Мир под замком

  Марианна сегодня проснулась в прекрасном  настроении: день обещал быть замечательным. Она открыла глаза и поняла, что не ошиблась: цвет дня оказался желтовато-кремовым, а вкус- карамельным с добавлением меда. Девушка встала, с наслаждением потянулась и прислушалась к ветру. С востока ровно тянул теплый розовый муссон. Он нашел свои любимые серебряные колокольчики, что висели на веранде, и задумчиво их перебирал, прислушиваясь к мелодии. Крашеные доски пола приятно холодили ступни, на открытых окнах пузырились ажурные тюлевые занавески, путая солнечные лучи.
  Девушка подошла к комоду, взяла с него желтоватый костяной гребень изумительной работы и провела им по льняным волосам, попутно любуясь на свое отражение. Из зеркала на нее глянули огромные синие глаза. Потом она накинула любимое шелковое голубое платье, сверху рачительно повязала  белый кружевной фартук и отправилась умываться к ручью.  Марианна прошла через небольшой сад, что окружал дом. Две белые козы, которые паслись под яблонями и вишнями, проводили хозяйку задумчивым взглядом.
   Дорожка была давно натоптана, желтой змейкой она прихотливо извивалась среди чудесного луга, застеленного мягким изумрудным травяным ковром. Из буйного переплетения там и сям выглядывали разноцветные головки цветов. Розовый ветер дружил с цветами: он ласково гладил их лохматые шевелюры, а иногда даже качал их на своих крыльях. Пару раз Марианна, к своему удивлению, даже слышала как он пел им какую-то песню. «Неужели он одинок?»- подумала тогда она.
  Ручей сегодня тоже был спокойным, по желтому  чистому песчаному дну  медленно струилась прозрачная вода. Хрустальные струи, закручиваясь, игриво прихватывали травинки, росшие на берегу, из-за чего берег становился похож на меховую опушку.
Марианна вошла в воду по колено, подоткнув подол платья, нагнулась, поплескала на лицо. Из-под живописной коряги, лежавшей на дне, стаей вынеслись золотые рыбки, они опять затеяли свою игру. Впрочем, кого им опасаться? А шалуньи тем временем окружили ноги Марианны золотым кольцом, устроив веселый хоровод. Девушка улыбнулась и погладила им спинки. Назад пошла медленнее, надо было собрать земляники для завтрака. Ягоды как будто ждали ее. Марианне оставалось только нагибаться и срывать сладкие налитые алым соком плоды. Она набрала две пригоршни, сложив их в листья лопуха,- этого ей вполне хватит. Дома она сварит вкуснейшую манную кашу на козьем молоке и добавит туда землянику. А пока она будет есть, настоится ее любимый чай- синицы вчера принесли свежий липовый цвет.
Дел  сегодня было много, но по-другому никак. Вначале  она пошла к скалам, там в Главной пещере поселилась Жирная плесень. Марианна извела ее своим веником из ореховых прутьев, сварливо ей выговаривая:
  -Нашла где поселиться, тебе что, других пещер мало что ли? Знаешь же что ты здесь не нужна.
  Плесень хныкала, выползала из-под веника, пыталась спрятаться, но Марианна была непреклонна. С трудом, но она победила ее, потом прошлась по малым пещерам. Когда Марианна стала пуховкой обметать ласточкины гнезда, прилетела муха Зизи. Она по обыкновению что-то лопотала, настойчиво объясняла непонятные вещи и ужасно надоедала. Марианна понятливо кивала головой, растерянно улыбалась, но не прекращала своих занятий.
  В обед она, уставшая, сидела в тени большого дуба, крона которого раскинулась огромным густо-зеленым шатром. На ее коленях лежал лист лопуха с изрядным куском медовых сот. Своими тонкими пальцами девушка отламывала кусочки, задумчиво глядела, как с них льется тягучая янтарная нить, похожая на жидкое солнце, и ,не торопясь, ела. Воск она аккуратно скатывала в шарики, пчелы потом его используют снова- вон они трудолюбиво жужжат вверху. Откуда-то справа с мягким жужжанием вылетела Матка, покружившись в раздумьях, уселась прямо на лист лопуха, рядом с обедом.
  -Как мед сегодня?- она кокетливо пригладила мохнатой лапкой встопорщившуюся бровку.
  -Гречиха,- улыбнулась Марианна, - это мой любимый.
  - Угадала-угадала,- захлопала лапками Матка.
 В эту игру они играли давным -давно, но обеим она до сих пор очень нравилась.
  -Пойду я – сказала  девушка. - Еще надо в лес наведаться, набрать орехов. Сегодня надо идти в храм, пришел день жертвы Богу ЖуКуХу. Неприятно отдавать свои плоды, но никуда не денешься: тогда Бог не будет посылать своих адептов очищать округу от мусора, перекроет ручей.
  Матка понятливо жужжала, сочувствовала.
  -Спасибо,- Марианна поклонилась.
 «Какое простое слово»,- подумала пчела, а многие его не говорят почему-то.
Девушка легко вскочила и  побежала к ручью, отмывать сладкие руки. К вечеру, вернувшись домой, она спустилась в основательный, выложенный железобетонными плитами подвал- здесь хранился ее главный секрет. Помещение  было почти пустым, только посередине стоял тяжелый, черного дерева сундук с выпуклой крышкой. Марианна приложила ладошку к золотой пластинке, которая была закреплена сверху. С тихим звоном раскрылось темное нутро сундука. Внутри было тоже пусто, лишь на дне лежало электронное табло, на котором весело  мигало несколько цифр. Зеленоватый отсвет  упал на лицо хозяйки дома, и оно стало призрачно-загадочным. Но тут губы девушки дрогнули и сами сложились в улыбку: она разглядела число.
Перед уходом из дома, Марианна тщательно уложила в корзину орехи, в туесок сложила оставшиеся ягоды, накинула тяжелый дорожный  плащ и двинулась к дубовым глухим воротам, что высились за ее домом.
Клара Петровна прополоскала тряпку, вымыла ведро и сложила инвентарь в своей каморке. Тяжело разогнулась, попутно вытирая пот со лба, присела на табурет, стоявший тут же, в углу. В этом крошечном помещении не было окон, и кроме ободранного столика и когда-то белого табурета, там стояла только вешалка, на которой висело черное пальто уборщицы и затертая сумка бурого цвета.  Посидев минут пять, Клара Петровна встала  и начала одеваться: накинула на голову темно-серый платок, надвинув его на лоб, и натянула тяжелое пальто. Ноги всунула в сапоги непонятного цвета и взяла сумку, привычно сгорбилась. В зеркало она не посмотрелась, да и не было его в каморке. Выключив свет, осторожно притворила дверь и тяжелой шаркающей походкой пошла к выходу.
  На проходной  вечером дежурил охранник Васильич, его напарник должен был заступить на смену с полуночи. Почти все ушли, кроме начальников отделов  и Руководителя: но у них такая работа, заседать и думать. Васильич был в нетерпении: он ждал, чтобы ушли и они, хотел пройтись по кабинетам, пошарить в столах, набрать печеньки к вечернему чаю. В конце коридора показалась сгорбленная фигура. «Уборщица, как ее, Петровна.. а Клара Петровна, - подумал охранник.- Впрочем, не такая уж и личность , чтобы запоминать». Он был прав:  ее никто и не замечал в Управлении, ну только что охранники, да и то по роду службы - им это положено. Бабка тем временем дошоркала до турникета, мазнула неизвестно как появившейся в  руке карточкой прохода по сканеру, моргнувшему приветливо зеленым глазом. Повела вертушку вперед.
  -Ну что, Петровна, отработала?- Васильичу было скучно, можно было и с бабкой потрещать. Он встал и  вышел из-за своего стола.
А та только согласно кивнула и , уже протекая мимо, на удивление плавно, вдруг чуть выше подняла голову. На Васильича плеснула яркая синь глаз, внутри как-то нехорошо что-то дернуло. Показалось, что повеяло лесной свежестью и сладким земляничным духом.
  Петровна вышла в сырую темную хмарь февраля. Под ногами плотоядно чавкала неопрятная подтаявшая снежная каша, норовя ухватить за ноги. Фонари, вздернувшие свои головки ввысь, высвечивали желтоватые конусы легкого тумана. Липкий воздух был пропитан выхлопными газами. Женщина вздохнула, покрепче сжала ручку сумки и пошла в сберкассу, надо было оплатить счет за ЖКХ и еще  сходить в магазин. Дома, в  холодильнике, как обычно пусто, хотя она каждый день тащит полные сумки продуктов. «Да,- подумала Клара,- надо обязательно купить грудинки и сварить борщ».
  Дома было все то же: на прокуренной кухне ее ждала огромная гора посуды в мойке и неопрятная куча окурков в пепельнице. Клара Петровна выгрузила сыр, колбасу и яйца в холодильник, выложила на полочку две пачки сигарет  для мужа, бросила говяжью грудинку в огромную кастрюлю. Вздохнув, принялась мыть посуду. Когда она начала чистить овощи, в кухню вполз муж. Со скорбным видом, благоухая густым перегарочным духом, он уселся в углу кухни, у стола, закинул ногу на ногу и сложил руки на острой коленке.
  -Клара, я хотел с тобой поговорить.
  Женщина промолчала, продолжая свою работу.
  -Ты сильно изменилась, помнишь, раньше мы складывали зарплату вместе.. И каждый брал оттуда сколько надо.
  -Тогда ты работал.
  -Ты должна понять: у меня временные трудности.- Муж поскреб заросшую недельной щетиной щеку.
  -Три года.
  -У меня нет прописки, ты не прописываешь меня в эту квартиру.
  -У тебя есть регистрация на три года. Работу в Москве можно найти всегда.
  На запах борща из своей комнаты бодро явились зять и дочь. Выкурив по сигарете, пообещали прийти чуть позже на ужин. На кухне повис стойкий смог из дыма и готовящейся еды.
  Муж тоже закурил:
  -Ну тогда дай двести рублей.
  -Нет.- Клара бросила в сковородку к луку и моркови свеклу, энергично все перемешала и открыла форточку. В нее тут же вползло промозглое февральское щупальце.
  Муж, поежившись, бросил на жену тоскливый взгляд и ушел в комнату.
Ночью в спальне под храп так и не протрезвевшего мужа слушала, как на кухне после ужина переругиваются дочь и зять.
  -Нечего вообще старикам здесь делать. Пусть в деревню едут.- Настаивал зять
  - Ты что забыл, что это мамина квартира, и она ей от тетки по завещанию досталась,- отбивалась дочь.- Если бы не этот счастливый случай, жили бы все сейчас в однушке в Задрюченске.
  - Нам в одной комнате тесно. И вообще-то у нее два внука растут.Ну и мы еще не старые. Забрала бы у нее карточку зарплатную и сама бы распоряжалась, а то жди подачек. Бабка может и из ума уже выжила. Сколько нынче уборщицам в Управлении платят?
  -Никто не знает. Толку никакого от карточки, если ПИН-код не знаешь.
  -Тьфу, какие сигареты крепкие.
  -Так купи сам,- ядовито заметила дочь.
  -А ты на работу устройся.
  -Как я устроюсь, у меня двое детей.
  -Так никто, получается, на эту квартиру и претендовать не может.- Резюмировал зять.
  -И у всех только временная прописка,- откликнулась дочь.
Из комнаты, когда-то бывшей залом раздался вой дерущихся внуков и хлесткие звуки блокбастера.
  Клара Петровна вздохнула и потянула за шнурок, что висел у нее на шее. Ключ надо было хорошо прятать. Приятный день получения зарплаты закончился.
  Через час после ухода уборщицы охранник Васильич понял, что что-то не так. Через два часа он понял, что все совсем не так. Из ума не шли синие глаза Клары Петровны. Васильич качал головой и шептал ( в здании уже никого не было) : « Ну кто бы подумал!». Даже вечерняя охота по кабинетам ему не принесла удовлетворения. В полночь он улегся спать на жесткий диван в своей каморке, уступив вахту сменщику. И тут ему пришла в голову совершенно шальная мысль: а не позвать ли Петровну летом в гости в Хомячий замок. Если бы так случилось, то они славно бы провели время. Он бы показал ей способы охоты на расплодившихся свеклоидов и бульбоидов. А как бы хорошо было на закате пить на веранде чай с медом и бубликами, что выпекают Пряничные Феи, и обозревать свои владения. Ну и совсем уж запретное (Васильич даже слегка покраснел): это вместе, в кровати, на ночь, под желтым светом бра, разгадать пару-тройку кроссвордов. Впрочем, забав бы хватило на долгую славную жизнь. Еще из заветного у него был совместный поход в Заколдованный лес за добычей. Он научит ее, насквозь городскую, находить белые  и подберезовики. Васильич ухмыльнулся: дети города никогда не знают, как коварны бывают грибы. А апофеозом станет демонстрация богатств, которые хранятся в подвалах Хомячьего: она никогда , наверное, не видела столько припасов сразу. Васильич перевернулся на другой бок, привычно нашарил в кармане огромный бронзовый ключ с широкой бородкой, вставил его в амбарный замок, висевший на основательных воротах замка. Зашел вовнутрь, с глухим стуком прикрыл за собой тяжелую, окованную железом створку.
Ночью к дому Марианны прилетел фиолетовый ветер. Он сел на перила веранды и запел что-то пронзительно прекрасное, но давно забытое. От этой песни тревожно билось сердце, хотелось куда-то бежать и искать нечто, потерянное давным -давно. Песня сладко пахла ягодным вином и сумасшедше кружила голову. А ветер все пел и пел, заплетая серебристые лунные лучи в косы. Девушка старательно пыталась вспомнить, о чем пел ветер, но вместо этого перед ней вставало почему-то лицо охранника Васильича: его смеющиеся серые глаза и пшеничные густые усы. «Ах,- подумала она,- нужно непременно угостить его земляничным вареньем. Оно у меня неплохо получается».
27.01.2021.