Пока все спят! 11 серия

Я прекрасно понимаю ваши чувства - продолжил Генрих Канзас. - На вашем месте я бы испытывал то же самое. Но я не на вашем месте. И подумайте еще вот над чем. Если бы вы знали, то что знаю я, и командовали бы таким же количеством человек, то стали бы вы рисковать их жизнями? Вот то - то же. Да и я сам не собираюсь умирать, если это не понадобиться. Так что и переживать сильно об этом не стоит. А вы будете мне только мешать, если ввяжетесь в рукопашную. Да и кое - какие козыри в рукаве все же есть - Генрих Канзас улыбнулся. - А теперь идите готовьтесь.
Первым делом мы все бросились в оружейную. Там уже была готова целая гора ящиков со страхом и патронами. Быстро создав себе легкие доспехи, с которыми проще увеличивать себе скорость и силу, мы стали их перетаскивать. Сегодня мне в пару досталась Мишель. И хотя я не разу с ней не взаимодействовал, мы быстро приноровились к шагу друг друга. У меня опыт уже был, а у Мишель его было хоть отбавляй. Перетаскивали сразу по два ящика. И за двадцать две минуты мы управились.
На крыше, рядом с ящиками, расположились все бойцы. Мы вроде были все вместе, но при этом все равно держались небольшими группами. Рядом с Мишель стоял Жан. Хиро, Роб и Трейси тоже держались вместе. Марк, Ребека, Адил и я составляли самую большую группу. Мы все старались держаться ближе к бойцам своего звена. И совсем не потому, что кто - то кого - то недолюбливал. Такое конечно могло быть, но не по этой причине. А в силу того, что тренировки и совместные патрули сильно сближают. Когда твоя жизнь зависит от действий другого человека и он тебя не подводит, то невольно появляется доверие. Причем оно настолько вас сближает, что вы уже действуете подсознательно. Сейчас и мы действовали таким же образом. И вроде бы мы все вместе, но при этом разделились по своим звеньям.
Мы ждали тварь. Никто почти не разговаривал и только редкие реплики нарушали тишину. Полиция зная обо всем, перегородила дороги и поэтому машин не было. До нас издалека доносились звуки еще не спящего города. Это ожидание выводило напряжение нервов на какой - то новый уровень. Хотелось уже чтобы это все началось и закончилось, с тем или иным итогом.
Вдруг Мишель встрепенулась, прислушалась к своим ощущениям и опершись на парапет уставилась в сторону особняка. Она была самой сильной из нас в способности чувствовать страх на расстоянии. Мы все подошли к парапету и уставились в ту же сторону.
Ничего не было видно, обзор нам закрывал двухэтажный дом, который стоял прямо напротив ворот нашего особняка. Через несколько секунд из - за угла показалась тварь. Она все также медленно шла, как будто тянула за собой что - то тяжелое. Медленно, но неостановимо. Мы видели как она слегка задела плечом угол здания и он разлетелся на мелкие осколки. Все сразу же создали себе по снайперской винтовке. Каждый сделал ту, которую посчитал нужной. Адил, например, снова сотворил себе свое чудовище и с грохотом поставил ее на парапет. Я предпочел более точную, но менее мощную модель. Я поглядел на свое творение и остался доволен. Винтовка была почти как настоящая. Стоящий рядом Адил даже поцокал языком. У меня действительно хорошо получилось, я и сам был доволен.
Мы прильнули к оптическим прицелам и смогли внимательно рассмотреть тварь. Она была такой же какой я ее запомнил в нашу последнюю встречу. Страх продолжал стекать с нее, собирался и снова стекал. Тварь продолжала медленно идти. Она спустилась с тротуара на дорогу, пересекла ее и снова поднялась на тротуар, вплотную подойдя к забору вокруг нашего особняка. А потом тварь нас удивила, хотя это можно было предположить и предвидеть. Она не стала идти к воротам, а просто проломилась сквозь забор. Кирпич и толстые, кованные решетки полетели в разные стороны. Одна секция забора просто перестала существовать, от нее остались только обломки. А ведь это была непростая стена. Мало того, что там были три ряда кирпичей, усиленных арматурой и цементом, так еще и на стене лежало заклинание. И оно лопнуло  как будто его и не было. Только легкий черный дымок, говорил о том, что оно вообще существовало.
Это что сейчас было? - спросила Мишель.
Заклинание “железной стены” - ответила Трейси. - Я уже как - то видела такое, но не думала, что оно лежит на нашем заборе.
И насколько оно мощное? - спросил Хиро.
Никто из нас не смог бы его пробить, как бы не старался - ответила Трейси. - Тем более его сила напрямую зависит от того насколько много страха было в него вложено. А тут никто не экономил, источник был под рукой. Если бы страха было мало, то мы бы даже не увидели черной пыли от заклинания. Максимум услышали бы треск.
Тварь продолжала двигаться дальше. Из сада, окружавшего особняк, выскочили две черные тени. Они за несколько секунд преодолели расстояние до цели и бросились на нее, пытаясь впиться зубами в горло. Делали они это совершенно бесшумно, но даже это не дало им никакого преимущества. Они бессильно скользили зубами и когтями по броне твари. Даже открытое горло оказалось им не по зубам. Острые клыки не наносили никакого ущерба. Они даже поцарапать кожу твари не смогли. В ответ два взмаха рукой без артефакта и обы пса разлетелись на куски, как будто их разрезало множеством ножей. Тварь, которая двигалась медленно, даже не замедлилась. Она просто не заметила этого нападения, как не замечают комаров жужжащих вокруг.
Медленно но верно тварь подходила к дому. По пути она разрушала все, что стояло у нее на пути. Огромные деревья вырывались с корнем и отшвыривались прочь. Кустарники разрывались на части или были затоптаны. Небольшая бронзовая статуя была расплавлена и теперь остывала лужицей бронзы на земле.
Осталось еще немного и тварь достигнет дверей особняка.
Где же Генрих Канзас? - вырвалось у меня.
Жди, скоро появиться. А сейчас для твари будет новый сюрприз - ответила мне Мишель.
Тварь вышла на небольшую площадку прямо перед домой и даже на таком расстоянии я услышал вой. Он леденил душу и кровь отказывалась двигаться по венам. Я сбросил с себя оцепенение и понял, что тварь обратила на этот звук внимание. Она остановилась и посмотрела вверх. А там действительно было на что посмотреть. Восемь или девять, мне было сложно посчитать, сущностей кружились над головой твари.
Кто это? - спросил я, уже уставший удивляться, но все равно удивляющийся. За последние дни было много нового и нервы начинали сдавать.
Аями - ответил мне Роб.
Кто? - я не знал кто такие Аями.
Это духи шаманов, а точнее их тотемы. Это заклинание ставили при мне. Я даже участвовал в этом. Мы потратили на него пол года. Оно называется “когти Аями”. Мое участие было незначительным, я просто помогал напитывать заклинание страхом. Скажу честно, утомились мы тогда страшно. Все девять тотемов требовали огромного количества страха. Намного больше чем можно представить. Зато теперь все должно работать и это самое сильное заклинание из мне известных.
А что за тотемы? - вопросы из меня сыпались как из рога изобилия.
Тигр, дракон, волк, медведь, орел, крокодил, слон, кобра и бык. И теперь все они нападут на тварь, посмотрим, что из этого получится.
Тотемы наконец сформировались. Сначала они были похожи на цветные кометы, кружащие в небе. Теперь же у комет появились головы и передние лапы, у тех у кого они должны быть. На несколько секунд они зависли, обретая четкость и выискивая цель. А потом все вместе издали такой полный ярости рык, что признаться я тоже струсил. Выходить против них я бы не решился. А тварь перестала улыбаться, своей ухмылкой, демонстрирующей ее превосходство. Она теперь была серьезна и всеми силами готовилась к обороне.
Как по команде, которой не было, тотемы бросились на тварь. Это было бы похоже на какое - то фантастическое представление, если бы не было так страшно. В этой битве столкнулись силы настолько большие, что я показался сам себе букашкой, рядом с бушующим океаном. Хотя скорее всего так и было.
В момент первого столкновения вспышка почти ослепила меня. Я быстро проморгался и открутил оптику на винтовке, чтобы смотреть не на таком сильном приближении. Стало сразу лучше и я смог разглядеть что происходит.
Все девять тотемов кружили вокруг твари. Они были быстры и сильны. Каждый раз когда выдавался удачный момент один из тотемов бросался в атаку и старался нанести максимальный урон твари. Они рвали ее когтями, кусали зубами, протыкали бивнями и рогами. Наносили удары и сверху, и снизу, и сбоку, и сзади, а спереди просто отвлекали. Тварь крутилась как только могла, но не поспевала сразу за девятью противниками. А броня уже не спасала, Аями раздирали ее, пусть и не с легкостью, но все же. Тварь бесилась и явно проигрывала битву. Как только она атаковала один из тотемов, остальные тут же сами атаковали тварь. Во мне росла надежда, что Аями смогут победить.
Они продолжали раздирать тварь. Кровь, ошметки брони, все летело в разные стороны. Но тварь почти мгновенно восстанавливалась. Каждый удар Аями сопровождался вспышкой молнии и бой превратился в локальный фейерверк. Тварь и не думала сдаваться, а ревела и рычала все громче и громче. Тотемы отвечали ей воем, от которого у меня каждый раз все внутри дергалось, а потом леденело. В какой - то миг тварь изловчилась и схватила одного из Аями, сформированной из страха большой и длинной рукой. Это был тотем волка. Мгновенно из спины твари вылезло шесть острых, многосуставных щупалец. они впились в тело Аями и резким движением разорвали его на куски. Его прощальный вой был наполнен болью и печалью. Вообще тотемы вели себя как разумные существа. Это я понял только сейчас. Тактика боя, и все их поведение никак не походили на обычных животных.
После гибели своего собрата остальные тотемы взревели и бросились на тварь с удвоенной яростью. Показалось, что они совсем забыли об осторожности, но каким - то образом уворачивались от ответных ударов твари. Теперь восстановление уже не помогало. И тварь предприняла то, чего от нее никто не ожидал. она встала на одно колено и полностью закрыла себя страхом. Небольшая пирамида имела четыре абсолютно плоские грани. Они буквально блестели чернотой в свете фонарей. Сверху, из вершины, торчали восемь жгутиков, которые внимательно следили за каждым из тотемов. Аями не знали, что делать и просто кружили над тварью.
Наконец они решились и слон бросился в атаку, целя своими бивнями прямо в грань пирамиды. Тварь среагировала сразу. Жгутики быстро опутали его, но удержать от удара не смогли. Бивни со всего размаху столкнулись с гранью. Черная, блестящая плоскость пирамиды задрожала и пошла волнами, но не поддалась. При этом раздался звук похожий на удар в гонг, и сразу за ним похожий на треск огромного дерева. Я смотрел на пирамиду. На ее грани не появилось даже трещины, не говоря уже о чем то серьезном. А потом я обратил внимание на тотем слона. На него было жалко смотреть. он весь был изрезан жгутиками. Как это случилось я не видел, но вполне понимал. Кровавые куски свисали с тела Аями и сочились кровью, которая капала на площадку перед особняком и шипя исчезала. Один бивень на морде слона был обломан, а под глазами залегли кровавые круги.
Нападать на такую пирамиду было самоубийством. Грани не поддавались даже самым мощным атакам, а жгутики были готовы разорвать любого, кто приблизиться.
Хитрая тварь - сказал Роб.
Ты про что? - спросил его Адил. А я внимательно прислушивался к разговору более старших товарищей.
Он усилил защиту и ослабил свои атакующие способности. Теперь жгутики могут атаковать только в небольшом радиусе и не могут сразу уничтожить Аями. Поэтому слон выжил, но не смог пробить грань пирамиды. Теперь тварь может там сидеть до скончания времен. Страха из артефакта ей хватит на вечность. Что это?
В это время духи стали кружить над пирамидой сближаясь и танцуя замысловатый танец. С каждым движением, поддерживая странный ритм, они становились ближе друг к другу. Постепенно они стали сливаться и перемешиваться. Продолжая сохранять ритм они дергались, все больше погружаясь и создавая одно единое существо.
Да это же первый хищник! - воскликнул Роб. - Они хотят создать молнию гнева!
Да объясни ты нормально! - Адил в сердцах даже прикрикнул.
Аями это духи - предки шаманов. Они же тотемы разных зверей. Если они объединяться то получат силу друг друга и появится дух - предок всех хищников. Его еще называют первым хищником. И он владеет только одним заклинанием, это молния гнева! Против нее почти не существует защиты, но она же смертельна и для самого первого хищника.
То есть они применят заклинание и возможно, я подчеркиваю, только возможно, убьют тварь - стал подводить итог услышанного Адил. - И при этом они сами совершенно точно погибнут.
Они так и так погибнут. Если тотемы проснулись, то пока не кончится страх, питающий их, они уже не успокоятся. Это одноразовая защита, но при этом самая мощная в особняке. Остальные, которые точно никак не повредят твари, просто выключили. Только “железную стену” выключить нельзя. Но смотри, сейчас появится первый хищник.
И правда. Аями закончили свой танец и слились в одно единое существо. Как назвал его Роб в первого хищника. Это было самое странное существо, которое я видел. оно было не похоже ни на что виденное мной до этого. У него было все, что только могло быть. Клыки, похожие на сабли и загнутые вниз, острые, акульи зубы, когти, острые и способные разорвать любую добычу, причем их было по девять на каждой лапе, огромные бивни, способные пробивать и крушить, а на хвосте костяной нарост похожий на моргенштерн, с нипами во все стороны. Первый хищник был вооружен, что называется до зубов. Внешне он походил на шестипалую кошку, со змеиным хвостом и крыльями. Голова крупная, с огромными ушами, на конце которых были кисточки. Самой странной была кожа. она в одном месте была шерстью одного животного, а в другом другого. Как будто первый хищник был соткан из разных лоскутов.
Первый хищник посмотрел на пирамиду, а потом вдруг резко взлетел и исчез в небе.
Куда это он? - спросил Адил.
Жди и не отвлекай - ответил ему Роб.
Тварь видимо решила, что опасность миновала и решила выйти из пирамиды. Наш противник полностью восстановился и выглядел как прежде. Тварь посмотрела по сторонам и вверх, Аями не было.К нему вернулась его уверенность и надменная, кривая улыбка. Он отряхнул несуществующую пыль с колен и фрака, и снова медленно побрел к дверям особняка, ругаясь и костеря защитников. Он уже успокоился и продолжал идти к одной ему ведомой цели. Куб ему был для чего - то нужен, но никто не знал для чего. Только ничем не подкрепленные предположения.
Твари оставалось двадцать - тридцать шагов до ступенек крыльца, как появился нарастающий гул. Она посмотрела вверх и я проследил за ее взглядом. Сквозь темные облака, пронеслась огромная красно - желтая молния. Она как будто был раскалена или разозлена. Помимо грома, который сопровождает любую молнию, было слышно гневное рычание. Молния как будто сама была зверем и ей очень не нравилось, то что происходит. Как тигрица, у которой обидели детенышей, она бросалась рвать и уничтожать обидчика.
Глаза твари расширились, когда она поняла, что ее обманули и выманили из пирамиды, чтобы подло нанести удар, когда она будет не готова. Она обиженно взревела и постаралась уклониться и при этом создавала защиту. Она успеал отойти буквально на шаг и создать несколько слоев из страха. Это было похоже на многослойный щит. К счастью и нашему ликованию, его это не спасло. Молния попала прямо в тварь, с легкостью пробив наспех поставленную щиты.
Ослепительная вспышка и мне пришлось закрыть глаза, чтобы меня не ослепило. Грохот и стон. Причем стонали двое и первый хищник и тварь. Аями стоном прощались со своим существованием. Теперь это заклинание нужно будет восстанавливать и тогда они возродятся вновь. А тварь стонала от нанесенных ей травм.
Живучий гад! - в сердцах сплюнул Адил. - Он, что не может просто сдохнуть!?
Я открыл глаза и увидел воронку, на дне которой, лежало то, что осталось от нашего противника. Он стонал и ревел. От фрака и брюк остались одни лоскуты. Одна рука была оторвана, ноги переломаны, по всему телу виднелись ожоги, переломы и глубокие рваные раны. Тварь истекала кровью, как раньше истекала страхом. От былого лоска не осталось и следа. Только рука державшая артефакт осталась цела.
Но это был еще не конец. Тварь пыталась шевелиться и ей это удавалось. Из артефакта продолжал сочиться страх и он обволакивал тело. Я заметил, как стали затягиваться раны на теле твари. Не быстро, но этого было достаточно, чтобы понять, что скоро она восстановиться полностью.
Я прицелился, но выстрелить не успел. Пока я сомневался стоит ли стрелять, и тем самым пойти против приказа Генриха Канзаса как появился он сам и стрелять не пришлось. Руководитель проекта вновь был в полной броне огромного викинга с двумя огромными топорами. Но в этот раз он вложил в свою броню гораздо больше страха и усилий. За спиной у него был щит, на поясе в ножнах меч и нож, сам он был одет в кожаную броню. С рукоятей оружия, свисали кожаные ремешки с небольшими амулетами, на пряжке ремня, на застежках, везде были нанесены различные руны и знаки. Но самым примечательным были зубы и корона. Они светились ярким синим цветом и выделялись на общем фоне.
Я правильно понимаю, что на нем “корона слабости”? - спросила Трейси.
Да - коротко ответил Роб.
А теперь объясните для всех - вмешалась в разговор Мишель.
Корона слабости это артефакт, который давно хранился у нас в хранилище. О ней известно все, что нужно. Это точно черный фир. То есть артефакт, похожий на тот, что у твари в руках. Корона слабости дает прямой канал к страху. В этом они с тварью равны. Но если артефакт твари замедляет и усиливает, то корона делает тебя слабее, но при этом многократно ускоряет.
В это время Генрих Канзас уже приблизился к твари и стал с бешеной скоростью рубить ее топорами. Лезвия двигались с такой скоростью, что превратились в сплошной круг металла. Различить хотя бы один отдельный удар я бы не смог. От твари отлетали куски, но они были такими маленькими, что стало понятно - замысел Генриха Канзаса провалился. Если у него не было никакого другого козыря, то он проиграл. Тварь не смотря на все усилия восстанавливалась и делала это быстрее, чем топоры кромсали ее. И теперь она уже могла отражать часть ударов.
Отдай мне куб! - взревела она, поднимаясь на одно колено под градом ударов. - Просто отдай мне его! - тварь выплевывала слова в Генриха Канзаса, но тот не обращал никакого внимания.
Он рубил и рубил, хотя это было бесполезно. Тварь ревела от боли, и с каждой секундой становилась сильнее и все больше походила на себя прежнюю. “Что же это за артефакты такие?” - подумалось мне. “Таких не должно быть, они дают слишком много мощи и им невозможно противостоять!”.
Тварь уже встала на две ноги и стала атаковать в ответ. Генрих Канзас с легкостью уворачивался, он был намного быстрее. Его топоры мелькали со всех сторон, но толку от них почти не было. И тварь остановилась. Она перестала отвечать, а просто пошла в особняк, не обращая внимания на удары и порезы. Тем же медленным шагом тварь просто прорывалась к своей цели.
Генрих Канзас понял всю бесполезность своих усилий и остановился в нескольких шагах за спиной своего противника. Он откинул в сторону бесполезные топоры и достал какой - то свиток. Это была древняя бумага, перетянутая черной полосой ткани. Он осторожно развернул его и стал читать.
При первых же звуках заклинания тварь развернулась и также медленно пошла обратно. Теперь она стремилась к Генриху Канзасу, читающему заклинание на непонятном языке.
Что он там бормочет? - спросила Мишель.
Кто бы знал - ответил ей Роб.
Я знаю - Хиро был бледен и немного дрожал. - Это заклинание погребения. Ему невозможно сопротивляться, если у тебя нет слезы судьбы. Он хочет запереть себя и тварь навсегда, вместе с их артефактами. Однажды я видел такой свиток, но не знал что есть второй. Появиться черная сфера, которая запрет читающего заклинание и его противника навсегда. Потом она будет уменьшаться пока не превратиться в маленькую точку, после чего исчезнет. Но Генриху Канзасу нельзя двигаться. Он должен успеть дочитать заклинание до конца, прежде чем тварь ему помешает. Стреляйте! Попробуем замедлить тварь!
И мы начали стрелять. Шквальный огонь не возымел никакого действия на нашу цель. Сколько бы мы не стреляли и сколько бы снарядов не выпускали, все было бесполезно. Тварь просто не обращала на нас внимания. И мы прекратили огонь. Без команды, а просто наблюдая результат своих действий.
Генрих Канзас продолжал читать и вокруг него и твари уже сформировалась призрачная сфера. С каждой секундой и каждым новым словом она становилась более реальной. Тварь спешила как могла, но артефакт защищавший ее все это время мешал ей двигаться с нужной скоростью. И видимо она поняла, что не успевает. Очередной грозный рык и напряжение все жил, позволили ей дойти до необходимого расстояния. Она создала из страха огромную руку и протянула ее к Генриху Канзасу. Он бы легко мог увернуться от такого удара, слишком медленного для него, но зачитывать заклинание следовало не двигаясь. И он стоял замершей статуей, пока тварь добиралась до него, в надежде успеть закончить заклинание. Но ему это не удалось.
Огромная четырехпалая рука обхватила Генриха Канзаса. Свиток с заклинанием был раздавлен и осыпался трухой. Тварь подтянула к себе еще барахтающуюся жертву. Генрих Канзас был жив, но его положению никто не завидовал. Тварь давила изо всех сил и в прицел я видел как у ее жертвы вылезли глаза из орбит. Но корона защищала своего носителя и не давала ему умереть. Так же как и обломок меча, она восстанавливала все повреждения, сращивала поломанные кости, восстанавливала поврежденные внутренние органы и затягивала раны оставленные когтями. Два артефакта оказались равны и бессильны друг перед другом.
Тварь и не думала останавливаться. Она подтянула Генриха Канзаса еще ближе к себе и стала поднимать руку с осколком меча. Медленно, как будто он весил много тонн. А потом резко опустила его прямо на голову Генриху Канзасу. Раздался звон, как будто сломалось что - то хрустальное. Вслед за этим пронесся грохот, как будто по городу катились тысячи огромных камней. Вокруг сражающихся поднялся вихрь страха. Он закручивался спиралью и расширялся. Накрыв собой особняк, вихрь стал касаться окружающих домов. А потом весь страх растворился в воздухе и пропал.
На площадке перед особняком был только Генрих Канзас. Он лежал на земле и его стеклянные глаза смотрели в ночное небо. Рядом с его головой лежала корона расколотая на две половины и осколки оставшиеся от обломка меча. Твари нигде не было видно. На лбу Генриха Канзаса виднелся неглубокий вертикальный разрез, оставшийся от удара. Он не двигался.
Первой к нему рванула Мишель, а уже за ней и все остальные. Мы быстро преодолели расстояние и встали рядом с телом Генриха Канзаса. Мишель стояла на коленях и обнимала руководителя проекта за голову. По ее щекам текли слезы и она невидящим взглядом смотрела на нас.
Почему он умер? И где тварь? - тихо спросил Адил. В его голосе мне послышалась не только злость, как бывало всегда, когда кто - то из проекта погибал, но и отчаяние.
После долгой паузы ему смогла ответить только Трейси.
Когда два артефакта разрушили друг друга, то высвободилось огромное количество страха. Большая его часть создала воронку, которую мы видели, и рассеялась. Но совсем немного ушло в рану на лбу. Немного для артефактов такого уровня, а для человека это смертельно. А вот где тварь я не знаю.
Надо обследовать дом, тварь еще может быть там - сказал Адил. В это время из особняка донесся звук разрываемого металла и грохот. Мы резко обернулись ко входу и дернувшегося в особняк Адила остановил Роб.
Забираем Генриха Канзаса и уходим - взял на себя командование Хиро.
Мы собрали все осколки от артефактов. Не знаю, зачем это было нужно, но Трейси их аккуратно сложила и, завернув в тряпку, засунула в рюкзак к Робу. Мы забрали тело Генриха Канзаса и вернулись на крышу здания. Мишель рассказала, где теперь находиться новая база проекта и мы собрав только самое необходимое решили идти туда. Патроны и страх решено было на время оставить, а потом забрать. Когда мы уже собирались уходить я обратил внимание на особняк. Жаль было покидать это место, хотя конечно всегда можно было в него вернуться, если у нас это получится. Но оно всегда будет напоминать о Генрихе Канзасе и его попытке остановить тварь.
Ты идешь? - окликнул меня Адил.
Иду - ответил я.
И когда я уже поворачивался, то самым краем зрения заметил какое - то движение в особняке. Я остановился и пригляделся. По особняку шла тварь и она не скрывалась. Я остановился. Мне стало интересно, что она задумала и для чего ей был нужен куб. Пока я видел ее только мелькающей в окнах, но никакого сомнения что это она у меня не было. Через несколько секунд она появилась на крыльце особняка. В ней произошли изменения, которые невозможно было не заметить. Для начала скажу, что у нее отсутствовала одна рука. Чуть ниже плеча, болталась окровавленная культя, с торчащей костью. Именно этой рукой она держала артефакт и нанесла им удар в голову Генриху Канзасу. Значит и для твари это не прошло бесследно. И я не увидел никакой регенерации. Артефакты такой силы были очень опасны и сам себе я пообещал, что и близко к ним не буду подходить. Только если от этого будет зависеть моя жизнь. Во всех других случаях, лучше всего избегать такой мощи. Особенно если и со своими собственными силами не разобрался до конца. Даже естественная регенерация у твари куда - то пропала. Фрак в итоге износился и превратился в обноски, свою трость тварь где - то потеряла, а на одной ноге не было ботинка. Подмышкой у твари был куб. За ним она охотилась столько времени, потратила столько сил и вот он наконец у нее. Меня очень интересовало, что теперь она с ним будет делать. Тварь остановилась и сняла второй ботинок. Видимо он ей мешал. Она зашвырнула его куда - то в едва уцелевшие кусты. Не сразу но в итоге я обратил внимание и на лицо твари.
Она улыбалась, но теперь ее улыбка изменилась. Она была счастливой и какой - то отрешенной. На бледном, обескровленном лице, со стеклянными, довольными глазами, с синяками и ссадинами, улыбка смотрелась нереально. Я так привык к кровожадной и высокомерной ухмылке, что теперь отказывался воспринимать тварь как существо способное на что - то отличное от крови и смерти. Но мои глаза говорили об обратном. Тварь, не смотря на все свои раны, улыбалась и была счастлива. Она как - то легко, чуть ли не вприпрыжку пошла по дорожке из особняка. Мне показалось или она даже что - то насвистывала?
Я бросился за ней следом. Тварь босиком спокойно шла по улице, оставляя после себя пятна крови из оторванной руки. Я следовал за ней стараясь не отставать. По крышам это было делать легко и удобно. С помощью страха я был способен и не на такое. Просто перепрыгивал с крыши на крышу. иногда приходилось спускаться и подниматься по стенам зданий, но таких мест было совсем немного. Редкие в такое позднее время прохожие шарахались и убегали от твари куда глаза глядят. Если бы я не знал кто это и что это, то поступил бы точно также. Когда на тебя идет босой человек, с оторванной рукой, в лохмотьях, с синяками и ссадинами, брызгает кровью из оторванной руки и при этом улыбается. Тут впору звонить в полицию, или сразу вызывать армию с танками и самолетами.
А тварь тем временем беззаботно скакала по улицам города в одной ей понятном направлении. Я двигался следом и старался не отставать. Тварь зашла в парк и скрылась из виду под деревьями. Я спустился по стене, просто сбежав по ней и бросился следом. Твари нигде не было видно. Я пробежал половину парка по дорожке и нигде ее не нашел. Тогда я вернулся к самому началу и отыскал следы крови. Я пошел по ним, внимательно глядя себе под ноги. Пятна появлялись через каждый десяток шагов. За тварью можно было идти как по хлебным крошкам из всеми известной сказки. Я нашел где тварь свернула с парковой дорожки и свернул за ней. Следы вели меня сквозь кустарники и деревья и вывели к небольшому одноэтажному зданию. Днем здесь было кафе и к нему вела другая дорожка. Я, вслед за тварью попал к нему с задней стороны. Я обогнул его справа и увидел как стали появляться столики и стульчики. Сейчас свободные. А когда я полностью вышел к столику, то понял, что тварь меня ждет.
Она сидела за самым крайним столиком. Закинув ногу на ногу и положив руку на стоящий на столике куб. Тварь улыбалась мне во все свои тридцать два зуба и выглядела слишком счастливой. Что на фоне того, что пришлось пережить мне и всему проекту, выглядело как издевка. Но в его глазах не было ничего подобного. В них светилось радость, и как бы это не звучало, даже доброта. Он улыбнулся еще шире, когда увидел и узнал меня.
А, так это старый знакомый - весело сказал он. Он встал и поклонился. Это выглядело нелепо, в связи с его внешним видом. Казалось, что бездомный бедняк, пытается корчить из себя воспитанного и образованного вельможу. Но ведь я его видел и в другом состоянии, когда он действительно был похож на аристократа. В итоге меня это не развеселило. Даже наоборот. Почему - то мне стало даже страшнее, чем раньше. Раньше я знал кто передо мной, а теперь я совершенно не понимал ни поведения, ни этой странной улыбки, ни счастья в глазах. Одним словом я не знал кто стоит сейчас передо мной и чего от него стоит ожидать. - Очень хорошо, что это ты.
Почему? - спросил я не своим голосом.