ОМУТ

  В это лето мы с Генкой научились плавать. Знали разные стили: «на спине», «на боку» и кроль. Но использовали пока только один – «по-собачьи».
   Небольшая речка текла вдоль села, не шире 5-6 метров. Со стороны села берег был крутой, и каждую весну, в половодье берег подмывался водой и частично обрушивался. И в этом месте, у берега дно становилось топким, поэтому для купания мы выбирали противоположную песчаную отмель. Но для этого приходилось или переплывать речку, или переходить на другую сторону по мосту.
На другом пологом берегу хорошо отдыхалось. На чистом песке росли большие лопухи, похожие на мать-и-мачеху и можно было загорать, укрыв голову таким листом, не боясь солнечного удара.
   Мне было страшно переплывать речку от берега до берега. Вот вдоль берега, где я знал, что глубина небольшая, я мог проплыть вдвое, втрое большее расстояние. Но если я не доставал ногами дна, меня охватывала паника, мне представлялся весь ужас бездонной темной глубины и никакие Генкины смешки и подначивания не могли заставить меня выплыть даже на середину реки.
   Однажды моему страху пришел конец. В тот день Генка, как обычно, не зашел за мной, и я отправился на речку вместе с моим старшим братом Юркой и его другом Сашкой. Сашка и Юрка окончили начальную школу и мнили себя взрослыми, не водились с такими «малолетками», как Генка и я, которым в школу надо будет идти только осенью.
   Спустившись к речке, друзья разделись и, держа свернутую одежду и обувь в одной руке, «по-чапаевски», гребя одной рукой быстро оказались на другом берегу. Мне же пришлось идти через мост, делая большой крюк.
   - Ты что, плавать не умеешь? – встретил меня брат.
   - Почему не умею, очень даже умею…и на боку и на спине…
   - А почему с нами не поплыл? – продолжал выпытывать  Юрка.
   Я насупился и промолчал, так как признаваться в своих страхах мне не хотелось.
   - А, давай мы его научим, – предложил Сашка, - я где-то читал, как собаки учат своих щенков плавать. Берут зубами за загривок и бросают в воду. И всё – кутенок плывет.
   Не понимая, что речь идет обо мне, я взглянул с берега на омут, который был как раз передо мной и где плавно кружились соломинки и сухие листочки, делая по несколько кругов, прежде чем выплыть из цепких водных объятий. Даже Генка не рисковал здесь плавать. Среди нас ходил слух, что дна у этого омута нет.   
   Неожиданно  два друга подхватили меня за руки и, раскачав, бросили в реку. Как раз в этот бездонный омут.
   От страха я сжался и камнем пошел в глубину. Ужас охватил всё мое существо. Я представил, как стремительно падаю в эту бездонную пропасть и мне уже не увидеть ни яркого солнца, ни голубого неба и… ткнулся  ногами об дно. Оттолкнувшись, я как пробка выскочил на поверхность, увидел солнце, брызги, зеленый куст ивы, и тут же погрузился вновь. В следующий раз выпрыгивая,  я услышал, как брат кричит: подними руки! В третий раз я выпрыгнул с поднятыми руками. За эти руки меня вытащили на берег.
   - Ну чего ты испугался? – голос брата был непривычно ласков, - тут глубины-то полтора метра.
   - Ничего я не испугался, - откашливался я, - нельзя же меня, как собаку кидать в омут.
   Конечно, я был напуган, но что удивительно паника куда-то ушла, не было и страха, страха бездонности омута. Я сам лично измерил глубину этой впадины. Она, действительно, была не намного  больше моего роста.
   - Процесс учебы не закончен. – произносит Сашка, и я снова лечу в тот же омут.
   Но теперь страха у меня нет. Есть только обида на старшего брата, который так сурово обошелся со мной.
   И я поплыл, но не обратно к этим «мучителям», а на другой берег. Когда я вылез на берег, мне кричали: «Плыви обратно. Возьми одежду», но я босиком и в одних  трусах отправился домой.
   Немного погодя пришел Юрка, принес рубашку и сандалии.
   - Ну что ты обиделся? Мы же были рядом и всё контролировали. Не мог ты утонуть…
   Но я отвернулся от него и не стал с ним разговаривать.
Так я поборол страх глубины и научился плавать по-настоящему.