Качели

Внутри, за грудиной у Юрки ныло и сосало, как в голодном желудке. Скажи ему кто-нибудь год назад, что впереди такие мучения, не поверил бы.
Хорошо жилось, спокойно и весело. Они со Светкой были красивой парой. Дочке уже пять. Зарабатывал он не мало. Жена в универмаге работала, посему  проблемы с дефицитными товарами у них отсутствовали. Даже Жигулёнка нового купили. Жили бы и радовались. И на тебе, влюбился. Не на шутку зацепило. «Почему сейчас? Зачем?», думал он. Всё было понятно и прошлое, и будущее. А тут копаться во всём начал. Смешные для взрослого мужика под два метра ростом мысли и воспоминания полезли.
Хорошо быть маленьким. Решили родители, что пора идти в сад, пошёл в сад. А что? Там ребят полно. Игрушек тоже. Суп есть и спать заставляют, так что ж. Лёжа в кровати тоже поиграть можно. Главное замереть, когда Людмила Фёдоровна входит. Если в группе тишина, то ей и входить не надо. Сидят себе на кухне, разговаривают и смеются. Юрка взял на себя обязанность следить за тишиной в группе во время сна. Только кто-то голос подаст, он сразу кулак покажет и тишина, можно и дальше играть. Когда в школу пошёл, стало ещё лучше. Да нет, не в школе, а после занятий. Мать с отцом на работе. Портфель домой после школы закинул и во двор. А там Мишка, Петька, Володька, Светка с Любкой, все из одного дома. В прятки любили играть. Особенно, когда уже темнело. Сидишь где-нибудь за сараем. Страшно. Уже хочется, чтобы нашли скорее, не сдаваться же. Крепости из снега строили. Такие битвы устраивали! В казаки-разбойники так ребят из соседних домов запутывали, что километры по окрестностям наматывали. Набегавшись, забирались на качели и рассказывали ужастики. И никаких проблем. Бывало, что и ссорились, так не на долго. Казалось, так  будет всегда.
Немного тревожней стало, когда подросли. Юрка после восьмого класса в техникум ушёл. Перед третьим курсом по одежде заметил, что вымахал, раздался в плечах. За лето все штаны короткими стали и рубахи не застёгивались. Он даже слегка стеснялся себя такого. Непривычно. А когда в августе все встретились, так отлегло. Мишка ещё здоровее, Петька не сильно вырос, но посерьёзнел и на батю своего стал сильно похож, мужик мужиком. Володька этаким франтом явился. Любка мало изменилась, такая же шмакодявка с косичками. Зато Светка! Шоколадная с юга приехала, ростом немного меньше Юрки, но какая-то вся закруглённая. Будто лекалом прошлись по плечам, бёдрам и по прочему тоже. Володька так и забегал вокруг неё. Мяч в волейболе только ей и пасовал. Светка кокетничать научилась. Глазами стреляла то на Юрку, то на Володьку. Юрка, конечно, делал вид, что не замечает. Тем более что, в техникуме вокруг него девчонки тоже засуетились. Смотрел на них с улыбочкой. Но однажды, сидя на качелях случайно дотронулся до Светкиной коленки и как током ударило. Подкараулил её в подъезде и поцеловал в щёку. Она рассмеялась и убежала. 
Светка учиться дальше не захотела, пошла работать. Но в выходные, по-прежнему, собираясь впятером, ходили ; то в парк, то в кино. Внимание Светки ему льстило и всё. Иногда посещала мысль, а вдруг это и есть любовь? Нравится же, когда она на него зазывно поглядывает. Зато на неделе, даже и не вспоминал. С однокурсницами лясы точить тоже нравилось. Кому же не доставит удовольствие внимание противоположного пола. Когда Ромка, с которым обычно вместе на занятиях сидели, сказал, что женится, непроизвольно выскочило:
– Ну и дурак! Тебе что, свобода надоела?
Сам при этом почему-то Светку вспомнил. И тут же подумал ; ещё чего. То ли дело, ходи куда хочешь, с кем хочешь. Зачем так рано себя по рукам и ногам связывать?  На Светку он не больше, чем на своих однокурсниц реагирует. А что? Вон, Катерина какая ладная. Тоже на него запала. Вполне можно покрутить. Она только рада будет. Эти мысли вызывали на его лице ироническую улыбку. Мужик вот и волновали его девичьи изгибы. Хуже, если б не волновали. С катушек не срывало. Так и ходили всем составом в парк. На аттракционах веселились, на колесе обозрения,  качелях. Светку подразнивал флиртом с Любкой.
Всё же иногда, шагая по парковой аллее и глядя на впереди идущую Светку, ловил себя на другом. А что, может жениться? Красивой парой будем. А ночами… Светка повернулась и хохотнула:
– Юрка у нас задачи в уме решает!
Юрка почувствовал, что лицо у него вспыхнуло. Хорошо, что уже темно и не видно, успокоил он себя. Неужели она поняла, о чём я думаю? Да нет, просто совпадение.  А мысли упрямо навязывали ночные наслаждения. Ему показалась, что рука чувствует её кожу, гладкую, тёплую и упругую. А утром?
Он так любит пить кофе под любимую музыку в одиночестве. Родители уходят на работу раньше. Утренние часы, особенно когда нет первой пары, он больше всего любил. Что делать утром то со Светкой? Надо ведь о чём-то говорить. Они за долгие годы почти никогда не оставались наедине. Конечно, могли целоваться, спрятавшись от друзей за угол дома или за дерево. Конспирация, делала поцелуи особенно сладкими. Не до разговоров было, и  возвращались как заговорщики по одному. Что-то удерживало их от обнародования отношений. Это тоже являлось поводом для Юркиных внутренних монологов. Не единожды появлялась мысль, что может Светка не только с ним так конспирируется, и что он тоже  вовсе не прочь поцеловаться с её сестрой. Юрка был уверен, что и та не против, хотя уже замужем.
Нет, уж лучше не спешить. Вдруг потом застанешь Светку, целующуюся с кем-нибудь. И опять всё становилось на свои места: и снисходительная улыбка и мысли. Так и мотало то в одну сторону, то в другую.
После техникума решил в университет на вечернее отделение поступать. Поделился планами с друзьями. Света искренне удивилась:
– А зачем? Зарабатываешь итак хорошо?
Объяснять не стал, проехали. Но, однажды, глядя на ложбинку в вырезе платья, представил себе, что не он, а кто-то другой будет обнимать Светку и проводить с нею ночи. Так стало жалко отдавать своё привычное в чужие руки, что фраза «Давай поженимся» вылетела сама собой. Правда, желанные ночи получились не сразу. Может, сказалось отсутствие у него опыта, а может любви. Со временем устаканилось.
Жили, что называется, как все. Будни, праздники, отпуск на юге. Потом пелёнки, распашонки, мебель, обновки. Разговоры только о том, что купить, что надеть, куда поехать, сколько денег попросить у родителей на машину. Так всё-таки «Моя королева» или «Моя милашка»? Попробовал обсудить. Когда жена мыла посуду после ужина предложил:
– Хочешь я тебе Джером К. Джерома почитаю вслух?
– Не. Я уже заканчиваю. Сейчас сериал по телеку начнётся. Там такие красивые наряды, загляденье.
А через три года появилась Она. Появилась в университете уже на третьем курсе. Перевелась из другого ВУЗа. Зацепило с первого взгляда. Будто привязало невидимой нитью, которая всегда была натянута как струна. Даже окружающие чувствовали эту нить, потому что всегда уходили с её траектории. Юрий затылком чувствовал, в каком углу комнаты Она. Не понимал даже, что в ней такого особенного. Обычно дамы с ним кокетничали. Ну, там взгляды, улыбки, ужимки. А тут ни капли.
Может то, что полная противоположность жене? Светка брюнетка с порывистыми движениями и подвижной мимикой. А тут блондинка. Спокойные, плавные жесты и походка. Речь тоже плавная. Что он таких не видел? Видел. Что же так притянуло? Как  мощным магнитом. Что взаимно почувствовал сразу, каким-то десятым чувством. И остальное как по заказу. Книги, профессия. Даже шахматы. Он ими увлекался и обыгрывал всех в своей группе. Однажды, когда уже все мужики были уложены на лопатки, бросил клич:
– Ну, кто ещё проиграть хочет?
Она так спокойно подошла:
– Сыграем.
– Детский мат поставить? – уверенный в победе, съязвил Юрий.
– Попробуй.
 Его первый проигрыш среди однокурсников. Удивило и заело.
– Давай ещё раз.
– Хорошего понемногу, – засмеялась Она.
Он итак был «на крючке», а тут ещё. Жизнь Юрки разделилась на две. Жил в этих двух жизнях одновременно. Ну, или разделился на два человека. Один, Светкин муж в семейном одиночестве. Второй, говорящий на другом языке в другой реальности. В этой реальности на его фразу:
– Не нравится мне это.
Она отвечала, улыбаясь, фразой из любимого рассказа:
– Которым не нравится, могут перейти на другую сторону улицы.
Особое внутреннее удовлетворение наполняло его, когда Она подходила с просьбой:
– Подскажи, что я не так в этой схеме рассчитала.
О чувствах они ни разу не говорили. А он метался. Его раздирали сомнения. Они копошились в душе как клубок ниток, у которого концы перепутались. За какой не потянешь, всё узел получается.
Окружающие были уверены, что у них роман, даже когда ещё ничего не произошло. Да и потом произошло ли? Однажды, переходя из одной аудитории в другую и заболтавшись, они спустились по запасной лестнице ниже первого этажа. Оказались перед закрытым выходом одни. Поцелуй был счастьем и преступлением. После этого неодолимо тянуло прикоснуться при каждом удобном случае.
Раньше Юрка представить не мог, что глазами можно разговаривать, ласкать, желать. Что этот разговор может быть таким явным и громким, что скрыть не возможно. Это крик, а не шепот. Слышали его все, кто рядом, смущённо замолкали и ретировались. После случая на лестнице, они как школьники встречались на краю города, бродили по берегу и говорили или же молчали. Ждали этих коротких встреч, которые дарили счастье.
А дома всё по-прежнему, кроме того, что Юрка воспринимал окружающее как-то по-новому. Раньше даже не задумался о многом. Будто нервы оголились и всякая мелочь их задевала. Однажды сидел на кухне и читал. Светка разговаривала по телефону со своей матерью.
– Да всё у нас благополучно, тринадцатая зарплата будет, премия тоже, – донеслось из комнаты, где на тумбочке возле дивана стоял телефон.
 У Юрки внутри зашевелилось что-то полосатое. Раздражение? Злость? Это полосатое отвлекло его от книги. Мысли потекли по непривычному руслу.
Ведь ничего нового, чего завёлся? Может именно потому, что ничего нового? И слово-то какое выбрала, ворчало это что-то внутри? БЛАГОПОЛУЧНО! Зарплата, премия понятно, это деньги, это привычный для Светки разговор. А тут, благополучно. Где оно благо полученное?  Что вот это тёплое, удобное болото и есть благо?
Юрка обвёл глазами кухню. Мебель новая, стол и мягкий уголок тоже. Чисто, красиво. По блату доставали. Не у всех матери и жёны в торговле работают.
– Что ещё надо? – мысленно спросил себя Юрка-семьянин со злостью.
Как по волшебству перед глазами возник милый образ. ОНА сидела в углу диванчика, подогнув ноги, и читала.  Юрка помотал головой, видение исчезло. Он опустил глаза. Вспомнил только что прочитанный рассказ.
– Интересно способен ты, как Малыш Мак-Гарри преодолеть столько препятствий? Ну, или хоть одно. Ради того, чтобы удовлетворить желание жены? – вступил в разговор двойник.
Пока семьянин судорожно думал над ответом, тот, издеваясь, продолжил:
– Ну, конечно, Светка, если и захочет что-то, так такое, что без грузовика и блата в торговле, тем более –  ночью, не припрёшь. 
И вдруг добавил:
– А для Неё? Что бы Её глаза сказали?
Раздалось шлёпанье босых ножек. В коридоре показалось сонное создание с сощуренными от яркого света глазками.
– Ты почему не спишь? И почему босиком? – спросил Юрка, хватая малышку на руки.
– Писать, – сказала та, уже засыпая на папином плече.
– Сейчас всё устроим, – прошептал на ушко папа.
Потом он долго сидел возле детской кровати и гладил малышку по голове.
– Вот тебе и ответ, дорогой, – торжествующе закончил разговор семьянин.
После это вечера, на занятиях он старался не смотреть в её сторону. И очень боялся, что Она сама к нему подойдёт. Она не подходила. Опять ему казалось, что он раскачивается на огромных качелях. Он хорошо помнил ощущение полёта вверх. Так было на лестнице у запасного выхода, так было во время прогулок по берегу озера. И вот он нёсся вниз. В ушах свистел ветер, воздуха не хватало, поташнивало. Но он опять полетел вверх после защиты курсовых проектов.
Защищалась Она. Не смотреть было не возможно. Не сидеть же, как дураку, физиономией в стол. Защита была красивой. Чёткая, выразительная речь. Уверенные движения указки по схемам. Раскрасневшееся от волнения лицо. Низкий, слегка растягивающий слова голос. Смотрел на неё, будто не видел целую вечность. Как он мог прожить это время? Переводил взгляд с губ, которые говорили про коэффициент усиления, транзисторы и резисторы, а он вспоминал – как целовал их; на глаза, где смешались понимание и любовь, свет и омут. Как жить без неё?
В этого дня опять начались прогулки, поцелуи и расставания. Юрка отодвинул свои сомнения подальше и просто жил, привычно там, дома и в счастливом волнении на занятиях и непродолжительных встречах. Желал ли он более близких встреч? И да, и нет. Пугали проблемы первых дней после свадьбы, которые он хорошо помнил. Оставить жену и дочь тоже не мог, как и представить себе жизнь, где отсутствует Она.
  Но встречи стали более редкими. Регулярные занятия в университете прекратились. Писали дипломы. Прогулки тоже происходили всё реже. Юрка скучал, пытал себя вопросом, кажется ли ему, что Она избегает его, или так и есть. Может это из-за той случайной встречи в один из праздничных дней на набережной?
Был тёплый майский день. Деревья уже покрылись ещё мелкой нежно-зелёной листвой. Солнце воевало с холодным ветром со стороны озера. Они привычной компанией друзей, после застолья пошли прогуляться. У дочки развязался шнурок на ботинке. Она наклонилась и пыталась его завязать, но в перчатках ей это не удавалось. Светка и остальные ушли вперёд. Юрка присел на корточки возле дочки со словами:
– Давай помогу.
Когда он завязал шнурок, дочура обняла его за шею со словами:
– Спасибо, папочка! Ты у меня самый-самый лучший!
Вот так сидя на корточках с детскими ручонками на шее, Юрка увидел ; широко открытыми глазами, Она смотрела на них с дочкой. Как всегда, без слов, он понял, что Она чувствует. Лёгким кивком головы поздоровалась, поспешно отвела взгляд и прошла, не останавливаясь. Сердце у него сжалось и заныло.
Когда они с дочкой догнали свою компанию, Светка спросила:
– Что-то случилось?
– Шнурок развязался,–; пояснила малышка.
– Только-то? – засмеялась Светка. – А то у папы такой вид, будто он миллион потерял.
– Миллиард,–; зло уточнил Юрка.
Последнее время его не оставляло чувство, что он и Она связаны уже не нитью, а крепким кручёным канатом. И вдруг как любят показывать в приключенческих фильмах, когда герой в самый ответственный момент висит над пропастью, у каната начинают перетираться и рваться верёвки. После встречи на набережной одна порвалась и торчала в стороны лохматыми концами. Ему несколько раз снился один и тот же сон. Он видел рвущийся канат. Медленно, как на замедленной съёмке, по ниточке разрывалась одна из верёвок. Хотелось остановить сон, прокрутить назад.
Однажды утром жена сказала:
– Что-то ты очень беспокойно стал спать. Устал что ли? Всё эта твоя учёба. Дался тебе этот диплом. Только деньги с ним теряешь. Столько месяцев на сотне сидишь. На какие шиши на юг в этом году поедем?
Отвечать Юрка не стал. «Велика потеря юг», – подумал он и отправился в библиотеку писать столь ненавистный жене диплом. Утреннее раздражение постепенно затухло. После библиотеки Юрка с бьющимся сердцем шагал в университет на общую консультацию. Её он увидел издалека. Сердце заколотилось сильнее, приятное тепло разлилось по всему телу. Она стояла на ступеньках университета, разговаривая с молодым человеком. Парень, чмокнув её в щёку и помахав рукой, стал спускаться по лестнице.
У Юрки тепло  улетучилось и внутри стало холодно. Мелькнула дурацкая мысль: «Тоже мне ; рефрижератор». От неё губы скривились в саркастической  улыбке. Холод опять вызвал раздражение. Он догнал её в коридоре и, стараясь непринуждённо улыбаться и говорить слегка развязно, спросил:
– Провожатого завела?
– Почему бы и нет? – вопросом ответила Она.
– Конечно, лучше синица в руках, чем журавль в небе, – брякнул Юрка.
– Ты журавль что ли? – усмехнулась она.
«Вот и ещё часть порвалась», – подумал Юрка, а вслух сказал:
– Поедем после консультации на наше место?
– Поедем, – сказала Она одними губами.
Они шли рядом. Всё тот же берег, холодный ветер. Но вместо счастья, тревога. Юрка взял Её за плечи и повернул к себе. В Её глазах, по-прежнему были и любовь, и понимание, но появилось что-то новое, незнакомое. Вина? Запрет? Он потянул Её к себе.
Неожиданно  Она спросила:
– О чём ты думаешь?
– Всё-таки лучше, чтобы жена была младше, – ответил Юрка, глядя на неё так, что вопроса кого он ставит на место жены, не возникло.
– Это исключено, – Она отодвинулась, – у тебя жена и ребёнок.
– Я ещё не решил, буду ли жить со Светой. Кроме ребёнка, у нас ничего общего. Если решу, что буду, то появится второй.
– Ты решай, – сказала Она, снимая его руки, – только без меня.
И ушла.
Через несколько лет Она была замужем, а у Юрия со Светой родился сын.