Лабиринты собственного подсознания

        Свет проникал во все щели его болезненного подсознания, не давая тьме полностью поглотить то, что в нем еще жило и боролось за право быть живым и даже здоровым.

      Этот свет, натыкаясь на темные стороны его головы, как на выросшие из воды узкие подводные  скалы и рифы… тут же как бы разбивался на мелкие микрочастицы и тем самым тут же проникал в самые недоступные места его подсознания, болеющего давно и тяжело, долго и муторно, отчего даже эти всполохи света уставали появляться и появлялись всё  реже .

       Но он все равно помнил, что время ещё  есть и если не сейчас, то через какое- то время свет полностью накроет всю ту темноту, в которую он так неожиданно погрузился, решив узнать, а как же бывает иначе, когда не светло и нехорошо, когда не тепло, а зябко, когда холод пробирает до мозга костей, а ты живой и потому трясясь в ознобе, не попадая зубом  на зуб в какой -то вечной непреходящей лихорадке любви. Любви к той жизни, в которую пришёл и в которую успел так сильно влюбиться, что вот, даже решил проверить, а как бывает иначе, когда исчезает объект твоей любви, а ты остаешься один, один наедине с собой и зная, что это ещё не конец, начинаешь страдать, медленно умирая без своего объекта любви.Той жизни в которую безмерно влюбился и не понимал своего существования без неё.

         Ещё  поплутав по лабиринтам своего воспаленного сознания, заглядывая в разные его темные уголки, в которые и не надо было заглядывать,  и потому долго в них не задерживаясь, они больше напоминали сцены ужасов из разных мифических историй с крылатыми темными бестиями, бьющими тебя не за что по щекам, это не было из области реальности, но и не было из области запредельного, потому,   чтобы не мешать одно с другим он  почти сразу, столкнувшись с чем- то неизведанным в своем сознании, сходу закрывал дверь в неизвестное, как в темную сторону своей натуры с тем, чтобы больше туда не вернуться и не познать, открыв в себе что- то страшное, что есть в любом из нас,  закрывал крепко и без сожаления и шёл дальше, вперед по тем лабиринтам своего собственного сознания, которое по мере продвижения вперед, все больше наполнялось светом,насыщалось саетлой стороной его натуры, не оставляя без внимания ни одного уголка ни одной щели его воспаленного подсознания, которое давно стало сознанием сознанием чистой воды без примеси химических элементов, затрудняющих восприятие этого мира и его самого в этом мире, той жизни, в которую он когда- то вошёл, погрузился до конца и полюбил.

           Полюбил так яростно и так страстно, что уже не мог дышать и жить без неё, не мог не любить и ненавидеть, зная, что однажды она закончится, а он останется без своей любви. И вот в такие моменты особой ярости и сопротивления такому явлению он и погружался в глубины своего подсознания, которое всегда было только его сознанием, чтобы напомнить себе о том, что бывает иногда и  иначе, чтобы помнить и не расстраиваться, когда это случится и когда объект его любви прекратит своё существование,  а он вынужденно продолжит свой жизненный путь,  но уже без него, без своей любви, память о которой навсегда останется в его сердце, и вот такими погружениями в мир чего- то иного и неизведанного он тренировал свою мышцу сердца, приучая её  к жизни без любви, но с ней.
    Он не раз прошагал ещё  по тому маршруту, он выучил его наизусть и когда всё же настал момент, он был готов к нему, как никто другой, он познал неизведанное, даже не заметив этого, он вошёл в него,  как в знакомое русло с гордо поднятой головой, зная теперь наверняка,  что так бывает, объекта любви нет, но ты живешь в нём и дышишь им, погружаясь всё  глубже и глубже в него, не ударяясь неожиданно о рифы, ведь и их ты познал, когда изучал лабиринты собственного подсознания, часто больного и воспаленного, но такого здорового, которое и вынесло его  из мутного омута на чистую  поверхность вечной жизни и любви.

14.06.2021 г
Марина Леванте