О моём переводе шекспировских пьес

   Как я отношусь к предшествующим чужим переводам? – Исключительно с глубочайшим уважением и признательностью. Для театра они сделали великое дело – вывели Шекспира на русскую сцену. А для меня, как для каждого переводчика, идущего вслед за ними, они протоптали дорогу, расчистили завалы, выявили нестыковки.
Надеюсь, те, кто будет переводить эти пьесы позже – а это неизбежно – смогут то же сказать в мой адрес.
Каждый из них проделал гигантскую работу, каждый позволил Шекспиру стать нашим современником. 

   Если бы они не проторили путь, моя работа была бы невозможна. Работая с английским текстом, я сверялась с их интерпретацией, естественно, трактуя текст подлинника по-своему, практически ни в едином слове не повторяя предшественников. Зачастую, они позволили мне разглядеть то, что не заметили сами, занятые точностью переложения на русский язык, точностью и понятностью фразеологизмов.

   У каждого переводящего свой подход к источнику, свои внутренние правила, своё кредо.
Я выскажу своё, не навязывая его никому.
Погружаясь в переводимый текст, расшифровывая его, продираясь сквозь него и проникаясь им, переводчик не должен забывать о тех, кому служит толмачом, кто станет собеседником, кто продолжит цепочку понимания.  Сложность же перевода пьесы состоит в том, что она должна быть живой, к ней не прицепишь расшифровок и сносок, она должна, как что-то существенное для зрителя, откликнуться там, за рампой.
   Повторяю – я не собираюсь ни перед кем оправдываться, не считаю нужным никому ничего объяснять, Я просто заявляю своё кредо и делюсь своими мыслями.
Что считаю я главным в переводе драматического произведения? – То, что в результате пьеса должна стать спектаклем, а не остаться чисто литературным явлением, должна обрести плоть и кровь, приковать внимание и вызвать сопереживание зрителя нашего времени, быть интересной думающему и чувствующему актёру.
   И опять повторюсь – пока внимание зрителя приковано к происходящему на сцене, у него не будет ни времени, ни возможности, ни желания, расшифровывать непонятное и искать сноски и примечания.
Нельзя переводить пьесу, игнорируя то, что она должна стать спектаклем, помня о красоте и точности слога и забыв о эмоциональном воздействии произносимого текста.
   Перевод пьесы не равнозначен реставрации ценного музейного экспоната, который отгородится от зрителя бронированным стеклом витрины. Или будет упрятан в особые хранилища, где трепетно и пунктуально соблюдается температурный режим и дотошно выверенная приборами влажность, где не допускается рядом живое дыхание человека.
Где прикоснуться к нему будут вправе лишь избранные и посвящённые. Своего рода – представители жреческой касты.
Остальным предоставят поклонение лежащему в Мавзолее.
Вот мне очень бы не хотелось, чтобы таким, лежащим в Мавзолее фетишем, оказался Шекспир.