Приключение сельского врача. Глава 20

 
Тихая прохлада вечерняя пришла в этот посёлок, небо было уже и звёздным, но ещё виднелись светлые пушистые облака.
Кое-где играли зарницы небольшими световыми вспышками, где-то витала гроза, но она была далеко, сумерки сгущались, звёзды становились всё ярче, выплыла луна, окрасила собою звёздный небосвод.

Шли по улице молча, Властимир продолжал держать  Ольгу за руку, вначале она старалась всячески вытащить её, но Властимир не отпускал.
Старался на неё не смотреть, неизвестно, что и как, и какую идею подкинуть может мозг. Что вытащит из физического мира, какое чувство взыграет.

Прикосновение к ней, аромат её, это так важно для него, так будоражит физические чувства. Но какое же это наслаждение почувствовать всё это.
Ох! Чуть повернув голову, посмотрел на неё, её взгляд был устремлён вперёд.

Волосы роскошные. Густая блестящая гладь светло-русых волос до пояса выделяется в свете луны и уличных фонарей.
Меняю захват её руки другой рукой, а эту протягиваю и кладу на плечо, провожу по волосам шёлковым на ощупь и невероятно ароматным.
Внутри меня всё понеслось вскачь.

 Но она вздрагивает и сжимается, это меня отрезвляет. Она сжимается, словно становится меньше, рефлекторно дергается, хочет отскочить в сторону. Но моя рука держит крепко её руку.

Не выпущу ни за что. Провожу ладонью по волосам, опускаю до пояса, хотел обнять за талию, но она выскальзывает, отскочила, словно дикая испуганная лань и оказывается на расстоянии вытянутых рук.

Где бы она была, если бы я не держал её за руку?
Вероятно, бежала с такой скоростью, что сама бы удивлялась. А сейчас стояла лицом ко мне смотрела своими огромными синими глазами, в свете уличного фонаря они мерцали, словно звёздочки и были глубоки до безпредела, казалось вся вселенная в её глазах. 
Вот уж утонуть в них одно блаженство.

– Успокойся, Оля, я ничего тебе не сделаю. Извини, напугал тебя.
Просто хотел сказать тебе спасибо.
Благодарность тебе, благодарность жизни нашей, за то, что мы встретились. Ты здесь на явной земле, но я сквозь время и расстояния, сквозь все пространства, чувствовал тебя. Приходила ко мне твоя весть, когда уж сомнения захватили меня, но любовь твоя спасала меня.
Я слышал твой голос, он манил меня. Долго пришлось мне идти, и всё же я здесь, и радуюсь чуду, мы встретились, Оля.

Она молчит, чувствую трепет её. Ей страшно? Отчего?
Вовнутрь не посмотришь, она закрыта, но все же чувствую её израненную душу.
Что с ней приключилось?

Здесь, в этом явном мире, где все люди должны быть счастливы, и жить в равновесии и гармонии, происходит невообразимое.
Мир здесь стал совсем другим, словно его перевернули вверх тормашками.
Весь перечёркнут каналами и ладно бы вертикальными, так параллельных не счесть.

Зачищать их не имеет смысла, сами распадутся, с переходом и схлопыванием низших миров. Но наиболее ядовитые, приходится зачищать, чтобы сохранить в этом мире не то, чтобы гармонию, хотя бы спокойствие, чтобы хоть какая-то толика душ смогла прийти к осознанию. Так оно, так и есть, но система выплёскивает всё новые и новые токсины в народ, разделяя их даже в семьях.

Подавляется любовь всесильная, теряется равновесие. Формируются искажённые понятия об отношениях между мужчинами  и женщинами, а с этим и ложные эгрегоры, с каждым приливом фантомов они становятся мощнее.

По моим наблюдениям, происходит агрессивное противостояние.
Отчего же так много вражды между женщин и мужчин?
Любить и уважать друг друга не научились. Эйфория влюбчивости быстро проходит. Но любовь, влюбчивость, влечение совсем разные субстанции.

Любовь, чувство могучее, чувство  высшей силы, манящая,  что точкой отсчёта родилась во тьме хаоса творящего  и хорошо, если оно не в больном воображении.

Воспринимать бы  чистоту  легко, доступно, что ясно было бы и понятно без труда, но создалась без образная среда. Мысление образное исчезло.

В любви по жизни идти надо в слиянии душами, как каждая песчинка мира, как частица, рождённая в чистоте зерном, как целая часть целой единицы, в едином духе неразрывное звено.
Оберегая друг друга бережно, нежно, с заботой, даря и себе, и окружающим добро и радость. Чего я наблюдаю в явном мире очень редко.
Можно сказать исключительные случаи.

В основном ни цели, ни смысла и путь их запутанный, безпросветный и без доверия. Битва за жизнь или жизнь ради битвы. И отчего, и для чего?  А ведь в тонком плане мощные процессы происходят. В битве разрушается равновесие, добавляя негативным мыслям силу словами, положительная энергия уменьшается, разрушается. Творение любви и радости распадается.

Что-то я отвлёкся, ушёл в размышление. Но пока я размышлял, взгляд её изменился. Что она прочла в моих глазах?

Но я почувствовал,  она успокоилась,  её пульс на запястье под моей рукой успокоился, вошёл в равномерную пульсацию, глаза заискрились ярче, и возникло удивление, и губы, её вкусные губы, чуть приоткрылись.
Мне так захотелось вновь ощутить их в себе, но не осмелился нарушить её спокойствие. Что же с ней произошло в её этой жизни?

Любую душу вижу, чувствую любую боль, или радость, все как на ладони, но здесь не пробиться. Семью богини, это я осознаю, не увидеть мне никогда, пока Славий не снимет непрогляд, или же юный маг, а Ольга относится к их семье?

Отчего она меня боится? Вспомнила или не вспомнила? Или же не хочет ничего менять в своей жизни. Но я появился, значит, жизнь уже изменилась в любом случае. Произнёс.

– Ты подобна капли утренней росы опустившейся с небес, в тебе отражается и солнце, и небо, и звёзды сияют в глубине. Ты чувствуешь?
В тебе  разгорается звезда любви. Проявление откровений твоих субстанцией любви. Оленька, ты ведь вспомнила что-то, держа в руках смарагд? Ведь вспышка энергией  Эльмеральда, возникла у тебя.

– Я не хочу сейчас об этом говорить, мне надо осознать, движение энергии
слишком мощно пошли во внутренний огонь. Сердце моё трепещет. Оставь расспросы, я хочу домой. Устала, не отдохнула после перелёта.

– Ты путешествовала? Я слышал утром, как ты выговаривала Ярославу, видать его словами.  «Поезжай, посмотри мир»

– Да, Ярославчик настоял. У меня был трудный период в жизни.

«Трудный период? У неё кто-то был?» Властимир едва не задохнулся от возникших эмоций, показалось, что всё улетело в низ, но успел подумать,
«А что ты хотел? В этом мире так, рано созревают. Но мы исправим, лишь найти метод. Он есть, я обязательно найду его, и мы будем вместе».
Как услышал.

«Э-э-э, дед, возьми себя в руки. Это не то, о чём ты успел подумать. Что земное внедрилось?  Быстро же! А  ну, выдохни всё в растворение?»

Властимир выдыхал потихоньку, и смотрел, как сгорают только, что зародившие эмоции.
«Благодарю солнце мое, малыш, благодарю»

Он внимательно смотрел на Ольгу, силуэт то возникал, то растворялся и на какой-то миг она раскрылась.

Властимиру этого мига было достаточно, чтобы увидеть в ней весь процесс.

Увидел, что течение энергии в Ольге идёт точно так же, как и у него, словно единая ветвь и она чистая, и девственна.

Он улыбнулся, успел подумать, юный маг снял непрогляд, или всё же я смог пробить? Нет, снял малыш. Забавляется или помогает?
Да хоть как, главное  снял, и я увидел это чудесное диво.

Внутренняя суть её, душа, всё потянулось к нему, в тонком уровне она уже обнимала его.
И это его так обрадовало, что испытал блаженство от такого совершенства. Но отчего она так здесь грустна и напугана?

– Без тебя, Оленька, я себя не осознаю, когда ты была закрыта пространством, знал, тебя найду, и эта надежда предавала мне силы. Тебя увидел, я даже не ожидал такого, как меня потрясло, что ты вот она, рядом.
И свет усилился, что показалось, словно взрывом ослепило, словно солнце опустилось там, где ты стояла и отсвечивает в тысяче зеркал.

Я любил тебя всегда, себя мы не потеряли, так и остались богами. Никогда не воплощались в других телах.

Ты женщина, а я мужчина, и были мы так всегда. Оленька дышать тобой всей душой, такое блаженство, такое счастье, равновесие покой. И вот сейчас ты, так нежно коснулась моего сердца.
Ты чувствуешь, Оленька?

Наши сердца ведь бьются в унисон. Ведь мы единое целое творение, свершилось быть вновь нам вместе.
Ты моя волшебница, ты мой свет, моя радость, любовь моя.

Властимир сделал шаг, чуть потянул её руку к себе, она подалась, навстречу ему, шагнула. Смотрела ему в глаза, не отрываясь, и он почувствовал, что она меняется. Видел её, и её энергии, они усилились, и потекли к нему, смешиваясь с его, обнимая его, проникали в него.

Он наполнялся её женской энергией и старался, как можно больше заполнить её своей энергией, пока юный маг не разъединил их.  Полное  спокойствие заполняло его и её, она уже улыбалась. И то, что казалось важным, оказывается, не имеет смысла.
А смысл весь – в единении.
Она положила свою голову ему на грудь, а Властимир прижал её к себе.
Такого блаженства он ещё не ощущал.
Чувствовал и видел поле любви их росло и росло.

Всё, что потерялось в разделении их, восстанавливалось. Всё, что нажили, живя и творя в раздельности, проходило через мощный фильтр света, восстанавливалось, становилось на места в их поле любви.
Видела ли она этот процесс восстановления нас, как единое зерно? Но она улыбалась, и видно, она тоже была в блаженстве, в этом сверкающем творении.

Так они стояли в объятиях посреди улицы. Сколько?  Не знают.

Небо уже светлеть начало, звёзды растворились, заря разгоралась, вот и солнце своими первыми лучами коснулось их.
В этот миг произошло ещё одно мощное творение в их поле, что она засветилось ярче прежнего.  Властимир с удовольствием наблюдал, как в ней играл свет.

И услышал в пространстве.

«Дед, может, ты всё же, домой-то  крёстную проводишь?
Сделай милость, проводи.
Народ просыпаться начнёт, вас он, конечно, не увидит, но крёстной надо отдохнуть, осознать, то, что в ней произошло на тонком уровне, и должно отложиться в её сердце.

И не торопи, пусть всё это в сознании её восстановится. Окрылён ты теперь на века, наградили тебя небеса. Хороший процесс шёл? 
Послышался смех.
Дед очнись! Дед! Что сражён без остатка?».

Этот юный маг смеялся, а я не мог с места сдвинуться. Знаю, сейчас придётся расстаться, а я не мог разжать объятия. Этот юный маг услышал мои мысли, вновь произнёс.

«Что нашёл, больше не потеряешь, время пришло вам быть вместе всегда. Расстояние и время разделяло вас на половинки, но душами вы в целом были всегда.
А сейчас вас соединили навсегда. Красивое творение было? Сам-то хоть видел?».

– Проводи меня домой, Властимир, мне надо побыть одной, осмыслить.
– Пойдём, Оленька.

Властимир, наконец, разжал объятия, вновь взял её за руку, пошли по направлению дома Ольги. Вошли во двор, Ольга сказала ему.

– Идем, покажу короткую дорогу, чтобы тебе не обходить по улицам. –
Открыла калитку на заднем дворике, указывая. –
Вон Настина калитка, а дальше ты знаешь. Спокойной ночи. Хотя какая ночь? Утро уже солнышком вовсю сияет, вернее, будет, доброго утра.
Она нежно улыбнулась ему и повернулась, пошла в дом.

Властимир смотрел ей в след, пока она не закрыла дверь, вздохнул и пошёл домой.

– Спокойных снов, любимая. – Запоздало он произнёс. – У меня сна в данный момент и нет. Разве что в мечтаниях о тебе, Оленька, сияющая моя.

Хотел ещё раз посмотреть на неё, но, увы, она вновь стала закрыта.

Значит, всё-таки это юный маг предоставил ему этот миг, увидеть её. А может, открыл, для того, чтобы она, что-либо увидела?
Ведь в этот миг она сильно изменилась.
И какие преобразования происходили с ней, да и со мной тоже. Так или иначе, но я рад и счастлив. Но, как уверяет внук,

Счастье относительно, и не цель, а побочный продукт.
«Психическая энергия, типа электрической», излучаемая человеком. Источник преобразования развития жизненного начала.

Но нет, у меня абсолютное счастье, но и жизненное начало звенит во мне и чувствую в Оленьке тоже.

Открывая калитку, он прислушался к себе. Внутри него звенело и пело. В дом он не пошёл, а сел на скамейку под вишнями.
Поднял свой взор и вновь увидел древо жизни. Оно проявилось ясно и чисто, казалось, протяни руку и дотронешься до него.

Властимир наблюдал, как энергии из высших высот шли к земле в этот мир,  через  древо жизни и плавно распространялись и уходили  во все стороны по кругу.
Круг не объять было взором, и мягко опускались на землю.

– Красиво. – Произнёс Властимир.

– Что красиво? Властимир Деянович? – Услышал тихий голос Людмилы.
Властимир перевёл взор на голос  и увидел её в окне кухни.

– Утро красивое. А ты отчего не спишь? Людмила?

– Не хочется, а вы идите, отдыхайте, я в мансардных комнатах навела порядок. Окна почистила, раскрыла  и там свежо и чисто, постель чистая. Можете отдыхать.

– Ты, что трудилась всю ночь? Люда? – Удивился Властимир. – Для чего? Я и сам мог всё это сделать.

– Мне не трудно и мне мама помогала, а вдвоём быстро сделали всё. Только, что проводила её домой, и вот вернулась, чай с травами заварила. Не хотите липовый чай с мятой?

– Хочу. Как же я благодарен тебе, Люда за предложение попить липовый чай, очень хочу. – Ответил Властимир, поднялся со скамейки пошёл в дом.

                ********
Ольга вошла в дом и первым делом пошла в душ, охладить своё тело, но огонь был где-то внутри, глубоко, глубоко, что даже холоднющая вода не проникала туда.
Вся она, казалось, и воздух вокруг неё пропитан мужским запахом, с невесомыми и не изведанными нотками чего-то не обычного, толи парфюма, то ли ещё чего-то.

Такого парфюма ещё даже ни от кого не ощущала и не знала, что такой существует.
А может это и не парфюм? Может это его собственный аромат?
Что-то знакомое, но никак не вспомню, что он напоминает. Втянув в себя воздух, тело её задрожало.

Что со мной происходит?
Взбудораженное состояние у меня было в последние месяцы. Не могла понять себя. Отчего у меня так резко менялось настроение.
Так происходило больше года, какое-то трепещущее ожидание чего-то не понятного.

Постоянно ждала стука в дверь, часто смотрела на дверь в ожидании. Кого ждала?
Не знала. Порой ощущала какой-то не опознанный аромат, вот прям, как сейчас. Может, ещё, поэтому я испугалась?

А в тот раз рассказала, Настёне, та просто ответила.

– Замуж тебе надо, родная моя.

Ярославка же, вошёл в комнату, вообще произнёс невероятное, что я и Настя, удивились.

– Не торопись крёстная замуж, нет ещё твоей половинки, не проявилась она.

– Ярославчик! – Строго сказала тогда Настя. –
Ты слушаешь разговоры взрослых?

– Мамулечка, не слушаю, но это услышал случайно, я же шёл сюда.

Этот малыш откуда-то всегда всё знал и всегда дельные советы давал. Невероятно, но факт, к нему весь посёлок прислушивается с ранних пор.

Ольга, сидя в душе на корточках, обнимала себя за колени. По телу Ольги  волнами проходили то жар, то холод, в глазах было какое-то радужное видение, не разобрать, а стала всматриваться, и вовсе полились слезы.

Много слез, откуда они взялись? Оля их не стеснялась, всё равно их никто не видит, я одна в доме, да ещё увидит  внутренняя я. Знаю, Ярославик закрыл меня куполом.  Как он это делает? Не ведаю.

Однажды ещё в раннем детстве сказал мне, обнимая  меня за шею, шептал на ухо, а ему было года полтора, наверное, не больше, что очень удивило меня.
Слова ещё не ясно выговаривал, получалось забавно.
«Я закрою тебя солнечным облачком»

Меня всегда удивляли дети Настеньки, они какие-то особенные. По роду профессии, как педагог общаюсь со многими детьми, до действительно, таких не встречала, они не обычные, а не от того, что они мои племянники.

С Настенькой  мы тоже дружили с очень раннего детства, всё же наши мамы были двоюродными сестрами, а мы троюродными, не так далеко.
И так, как родных у нас не было, так мы были, не разлей вода, да ещё Никитка, братик, тоже троюродный, сыночек тёти Лидии.

Хоть все роднились, но тетя Нюра считала своим родом лишь Настю и ее маму.

Естественно, тёть Нюра и тёть Света были родные сёстры, хоть между ними разница в годах была  огромной. Воспитала, как свою дочь, а Настёнку, как свою внучку.
Тёть Нюра самая старшая и на много старше всех сестёр.

Любит командовать всеми. Мы все её любим, слушаем внимательно, всё же, каждый делает по-своему, на, что она сердилась, махала руками, что воспроизводила вихрь, а потом произносила.
«Да, что сделаешь с вами тупыми, жизни не знавшими».

Так вот, откуда такие дети у Настеньки не по годам развитые, просто можно диву даваться.
И Слава у неё был замечательный,  пока в институте учились, где он нас только не возил, где мы только не побывали.
Не скупился, всех нас на свои деньги возил. Всех наших друзей вместе с нами брал на разные экскурсии, музеи, и даже заграничные, походы, раскопки, и просто на отдых.  Верная Настенька ждёт его до сих пор.

Сколько раз пропадал, но возвращался, а сейчас уже, столько лет прошло.
Но к детям Настеньки я испытываю какие-то чувства, сама не могу понять, они мне роднее всех стали, даже были роднее мамы. Никиткиных детей я тоже люблю, а к Настиным испытываю какое-то чувство, как благоговение что ли. Особенно после слов Ярославчика. 

– Крёстная, ты самая любимая моя бабушка, я тебя буду всегда защищать, я закрою тебя солнышком.

– Ярославчик, я твоя тётя.

– Нет, ты моя бабушка. – Серьёзным тоном голоса, насколько позволял его детский лепет, ответил ей. – Не спорь со мной, мне лучше знать, как кого называть. Я тебя люблю больше всех остальных бабушек и всегда любил.

Над ним хохотали все. А Настя сказала.

– Малышу виднее. Дети народ особенный, они знают всё, они не отрезаны от  бога. Слава всегда так говорил, ещё когда Любочка родилась. Я так и не понимала, на каком языке он разговаривал с ней, ещё с рождения. Слава говорил, вроде бы, как на языке Асов.

Слава вообще загадочная личность был. Почему был? Настя верит, что он вернётся.
И дети у них зачаты оба интересным способом, о котором Настёна обещала рассказать, как это вначале энергией, а затем, а как затем, да так и не рассказала. Всегда что-то всё мешало нам поговорить об этом, а однажды при очередном вопросе, ответила.

«Оленька, у тебя будет своё, и оно будет особенным, а когда будешь знать, будешь ждать, то чуда может не произойти. Искажение пойдёт, ты будешь ждать именно такое, а оно другим будет.
Главное, оставайся девственницей до встречи с единственным, со своей  половиночкой. Ведь  душами, вы там, в высоком мире, целое ядро».

Откуда она это знала?

И вот недавно в моей жизни появился Игорь, я так была счастлива, а когда познакомила с родственниками, Ярославчик скривил губы, скептически смотрел на него, и отвёл меня в сторону, сказал.

– Крёстная, это не он, надеюсь, ты ещё не отдалась ему?

А я так растерялась,  какой-то несмышлёныш, будет меня допрашивать, отдалась я, или нет. Вот нахалёнок!
Буря во мне тогда поднялась, хотела подзатыльник дать ему.

А к Игорю не то чтобы было влечение, но мне уже столько лет, а у меня не только не было мужчины, я даже ни с кем не встречалась никогда, даже в школе учась, если кто из одноклассников и держал за руку, то только лишь в танце.

Отчего я была, как отгорожена от мира? Не понятно.   Игорь нравился мне, и мне казалось, я его полюбила. А этот маленький хитрец, и откуда он всё
знает? Добавил.

– Я закрою тебя, крёстная, до поры, до времени. Солнечным облачком закрою.

– Зачем? – Спрашиваю. – Мне жить хочется. Нормальной жизнью, мама твоя замуж вышла, когда ей еле исполнилось 18 лет, а мне уже сколько.

– Крёстная не сравнивай, у мамы и папы было поле любви огромное. У них было, как это сказать? В общем, высота, вершина  любви, объединяющее наслаждение души, разума и тела. Они встретились в этой жизни, у них уже любовь процветала, заполнила всё их поле. И не сразу у них был интим.

– Чего?
С удивлением спросила я, удивляясь до предела, его осведомлённостью.

– Секс, половой акт. Вначале они несколько лет энергетически создавали Любочку, как и меня потом.
Этот процесс энергетического соития сложен, но великолепен и ощущения ярче,  чем в сексе. Хотя секс сейчас примитивный, и не всем удовлетворение приносит, особенно женщинам.

Я слушала его, открыв рот, казалось, у меня всё сейчас сгорит от стыда, горели уши, щёки, даже в глазах было жарко, зубы свело, словно оскоминой, а этот пятнадцатилетний юнец мне такое рассказывал.

– Ты-то откуда знаешь? Малолетний несмыслёночек, глупыш.
А он шельмец, расхохотался и ответил.

– Крёстная я всё знаю, только годами земными молод ещё.
А народ растерял культуру настоящего соития, чтобы рождались боги. А род ждёт воплощений душ с высокими вибрациями, с высоких высот. Но мало кому удаётся здесь на земле так вершить, такое творение. И ты, крёстная, не волнуйся насчёт возраста, он у тебя в самый раз, чтобы сотворить такое божественное творение, в слиянии с  Я Есмь Присутствием и в тебе и в нём.

– В ком? Ты о ком?

– О божественной твоей половиночки. Он скоро появится, не торопись.

– Что? О чём ты? Ярославчик? Нет, ну надо же! Тебе сколько лет? Ярославчик? Ты помнишь?  А ты, как разговариваешь?
– Крёстная, я взрослый, только в данный момент годами не вышел.

– Вот, вот, малыш. Мне стыдно с тобой об этом разговаривать.

– Но кто-то же должен тебе это сказать. Выходит кроме меня некому. А ты создана для этого божественного творчества. Как встретишь его, всё и осознаешь.

Подошёл Игорь, попрощаться, вдруг засобирался уезжать, кто-то позвонил по работе. Вновь кого-то спасать вытаскивать надо, уехал и больше не вернулся, а обещал вернуться. Боже, как мне плохо было, не рассказать, позже узнала, вся группа погибла.
Ярослав говорил,

– Там они нужнее.

– Где там?

– Там. – Указал на небо рукой. – Не горюй, крёстная, не горюй, иначе ему будет плохо там, он тебя любит.

– Я его тоже люблю.

– Видел, крёстная, видел, но не такой любовью, какая у тебя таится в сердце. – Жди, он скоро появится.

– Игорь?

– Причём здесь Игорь, тот, кого ты любила всегда и любишь до сих пор, только ещё не проявлено.

А  Игорь домой, в Род вернулся. У него другое всё, но ты, не случайная встреча была. И хорошо, что без ошибки прошла.
Соприкоснувшись с нами, у него ясно осознание пошло и, уходя домой, он уже знал, что вернётся. Знал, куда он вернётся.
А ему надо подготовиться к новому рождению. Все, кто с ним ушли, они скоро вернутся, но уже более совершеннее.

– Откуда ты всё знаешь?

– Тебе мама однажды сказала, что я не оторван от Бога. Так вот оттуда я всё знаю. Крёстная, это секрет, даже мама не всё обо мне знает.

– Поняла  Ярославчик. А мне, что делать? Мне так тяжело, мне плохо.

– Поезжай, посмотри мир, тебе будет интересно, развеешься. Возьми с собой подругу.
– У меня одна подруга, это твоя мама.

– Нет, мама не сможет с тобой поехать. Возьми тётю Катю, вы же с ней дружите, вместе вам будет веселей. Тебе она скучать не даст. А к нашим именинам вернёшься. Отпразднуем, повеселимся, и жизнь засияет ярко. Возможно, будет сюрприз тебе.

– Какой?

– Узнаешь по приезду. Какой же это сюрприз будет, если заранее будешь знать. Приятный, крёстная, приятный. Больше ни о чём не спрашивай, а то буду тебя бабушкой называть, как в раннем детстве. И расхохотался.
 

И вот этот сюрприз на лицо.

Бог ты мой! Властимир!

Если бы не этот смарагд я бы не узнала. А может, узнала?
Всё равно узнала, раскрылось бы.
Как он утром подлетел ко мне. Откуда он здесь? И где был до этого?

С Ярославкой беседовал, как будто сто лет друг друга знают.
Ярославка тоже личность, что тебе Славий.
Как же хочется знать всю правдивую реальность, о которой часто намекает Ярославчик, что реальность искажена. Настоящую  истину познать бы...

Все-таки, кто мы? Настя, её дети, я?

Остальные вроде живут, не задумываются над этим. Никита, вот ещё был, чем-то походил на Славия, дружили они очень, часто вдвоём беседовали.
Что же, все хорошие люди-то ушли, пропали?

И зачем я ещё раз попросила взглянуть на брошь? Что она уникальна и не простая, я сразу заметила.  И утром, с каким натиском и упорством лез ко мне. Значит, он сразу меня узнал, а может, знал, меня ждал?

Ярославка видать знал, да молчал, что он прибудет. Всё так неожиданно открылось. Что во мне произошло? Невероятный  ослепляющий взрыв.

И сейчас в газах Ольги вновь пошли радужные цвета.

Это-то что это такое?
Сама не знаю, почему так напугалась-то? Если бы всё так просто было всё вспомнить, а то какие-то взрывы отрывками происходили в голове, что нестерпимо больно было.

А он постоянно смотрел на меня, вроде разговаривал с кем либо, а смотрел на меня. Во мне поток не остановить было. Боялась его взгляда, и в то же время мне хотелось самой смотреть ему в глаза.

Хотела защитить своё пространство. Но как?

При воспоминании о Властимире, поползли мелкие мурашки по голове и вниз до самых пяток, даже не помешало то, что лилась холодная вода на её тело, вспомнились его руки, обнимавшие её, у неё вырвался стон, и она увеличила напор воды.

Даже тело моё не слушалось, всеми клеточками тянулось к нему, мои лёгкие набирали пьянящий кислород, наполненным им, поднимала глаза, встречалась с его взглядом зелёных изумрудов весёлых глаз, в которых играют искорки, и меня  вновь тащило в омут. Его глаза, что тот смарагд, утаскивают вглубь, в далёкое прошлое.
Воздух становится плотным, и я не могу отвести свой взгляд. Его аромат заполнил весь кислород.

Во рту скапливается слюна, и она не глотается, даже горло пересохло, очень хочется пить. Не спасала и вода, которую я пила глоток за глотком. 
Потом появилось солнечное облако, опустилось на меня, и мне стало легче.

А его прикасания, ох, такого я не испытывала ещё никогда. Игорь так не волновал меня. Ольга вздрогнула, вновь вспомнив руку Властимира, и блаженство разлилось по телу и куда-то глубоко, глубоко.
Вода не спасала, да она и не попадала туда. Туда, где зарождалось необъяснимое, ещё до сегодняшнего мига, чувство. Оно выплывало блаженством, слово звучит, в начале начал. Как он сказал?

«Дышать тобой всей душой, такое блаженство»

Ох, да, блаженство, если сейчас меня так тряхнуло, а что потом будет?

А поцелуй?

Ох, меня так никто не целовал. А кто бы целовал? И когда?

Кроме Игоря, его несколько поцелуев, ничего не производили, то и никто. Но этот поцелуй не сравнить. Ох!

Ох, не зря мне Настя ничего не рассказывала, как это всё бывает, здесь лишь предвестники, лишь знакомство, а во мне такое воспылало. Даже не могу представить, что будет дальше.

И слёзы отчего-то вновь полились, а она и не знала, почему она плачет, от радости, или может от того что наконец счастье засветилось на горизонте, а может от холодной воды?
Она давно чувствовала озноб, не осознавала отчего, и только сейчас поняла, что с крана текла холодная вода.
Она переключила на горячую воду, заработал водонагреватель, затем сделалась вода умеренная, почувствовала, как тело стало согреваться.

Слёзы текли ещё, их смывало водой. Ольга успокаивалась, и тело успокаивалось, разлилось тепло, она расслабилась. Нужно уже выйти, но сил нет. Продолжала сидеть и откуда-то прозвучал голос Ярославки.

– Хватит крёстная, выходи из ванной, в русалочку превратишься, уплывёшь в синее море.
Вот шельмец! Он что? Видит меня? Или мне показалось?
В воспалённом мозгу чего только не случается.
Но всё же произнесла.

– Эй, божественное творение родителей твоих! И не стыдно подсматривать?

Ответа не получила, значит показалось,  обвернулась полотенцем, легла на кровать, не расстилая её, по верх покрывала, чуть, чуть полежать, привести мысли в порядок. В глазах вновь  пошли радужные цвета, и они влияли на неё расслабляюще.

Ольга не раздумывая, что это такое, нырнула туда всей своей внутренней сутью. Расслабилась, лежала с открытыми глазами, старалась рассмотреть что там. Такое сегодня вообще впервые.
Бывало после разговора с Ярославчиком, когда он ей старался что-то сказать ещё с самого раннего детства, у неё перед глазами мелькали картинки. Да такие, что можно подумать, это сказки так проявляются

Его детский лепет всегда слушала с радостью, но не воспринимала серьёзно. Иногда его слова попадались в процессе познания педагогики и психологии, читая книги по философии.

И ей становиться до смешного, очевидно же, что взрослые тупее детей.

Где логика?
Мне это говорил ещё совсем маленький ребёнок, а я отмахивалась. И таких случаев много было.

Но он стеснительно улыбался и всегда говорил.
«Когда-нибудь, крёстная, ты поймешь и осознаешь, 
я люблю тебя, ба-а-а-бу-у-ушка».

И ведь однажды ещё лет пять ему, наверное, было, Ярославик выдал стих.

«То им скучно, а то лень, прислушаться бы к детям. А зачем? Ведь мы взрослее и умнее. А всё просто, это страх, это же очевидно, это так. Зачем что-то менять? Да, пусть будет так. В людях сидит страх, а жаль, я многое мог сказать и подсказать, как страх убрать»

Он ведь мне открывал мою звезду,  целостную путеводную звезду освещающая своим лучом дорогу мою, вот она ясно стала проступать, а он мне показывал её раньше.

И надо бы отбросить все научные трактаты, которые я старалась изучать для своего пополнения знаний, а прислушиваться к Ярославику.   и надо было просто развернуться  и пойти в другую сторону.
А куда?
Куда звал мой маленький племянник, крестник?

Перед глазами ширилось и раскрывалось пространство. Где это и когда?

Но взгляд остановился, пространство стало расплываться, лишь прозвучало в голове Ольги.

«На сегодня достаточно, пусть мозг отдохнёт. Завтрашние мысли оставь на завтра. Тебе это ещё осознать».

Ольга закрыла глаза, да и уснула крепким сном без сновидений.

 Продолжение следует....
Таисия-Лиция.
Фото из интернета.