Блюз Грохочущих Рельсов

Вы знаете Блюз Грохочущих Рельсов? Конечно знаете, все от Чикаго до Луизианы слышали его. Хоть прошло уже не одно десятилетие с тех пор, как он был написан, его все еще можно услышать в придорожном баре или от уличного музыканта. Но знаете ли вы всю историю? Мрачную и печальную историю Лестера Кинга, величайшего блюзмена Сан Сити, чья жизнь и смерть заслуживают свой собственный блюз?
Будущий Лестер Кинг, урожденный Джон Лестер Таммингс, родился в нищете Кингс Лейн, у него было двое братьев и сестра, его мать работала медсестрой, а отец, сначала бывший портовым рабочим, вскоре покатился по наклонной, занялся контрабандой, даже принес в семью немного денег, прежде чем тело его нашли всплывшим в доках с ножом в спине.
Лестер мог бы повторить судьбу отца или кануть в безвестности, как его браться, но его ждала иная судьба. Лестер обладал одним талантом -  пусть его пальцам не хватало проворности, а уму дисциплины, парень уже в детстве проявил себя в придумывание музыки. Он мог насвистывать, мог выбивать простецкий ритм ладонью, мог просто мычать себе под нос – его мелодии всегда запоминались, привязывались к людям, западали в душу, и вскоре все на Кингс Лейн начинали напевать, даже не подозревая, где впервые их услышали, и уж тем более кто их автор.
И хоть в первое время популярность этих мелодий радовала Лестера, вскоре место радости заняла злоба – ведь он не зарабатывал ни цента от того, что его песни напевал весь квартал, а играть сам не мог – не умел, да и не желал учиться. Делить же славу с другим, пусть и куда более способным музыкантом Лестер не стремился, ведь тогда пришлось бы делить с ним и гонорары.
И тогда парень выбрал пусть, выглядящий легким лишь пока ты не сделал по нему первых шагов.
В полночь Лестер вышел на перекресток. Одни говорят, что это было пересечение Кингс Лейн и Барлоу Стрит, где он и жил; другие, что это была проселочная дорога за городом, ведущая из Сан-Сити в Гриндейл, мрачная, обрамленная плакучими ивами и густыми стенами кустов, за которыми лежало старое сумрачное кладбище; но я точно уверен, что это был перекресток Кингс Лейн и железнодорожного моста, отделявшего благополучные районы Сан Сити от трущоб. Ведь не зря же потом Лестер Кинг споет в своем великом Блюзе Грохочущих Рельсов о том, что рельсы ведут через ночь, но ведут они лишь к отчаянию.
В любом случае парень вышел на перекресток в полночь и обратился к силам, недоступным нашему понимаю. Одни говорят, что к нему явился кто-то из старых лоа, другие, что он заключил сделку с самим Дьяволом. Я предпочитаю называть его контрагента Мистер Скретч, и если вы спросите у других блюзменов о нем, то услышите немало увлекательных и пугающих историй.
Лестер заключил сделку – отныне его руки стали самыми проворными на восточном побережье, а пальцы летали, как говорят люди, с такой скоростью, что их движения не мог уловить человеческий взгляд. Отныне весь мир был открыт для него – виртуозного гитариста и гениального композитора.
Но у всего есть своя цена – к той ночи Лестер прожил на свете всего пятнадцать лет, и Мистер Скретч пообещал ему еще пятнадцать лет богатства и славы прежде, чем они встретятся вновь, и он потребует с Лестера плату.  Думаю, мне не нужно объяснять, что платой предполагалась душа парня, переходящая к Мистеру Скретчу в бесконечное пользование.
Но что такое пятнадцать лет для пятнадцатилетнего если не целая жизнь? Чего стоит неизбежность погибели в конце пути, если сравнивать ее с сиюминутным счастьем? Парень согласился на условия сделки.
Вскоре слава пришла к Лестеру. Он назвался с тех пор Лестером Кингом в честь ли того места, где вырос или по тому, что стал самопровозглашенным королем блюза Сан Сити, но газеты с тех пор не называли его иначе, чем Королем.
Сначала он покорил все клубы города – начиная с Фибулвинтер, и заканчивая Галлагерс, но один город был слишком тесен для новоявленного Короля. К его ногам пал Чикаго и Нью-Йорк, Новый Орлеан и Сан-Франциско, Майями и Лос-Анджелес. Парень был бесконечно продуктивен, вдохновение словно не на миг не покидало его, он мог выпустить две-три пластинки в год, при том на них не было бы ни одной слабой песни, а стиль его игры, за который Лестера прозвали молниеносным, мог заставить подвинуться со своего Олимпа Би Би Кинга, Клэптона, Бадди Гая и Мадди Уоттерса.
Одни ненавидели его, другие боготворили, но никто не был в те годы равнодушен к юному дарованию, вспыхнувшему ослепительной звездой над мрачными улицами Сан Сити.
Весь мир был открыт для Кинга – деньги, машины, женщины – тот не отказывал себе ни в чем и вскоре стал звездой еще и благодаря своей разгульной жизни.
Но и веселье не может длиться вечно. Годы летят быстро, когда ты богат, знаменит и предаешься всем возможным наслаждениям. Время новой встречи с Мистером Скретчем для Кинга неумолимо приближалось.
Сколько он не пытался заглушить свое тревогу всевозможными излишествами, приближающийся час расплаты все равно не давал забыть о себе.
Темнота заползала в душу музыканта. Песни Кинга становились все мрачнее, все больше страха и отчаяния звучало в них. Дорога вела Лестера сквозь ночь, но, как пел он сам, после полуночи никогда не наступал рассвет.
Писали, что последние пару лет перед своим тридцатилетием он сначала беспробудно пил, а затем внезапно пришел к церкви, куда пожертвовал огромную долю своих богатств.
Но ни богатства, ни набожность сделку расторгнуть не помогли.
Говорят, что на тридцатилетие Кинг заперся в своем особняке с бутылкой, ожидая скорой смерти, но Мистер Скретч был не так прост, как думал о нем Лестер.
В первый день своего тридцать первого года Лестер был жив, ни волоса не упало с его головы, а пальцы гитариста совершенно не утратили скорости. Была лишь одна проблема – с тех пор Лестер Кинг не написал ни одной новой песни. Вдохновение навсегда покинуло парня, если раньше в его голове звучали сотни мелодий, то теперь там осталась лишь глухая тишина. Где же было рождаться новым мелодиям, если его преисполненную музыкой душу забрал Мистер Скретч?
Какое-то время Лестер выступал со старыми хитами, но они больше не несли ему ни былых денег, ни славы, ни даже удовольствия от их исполнения, и вскоре Кинг вернулся к своему добровольному отшельничеству.
Слава мирская мимолетна, и Сан Сити вскоре позабыл своего героя. Новые ритмы заставляли город двигаться, а первые строки газет заняли новые хулиганы и святые. Тот, кто еще недавно был королем мира, стал позабытым пленником в собственном доме, городе и, что самое печальное, разуме.
Случилось то, что музыкант сам предрек себе в своей величайшей песне – он несся сквозь черноту, в бесконечную пустоту, будучи бесконечно пустым изнутри.
А через три года Лестер Кинг заявился на железнодорожный мост на Кингс Лейн, тот самый, что отделял благополучные районы от трущоб, осушил бутылку виски и бросился под проходящий поезд.
Так закончилась история величайшего блюзмена Сан Сити. Но говорят, что по ночам на том самом месте, где Лестер Кинг распрощался вначале со своей душой, а затем и с жизнью, в шуме грохочущих в отдалении поездов можно услышать далеки звуки гитары, и в ветре разобрать слова о том, что ночная дорога ведет лишь к отчаянию, а рассвет никогда не наступит.