Очень странное кино - девятнадцать

     Похожий на бультерьера Мел Брукс на съемках  " Дракулы " вечно запутывал съемочный процесс то попытками политических инсинуаций, провокативно намекая на рейганомику, то пробовал пародировать порно, что уже само по себе становилось пародией в жирных девяностых, пока какой - то приблудный гример не догадался обратиться за консультацией к влиятельному холливудскому продюсеру Харви Вайнштоку, тот же просто посоветовал разделить посты продюсера и режиссера, в чем не было ничего особенного, ведь некогда и Николай Второй пытался совместить главнокомандование со стратегическим видением тупиковой ситуации, а Сталин вел прямо в коммунизм половину этого мира, будучи партийным бонзой и выдающимся тактиком погружения - уже тогда ! - страны в Изабеллу Кларк, короче говоря, Харви предложил хоть какой выход и вот что из этого получилось.
     - Расхаживающий ежедневно по Центральному парку мужик в макинтоше, - кося зачем - то выпуклые маслинами еврейские глаза говорил Брукс, вскрывая саркофаг Джесс Палмер ломом, - разговаривающий сам с собой - это еще не безумие, безумие - это двадцать лет пытаться понять сумасшедшего мудака - диктатора, вконец опухшего от собственного величия, не имея за спиной ни хрена, кроме давно сгнивших алебард Писарро, обнаруженных экспедицией Корнуэлльского института на косе Матаморас.
     - Карбюзье ! - к месту и чести вспомнил о наполнении лифчиков седастый Лесли Нильсен, не участвующий конкретно в этом эпизоде фильма, но неизменно присутствующий по неугомонности характера за кадром всегда. - Из Матаморас. Придумавший соединить лифчик с кальсонами и получивший на выходе старушек Диту фон Тиз и Бэйли Джей.
     - Бэйли Джей - толстый мужик, - не поверил ему Мел Брукс, извлекая из могилы мисс Палмер, усилено и целеустремленно разминавшую зудящее очко культяпкой, что именуется  " плаг " у ударных инструментов древней группы  " Металлика ", а также волосатой тетки с Украины Милены Ангел, увеличивающей размеры диаметра сраки, хотя лесбиянкам это, вроде, как - то и не требуется, впрочем, с хохлами вечно так : лесбиянки очучиваются друзьями человека, а собаки примеряют личины Мела Брукса, высчитывая времена и нравы вступления в НАТу, чего не будет никогда просто по определению, - в шмотках трансвестита. Типа Юрка Стоянова, но не смешной.
     - Х...й на них всех ! - заорал в картонный рупор Дзиги Вертова Вайншток, тоскливо оглядываясь. - Вы тута чего : пародию сымаете или тупое траханье Акселя Брауна ?
     - Я не рассказывал про Акселя ? - удивился Брукс, бросая культяпкой во вскрикнувшего Харви, проявляя равноценность сионистических выпадов, от кого бы они не ( в смысле  " ни ") исходили. - Слушайте тогда.
     Они сдавались в плен тысячами. Часто, врываясь в форт, мы даже не обнаруживали ни одного солдата, но на обочине дороги толпились целые дивизии, послушно поднимая руки при виде одинокого мотоциклиста, спешно везущего депешу Роммеля фон Клейсту. И вот однажды мы наткнулись на броневик, валяющийся в канаве вверх колесами. Аксель соскочил с мотоцикла и бросился к бронемашине.
     - Аксель ! - кричал я, размахивая руками. - К чертовой матери этот броневик. Даже если ты найдешь полковую казну, это не поможет нам на виселице, куда, видит Бог, мы и угодим, если не поторопимся.
     Мел Брукс замолчал, лишь его выразительное лицо пошло рябью, как всегда бывает у любого представителя иудейского народа, стоит ему вспомнить горящую планету и дымящие на горизонте домны мартенов.
     - Дичь какая, - выругался Вайншток, вставая и бережно кладя рупор на складное кресло помрежа. - Если уж пародия, то ржач, а надумали сымать про мифический холокост, так и соответствуйте не тупыми пословицами, а хотя бы реальным ростом политического могущества, чтоб, б...дь, всякий кыргыз и канадец в очередь встали за визами, чтоб, сука,  " Жигули " превзошли говенные БМВ, а тетю Валю Матвиенку при жизни бы поставили в Зал хоккейной славы Медяника, окучивающего и Украину, и Россию, и Беларусь босотными песнопениями и скандальчиками страшной Плакидюк.
    Он вышел из павильона и устало побрел по извилистым коридорам киностудии  " Парамаунт ", втайне надеясь встретить за ближайшим поворотом Мартина Скорсезе, причем, товарищи бойцы, образца давнего, когда мелкогрудая Джоди Фостер трахала мозги бородавочному де Ниро, даже еще и не знавшему, что народится такое уё...ще - Фифти Сент и кино кончится как жанр и вид важнейших из искусств, оставляя второе после смерти Енгибарова тоже поганому донельзя Асисяю или братам Запашным.