Тётя Капа

Лиза сидела на полу перед вытащенным из комода большим ящиком, полным разных бумажек, газетных вырезок, старых писем. Просто клочки бумаги с какими-то телефонами и адресами неизвестных ей людей. Лиза пришла к пожилой тёте Ане за узором на вязанье салфетки, а та на память уж и позабыла, как и что накидывать и вывязывать. Попросила девушку покопаться в комоде: дескать, там все выкройки и узоры лежат и ждут своего часа. Вот сегодня, видимо, дождались, несмотря на то, что муж тёти Ани грозился уж года три вытряхнуть этот ящик в мусорный пакет. Мол, только место занимает.

– Ну что, Лизок, нашла? – спросила, входя, тётя Аня, и поняв, что девушка ещё ничего не отыскала, взяв стул, тоже присела рядышком. – Ох, сколько же здесь добра-то... – со смехом проговорила она, перебирая вырезки с разными узорами.

– У вас здесь целый архив, тётя Аня, – улыбнулась Лиза.

– А архив этот скоро Женька на помойку вынесет. Ничего здесь уже нет нужного, всё это можно в вашем интернете найти, Лизонька, – вздохнула тётя Аня. – Ты вот пришла, а с чего – я так и не пойму…

– Да просто вы всегда все вязанья знали получше разных учителей из интернета. Зачем мне чужие тётки, если у меня своя родная есть? – засмеялась Лиза. – Вот похожий узор, – девушка взяла страницу, выдранную из какого-то журнала и, вглядевшись, передала лист тёте Ане. – Он?

– Похоже, он, – согласно кивнула тётя Аня. – Бери, дочка, бери. Сейчас уберём здесь весь кавардак, чаю с пирогом попьём и давай попробуем связать эту салфетку.

Тётя Аня стала, не глядя, собирать разбросанные листы с пола и складывать в ящик.

– Только бы Женька сейчас не вернулся. Для него этот ящик, как красная тряпка для быка. Увидит, что я туда полезла – сразу ворчать начинает, что снова я своё тряхомудие разбираю… Письма, Лизонька, сложи отдельной кипой, а то раскиданы они здесь, лишь бы как. Пусть и старые они, а иногда перечитать охота. Молодость вспомнить. Да сейчас уже со всеми по мобильникам общаемся, а писем всё равно не хватает, – с сожалением говорила тётя Аня.

-– Ой, как интересно! – проговорила Лиза. – Я эти письма не складывала, просто взяла из ящика, они так и лежали стопочкой. Вроде и от одного человека. Жукова Капитолина Павловна, – прочла девушка. – А почерки на конвертах разные.

– Тётя Капа, – с улыбкой проговорила Анна. –  Это женщина знакомая моя. В Шугозере, когда меня направили туда работать фельдшером, она работала там кочегаром при новых домах благоустроенных. – Анна взяла из рук Лизы конверты, перетянутые резинкой, и с улыбкой погладила их, словно кошку. – Молодость это моя, Лизок. Тётя Капа маме моей ровесница была, а может, помоложе чуть. Семьи у неё не было. Мужа убило на войне, а детей не нажили они. Так и жила она в комнатке от колхоза. Вначале дояркой работала, потом дюже она за коров вставала, чтоб не выбраковывали их, ну и сняли её, перевели в кочегарку. Она работала исправно, да только вздумало начальство кочегарку автоматизировать, чтоб температуру регулировать. Отправили тётю Капу на курсы повышения квалификации. А она неграмотная была, читать-писать не умела. Родилась до революции в многодетной семье. И работала не покладая рук всю жизнь с шести лет, как она сама не раз рассказывала. То пол подмести, то в хлеву яйца с гнёзд снять, то с малышами посидеть, пока родители да старшие в поле. А потом, как подросла, не до школы стало – надо было выживать, трудодни зарабатывать. Много чёрного она пережила, замуж вышла, потом вот война. А читать писать так и не научилась. Говорила, некогда всё было учиться. Да приговаривала, что не усваивается у неё это учение. Буквы, мол, не запоминает она. Мы пытались её учить, она отмахивалась. Мол, жизнь прожила неграмотной, и умрёт такой. А тут как назло курсы эти. Тётя Капа отказывалась, как могла – мол, переведите меня сторожихой. Нет, начальство решило отправить. Они про её неграмотность знали, но не настолько. Она при получении зарплаты корябала свою фамилию и всё. Муж когда-то научил, как расписываться. Ну, она признаваться не стала в неграмотности, отправили, снабдили тетрадкой – мол, записывай. Педагог ходит по аудитории, мимо неё проходит – Капа берётся что-то царапать в тетради. И рукой от учителя тетрадь прикрывает, – улыбалась, рассказывая, тётя Аня. – А пришло время экзамены сдавать, вызывают Капу билет тянуть, она берёт билет и говорит: «Извините, я очки забыла, вы не прочтёте мне?». И сдала на четыре с плюсом. Вот какая была тётя Капа, – кладя в ящик стопку писем, закончила тётя Аня.
– А письма эти знакомые её тебе писали?
– Конечно. Ей все помогали с письмами. Племянники у неё были, так и они друг другу от её имени писали. И мне вот то один, то другой писал. Я год прожила в Шугозере, а потом перевели меня в Тихвин. Но людей тех я на всю жизнь запомнила и помню вот уже старая. Тётя Капа любила нас, приезжих. Доченьками называла, – шмыгнула носом Анна. – Ну вроде всё собрали.

– И долго вы с ней так переписывались, тётя Аня? – спросила Лиза, поднимая ящик и вставляя его назад в комод.

– Мы как переехали на эту квартиру, письма потерялись, видимо. А на какой адрес писать, я не знала. Она то в Тихвине потом жила, то в Петрозаводск уезжала к племянникам. Любили они её очень. Она их детей растила и малые-то любили бабушку. Она им сказки не читала, а рассказывала. Вепские сказки, которых многие ещё тогда уже не знали. А сейчас уж и подавно никто не вспомнит. Пироги с брусникой пекла. Коза у неё Цветочка была любимая. Она с ней как с собакой на поводке гуляла.

Входная дверь хлопнула, послышался звук переобуваемой обуви.

– Лизавета к нам пожаловала, – с радостной улыбкой проговорил, входя, пожилой седой, некогда симпатичный мужчина. Приобняв вставшую к нему навстречу с пола девушку, дядя Женя проговорил: – Всё хорошеешь. Ослепишь скоро окончательно своей красотой нас.
Лиза смущённо опустила глаза с улыбкой.

– Женька, ты не смущай девчонку, – слегка недовольно сказала тётя Аня. – Иди лучше чайник поставь. Там пирог с мочёной брусникой я сегодня испекла. А потом займёмся салфеткой.
Идя в кухню, где уже шумел кипящий чайник и слышно было, как дядя Женя разрезает пирог, Лиза, прижавшись и обняв тётю Аню, тихонько спросила.

– А пирог с брусникой баба Капа научила печь?

– Конечно, – кивнула тётя Аня. – Я и тебя научу.