Парень и кресло

Я рассказывал вам про парня и кресло? Обещаю, вам понравится. Все началось в зоопарке Лондона, куда мама привела сына поглядеть на зверюшек. Маленький мальчик по имени Рой бегло оглядывал животных, бросаясь от одной клетки к другой. Когда ты ребенок — тебе все интересно, вот и он не мог сосредоточить свое внимание ни на ком. Наконец, он остановился у клетки со свиньями.

— Мама, а кто это?

— Это свиньи. Мы их едим. — сказала Барбара.

— А почему?

— Так устроен мир, — протянула Барбара. — Тебе же нравится Бекон?

Рой ненадолго задумался, пытаясь сопоставить свой завтрак с визжащими животными, и ответил:

— Да. А что едят свиньи?

— Что угодно. Они всеядные.

— Даже людей?

— Да. Если захотят. — протянула Барбара и закурила.

— Поэтому они в клетках? Чтобы людей не ели?

— Нет. Они в клетках, потому что бесполезны на воле. Представь, свиньи ходят по улицам города среди людей. Зачем? Они бы только мешали, постоянно кусая сумки и гадя на тротуар.

— Но ты говорила, что дедушка бесполезен. Почему тогда он не в клетке?

— Людей пока в клетки не запирают, даже самых никчемных. Только если преступают закон. А так да, единственное различие между свиньей и твоим дедом в прямохождении, — добавила Барбара, расплываясь в улыбке.

— Мама, а я когда-нибудь увижусь с ним?

— Нет. Не хочу, чтобы этот человек принимал участие в твоей жизни. Я дам тебе все, что нужно. Ты никогда не будешь чувствовать себя обделенным. Я обещаю тебе, солнышко.

— Даже без дедушки?

— Особенно без него. — отрезала Барбара строгим тоном.

На этом закончилась прогулка по зоопарку. Взяв на выходе развесное мороженое, Барбара и Рой пошли домой.

Отношения между Барбарой и отцом всегда были натянутыми. Она не говорила с ним с момента переезда в Лондон. “Старый, уродливый, вечно орущий, безамбициозный идиот, мозгов которого не хватит даже на выполнение собачьих команд, а на заработок уж и подавно ” — вот краткая характеристика деда, которую Рой в детстве слышал от матери. Была в этом и доля правды. Отец никогда не зарабатывал достаточно, чтобы прокормить семью, но, по глупости, завел ее. С таким главой семейства приходилось экономить на игрушках, одежде, медицине, школе и так далее. Иногда денег не хватало даже на еду. Но, помимо этого, он не выделялся и человеческими качествами. Однажды голодный отец предложил съесть любимца семьи — кота Реми. Еды не было несколько дней, и тот решил пойти на крайности. Барбара вместе с мамой закрыли кота собой. Отец же с остекленелым взглядом уверял, что кот сам скоро помрет, а перед работой надо срочно набить желудок. Однако, он не учел положения котов в обществе. Нет, это не корова и не свинья, съесть кота — это высшая степень бесчеловечности. Наряду с каннибализмом, а то и хуже. Неудивительно, что мама с Барбарой кинулись защищать Реми. Будь у них нож — готов поклясться — отец лежал бы на полу порезанный на лоскуты. Однако, из оружия у них были лишь слова. Самое слабое, бесполезное, с регулярными осечками, оружие. Удивительно, но этого хватило Спустя полчаса споров отец сдался и потащил пустое брюхо на работу. Дожив до двенадцати лет, Реми умер от болезни почек.

Вернемся к Рою. Шло время, он взрослел, превращаясь из улыбчивого паренька в обрюзглого мужчину с жидкой неухоженной бородой. К восемнадцати годам он так и не нашел ни друзей, ни работы, ни увлечений. Да и нельзя сказать, что он пытался. Рой вырос под маминым крылом, теплым и комфортным. Все свободное время он проводил дома, а Барбара потакала такому поведению. Там Роя всегда ждали вкусная еда, куча игрушек, компьютер, одним словом — уют. Как тут найдешь время для социализации? Да и зачем? Друзья, работа, хобби — все это нужно для приятного убивания времени, а с этим и так нет проблем. Некоторым покажется скучным заниматься каждый день одним и тем же, и эти люди вряд ли смогли бы так жить. Рой объяснял это явление шилом в жопе, которого у него нет. Он может усидеть на месте. Нет, хочет усидеть на месте, смотря в экран компьютера и изредка оборачиваясь на пролетающих в окне голубей. Вдали от шумных вечеринок, человеческих взаимоотношений, вылизывания жопы ради повышения по работе и давки в общественном транспорте. Такое вот извращенное видение счастливой жизни. Зато рабочее. Рой знал, чего хочет от жизни, и получал это каждый день. Закончив школу, он потерял последнюю мотивацию выходить на улицу, и прирос к дому как плющ.

Первый день после получения аттестата стал шаблоном для всех дальнейших. Рой едва открыл глаза и, как обычный человек тянется к будильнику, потянулся к пачке красных мальборо. Опрокинувшись в кресло, он зажег сигарету и стал осматривать предметы на компьютерном столе: тарелка яичницы с беконом, несколько кружек, в одну из которых налит кофе, и пустая пепельница в форме черепа. Не хватало лишь упаковки бумажных полотенец. Докурив, Рой вышел за ними на кухню.

Голова Роя просунулось в дверь:

— Мам, ты не видела полотенца?

— Подожди, я по телефону говорю, — огрызнулась Барбара. — Да, мама я переведу вам деньги. Скоро. Хорошо, через два часа. — Барбара перевела взгляд на Роя и спешно указала рукой на кухонный шкафчик. — Они там, — отрезала она и устремилась на работу.

Рой взял полотенца и пошел в комнату. Достав рулон, он отмерил два деления, оторвал, сложил друг на друга для плотности, и сел за компьютер. В интернете он был зарегистрирован лишь на двух сайтах: один с азиатским порно, другой о конспирологии. Рой открыл первый и ввел запрос “высокие”. В азиатском порно рослые девушки варьируются от ста восьмидесяти до ста девяноста пяти сантиметров, однако парней к ним подбирают ростом под сто семьдесят, из-за чего создается иллюзия борьбы Давида и Голиафа, где первый всегда “побеждает”. Сам Рой был ростом под сто восемьдесят пять, но в порно представлял себя маленьким парнишкой, который сражает великаншу. Ему нравилось ощущение победы над чем-то, что превосходит тебя ментально или физически, а секс, как и многие мужчины, он представлял полем сражения, где девушка всегда проигравшая, а парень — победитель и альфа самец. Не зря же общество диктует, что парень ****, а девушку ебут.

Закончив ежедневное утреннее свидание с членом, Рой выпил кружку кофе, съел завтрак, оставленный Барбарой, покурил и сел за форумы, коротая время до следующего приступа похоти. Теории заговора тешили его самолюбие. Они позволяли почувствовать себя умным среди стада баранов, которое пляшет под дудку мирового правительства, рептилоидов или какой другой хтони. Сложно придумать более легкий способ возвыситься над обществом, чем убедить себя в его тупости. Закончив с конспирологией, Рой начал ритуал заново. Вечером Барбара пришла с работы, убрала окурки из пепельницы, выбросила использованные полотенца, вымыла все кружки и заново снабдила сына всем необходимым на следующий день.

Так и протекала жизнь Роя: бесполезная, скучная, лишенная любых вещей, которые нельзя взять нахрапом. Жизнь паразита, как сказали бы некоторые. Да, каждый, кто не имел возможности так жить, будет смотреть на него с презрением. Я уже слышу смелые выкрики толпы про самореализацию и независимость, которую дает работа. Однако, если вдуматься, стоит этой толпе просунуть кисть в кубышку с золотом и гул поутихнет. Понимаете, деньги — отличный мотиватор. Их отсутствие побуждает работать, переезжать в другой город, расти и реализовывать себя, как это происходит с выходцами из бедных семей. Но есть и обратная сторона монеты. Рой родился в общепризнанно хорошей семье: работящая мать, породистая собака, двухэтажный дом в частном секторе Лондона и деньги, которых всегда хватало. При таком старте работа нужна лишь для развлечения и чувства собственной важности, а много ли людей трудятся ради этого? Нет. Для большинства же мотивацией к действиям являются деньги. Купюры, на которые ты можешь прокормить себя и незапланированных детей. Уверяю, большинство людей согласились бы часами рассматривать ботинок, если за это заплатят. Что уж говорить, если лишь единицы радуются своей работе. Это как раз те немногие, кто искренне горит любимым делом: бизнесмены, работающие в удовольствие, музыканты, футфетишисты, устроившиеся в обувной и так далее. В основной же массе достаток порождает лень. Лень — депрессию. Депрессия — апатию. И вот ты уже сидишь и годами бесцельно дрочишь на однотипное порно, повторяя одни и те же действия год за годом. А зачем что-то менять? Деньги падают с неба, как в мечтах маленьких детей, не знакомых с основами экономики, а “дело всей жизни”, ради которого стоит работать, не находит и треть от общего населения планеты. Вот Рой и продолжал целыми днями есть, курить, дрочить и срать. А вы бы?

Все изменилось через два года. В один из дней Рой услышал незнакомый голос, не похожий на мамин. Он звучал приглушенно, и шел будто из под него. В какой-то момент Рой даже решил, что его собственная жопа с ним разговаривает, но в голове настолько абсурдная вещь не уживалась. Первые разы он списывал на “послышалось”, но она говорила все чаще и чаще, и игнорировать уже не получалось. Он даже пытался отвечать, но диалога не выходило. Она просила еды и внимания, постоянно повторяя одну и ту же фразу. Решив, что еда - это первостепенная потребность, а после они смогут поговорить, Рой взял палку сырокопченой колбасы из холодильника и протолкнул несколько сантиметров в анус. Ничего не произошло. Колбаса осталась целой. Она не ела. Рой рассвирепел и, от досады, закричал на весь дом.

— Хер с тобой, тварь. Только и можешь, что ныть и пердеть. Зачем я вообще стал обращать на тебя внимание?
После этого инцидента, он принял твердое решение больше не обращать внимания на эти жалостливые мольбы.
Колбасу Рой сполоснул в раковине и вернул в холодильник. Обдумав последние события перед сном, Рой вспомнил прабабушку. Она болела шизофренией. Мама часто рассказывала о ней. Та тоже слышала голоса, разговаривала с несуществующими объектами, захламляла комнату и так далее. Пазл сложился. Рой твердо решил, что стоит сходить к психиатру, пока не стал срать под себя и говорить со стенами. Правда, точную дату он не выбрал. “Схожу, когда соберусь.” — сказал себе Рой.

Утром следующего дня он проснулся лежа на животе. Штаны спущены, а жопа покрыта следами от небольших зубов и слюной. “Собака? — подумал Рой. — Наверное, учуяла запах колбасы”. Он встал, закурил и привычно плюхнулся в кресло. Челюсти под ним захлопнулись с мощностью капкана. Рой упал на пол и застонал от боли. То, что осталось от его жопы было покрыто какой-то пенистой жидкостью, кровью и говном, бесконечно вываливающемся из огрызка толстой кишки. На месте кресла стояло существо, жадно пожирающее его плоть. Зубы монстра напоминали толстые рыболовные крючки, четыре ноги срослись ближе к основанию, лапы неестественно выгибались, словно в них нет костей, тусклые и наполненные тупой яростью глаза вылезали, даже почти вывалились из плоской головы а кожа, если ее можно так назвать, была испещрена опухолями, которые двигались, будто пузыри в закипевшей воде. Рой задубел от страха. Доев ошметки кожи, существо устремилось в его сторону. Из его пасти доносились густые и зловонные, словно сигаретный дым, звуки. Слова, не похожие ни на один из известных человечеству языков. Когда Рой снова начал чувствовать тело, существо было уже в двух шагах от него. Рой развернулся и начал уползать, втыкая отросшие ногти в дорогой паркет. Ног он уже не чувствовал. Монстр нагнал его и выдрал из пола. Укус. Кости хрустнули как куриные хрящики в пасти собаки. Рой завопил из последних сил, из глаз его полились слезы, а к горлу подступала рвота из-за запаха говна и плоти, раскиданной по всей комнате.

— Мама, — парень еле выдавил из себя это слово.

Это было последнее, что он произнес перед тем, как быть съеденным заживо.