажетесь принять участие в пытках вашего бывшего друга?”

- Если Аджиб прикажет. Я не знаю никаких законов, кроме его.”

[177]

- Вы хотите сказать, что полностью подчиняетесь его приказам?”

- Совершенно верно.”

- Он разрешил вам покинуть вашу страну?”

- Нет, и он не говорил мне, что я не должна этого делать.”

- А если бы он сделал последнее?”

“Я должна была остаться в Абиссинии, - ответила Зулима, солгав.

- Вы действительно хотите, чтобы Генри Столберст умер? - спросил детектив.

Красавица не выдержала. Бросившись на диван лицом вниз, она разрыдалась.

Берт молчал, пока слезы девушки не иссякли. Затем она поднялась с дивана.

“Сударь, - сказала она, - надеюсь, они не убьют своего пленника.”

- Не так давно вы говорили совсем в другом тоне.”

- Это было для того, чтобы подразнить тебя.”

- Зачем тебе мучить меня?”

“я не знаю. Кажется, я сама не своя с тех пор, как впервые увидела своего ужасного дядю в Нью-Йорке, - ответила она.

- Ты действительно думаешь, что Аджиб убил своего пленника?”

- Я знаю об этом не больше, чем ты.”

“Когда вы в последний раз видели своего дядю? - спросил Берт.

“Вчера.”

- Вы говорили о Генри Столберсте?”

- Да, дядя сказал, что удовлетворен тем, что Генри Столберст не может вернуть глаз Джобу.”

- Он сказал что-нибудь еще?”

- Да, он сказал, что устал держать этого человека в плену.”

- Он не намекал на убийство?”

"Нет.”

[178]

- Вы не думаете, что он, вероятно, освободит Генри Столберста?”

- Нет, он этого не сделает.”

- Тогда единственный способ избавиться от этого человека-убить его.”

- Аджиб не считает убийство преступлением, - заметила Зулима.

- Он должен что-то знать о законах этой страны.”

- Мой дядя знает обычаи большинства народов. Он много путешествовал по Европе.”

- Вы знаете человека по имени Барри? - спросил Берт.

- Я слышал это имя.”

- Вы когда-нибудь видели его владельца?”

- Нет, я знаю только, что у дяди есть друг с такой фамилией.”

- Вы не знаете, был ли этот человек причастен к похищению Генри Столберста?”

- Мой дядя никогда ничего не рассказывал мне об этом деле.”

- Генри Столберст считал, что вы помогали в этом плане,” сказал Берт.

- Тогда он несправедлив ко мне.”

- Разве ты не знал, что Аджиб намеревался взять его в плен?”

- Нет, я действительно слышал, как мой дядя говорил, что Генри Столберст пожалеет о том, что удалил глаз нашего бога, или что-то в этом роде.”

- Вы предупредили бы Генри Столбурста, если бы знали, что он в опасности?”

- Честно говоря, не стал бы.”

- Значит, вам было все равно, страдал ли он?”

- В то время—нет.”

- Твои чувства с тех пор изменились, да?”

[179]

"да. Теперь я не думаю, что обида джентльмена так велика, как это делает Аджиб.”

- Вы не знаете, где укрылся ваш дядя?”

- Ни малейшего. Он - человек бесконечных ресурсов.”

- Похоже, так оно и есть.”

- В Гондаре никто не знает, где он живет, - сказала Зулима.

- Но почему?”

- Не знаю.”

- Может быть, он боится покушения?”

Девушка улыбнулась.

- Никто там не посмеет причинить вред верховному жрецу, даже по приказу короля.”

- Уж не хочешь ли ты сказать, что Аджиб больше короля Иоанна?”

- Конечно, нет, но король не посмеет его обидеть.”

- Ты бы сказал мне, где Аджиб, если бы знал?”

- Мне придется долго обдумывать этот вопрос, прежде чем я смогу правильно ответить на него.”

- Вы все еще живете в Сент-Джозеф-флэтс?”

"да. Почему ты спрашиваешь?”

“Возможно, я захочу увидеть тебя снова, вот и все, - сказал Берт.

- Может быть, чтобы посадить меня в тюрьму?”

- Если выяснится, что вы имели какое-то отношение к похищению, вам придется страдать вместе с другими виновными.”

- Ты говоришь так, словно уверен в том, что Аджиб предстанет перед судом.”

- Да, я говорю по убеждению.”

- Я не думаю, что вы преуспеете в своей миссии, а теперь, с вашего позволения, я вернусь домой.”

- Как вам будет угодно.”

Зулима тут же вышла из дома.

[180]

Берт и двое полицейских вернулись в полицейский участок. Берт доложил об обнаружении трупа Дета, о чем был уведомлен коронер.

Берт не давал понять, что знает, при каких обстоятельствах абиссинец встретил свою смерть. Выйдя из полицейского участка, детектив неторопливо направился по Шестой авеню к Десятой улице. На углу он увидел Билли Барри, который курил сигару и чистил сапоги.

When the latter operation was completed, Barry started down Sixth Avenue. Burt followed, and saw his man enter a liquor saloon.

Billy had but finished a cocktail when the detective touched him on the shoulder. The drinker turned quickly around. He gave a perceptible start upon finding himself confronted by Burt.

“Well, sir.”

The Englishman fitted a pair of glasses on his nose as he spoke.

“I’d like to have a few words with you in private.”

“I don’t know you, my man.”

“You will very soon discover who I am,” said Burt.

Barry led the way into one of many small, curtained compartments, fitted up around the sides of a large rear room. Both men sat down. Billy did know who his companion was, and he felt rather uneasy.

“I did not know you were on this side of the ocean,” remarked the detective, “until this morning.”

“Who do you take me to be?”

“Billy Barry, a notorious London crook,” replied Burt.

The other flushed up to the roots of his hair.

“You are exceedingly complimentary?” he remarked.

“I about hit the nail on the head, just the same?”

“Who are you?”

- Разве ты не знаешь?”

- Я бы не спрашивал тебя, если бы знал, - ответил Барри.

[181]

- Меня зовут Берт Кромвель, и я детектив.”

- Не понимаю, какое у вас может быть ко мне дело.”

- Прежде всего я хочу навести кое-какие справки о вашем дорогом друге.”

- Мой друг?”

- Да, одна из них, должно быть, истекала довольно обильно.”

- Я, конечно, не понимаю, к чему вы клоните.”

- Я имею в виду абиссинского священника, известного как Аджиб.”

И снова английский мошенник вздрогнул. Как детектив узнал о связи?

Это озадачило негодяя. Сначала он подумал, что, возможно, Берт Кромвель захватил Аджиба, а тот донес на него. Билли отбросил эту мысль почти сразу после ее рождения. Аджиб никогда не станет визжать, сказал он себе.

“Я не знаю человека, о котором вы говорите, - ответил Барри.

“У меня есть доказательства, что вы его знаете, - сказал Берт Кромвель.

“Доказательство, да?”

- Да, это имя Еноха Кука.”

На Билли упал свет. Столбурст рассказал о нем своему товарищу по заключению.

- Не вижу, какое вам дело до моих знакомых.”

“В данном случае это мое дело,” сказал Берт.

- Вы очень дерзки.”

Детектив рассмеялся.

—Не пытайтесь играть роль крайне возмущенного джентльмена-это вам не подойдет.”

- А как насчет этого Аджиба?”

[182]

"ой! ты хочешь признать, что знаешь его, да?”

- Разве это преступление-знать его?”

- Нет, но те, кто связан с ним, всегда замешаны в его преступлениях.”

- Я пересек океан не для того, чтобы делать какие-то смешные дела.”

“Come over for pleasure, I suppose.”

“That’s just the size of it.”

“I know you are in this man’s employ,” said Burt.

Barry laughed. His mirth was forced, however.

“My dear fellow,” he said, “this Ajeeb has millions of money.”

“Then you have had a very soft snap,” remarked Burt.

“Having so much money, why should he engage in crooked work?”

“His mission to this country is one of murder, as you know.”

“I do not know of the Abyssinian having killed anybody.”

“How about Henry Stolburst?”

Barry expected to be asked that question, and he was prepared.

“Who is he?”

“The unfortunate man who is in this demon’s power, and who has been tortured by him,” replied the detective hotly.

“I know no such man,” returned Billy promptly.

“You know it will not avail you to lie to me.”

“I’m giving you a straight story.”

“It was you who decoyed the man into Ajeeb’s power.”

This was only a chance shot, but it went straight to the mark. Barry became very pale, and he fidgeted nervously in his chair.

“Burt,” he said, with a forced smile, “you are talking through your hat.”

Burt smiled. He saw he had the villain cornered.

[183]

“I will prove my assertion,” he said, “at the proper time.”

“I defy you to prove anything crooked against me.”

“We’ll see about that.”

“Are you through with me?”

Barry made a motion as if to rise.

“Oh, no; keep your seat.”

“Well?”

“Of course you know where your friend has removed?”

“Has he moved?”

“You know that very well.”

“I saw him last night, and he said nothing about changing his residence.”

“You were at his house when his slave, Deth, was killed?”

“I know nothing of any one being killed,” said Barry.

“How grossly misinformed I am,” sneered the detective.

“You certainly are.”

“Come.”

“Where?”

“You are my prisoner.”

“Am I?”

Barry reached for his revolver as he spoke.

[184]

CHAPTER XXVI.
BULL BLAIR’S ESCAPE.
Bull Blair’s attack was so sudden and unexpected that Frank Hare found himself stretched on the floor before he well knew what had happened.

“Curse you, you shall never leave this room alive.”

Blair produced an ugly-looking knife.

“You thought you had me nice,” he added; “and so you did at first.”

The brute fell on one knee. At that moment he found himself covered by the detective’s revolver.

“Drop that knife or I will send you to the devil, your master.”

Бык поспешно поднялся на ноги.

Хэйр сделал то же самое.

- Ты собираешься бросить нож?” строго спросил Фрэнк.

Блэр была напугана. Он знал, что детектив выстрелит, если он замешкается. Пробормотав проклятие, он швырнул оружие на кровать.

Фрэнку едва удалось спастись. Он недоумевал, почему головорез не позволил ему отступить, прежде чем напасть на него. Именно это и намеревался сделать Бык, но, повинуясь внезапному порыву, он не стал дожидаться более благоприятного случая.

“Теперь, - сказал Хэйр, когда тот отбросил нож, - ты мой пленник.”

- Для чего?”

- За то, что ограбил Монте-Мерфи и оставил его умирать.”

Глаза Быка, казалось, стали огромными, как блюдца, когда онудивленно посмотрел на детектива. Как последний получил свои знания?

Этот вопрос озадачил негодяя. Блэр решил действовать смело. Это было нелегко. Как и любой другой хулиган, в душе он был великим трусом.

“Я не понимаю, о чем вы говорите, - сказал он.

“В суде я буду более откровенен, - заметил Фрэнк.

Бык был старым обидчиком. Он дважды был осужден за кражу со взломом. В лучшем случае он получит длительный срок, а это практически означает пожизненное заключение, поскольку ему уже за пятьдесят.

Душевные муки этого негодяя трудно было описать. Он не надеялся на пощаду, если ему предъявят обвинение в суде. Как он горько проклинал себя за преждевременную атаку на детектива.

- Протяни правую руку.”

Бык, казалось, не был склонен повиноваться.

- Быстро, или я выстрелю.”

Рука была выдвинута вперед. Хэйр защелкнул на нем стальную манжету, и вскоре соединительная защелка охватила второе запястье Блейра.

“Ну вот, - сказал Хэйр, - теперь ты у меня там, где я хочу.”

- Все это совершенно неправильно.”

- Ну, мой дорогой друг.”

- Потому что я не совершил никакого преступления, - ответил Блейр.

- Полагаю, вы даже будете отрицать, что напали на меня?”

“I did that in a fit of passion.”

“I’m now acting in a fit of passion,” sneered Hare.

“Frank, I didn’t mean to harm you; I swear I didn’t.”

“Oh, I don’t suppose you would have done much more than killed me.”

“If I wanted to murder you I should have waited until you went to sleep.”

[186]

“Yes, that would have been the better way; but then I would not have gone to sleep.”

“I never robbed Monte Murphy.”

“You did more; you threw him into a cellar to die.”

Blair gave a sudden start. It was plain to him that Murphy lived, or had lived long enough to tell what happened him to whoever found him.

“I never injured the man.”

“You found him dying from a stab wound. I know all about it.”

“Did Monte make this charge against me?” asked Bull.

“Yes.”

“The man must have taken leave of his senses.”

“No, but he has taken leave of life,” said Frank.

“Did he also accuse me of having stabbed him?”

“No; but you might have saved his life if you had got a doctor, or sent Tony Riley after one,” replied Hare.

“But I tell you I have not been across Murphy’s threshold in weeks.”

“Your pal, Tony Riley, was arrested there to-day.”

The villain became deadly pale.

Now he believed that, instead of Murphy, it was his pal who had given the detective the information the latter possessed.

“Riley is no pal of mine.”

Frank smiled.

“You told me in Shaw’s that he was; I guess at that time you had not tumbled to whom you were talking.”

“I haven’t done a job with Tony in a long time.”

“I’m rather surprised you do not deny knowing the man.”

“I know him,” said Bull, and he uttered a terrible oath.

“You don’t feel very pleasant toward him, I see.”

“Would you like to have a man tell lies about you?”

[187]

“How do you know Tony spoke of you? I didn’t say so.”

“It would be just like him; that duck ain’t worthy of belief.”

“In that case he strikingly resembles you,” smiled Hare.

“I may be bad, but I wouldn’t lie to save myself from the gallows.”

Bull spoke with affected dignity, which caused the detective to laugh outright.

“I haven’t said anything funny,” growled Blair.

“It struck me that way.”

Bull glanced at his manacled wrists, and something like a groan escaped him. Would he ever be free again?

“Now,” said Hare, after a pause, “where are those diamonds you wish to dispose of to my Philadelphia friend?”

“They are not here.”

“I asked you where they were.”

“A friend is minding them for me,” replied Blair.

“Do you think I am such a gawk as to swallow that story?”

“I can’t help it.”

“Those diamonds you stole from Monte Murphy.”

“I stole nothing from him.”

“Is there among the gems one large one of a greenish tint?”

“I have no such stone.”

“Of course the ones you have were not stolen?”

“I bought them on speculation,” replied the prisoner.

“Well, Bull,” said Hare, “you are, without any exception, the best single-handed liar I ever encountered.”

“I’m telling a straight story.”

Hare locked the door and put the key in his pocket. Then he began a search for the burglar’s plunder. Almost[188] all Bull’s earthly possessions were contained in a cedar box.

Frank ransacked this without finding that of which he was in search. He turned everything in the room upside down. It began to appear that Blair had for once been truthful.

“You will find no diamonds or jewelry here,” said the latter.

“In whose keeping is the swag?” asked the detective.

“I have no diamonds here or anywhere else,” replied Bull.

“I know that you have at least the one I spoke of.”

“Frank, I was only joking when I spoke to you of having diamonds for sale.”

“Were you also joking a moment ago when you said the jewels were in the keeping of a friend?”

“Of course. Do you suppose I’d trust any of my acquaintances with articles of value?” remarked Bull.

“Come,” said Hare sternly, “I have put up with quite enough of your nonsense.”

“I’m treating you on the square.”

“Where are those diamonds?”

Frank’s blue eyes flashed angrily.

“Again I tell you I have no diamonds,” said Blair, “but if you give me freedom, I can tell you something that will interest you, or I am mistaken.”

“What is it?”

“Mind you, I only accidentally learned this thing.”

“Speak out.”

“I can tell you,” said Bull, with a sneaking smile, “who inflicted Monte Murphy’s death-wound.”

The villain’s promise to Quick did not weigh as a feather with him. Blair would willingly sacrifice Mike, or any one else, for that matter, to achieve his own ends.[189] Better, he argued, that the dive-keeper should be hanged than he should end his days within prison walls. The brute was thoroughly selfish to the last degree.

“How did you learn who the murderer is?” inquired Frank.

“Quite accidentally, as I before remarked.”

“Didn’t Monte Murphy tell you?”

“No.”

“How then did you learn?”

“From the party himself.”

“Men who commit murder do not go around bragging about it.”

“The man is a close friend of mine,” said Bull.

“And you are quite willing to sacrifice him, eh?”

“He’d do the same on me,” growled the prisoner.

“Blair, you are even a blacker rascal than I thought.”

“Every one should look out for himself, that’s the way I look at it.”

“You certainly take an elevated view of what one friend owes another.”

“Give me freedom, and I will tell you who killed Monte Murphy.”

“I refuse.”

“Don’t you want to know?” cried Bull, in surprise.

“No.”

“That’s queer.”

“Not at all. I already know.”

Blair’s countenance fell. He had played his last card and lost.

“It is all up with me,” he said.

“Give me that greenish stone and I will set you at liberty.”

“Do you mean it?”

“Yes.”

[190]

“You will find it in the water-pitcher.”

Frank darted for the utensil named. He had hardly turned his back, as he was obliged to do, when he was startled by a crash of wood and glass. Bull Blair had leaped through the window to the street below.

[191]

CHAPTER XXVII.
BILLY BARRY, OF LONDON.
Before Barry could draw his revolver he was downed by a blow from the detective’s fist. Before the man could rise Burt was upon him. Burt disarmed the fellow, and then allowed him to get up.

“My friend,” said the detective, “you see you are not so smart as you think.”

A bump arose on Barry’s forehead where he had been struck. The English crook fairly boiled over with wrath.

“You shall pay dearly for that blow,” he said.

Burt laughed.

“I am quite accustomed to being threatened,” he remarked.

“I never make idle threats.”

“Don’t talk like that.”

“I will if I feel so disposed.”

“Then you better not feel so disposed, unless you want more of the same treatment,” said the detective.

Barry glared at his companion, who had leisurely seated himself. Billy also dropped into a chair, but he did not know why he did so. Flight was out of the question. Had it been night it would have been very different.

Now Sixth Avenue was crowded with shoppers, and he could not go very far without being stopped with a short turn.

“I can’t see,” remarked Billy, “why you should choose to make me a prisoner. It is possible that this Abyssinian[192] may have some nefarious scheme afloat, but I am not a party to it.”

“Why did you draw a revolver on me if you did not fear arrest?”

“I did not draw one.”

“It amounts to the same thing. You tried to do so.”

“I certainly do not want to be arrested. I am told that the chief of police here has all crooks, who appear in public places, gathered in and sent to prison.”

“You admit being a crook?”

“I was one in England up until about a year ago.”

“Is it not possible the English authorities are searching for you now?”

“There is no charge hanging over me, my friend.”

“I only have your word for that,” remarked Burt.

“This time my word goes.”

“Where did you become acquainted with the Abyssinian?”

- В Лондоне.”

- Как давно?”

“Около пяти лет.”

- Значит, вы старые друзья?”

- Я никогда не считал его кем-то большим, чем просто знакомым.”

- Итак, Барри, - сказал детектив, - я знаю, что вы участвовали в похищении Генри Столберста.”

“Я даже никогда не видел этого человека, - ответил Билли.

- Вы знаете, что такой человек существует?”

- Да, я слышал, Аджиб говорил, что Генри Столберст украл большой алмаз из храма близ Гондара, - сказал Барри.

- Вы бывали когда-нибудь в Абиссинии? - спросил Берт.

- Нет, и я не хочу туда ехать.”

- Что ты имеешь против страны?”

- Дело не в стране, а в людях, которые там живут.”

[193]

- А что с ними?”

- Они слишком горячие для моей крови, вот и все, - ответил Барри. - С этими ребятами человеческая жизнь многого не стоит.”

“Генри Столберст мертв?”

- Как ты думаешь, Аджиб сказал бы мне, если бы убил его?”

- Вы глубоко прониклись доверием этого языческого жреца.”

Барри улыбнулся.

“Очевидно, ты не знаешь Аджиба, - сказал он.

- Ну?”

- У этого человека нет доверенных лиц, он все держит при себе.”

- Вы, конечно, знаете, что он взял в плен Генриха Столбурста?”

- Что касается этого, то я узнал от вас больше, чем когда-либо слышал от него.”

Барри говорил убежденно, но Берт ему не поверил.

- Вы хотите сказать, что абиссинец никогда не говорил вам, что держал Генриха Столбурста в плену?”

“That’s exactly what I do say.”

“I can hardly credit you.”

“Ajeeb did say something a few days ago about making Henry Stolburst give up the diamond he had stolen.”

“He did not speak of the means he intended to apply to effect this end?”

“Not to me. You seem deeply interested in this explorer.”

“I am.”

“Is he your friend?”

“He is my employer.”

[194]

“Your employer?” said Barry; “I cannot understand that.”

“He engaged me to find this diamond of which Ajeeb is in search.”

“Have you succeeded?”

“I shall succeed.”

“What disposition does Henry Stolburst intend to make of the stone?”

“He did intend to give it to Ajeeb,” replied Burt.

“Has he changed his mind?”

Burt smiled.

“My friend,” he said, “we seem to have changed positions.”

“How?”

“You have become the inquisitor,” replied Burt.

“Well,” said Barry, drawing in a long breath, “I do not think Ajeeb would murder the man.”

“Only a moment ago you expressed entirely different sentiments.”

“I don’t know that I did.”

“You remarked that these Abyssinians placed little or no value on human life,” remarked the detective.

“That is truth.”

“Then, knowing that Ajeeb hates this man, you say it is not likely he has been murdered.”

“This is America, and there are laws to be feared. At home Ajeeb’s acts would not be questioned. In Gondar he is looked upon as a prophet.”

“Is Ajeeb a fanatic?”

“I never knew a more thoroughgoing one. When I first knew him I used to believe that the devotion in which he spoke of his idols was not sincere, but I afterward learned he was in dead earnest.”

“Now, Barry, you must know where Ajeeb has taken up his residence.”

[195]

“I don’t; and I’d advise you to go slow in arresting him.”

“Why?”

“You know it is dangerous to play with edged tools.”

“I never yet saw a man that I feared,” remarked Burt.

“I am not attempting to advise you; but I do say that I would not incur this man’s enmity for anything.”

“Afraid of him, eh?”

“Yes, I’ll confess that I am afraid of him,” said Barry.

“Well,” said Burt, “you should not have linked yourself with the man.”

Burt could not prove that the English crook had had anything to do with the disappearance of Henry Stolburst, without the evidence of the latter. He could have arrested the fellow for attempting to assault him, but Barry would get off with a fine.

Burt deemed it best to allow the man to go free. He determined, however, to keep a watchful eye on him.

“I assure you,” said Barry, “that I have had no hand nor part in any of Ajeeb’s schemes.”

“You visit him frequently?”

“I’ve been in his house but twice,” replied Billy.

“Would you prevent him from killing this man Henry Stolburst if opportunity offered?”

“I would. Never have I shed human blood or countenanced the act.”

“I guess if you were in a tight corner you would not hesitate to shoot?”

“Perhaps; I have not a very good command over my temper.”

“I’ve decided not to arrest you,” remarked Burt, “as I had at first proposed.”

Barry smiled.

“Will you have a glass of wine with me?” he asked.

“No; good day.”

[196]

“I’ll have Hare shadow him,” thought Burt, “and in that way we will locate this infernal Abyssinian.”

Burt made his way to his office, and found Frank there.

“Did you get your man?” asked Burt.

“I had him.”

“And let him slip through your fingers, eh?”

“That’s just the size of it,” replied Hare, with a laugh.

Burt looked disgusted.

“You seem to regard Blair’s escape in a humorous light,” he said.

“There can be no harm in a man laughing at himself.”

“How did it happen?”

The first part of the young detective’s narrative is already known to the reader. Frank, of course, did not find the Eye of Jobu in the water-pitcher.

When Bull went crashing through the window, which was on the third floor, Hare ran down-stairs and into the street. He expected to find his man dead, or at least badly wounded. He did not find him at all.

Blair had lighted on a canvas awning, and, by a sudden wrench, snapped the chain connecting the handcuffs. Then he slipped down one of the poles that supported the awning to the street. Beyond a severe shaking up the desperado was unhurt.

“So,” said Burt, when his companion finished, “you saw Mike Quick?”

“Yes—at Shaw’s,” replied Frank; “and I was sorry you were not with me.”

“Were you speaking to him?”

“No; but he and my friend Bull had a long chin.”

“I wonder does Quick suspect his crime is known?”

“I don’t think so. Since seeing Quick I told Blair I knew all about the killing of Murphy,” replied Frank.

[197]

“I shouldn’t have done that.”

“There was no harm in it.”

“Suppose Bull runs across Mike Quick?” said Burt.

“Well?”

“Why, can’t you see that Blair will tell Quick we are after him?”

“I have an idea that Bull will not care for another interview with Quick.”

“You should not have told him, all the same.”

“Why, Burt, I had him dead as a prisoner,” said Hare.

“But he got away.”

“Yes; but I never thought he had a chance of doing so.”

There came a sharp rap on the door.

“Come in.”

Enoch Cook entered, and he puffed for breath.

“I have located Bull Blair,” he said.

[198]

CHAPTER XXVIII.
MIKE QUICK GIVEN A SHOCK.
Frank Hare was wrong in the opinion that Blair would not seek an interview with Quick. The morning after his escape from the young detective, Bull went around to Mike’s dive. The bartender was quite well acquainted with his visitor.

“Where is Mike?”

The bartender laughed.

“The boss has gone down South on a hunting trip,” he replied.

“You don’t sa-ay!”

“Yes; been gone over a week now.”

“Then it is strange I should be talking with him yesterday.”

“I’m only giving you what he told me when he went away.”

“Young fellow, you are entirely too fresh—see?” remarked Bull. “You have not been employed in this place a week.”

In fact, it was the fellow’s first day in Quick’s employ, he having been engaged the night before to take the place of the bartender who had on one occasion knocked Burt out.

The newcomer, Jim Elford, was an ex-sneak-thief.

“Sa-ay, Bull, you can’t see the boss—understand?”

“Why can’t I see him?”

“Just because I say you can’t.”

“Are you the boss here?”

“Just now I am.”

“Is Quick in the house?”

[199]

“Sonny,” remarked Jim, who was many years younger than the man he addressed, “you can’t get any information from me.”

“What have I done to you?”

“Nothing, and I’ll take care you don’t do anything to me.”

Bull felt like dragging the fellow from behind the bar and mauling him.

“I know,” he said, “that Mike wants to see me, Elford.”

“I’ve got nothing to do with that.”

Quick was up-stairs. He had left instructions with the bartender to deny that he was at home. Jim seemed bent upon carrying out his employer’s instructions to the very letter.

“Well,” said Blair, “give me some of your whisky.”

Elford put out a bottle and glass, and his visitor drank.

“I’ll bet,” he said, “Mike Quick will rue not seeing me.”

“Can’t you leave any message you have with me?”

"Нет.”

- Боишься доверять мне?”

- То, что я должен сказать, предназначено для особого слуха Квика, - сказал Бык, - а так как я его не вижу, то, пожалуй, мне лучше улизнуть.”

Блэр направилась к двери. - позвал его Джим.

“Остановитесь здесь на минутку, - сказал бармен, - и проследите, чтобы никто не сбежал с этого места.”

Элфорд вышел через заднюю дверь.

Он отсутствовал всего несколько минут.

Вернувшись, он сказал: “Вы найдете Майка в комнате над магазином.”

- Теперь, Фреши, - усмехнулся Бык, - ты видишь, я знал, о чем говорю.”

Блейр нашел ныряльщика в комнате, указаннойЭлфордом. Квик, казалось, был в самом лучшем расположении духа, и улыбка озарила его рассеянное лицо. Он читал сообщение об обнаружении тела Мерфи в утренней газете.

Ни слова не было сказано о том, что “забор” был жив, когда его нашли. Теперь Майк был уверен, что его жертва найдена мертвой. Он верил, что это дело войдет в анналы истории Нью-Йорка как загадка. Но нет. Человек, который пришел к нему, знал, кто убийца.

Квик крепко стиснул зубы, когда это пришло ему в голову.

“Ну? - спросил Майк, когда Блэр появилась. - этот визит неожиданный.”

- Хорошо, что я вообще тебя увидел.”

- Как это?”

“Этот парень, Элфорд, отрицал, что вы были в доме, - сказал Булл.

- Он всего лишь выполнял мои указания, и вы не можете его винить.”

- Майк, - сказал Блейр, - я пришел сюда, чтобы доказать, что я твой друг.”

- Я никогда в этом не сомневался.”

- Вы должны убраться отсюда!”

- А я должен?”

“Да, детективы вас вычислили, - ответил Булл.

Квик начал.

“Что ты имеешь в виду?”

- Только то, что я говорю. Они знают, кто зарезал Монте Мерфи.”

“Who told you this?”

“One of them.”

“Come, now, Bull,” said Mike, with a forced smile, “I ain’t going to believe that.”

“It is Bible truth.”

[201]

“Have you friendly relations with the police?” remarked Quick.

“This fellow played me for a sucker, and came mighty near ramming me into jail.”

“Who is he?”

“Frank Hare.”

“I don’t know him.”

“He knows you.”

“Is he one of McClusky’s fly coppers?” asked Mike.

“No; he works for Burt Cromwell.”

At the mention of that name the dive-keeper became very pale.

“Do you mean to say Burt knows about that Elizabeth Street business?”

“Yes; he found Murphy just before the latter died.”

“And Murphy spoke to him?”

“Yes.”

Now Quick trembled like an aspen. Never in his wicked life had his position been so fraught with danger to himself.

“You say Hare tried to arrest you?”

Bull told of his escape.

- Итак, - сказал Квик, - за что он хотел вас арестовать?”

“Украл те часы, о которых я тебе говорил, - ответил Блейр.

Бык не хотел, чтобы его спутник знал истинную причину его визита к “ограде".”

- Вы знаете Еноха Кука?”

"да.”

- Вы видели его в последнее время?”

“Я встретил его, когда шел сюда, - ответил Бык.

Мимоходом можно сказать, что Енох следил за Блейром до самого погружения, а затем поспешил в офис Берта, чтобы рассказать о том, что он сделал.

[202]

- Я хотел бы повидать кухарку.”

- Возможно, я тоже смогу ответить.”

“Нет, мозгов у тебя не больше, чем у Еноха, - заметил Квик. - Я бы хотел, чтобы он посоветовал мне, что делать.”

- Ты не знаешь, где он живет?”

- Он болтался здесь еще несколько дней назад.”

- Вы не знаете, где я могу его найти?”

“Нет,” ответил Майк. - А теперь, Бык, предположим, вас арестуют за кражу этих часов?”

“Думаю, - ответил Блейр, нервно смеясь, - мне придется подняться вверх по реке.”

- Я не к этому клоню. Боюсь, у вас может возникнуть искушение "персикнуть" на меня.”

Бык выглядел испуганным. Как можно было принять его за доносчика?

Идея была нелепой. По крайней мере, он сказал своему спутнику, что это нелепо.

“Ну, - заметил Квик, явно не доверяя Блейру, - я хотел бы быть уверенным, что вы будете верны мне.”

“Буду, клянусь.”

Бык поднял руку и поднял глаза к потолку. Прежде чем посетитель вошел в комнату, Квик решил, что Монте-Мерфи перед смертью не видел никого, кроме Блейра. Именно для последнего он и рассказал о том, что старый “скупщик краденого” был найден детективом живым.

Когда объявили о Быке, Майк подумал, что если он уберет свою жертву с дороги, то никогда не узнает, кто убил Мерфи. Он уже почти решил убить Блейра. Теперь он ничего не добьется этим, как он с готовностью признавал.

“Бык,” сказал Квик, - я собираюсь покинуть город. Предположим, вы пойдете со мной.”

“Where do you intend to go?”

[203]

“I have not figured on any place in particular.”

“How is Boston?”

“No good; Chicago is better.”

“Have you any money?”

“A few thousand.”

“I’m your man. When will you start?” asked Bull.

“I’ll meet you at the Pennsylvania Depot, in Jersey City, at eight to-night.”

“It is a bargain. Now I will be going.”

After the departure of his visitor, Quick paced the room nervously. His conscience did not trouble him. His mind was perturbed simply because his crime had been discovered. And what had he gained by killing the old “fence”?

Nothing. The man who had just left gained that of which Quick had gone in search. Could Mike have known that Blair had the green diamond, he would not have allowed him to depart so readily.

Bull had not the remotest idea of keeping his appointment with the dive-keeper. But he did intend to leave New York on his own hook.

Blair believed that, to save himself, Tony Riley would tell the police all he knew about the robbery. Bull made up his mind not to visit any of his usual haunts.

Quick was startled by hearing what seemed to be a row down-stairs.

“Jimmy don’t seem to be able to keep them roosters from fighting,” he remarked. “It would be different if I was behind the bar.”

Suddenly everything became quiet and Mike dropped into an armchair. At that very moment the door of the room was thrown open.

Burt Cromwell stood upon the threshold.

[204]

CHAPTER XXIX.
PIERRE JACQUET’S REVENGE.
At sight of the detective Quick sprang to his feet. Not until then did he see that Burt Cromwell had a cocked revolver in his hand.

“Sit down!”

Mike obeyed mechanically. When Enoch Cook told the detective he had located Bull Blair at the dive, Frank Hare wanted to go there.

Burt Cromwell insisted upon taking the matter in his own hands. Of course he prevailed.

Burt Cromwell had not expected to find Quick at the dive. The row heard by the latter occurred between Elford and the detective. Burt Cromwell had left the fellow insensible on the barroom floor. Then he locked up the place, before beginning a search of the premises for Bull Blair.

“I did not expect to find you here, my man,” said Burt Cromwell, after a pause.

Quick looked vacantly at the detective for a full minute. Then he spoke.

“By what right do you force your way into my apartments?” he said.

“You know why I am here!”

Yes; only too well did the rascal know.

“I don’t know.”

“Where is your friend?”

“Whom do you mean?”

“Bull Blair.”

“He is no friend of mine.”

“He was here?”

[205]

“Yes,” grumbled the dive-keeper.

“I suppose he called around to tell you he had secured that wonderful green diamond?” remarked Burt quietly.

Quick started. His nervous excitement was mirrored upon his face. Blair had secured the prize. The thought was galling.

“I don’t know what you are talking about,” he said.

“You know very well I mean the diamond Cook told you about.”

It now broke upon the wretch that Enoch, in whom he had so deeply trusted, had turned informer. On all sides he seemed surrounded by enemies.

Mike groaned in very anguish of spirit. He cursed himself for having returned to his den.

“Cook never spoke to me about any diamond,” he said.

“I prefer to believe Enoch in preference to you,” remarked Burt.

Quick made a motion as if to put his hands behind him.

“Keep your hands in view, or I will shoot,” cried Burt determinedly.

Mike placed his hands on his knees.

“Will that answer?” he asked.

“Yes; keep them there.”

“I shall.”

“Now, my friend, will you please tell me what led you to kill Monte Murphy?”

The dive-keeper’s cheeks became ashen pale.

“I did not kill the man.”

“I have his word for it, and he should know,” said Burt.

“I have not even seen the man in more than a year.”

“Mike, lying will avail you nothing.”

“When was he killed?”

[206]

“You should know the hour at which you stabbed; he died some time later.”

“Burt, I swear I am guiltless of the charge you make.”

“Then you will be given a chance to prove your innocence. Bull Blair knows that you stabbed the old man.”

“Does he say so?”

“No; but he will tell all he knows readily enough when he is placed on the stand.”

Now Quick believed his late companion had been arrested. He did not dare ask Burt if such was the case.

“Burt, you are really barking up the wrong tree,” said Quick.

“Do you intend to submit quietly to arrest?” remarked Burt.

“What’s the use of kicking?”

“Hold out your hands together and as far as you can.”

The dive-keeper obeyed. All his brutal courage seemed to have oozed out at his finger ends. In a jiffy Burt snapped handcuffs on the fellow’s wrists.

“Now, my friend,” said the detective, “I’ve got you snug enough.”

“Burt, would you mind answering a question of mine?”

“Certainly not.”

“Has Enoch Cook turned up as an informer?” asked Quick.

“I don’t know as you can properly designate him as an informer. Just now, however, Enoch is in my employ.”

An oath escaped the prisoner. If Cook was in the detective’s employ, he certainly could not be anything else but an informer. That’s the way Quick argued the matter.

“Enoch used to talk very loud against you chaps,” remarked Mike.

[207]

“He has come to see the error of his ways,” smiled Burt.

“Oh, no; he is an old hand and cannot lead a straight life, no matter how hard he may try,” declared Quick.

“Just now he is endeavoring to do reparation for a wrong to which he was a party.”

“Was Kidd in the job?”

“Yes—the prime mover.”

“Have you arrested him?”

“Not yet.”

“When Dick comes to find out that Cook has gone back on him there will be some hair pulling, or I lose my guess.”

“What do you mean?”

“That Kidd will have Enoch’s scalp,” replied Mike.

“I guess Cook is fully able to protect himself.”

“He may be.”

“Some time ago you denied knowing Dick Kidd; now you speak of him as a firm acquaintance,” remarked Burt.

“I’ll tell you how it is.”

“Don’t; I haven’t time to listen to explanations,” said Burt. “Come.”

“Must I go?”

“You don’t suppose I am joking with you, my man?”

“I wish to Heaven it were a joke!” said the dive-keeper.

“So do I, for your sake. I do not like to help forward a man to the gallows.”

The gallows!

At mention of that Quick felt his blood run cold. He had always considered himself courageous in a marked degree. It was that his brutal instincts blinded his reason. At bottom he was not as brave as the ordinary man.

[208]

Now he felt limp. There was no ray of hope in his mind. Why had he allowed the detective to make him a prisoner so easily?

He regretted being so docile. Better to have been shot and killed by Burt than to die on the scaffold.

The man worked himself into such a nervous condition that finally he became terror-stricken.

“Burt,” he said, “I will give you everything I possess in the world for one hour of freedom.”

“You know very well I cannot consider such an offer.”

If Burt had had the slightest doubt of the man’s guilt it vanished now. He never saw a more guilty-looking being.

Quick trembled in every limb and his knees became weak. Burt feared the fellow was going to collapse.

“I am not guilty!”

The murderer’s voice was low and husky.

“We will leave that for the court to decide,” said Burt.

Then he inserted his arm within that of his prisoner and led him from the place. That was Mike Quick’s last farewell to the dive over which he so long presided. At the same time that Mike was being led to prison another affair in which we are interested was taking place.

The scene was a caf; on Bleecker Street and the parties Pierre Jacquet and Mr. Richard Kidd.

The latter had moved his place of residence to that quarter. Only the day before Pierre had been discharged from the hospital as cured. The meeting of the pair was purely accidental.

Kidd was engaged eating breakfast when the man he had wronged entered. At sight of Dick the Frenchman gave a great start. Then he conjured up a pleasant smile.

Kidd grew ghastly pale as Jacquet approached him.[209] He had no weapon and he cursed himself for leaving his room without arming himself, as was his custom. Pierre seated himself at the same table and opposite Dick.

“You do not seem to have much appetite, monsieur.”

Kidd glanced apprehensively at the other. Jacquet’s face still wore a smile.

“I’m glad to see you,” remarked Dick, for the want of something better to say.

“I thought you would be.”

“I did not, however, expect to see you in America,” remarked Kidd.

“No?”

“You seemed so wrapped up in Paris I did not suppose you would ever leave it.”

“I came to New York to pay a visit and for a change of scene.”

“Have you friends here?”

“Are you not my friend?”

“Certainly.”

Kidd had never uttered a greater lie.

“You see, then, I have at least one friend,” laughed Jacquet.

“You did not cross the ocean to visit me, surely?”

“Who knows?”

“How are all my friends in Paris?”

“Quite well; and they will be delighted when I go back to learn that I have met you.”

Every moment Kidd thought that the Frenchman was about to spring at him. Jacquet continued to wear that imperturbable smile.

“I shall be delighted to show you around,” said Dick.

“How is Aimee?”

“Who do you mean?”

“My wife.”

[210]

“How should I know? Is she not well?” remarked Kidd.

The latter felt that a crisis was coming. He looked toward the door longingly. Had he sprung toward it Pierre could easily intercept him.

“Негодяй! - прошипел Жаке, и улыбка исчезла с его лица. - Ты украл у меня жену!”

Кидд рассмеялся. Смех негодяя был ненастоящим.

“Я никогда не видел вашей жены с тех пор, как покинул ваше кабаре; кто-то навязался вам, мой дорогой Жаке.”

- Эйми оставила письмо, что уехала с тобой, и мои друзья видели вас вместе в Гавре.”

- Ложь!”

- Это правда. Я приехал через океан, чтобы увидеть вас, месье Кидд.”

“Пьер, я буду с вами откровенен, - заметил Дик.

- Ну?”

- Ваша жена приехала в Америку на том же корабле, что и я.”

Глаза француза горели страстью, и он сжал губы.

“Но, - продолжал Кидд, - клянусь вам, это не было побегом. Я даже не знал, что ваша жена собирается приехать в эту страну, пока не встретил ее на корабле.”

- Это хорошая сказка.”

- Это истинная правда.”

- Как вы можете это доказать?”

- Вашей женой.”

- У меня нет жены.”

В словах Жаке было больше правды, чем он думал. Останки Эйми Жаке давно стали пищей для рыб.

[211]

- У тебя есть жена.”

- У меня была одна; она опозорила меня и теперь навсегда умерла для меня.”

- Она не опозорила тебя.”

- Нет?”

- Сейчас она в Филадельфии.”

- Вы знаете ее адрес?”

- Да, я забыл номер, но он записан в книге, которая лежит у меня в комнате. Я знаю, что улица называется Кэллоу-Хилл.”

- Она дала вам какую-нибудь причину оставить меня?” спросил Пьер.

“She declared she could no longer mix with the class of people who visited your cabaret,” answered Kidd.

Dick began to entertain hope that Jacquet believed his story. It did seem so.

“Aimee did not tell you,” remarked Pierre, “that one of her brothers is undergoing life imprisonment for murder and robbery?”

“No.”

“I did not know but she had confided her own family history to you.”

“I did not seek to win the lady’s confidence; as a matter of fact, I desired her to return home.”

“How good of you, my dear Monsieur Kidd,” sneered the Frenchman.

“Pierre, you will not feel offended if I tell you something unpleasant?”

“No.”

“I believe your wife has become insane.”

“Then you drove her to it!”

Pierre whipped out a revolver and fired pointblank at the destroyer of his home. With a groan, Dick Kidd tumbled out of his chair to the floor.

[212]

CHAPTER XXX.
THE PRINCESS VISITS STOLBURST.
The day after her interview with the detective Zulima had a caller in the person of Ashah. The giant came in a coach and told the princess her uncle wanted to see her. As he knew, the beautiful girl regarded Ajeeb’s commands as imperative.

She entered the coach with Ashah and they were driven very far up-town. Ajeeb had taken possession of a somber-looking building that stood alone by itself. During the journey the ill-assorted couple never exchanged a word.

Upon arriving at their destination they found Ajeeb was not at home. He had left a note behind saying he would not return for an hour.

“Ashah,” said the princess, in her most gentle terms, “is the prisoner under this roof?”

“Yes.”

“I should like to see him.”

The giant frowned.

“That would not be pleasing to my master,” he said.

“Did Ajeeb tell you I was not to be allowed to see Stolburst?”

“No.”

“Then why do you refuse to grant my wish?”

“I have not refused.”

“Then conduct me to where Stolburst is,” requested the girl.

“Don’t you think Ajeeb would be angry if I did so?”

“Why should he? Am I not of the same faith? There can be none who grieves more for Jobu’s loss than I.”

[213]

Ашах действительно верил в это.

“Пойдем, - сказал он.

Великан провел Зулиму в комнату на верхнем этаже и там оставил. Зулима увидела свою старую подругу, распростертую на кушетке и связанную по рукам и ногам.

Щеки Столберста ввалились, глаза потускнели. При виде посетителя тонкие щеки пленника залились краской.

“Вы пришли издеваться надо мной?” с горечью воскликнул пленник.

На глаза красавицы навернулись слезы. Только теперь она полностью осознала, как сильно страдал этот человек. Она чувствовала себя ответственной за многие страдания Столберста.

“Я пришла сюда не для того, чтобы насмехаться над тобой, - сказала Зулима.

- Тогда оставь меня.”

- Оставить тебя?”

“Да, я не могу смотреть на твое фальшивое лицо.”

Теперь по щеке девушки скатилась слеза. Столбурст видел это. Он подумал, что она притворяется.

- Я пришел сюда, чтобы убедиться, что ты все еще жив.”

- Жизнь для меня, уродливого, не может быть ничем иным, как насмешкой.”

“Вчера я видела того, кто освободит тебя, - сказала девушка.

- Кто?”

“Его зовут Берт Кромвель.”

- Полагаю, вы пришли, чтобы рассказать обо всем дяде?”

- Ничего подобного.”

- Почему ты здесь?”

- Аджиб послал за мной.”

- Чего он хочет?”

“Я его еще не видел, он далеко от дома.”

“Завтра, - сказал арестант и истерически расхохотался, - твой дядя сведет для меня счеты.”

“Что ты имеешь в виду?”

- Ничего особенного, он просто обещает отрезать мне другое ухо!”

“Этого не будет!” воскликнула девушка, покраснев еще сильнее.

- А кто помешает?”

“Я!”

“Как! - воскликнул пленник. - вы не осмелитесь пойти против воли вашего дяди?”

“Я решила это сделать, - тихо прошептала Зулима.

Столбурст с диким изумлением посмотрел на гостя. Он все еще верил, что именно она спланировала его захват. Неужели она только мучает его, питая надежды, которые никогда не сбудутся?

Он верил в это. Опыт научил его, что абиссинцы в высшей степени жестоки.

“Если вы намерены помочь мне, - сказал Столберст, “немедленно разрежьте мои путы.”

"Нет.”

- Я думал, ты просто смеешься над моим несчастьем.”

- Ты недооцениваешь меня.”

“Да, когда-то, - сказал он, - но с тех пор мои глаза открылись на твой истинный характер.”

- На коленях я умолял дядю дать тебе свободу.”

- Я в это не поверю.”

- Это правда.”

- Тогда почему ты не отпустишь меня сейчас, пока у тебя есть такая возможность?”

“Аша внизу, и он убьет тебя, если ты попытаешься сбежать.”

“Тогда как же вы собираетесь освободить меня? - спросил Столберст.

[215]

- Пожертвовав моим дядей!”

- Объясни.”

- Я скажу сыщику, где вас найти, - сказала Зулима.

- Ты знаешь, где его найти?”

“No; but he spoke of calling upon me,” replied the girl.

Stolburst told her where Burt’s office was.

“Now,” said Zulima, “I must go down-stairs before Ajeeb returns.”

“Will you see the detective to-day?”

“Yes, if it is possible.”

“Excuse my cruel words,” said Stolburst; “you are not the wicked creature I thought.”

Zulima smiled and left him. When Ajeeb appeared he told his niece he wished her to take possession of his former abode. She acquiesced.

Zulima did not tell her uncle of having met the detective. Neither did she speak of her visit to the explorer. Her interview with Ajeeb was very short.

At its conclusion she departed. Zulima noted well the number of her uncle’s residence. She lost no time in going to Burt’s office.

There she met Frank Hare, who was, of course, unknown to her. He told her that Burt was absent and he did not know when he would return.

Zulima declared she would wait. Hare asked her to confide her business to him. This Zulima refused to do.

Frank did not press her. The young detective, as he drank in her beauty, surmised who the visitor was. Burt had spoken to him more than once about her. After having Quick committed to the Tombs Burt returned to his office.

Then Hare very prudently took his departure.

[216]

“My dear madam,” said Burt, “have you been waiting long to see me?”

“About an hour, but I did not mind,” replied Zulima.

“Can I do anything for you?”

“Yes.”

“Name it.”

“I want to exact a promise from you,” said the girl.

“What do you require?”

“That if I help you find Mr. Stolburst you will not arrest my uncle.”

Burt smiled. He now felt sure the girl knew where the explorer was confined.

“I’m afraid,” he said, “that you are asking too much.”

- Значит, вы не согласны на мои условия?” - сказала Зулима.

- Это невозможно.”

- Какая тебе разница, будет ли наказан Аджиб, если ты обеспечишь свободу своему хозяину?”

- Но мне не все равно.”

"почему?”

- Потому что я нарушу свой долг, если позволю такому великому негодяю, как Аджиб, избежать наказания.”

“Мне жаль, что вы пришли к такому решению, - заметила Зулима.

- Она неизменна.”

- Тогда я ничем не могу вам помочь.”

- Вы узнали, где находится Столберст?”

"да.”

- Разве ты не знал вчера?”

“Нет, сэр.”

- Вы видели беднягу?” спросил Берт.

- Да, и разговаривал с ним.”

Тот факт, что она обещала Столбурсту обеспечить его свободу, присутствовал всегда.

- Я не могу обещать того, о чем ты просишь, так что, полагаю, мне придется найти своего человека без твоей помощи?”

[217]

Зулима удивилась хладнокровию детектива. Она думала, что он ухватится за ее предложение, когда она его сделает. Она была очень огорчена тем, что он не сделал этого.

- Без моей помощи,” сказала Зулима, - ты никогда не добьешься успеха.”

“По крайней мере, я буду очень стараться, - улыбнулся детектив.

Девушке стало не по себе. Это было совершенно очевидно.

Берт верил, что она расскажет ему все, что он хочет знать, не ставя ему никаких условий. В уме красавицы шла великая борьба. Жалость боролась с долгом.

Закон не отнимет у ее дяди жизнь. Ее дядя может лишить Столбурста жизни. Битва была окончена.

- Я скажу вам, где найти мистера Столберста, - сказала она.

[218]

ГЛАВА XXXI.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
Зулима рассказала детективу, где живет ее дядя. Затем, как подобает женщине, она разразилась потоком слез. Она горько сожалела о том, что когда-то познакомилась с исследователем.

Берт нашел Фрэнка в коридоре и рассказал ему о своем открытии.

“У тебя есть Бык Блэр?” спросил Хэйр.

"Нет.”

- Тогда ты присмотри за абиссинцами, а я попробую еще раз приготовить его баранину.”

“Ты не хочешь пойти со мной? - спросил Берт.

- Ты хочешь меня?”

- Не совсем.”

- Тогда я разыщу Быка, если смогу. На этот раз он не станет меня трясти, если я сумею надавить на него щипцами.”

Берт вернулся к Зулиме. Она перестала плакать.

- Информация, которую я вам передала, может стоить мне жизни.”

- В этом нет никакой опасности.”

“Во всяком случае, - сказала красавица, - жизнь теперь ничего мне не обещает.”

Поклонившись сыщику, она удалилась. Час спустя дом, в котором жил языческий священник, был окружен спереди и сзади десятком полицейских. В сопровождении двух сержантов полиции Берт ворвался в дом через подвальную дверь.

Когда дверь открылась, Аша бросился к сыщику с поднятым мечом. Берт увернулся от нацеленного на него удара и выстрелил в гиганта.

Аша рухнул на пол с пулей в голове. Верный раб погиб, защищая своего негодяя-хозяина.

“Сюда! - крикнул Берт и повел их наверх.

Оба сержанта последовали за ним с револьверами наготове. Добравшись до гостиной, они услышали наверху два пистолетных выстрела.

Это заставило маленькую группу ускорить свою скорость.

Берт с готовностью нашел новое жилище Столберста. На полу лежал Аджиб с дымящимся револьвером в руке. Кровь непрерывным потоком текла из маленькой дырочки во лбу, края которой почернели от пудры. Он хвастался Билли Барри, что никогда не умрет насильственной смертью, и все же в конце концов убил его собственной рукой.

Прежде чем застрелиться, Аджиб застрелил Столбурста. Пуля, нацеленная в сердце последнего, задела ребро и отскочила. Видя, что побег невозможен, Аджиб решил убить и своего пленника, и себя.

К счастью для Столберста, план злодея провалился.

Берт разрезал путы, стягивавшие лодыжки и запястья пленника. Столбурст был без сознания, но вскоре пришел в себя. Когда он увидел склонившегося над ним детектива, лицо несчастного озарилось радостью.

“Наконец-то!” пробормотал он.

- Да, ты больше не будешь страдать.”

“The Eye of Jobu—have you recovered it yet?”

“No.”

Лицо исследователя вытянулось.

—Очень плохо ... очень плохо!”

[220]

“У меня есть хорошая перспектива, - сказал Берт.

- Скажи мне, на чем ты основываешь свои надежды?”

- Не сейчас.”

- Но я должен знать.”

- Ты слишком слаб, чтобы разговаривать, я скоро тебе все расскажу.”

Послали за доктором, и тот, придя, перевязал рану Столбурста. Врач был очень удивлен, увидев, что у этого человека было только одно ухо. Берт отвел его в сторону и рассказал, как Столберст потерял ухо.

- В Париже есть человек, который может кое-что для него сделать.”

Доктор назвал Берту название партии, и Берт записал его. Затем Штольберст был доставлен в больницу на "скорой помощи".

Когда Берт выходил из дома, Зулима встретила его на крыльце.

- Вы арестовали моего дядю? - спросила красавица.

"Нет.”

Ее лицо просветлело.

- Я так рада!”

- Зулима, твой дядя мертв.”

Принцесса не плакала. Мгновение она смотрела на детектива каменным взглядом.

- А где тело?”

- В комнате, где содержался Штольберст,” ответил Берт.

- Ты убил его?”

- Он покончил с собой.”

Не говоря больше ни слова, принцесса поднялась наверх.

Берт удалился.

Теперь нам необходимо следовать за ФрэнкомЗайцем. Этот веселый и честолюбивый молодой человек поднялся, как нищий. Затем он вышел на улицу, чтобы найти быка Блэра.

В течение нескольких часов он ходил из салуна в салун в Четвертом и Шестом кварталах, прося милостыню. Его квитанции были прискорбно малы. Ближе к ночи он спустил свою добычу. Он подошел к Блейру в пивной на Бакстер-стрит.

Как и в тот раз, когда он встретил его у Шоу, Фрэнк застал его одного.

“Пожалуйста, помогите бедному человеку, - сказал Заяц, подходя к грабителю.

- Убирайтесь!”

- Не дадите ли вы мне чего-нибудь?” -взмолился псевдо-нищий.

- У меня ничего нет. Я тоже подумываю о том, чтобы заняться вашим бизнесом.”

- Разве ты не Бык Блэр?”

Негодяй вздрогнул при упоминании своего имени, но так и не узнал Фрэнка.

- А что, если я?”

- Я охотился за тобой весь день, - кротко сказал Хэйр.

“Зачем вы на меня охотились? - спросил Бык.

- Потому что мне за это платят.”

“Заплатил за это?”

- Именно это я и сказал.”

- Кто тебе платит?”

“Бармен Майка Квика.”

- Откуда ты меня знаешь?”

“Благослови тебя Господь, - сказал Хэйр, - я не путешествовал по этому району много лет, не зная некоторых людей, которые живут в нем!”

“Я никогда не видел тебя раньше,” ответил Блейр.

[222]

- Это не моя вина.”

“А кто это сказал? - спросил Бык. - Значит, Джимми Элфорд велел тебе найти меня?”

“Да, я должен получить доллар за работу, - ответил Фрэнк.

- Ну, ты заработал доллар.”

- Это очень удобно для меня; сегодня мне не придется ночевать в Сити-холле.”

- Чего хочет Элфорд?”

- Чтобы увидеть тебя.”

- Почему он сам меня не искал?” - заметил Блейр.

- Я его не спрашивал.”

- У вас нет сообщения?”

- Он велел передать, что Берт Кромвель собрал своего босса.”

Бык вздрогнул.

“Что? - воскликнул он. - Майка Квика арестовали?”

- Уверен, как пушка.”

- Я ничего не могу для него сделать.”

- Я тебя не спрашиваю.”

“Не будь таким нахальным,” сказала Блэр. - Где я могу увидеть Элфорда?”

- Внизу, у Шоу.”

- Я не люблю туда ходить.”

- Вам не нужно входить, я попрошу его выйти к вам.”

- Заведение Квика закрыто?”

- Думаю, да; бармен сказал мне, что он собирается закрываться.”

- Тогда пойдем, пойдем к Шоу.”

Оказавшись неподалеку от полицейского участка на Оук-стрит, Фрэнк неожиданно приставил револьвер к голове своего спутника.

- Что это значит?”

“Это значит, - ответил Заяц своим обычным голосом, - что на этот раз ты от меня не уйдешь!”

[223]

Блейр впервые узнал детектива.

- Если ты попытаешься сбежать, - строго сказал Фрэнк, - я всажу тебе пулю в голову! А теперь марш!”

Молодой детектив поймал свою рыбу в полицейском участке. Затем он доложил о поимке своему начальнику.

- Он что, перевернул зеленый бриллиант?” - сказал Берт.

“Нет, - беспечно ответил Хэйр, - но он ослабеет, вот увидишь.”

Пророчество Фрэнка исполнилось. На следующий день Блейр послал за ним и рассказал, где он спрятал добычу, добытую у Мерфи. Указанное место находилось за Гарлемом, но Хэйр без труда нашел его.

В тот же день он торжествующе передал сокровище своему вождю. Оба детектива с большим интересом рассматривали огромный зеленый бриллиант.

Майк Квик был осужден за убийство Монте Мерфи. Его так и не повесили, так как он умер от воспаления легких.

Быка Блэра отправили вверх по реке на двадцать лет, в то время как его приятель Тони Райли отделался десятью. После смерти языческого священника Берт потерял из виду и Билли Барри, и прекрасную Зулиму.

Дик Кидд умер от раны, нанесенной Пьером Жаке, который бежал из страны и после этого так и не был схвачен. Когда Кидд почувствовал, что смерть близка, он признался в убийстве Эйми Жаке.

Енох Кук перебрался в Чикаго и там был убит в пьяной драке.

Генрих Столбурст послал Глаз Йобу королю Абиссинии Иоанну. Он отправился в Париж и посетил уже упомянутого врача. Последний сделал многое, чтобы избавить исследователя от его ужасной внешности.

[224]

Но он никогда не забывал, что обязан своим спасением верности Берта, и всякий раз, когда в ходе его путешествий что-нибудь всплывает, что он может передать Берту, он делает это.

“Берт Кромвель, - любит повторять он, - лучший детектив, которого я когда-либо встречал в мире.”

КОНЕЦ.