Шашка зелимхана харачоевского

В результате моей поездки в горный Ичичали, открылось много интересных моментов во взаимоотношениях чеченцев и народов Дагестана, в частности жителей Гумбетовского района, выходцы из которого представляют в Чечне тайп мелардой (они же Дышни), об этом я писал в прошлом своем материале. Сейчас же я хочу поведать читателю о другом интересном историческом факте, который мне открылся, будучи в гостях у моего зятя Исмаила.
Исмаил мне показал фотографию боевой шашки, которая по их утверждению хранилась в семье его родственника уже многие десятилетия. По словам Исмаила, эта шашка когда-то принадлежала легендарному чеченскому абреку Зелимхану Харачоевскому (Гушмазукаеву). Надо отдать должное, что эта информация меня смутила, с одной стороны, я посчитал ее недостоверной с другой, внутри меня буквально забурлила некая энергетика, которая наступает у археолога в предвкушении сенсационного научного открытия.
Рассмотрев клинок, я сразу же обратил внимание на ее состояние. Все говорило о том, что эта шашка не новодел, и что ей как минимум лет сто. На лезвие шашки (доле) были соответствующие времени коррозия и другие признаки, того что она действительно имеет приличный срок эксплуатации.
Естественно, что после продемонстрированных мне фотоматериалов, я сразу же задал Исмаилу вопрос, о происхождении этой шашки, то есть, каким именно образом она попала в семью родственников Исмаила.
На это Исмаил мне ответил, что эта шашка долгое время хранилась в их семье, как шашка, принадлежавшая абреку Зелимхану. Однако, как точно она попала к ним они не помнят. Исмаил помнил лишь то, что его отец ее долго хранил и ни на какие просьбы продать или обменять шашку не соглашался. Аргументируя это тем, что она является реликвией чеченского народа. Однако, говорить об этом в советские времена, как и хранить шашку было не безопасно. После выселения чеченцев 1944 году, жителей Гунибского района так же насильно выселили на плоскость, и отец спрятал шашку на крыше дома между бревнами. Когда спустя многие годы они вернулись в полуразрушенный от времени дом, оказалось, что ножны шашки (деревянная его часть) сгнило, со времен серебряные изделия, украшавшие ножны шашки, где-то затерялись, и они заказали новые ножны у известных мастеров. После этого пришли времена, когда такие вещи скрывать не было опасности в 90-х, о наличии у них шашки принадлежавшей абреку Зелимхану стало известно многим и к ним приезжали специалисты из центральной России и Чечни чтобы приобрести эту шашку. Как утверждает Исмаил, тогда им предлагали на обмен даже квартиру и машину, но они не согласились. Ее в 90-х специалисты по холодному оружию из Москвы подтвердили, что шашка как минимум имеет возраст около ста лет и участвовала в гражданской войне, то есть участвовала в боях. Но и тогда отец Исмаила не стал продавать или обменивать шашку на имущество, и запрещал это делать родным.
Со временем отца не стало, и теперь у Исмаила возникла идея продать ее, но продавать кому попало он не хочет, так как эта реликвия по словам его отца принадлежала знаменитому чеченцу, и он несколько раз предлагал купить эту шашку знакомым чеченцам. Последний раз несколько лет назад приезжали заинтересованные лица из Чечни, посмотрели шашку, но им вероятно, для ее приобретения слова горца, о том, что шашка принадлежала абреку Зелимхана было недостаточно. И это понятно, ведь это раньше слово горца была как сталь или булатный меч, его можно было заложить под любые долговые обязательства, а сегодня оно превратилось в пустую болтовню, под которое никто и ломаного гроша не даст. Нельзя сказать, что Исмаил или его родственники и сегодня горят желанием продать эту реликвию. Историю же про шашку Зелимхана он мне рассказал лишь из-за того, что я начал расспрашивать его о родственных связях ичичалинцев с чеченцами. Даже, если они и будут ее продавать, то только чеченцам, отметил в разговоре Исмаил, так как их предок хотел, чтобы эта реликвия вернулась в Чечню. 
Надо сказать, что он меня серьезно заинтриговал своим предложением найти заинтересованных лиц приобрести шашку для музея или частной коллекции в Чечне. Я согласился помочь ему в этом, но сразу же предупредил, что одного устного рассказа или утверждения, что эта шашка принадлежала абреку Зелимхану недостаточно, нужно найти иные доказательства ее происхождения, как минимум разузнать у родственников отца каким образом шашка Зелимхана попала в их семью. Исмаил согласился и сказал, что еще расспросит об этом родственников.
Надо сказать, что я хорошо знаком с историей Зелимхана Харачоевского, первыми книгами в моей жизни были две книжки об абреке Зелимхане, которые я прочел еще в первых классах школы. Одна из них принадлежала перу чеченца Магомета Мамакаева, а автором второй книги был осетин Дзахо Гатуев. Так или иначе первой моей свободной темой сочинения в советской школе был абрек Зелимхан, после чего меня вызвали к заучу и стали расспрашивать, а почему я выбрал именно абрека Зелимхана, а не Илью Муромского или красного командира Шорса.
С тех пор мой интерес к фигуре Зелимхана не пропадал и надо сказать, что бог всегда удовлетворял мой интерес сводя меня по жизни с родственниками Зелимхана Гушмазукаева или местами, связанными с его историческим прошлым. Так со мною в армии оказался очень порядочный и мужественный парень, который был внуком сестры Зелимхана. Он призвался из города Ростов-на-Дону, так как они жили где-то под Ростовом на животноводческой ферме. Я много расспрашивал его о Зелимхане, но надо признаться, что ничего нового он тогда мне не поведал, кроме того, что само то, что у него остались родственники. Для меня это было величайшим открытием моей молодости, так как о них ничего не говорилось в прочитанной мною литературе, и даже наоборот, прочитав книгу М. Мамкаева у меня сложилось впечатление, что все его родственники были репрессированы или погибли результате абреческой деятельности Зелимхана.
Вторым шокировавшим меня моментом в моей жизни о жизни абрека Зелимхана Гашмузукаева, которую я узнал от моих грузинских друзей в 2000 годах, живя там в эмиграции, был рассказ о том, что потомки абрека были связаны с Грузией по линии НКВД. Мои грузинские друзья даже утверждали, что они держали в руках письмо Зелимхана, написанные им на грузинском языке, грузинским шрифтом, которое им предоставил его сын. Эту историю я вообще посчитал выдумкой, хотя мне ее рассказал бывший секретарь Лаврентия Берии, которого мы ласково называли старик Алеша, он даже был свидетелем выселения чеченцев в 1944 году и рассказал, что он прибыл в Грозный на поезде вместе с Лаврентием, однако рассказывать подробности этот 90 летний старик опасался даже спустя столько времени. И только в 2018-19 году от моего друга знатока отечественной истории Сайппуддина Гучингова, чьи предки были расстреляны советской властью, я узнал, что скорее всего рассказ старика Алеши был правдой, так как оказалось, что сын Зелимхана Харачоевского стал в последствии начальником НКВД Введенского района, что так же повергло меня в шок.
В общем, очередная история, связанная с жизнью абрека Зелимхана, вновь взбудоражила мой интерес к этой героической личности. И сразу же по приезду домой, я позвонил еще одному родственнику Залемхана, бывшему заместителю министра Чеченской Республики по национальной политике, внешним связям печати и информации Леме Гудаеву, с которым проработал не один год, которого я лично уважал и уважаю лишь из-за того, что он является родственником Зелимхана, хотя у самого Лемы в своей собственной истории много героического и достойного уважения.
Выбор Лемы был не случаен, ведь он долгие годы занимается собирательством истории не только чеченского народа, являясь автором многочисленных статей по истории чеченского народа, но и автором большой монографии о истории Зелимхана, вышедшей несколько лет назад и подаренной мне с его личной подписью.
К Леме Гудаеву у меня собственно был лишь один вопрос, знает ли он что-нибудь о шашке, которая принадлежала знаменитому абреку, и которая сегодня хранится в семье жителей Гунибского района. На что Лема Гудаев ответил мне отрицательно, он ни только не слышал об этой шашке, но и вообще не слышал о том, что у Залимхана была шашка. И это вполне оправдано, ведь шашка — это оружие для кавалерийских атак, и обреку скрывшемуся от власти в горных ущельях и в лесах Ичкерии, она была бы лишь обузой.
Тогда я решил пойти другим путем. Я вспомнил о знаменитой фотографии убийства Зелимхана Харачоевского которую я видел еще в девяностые годы, где над бездыханным телом Зелимхана позировали некие вооруженные люди. И надо сказать, я сразу нашел это фото по первому же клику в поисковой системе интернет.
На экране моего компьютера высветилось большое фото с лежащим на земле Зелимханом и людьми в черкесках кто стоящий, а кто сидящий и позирующий на фотокамеру над телом знаменитого абрека. Фотографию сопровождал текст, из которого я узнал, что этот материал посвящен жизни деятельности царского офицера Астемира Кибирова.
Надо сказать, принеприятнейшее фото с точки зрения человечности и оскорбительное с точки зрения чеченца, тем более для меня, у которого первым примером для подражания в молодости был абрек Зелимхан. Знаменитый абрек лежал у ног, стоящих и сидящих «охотников за головами», у ног которых лежал «поверженный зверь», - таков был вероятно посыл тех, кто запечатлели бездыханное тело знаменитого абрека у ног его врагов. Фото на меня произвело такое впечатление, что я хотел его закрыть и больше никогда не видеть, но взятое на себя обязательство требовал продолжить поиск прямых или косвенных доказательств принадлежности шашки, обнаруженной мною в Ичичали, знаменитому абреку Зелимхану.
Меня сразу же заинтересовала фигура сурового горца, сидящего над бездыханным телом Зелимхана с шашкой в руке. Что-то мне подсказывало, что эта та самая шашка Зелимхана, взятая у поверженного противника в качестве трофея.
Из сопровождавшего фото текста я узнал, что этим офицером был Астемир Кебиров.
Прежде чем продолжить описание фото, нужно прежде понять, кто же такой этот Астемир. И я стал искать дополнительную информацию.
Георгий (Астемир) Кебиров, оказался очень известной в прошлом личностью: осетин, уроженец станицы Черноярской Терского казачьего войска. Службу начал в 1-м Горско-Моздокском полку, затем с 1898 по 1902 годы был в Императорском конвое. Во время русско-японской войны Кибиров поступил охотником во 2-й Дагестанский конный полк и за боевые отличия получил Георгиевский крест 4-й и 3-й ст., стал прапорщиком, был награжден орденом св. Анны 4-й ст. с надписью: «за храбрость». После войны в чине хорунжий был зачислен в Дагестанский конный полк. В 1907 году в виде исключения, уже будучи офицером, он был направлен в Оренбургское юнкерское училище для прохождения годичного курса наук. Однако, всероссийскую известность и славу он приобрел лишь после того, как в 1913 году с отрядом своего Дагестанского полка ликвидировал абрека Зелимхана. Как известно с именем абрека Зелимхана было связано много легенд и особенно за его умение уходить от преследования противника. Долгое время за Зелимханом гонялись царские офицеры, но Зелимхан все время чудесным образом уходил от преследования. И потому весть о ликвидации опасного абрека, овеянного мифами и легендами, сделала из Астемира Кебирова настоящего героя. Сама операция по ликвидации Зелимхана так же обросла неким легендарным ореолом, призванным подчеркнуть особые качества участников операции.
Как следует из источников, инициативой назначить Астемира Кебирова руководителем операции по уничтожению Зелимхана было принято сверху. Как писал начальник Терской области, генерал Флейшер: «Во вновь выработанный план был посвящен Дагестанского конного полка, осетин по происхождению, поручик Кибиров, как офицер заведомо мужественный, распорядительный, умеющий входить в общение с туземцами и умеющий крепко хранить тайну, тем он уже имел себя зарекомендовать. Таким образом, в план были посвящены с начала проведения его в исполнение четыре лица: я, генерал Степанов, полковник Маргания и поручик Кибиров, а все письменные и телеграфные сношения не попадали ни в какие канцелярии, велись лично генералом Степановым».
Таким образом командование полагало, что не удачи в устранении Зелимхана было не соблюдение режима секретности и что Зелимхан мог получать информацию от офицеров и это ему помогало долгое время уходить от неминуемого наказания. Однако, здесь как всегда генералитет просто хотел списать свои неудачи на неумение соблюдать тайны о противнике, то есть неумелость прежних «охотников». На самом же деле выбор Кибирова был обусловлен не тем, что он умел хранить тайны, а его предшественники не умели, а тем, что у Кибирова в отличие от его предшественников была личная заинтересованность в ликвидации абрека Зелимхана. Так как Зелимхан был кровником Кибирова. Зелимхан убил его дядю, начальника Веденского округа полковника Галаева, а также его однополчан по Дагестанскому конному полку. Такая тактика уже не раз была апробирована царской администрацией на Кавказе и давала реальные и скорые результаты. Так знаменитый предводитель горцев Бейбулат Таймиев, так же был убит не представителем власти, а кровником – кумыком.
Как пишут источники, обстоятельства убийства Зелимхана Харачоевского складывались следующим образом. 
«Поручик А. Кебиров взялся за дело только после того, как ему предоставили особые полномочия. А именно: "беспрекословно и немедленно давать поручику Кибирову войсковую часть или команду по его требованию, не спрашивая, для какой цели». Причем ни о том, что ему приказано взять или убить Зелимхана, ни о том, что у него есть особые полномочия, не знал даже его непосредственный начальник –командир сотни.
К осуществлению своего плана Кибиров подошел неординарно.  Начал он со сбора информации об объекте, но делал это лично. Вернул из ссылки семью Зелимхана, тем самым уже существенно облегчил свою задачу.  Кибиров буквально жил в ауле Шали, общался с местным населением, но статус офицера армии вызывал у тех определенное недоверие.  Тогда Кибиров стал выдавать себя в Чечне за обычного горца.  В итоге он познакомился с семьей, у которой иногда бывал сам Зелимхан, и через нее смог выйти на двоих людей из окружения абрека.  Через них он добился организации встречи с Зелимханом, взамен снабдив двоих посредников разрешением на ношение оружия.    Для Кибирова было крайне важно увидеть абрека, потому что он не знал его в лицо.  В итоге встреча состоялась, была короткой и холодной, но осетин сумел запомнить и номер трехлинейки Зелимхана, с которой тот не расставался, - 22875.  Далее он установил за посредниками слежку, и в итоге они вывели его к желаемой цели, к двум старым саклям в лесу.
Кибиров поднял свой взвод ночью.  Прежде, чем выступить, он заставил каждого из своих людей поклясться в том, что все произошедшее останется в тайне.  Клятва была сопровождена обещанием Кибирова пристрелить каждого, кто в дороге попытается отстать или выкинет какой-то другой трюк.
Особой заслугой Кибирова стало то, что во время этой операции ни один из его людей не погиб. Было 8 раненых, включая его самого.  Труп Зелимхана опознали, и Кибиров стал по современным понятиям звездой.   Русские официальные издания живописали, как благодарен ему чеченский народ за избавление от кровавого бандита. А некоторые старейшины, религиозные авторитеты и богатые чеченцы подписали приветственный адрес Кибирову и собрали деньги.  Кибиров денег не взял.  Тогда ему подарили драгоценную шашку, принадлежавшую, по легенде, имаму Шамилю.» [1]
Последние строки слегка остудили мой пыл. Я уже думал, что открыл неизвестную страницу в истории чеченского народа, и вот-вот доберусь до ранее не замеченной страницы, где описывается, как Кибиров в качестве трофея взял себе шашку убитого абрека Зелимхана, но неожиданно наткнулся на информацию о том, что шашка, которая на фото в руках Астемира, то в руках других участников операции оказалась подарена Астемиру, якобы благодарными чеченцами, хотя верится в это с трудом.
Так или иначе во всех других материалах, прочитанных мною по этому фрагменту истории гибели абрека Зелимхана – эта шашка ни где не фигурирует как изъятая у абрека, что наводит на мысль, что это именно так и есть. Смысла скрывать этот факт у Астемира не было, так как по праву победителя он имел взять себе трофей побежденного. Да и свидетельство Лемы Гудаева (потомка Залимхана и автора монографии об абреке), убедила меня что это был ложный след и речь идет совсем о другом оружии, а не искомом мною.
Где-то в душе я все-таки надеялся, что эта та самая шашка, и что каким-то образом от Кебирова она могла достаться одному из дагестанцев из его отряда, которые так же, вероятно участвовали в операции.
Однако, не упоминаний об этом ни свидетельств жителей Ичичали, что кто-то из представителей их села участвовал в операции по поимке Зелимхана мне найти не удалось.
Тогда, я решил подключить к поискам свою племянницу, дочку Сейпулы (сестра жены Исмаила), который мне и поведала о наличии шашки.
Связавшись с Рукият я попросил ее съездить в Цияб Ичичали и расспросить там родных о том, как могла эта шашка попасть к ним в село.
Возможно, кто-то из родственников участвовал в гражданской войне, где и погиб Астемир Кебиров, и таким образом уже у него эта шашка была взята в качестве трофея.
Как свидетельствуют источники, биография Астемира Кебирова после убийства им Зелимхана сложилась таким образом, что он имел частые контакты с дагестанцами.
Во время Первой Мировой войны он был переведен во 2-й Дагестанский конный полк. С ноября 1915 года он – ротмистр. В 1916 году его прикомандировали к Ингушскому конному полку, где он командовал 5-й «абреческой» сотней. В 1917 году Кибиров был прикомандирован в 1-му батальону Осетинской пешей бригады. В июле он был произведен в подполковники, затем в полковники. С марта 1918 года Георгий Кибиров – начальник гарнизона Владикавказа. В дальнейшем он участвовал в Терском восстании и Белом движении. С августа 1918 года руководил отрядом, а с октября – командир 1-го Терского пластунского батальона. В феврале 1919 года полковник Кибиров погиб в бою, так никогда и не приняв новую власть.   
            А в это время я решил узнать у специалистов все что можно узнать об этой шашке по внешним признакам.
На предоставленных мне фото шашки было отчетливо видно изображение некоего животного и некий символ в виде цветочка с крестиками внутри. Что бы узнать больше об этой шашке я скинул фото в одну из групп в интернете посвященному кавказскому холодному оружию. Сразу же после моей публикации специалист по холодному оружию из Краснодара Николай Твердохлебов дал мне такую характеристику этого клинка: «Предположительно клинок от 60 до 90 годов 19 века, может быть чуть более ранний, известны подобные клинки и более раннего периода. Общая геометрия клинка говорит о том, что это вероятней всего сделан после кавказской войны. Традиционно кавказским изображением бегущего волка на доле. Такие знаки на Кавказе ставили мастера подражая золингенвским клинкам. Вокруг волка изображены четырехчастные облачка, внутри которых крестик. Также по мнению мастера означало, что это клинок участвовал в крестовых походах. Ну это такая легенда.
По мнению Николая Твердохлебова, как и других специалистов, которые отозвались на мою просьбу проконсультировать меня по поводу шашки, утвердительно ответили, что такие клинки производились кавказскими мастерами и считалось очень хорошим оружием, хоть эта и была попытка подражания знаменитому золингеновским клинкам.
Отмечу, что город Золинген находится в Германии, и известен в мире как производитель высококачественных лезвий, ножей и других режущих инструментов. Его имя защищено в качестве торговой марки, а 19 марта 2012 года город получил официальное название «Золинген — город лезвий».
Селение Золинген впервые появляется в письменных источниках в 1067 году, под именем Solonchon. Другие средневековые транскрипции: Solengen (1168, 1172), Solingen (1174), Solungun, Solungen (1356, 1382), Soileggen (1363, 1366, 1377) и Soleggen (1365). Как явствует из множества литературных и археологических данных, металлургическое производство в Золингене существует не менее 2000 лет. Примечательно, что золингенскими мечами были вооружены первые англо-саксонские короли Британии. К XIX веку Золинген сделался одним из ведущих центров германской металлургии. Производил сабли, ножи, кинжалы, каски, патронташи, железнодорожные рельсы.
В поисках материала на заданную тему я нашел такое описания подобной шашки.
«В журнале "Разведчик" за 1900 год была опубликована статья офицера (фамилию он скрыл под псевдонимом Багратионовец), которую можно считать едва ли не первой попыткой в российском оружиеведения подробного описания длинноклинкового оружия с точки зрения именно оружия, а не предмета искусства или коллекционирования. Объектом анализа стала кавказская шашка "волчок", которая попала в руки автора. Багратионец посчитал ее настолько идеальной. что, сравнив с драгунской шашкой (вероятно, обр. 1881 года), сделал вывод, что в плохой рубке, которую часто демонстрируют солдаты, "на три четверти" виновата именно драгунская шашка. Особенного внимания заслуживает и упоминание любопытного способа "пригонки" шашки по ладони, который, по его словам, практиковался горцами.
Автор сразу оговаривается, что этот "волчок" не был его первой шашкой: питая любовь к длинноклинковому оружию, он искал хорошую боевую шашку, приобретая их за вполне приличные суммы в 25 и 30 рублей (золингеновские клинки) и заказывая в Златоусте. Однако, все они офицеру не понравились. В первом случае это был "ярко расписанный золотом золингеновский хлам", во втором, "великолепные по материалу и работе, но опять-таки не соответствующие своему назначению по конструкции".
Клинок попавшей к нему шашки имел длину 82 см. Толщина в обухе незначительно менялась: от 4,5 мм у рукояти до 5 мм в 48 см от рукояти и, снова утончаясь, "к концу постепенно сходит на нет".
Ширина клинка у рукояти составляет 33 мм, потом клинок в 48 см от рукояти расширяется до 35 мм и далее, снова сужаясь "правильно полуовалом сходит к концу на нет".
Дола (одна) шириной 1,6 см начинается на расстоянии 16 см от рукояти, идет ровной бороздой и правильно убывающей глубины на протяжении 72 см и "сама по себе сходит на нет".
Прогиб клинка в 39.7 см от рукояти составляет 3,3 см от прямой, проведенной от места присада рукояти к острию клинка». [2]
Оказалось, что многие клинки, которые были распространены в Адыгее, Кабарде, Дагестане и Грузии, в XVII-XIX веках ввозились из Европы. В первую очередь - из Германии (Золинген, Пассау), Польши, Италии и Венгрии. Наибольшую популярность имели немецкие и итальянские клинки - что совершенно неудивительно.
Очень быстро кавказкие мастера начали их подделывать. Например, знаменитый кавказский "волчок", который многие считают "знаком качества" черкесской шашки - это попытка местных кузнецов сфальсифицировать клеймо города Пассау, который специализировался на производстве клинков мечей, сабель и шпаг.
Точно так же и знаменитое клеймо "гурда" - это искаженное "Генуя", часть фирменного знака генуэзских оружейников.
На кавказских шашках, и черкесских в частности, встречались самые разные клейма. Среди них есть и венгерские, и польские. Отличить же импортный, привезенный из Европы сабельный клинок, установленный на шашку, от изделий местных мастеров бывает очень сложно - из-за высокого качества.
А вот из Азии сабельные клинки практически не ввозились. Горцы отдавали явное предпочтение западному холодному оружию. При этом в некоторых районах Италии, Австрии и южной Германии на кавказский рынок сбыта работали целые цеха. Они производили оружие именно таких характеристик (геометрии и массы), которое требовалось чеченскому, дагестанскому или кавказскому потребителю. [3]
Пока я интересовался историей и качеством клинка, который по утверждениям ичичалинцев принадлежал абреку Зелимхану, Рукият нашла свидетельства которые подтвердили эту легенду. Житель селения Хасавьюрт республики Дагестан Хасаев Гаджи Магомедович, который приходится внуком некогда знаменитого в Чечне и Дагестана абрека из горного Ичичали – Хасая, рассказал, что доподлинную историю того, как этот клинок Зелимхана попал в селение Ичичали.
«Хасай сын Ширака был женат на чеченке из Хеди Овла (с. Эртан) там и похоронен мой дед Хасай и отец и моя тетя», рассказывает Гаджи Магомедович. Хасая очень хорошо знали в Чечне, даже в советское время были люди, которые его помнили особенно в Веденском районе. Хасай был в близких отношениях с абреком Зелимханом, как у нас говорят был кунаком Зелимхана. Встреча Хасая и Зелимхана произошла, когда Зелимхан уже был зрелым мужчиной, а Хасай был молод. Дедушка ехал из Ичичали и где-то в Харачоевском лесу он встретил Зелимхана, в то время андийцы, куда входили ранее и жители Гумбета были расселены вплоть до современного чеченского селения Ведено и не делились между собой по национальному признаку, считая друг друга единым народом. Когда молодой Хасай внезапно наткнулся на Зелимхана, абрек сразу направил на него свою винтовку и потребовал бросить оружие и слезть с коня. На что, говорят Хасай нахмурив брови дерзко ответил абреку: «У тебя есть оружие и у меня есть оружие. Давай будем стреляться. И так решим кто должен слезть с коня». Ответ молодого человека понравился Зелимхану и тогда он улыбнувшись отпустил свою винтовку. И Хасай видя изменения в лице абрека и его доброжелательный взгляд, сам смягчил тон и продолжил, с уважением. Если я брошу оружие и слезу с коня от страха быть убитым тобой, это все равно меня не спасет, так как узнав об этом позоре меня убьет мой отец. И этот ответ молодого человека понравился Зелимхану, и он стал расспрашивать его, кто он и откуда.  Хасай ответил Зелимхану, что его Зовут Хасай сын Ширака родом из горного селения Ичичали. На что Зелимхан сказал, что знает его отца как достойного человека, так они и познакомились, после чего стали друзьями. В последствии Хасай участвовал в некоторых операциях абрека Зелимхана. Предоставлял ему убежище в своем доме Ичичали, они стали близкими кунаками, и Зелимхан подарил ему саблю. Эта история хорошо известна в нашем селе, и даже ныне живущий старейшина Хамзат может подтвердить эту историю», - рассказал Гаджи
 (интервью с Хасаевым Гаджи Магомедовичем, записанным Рукият март 2021 года г. Хасавьюрт).
Таким образом открылась еще одна мало известная широкой аудитории страница из жизни знаменитого чеченского абрека Зелимхана Харачоевского, который своим примером доказал, что один человек и в поле, и в горах воин!


( на фото второй с лева в первом ряду кунак Зелимхана - Хасай с шашкой подаренной Зелимханом  1918-19 г)

Ислам Сайдаев – этнограф, историк, публицист, член Союза журналистов России.

Источники:
 
1. Астемир Кибиров и Зелимхан Гушмазукаев https://soslan-oss.livejournal.com/25181.html
2. "Образец идеального оружия": шашка "волчок" в описании русского офицера (1900 год), 28 июня 2020
3. Для работы над статьей использован материал из книги Э. Г. Аствацатурян "Оружие народов Кавказа".
Оригинал статьи - на канале https://zen.yandex.ru/dnevnik_rolevika
Официальный паблик - https://vk.com/dnevnik_rolevika