Синдром вахтера

Каждое утро Сергей-Василича начиналось одинаково: что-нибудь в мире оказывалось не так. Начиная от погоды за окном и кончая указами президента.

Уборщица, поставившая ведро возле лифта, – дворник, упустивший из поля зрения упаковку от чипсов, – мамаша, провожающая в школу семилетнего сына, – все они, по мнению Сергей-Василича, ни черта не смыслили в том, что делали. И он никогда не упускал случая об этом сказать – и лучше всего в лицо и прямо, как подобает нормальному мужику.

– Синдром вахтера, – так однажды отозвалась на его ворчание соседка по дому – молодая смешливая женщина с умным лицом.

И это была чистая правда: Сергей-Василич действительно работал вахтером в одном Учреждении (чем оно занималось, порой не понимали даже сотрудники, поэтому назовем его просто так  – Учреждение). До этого он, по слухам, служил не то в ГАИ, не то в милиции – во всяком случае, так поговаривали в Учреждении; сам же Сергей-Василич о собственной биографии предпочитал гордо молчать. С первой женой он давно расстался, вторая сама от него сбежала, сын проживал где-то через три области – одним словом, ничего интересного.

С целью же и смыслом своей жизни Сергей-Василич определился давно. Все в Учреждении знали: если сегодня дежурит Василич, – «весело» будет всем. Молоденькой секретарше, пришедшей на работу в короткой юбке («Всё бы вам коленками сверкать!»). Рядовому сотруднику, который нервно охлопывал себя по карманам, ища пропуск («Сами не знают, где у них чего лежит! Без пропуска не пущу! Я что, всех помнить должен?»). Тому, кто вдруг не мог совладать с тугим рычагом турникета («Понаставили тут… для вас, косоруких!»). А уж если на проходной появлялся посетитель или посторонний… то таможенный досмотр начинал им казаться невинной и простой процедурой.

… – Пропуск! – рявкнул Сергей-Василич миловидной пожилой даме, пришедшей в Учреждение через пару часов после начала рабочего дня.
– Но у меня нет пропуска. Я здесь не служу, – спокойно отозвалась дама.
– Вы к директору, что ли? Он на совещании сейчас небось. Одни совещания, работать некогда…
– Нет, я не к директору. Я к… – она назвала имя, но в памяти Сергей-Василича оно совершенно не задержалось.
– Я что, всех помнить должен? Телефон какой?
– Простите… Я думала, у вас…
– Я вам не справочник!
– Все ясно. – Дама с достоинством кивнула и начала копаться в ридикюле. – Вы, конечно, не должны всех помнить. Но вы можете. У вас на это нюх! – С этими словами посетительница покинула проходную, словно не заметив, как из ее сумочки что-то выпало на пол.

Сергей-Василич нагнулся и поднял оброненное, оказавшееся туго скатанной сторублевой бумажкой. «Еще и деньгами швыряются», – подумал он, но тут его внимание привлек запах – то ли сирени, то ли ландыша, то ли того и другого вместе… Аромат источала скомканная купюра – духи на нее, что ли, пролили?

Сергей-Василич больше ничего не успел подумать: от тонкого запаха в носу засвербело, странно отдалось в уши – с носом и ушами явно что-то происходило…

Через пару минут вахтера уже не было – а  по проходной со звонким возмущенным тявканьем носилась черная кривоногая такса.

– Это что такое? – ахнула уборщица, прибежавшая на лай. – Кто сюда собаку пустил? Где Василич? – Она безуспешно огляделась в поисках вахтера. – Как в воду канул… А ну-ка! – обратилась она к таксе, открывая входную дверь. – Марш отсюда!

Такса, бывшая некогда Сергей-Василичем, не переставая лаять, вылетела на улицу, понеслась к остановке и одним махом запрыгнула на сиденье какого-то автомобиля, передняя дверь которого почему-то оказалась открытой.

За рулем сидел, неспешно покуривая, широколицый добродушный детина.

– Вот это да! – воскликнул он, увидел рядом с собой необычного пассажира.
– Вези меня куда-нибудь! В больницу! В вытрезвитель! В сумасшедший дом! – орал Сергей-Василич, но выходило у него только нескончаемое колоратурное «тяв-тяв-тяв».
– Ох, голосистая! – усмехнулся водитель. – Ладно, сейчас докурю и поедем…

…Сергей-Василичу, можно сказать, повезло дважды. Добродушный таксист в тот же день «сдал» его своему приятелю – не слишком семейному, временами не работающему, иногда выпивающему, но человеку, в общем, незлому. Кроме намордника, никаких ограничителей чужой свободы он не признавал. Только звали его Серёгой – к немалой досаде нового питомца.

Бывшего Сергей-Василича хозяин сперва назвал Таксистом (порода обязывает, да и корешу приятно), но потом за голосовые данные окончательно нарек Таксофоном. А поле деятельности у Таксофона неимоверно расширилось. Выходит он теперь на дежурство по два-три раза в день, активно занимается оперативно-розыскной (вернее, разнюхивательной) деятельностью и – держит под звуковым контролем целый двор, не пропуская ни жильцов, ни случайных прохожих, ни тем более других собак, выходящих выгуливать своих хозяев.

Обладатели квартир с окнами во двор теперь сразу узнают о том, что Таксофон на дежурстве… вернее, на прогулке: его заливистое гавканье оповещает об этом не хуже любой сигнализации. Так что он быстро завоевал славу местной оперной звезды и дворового нопасарана: кто-то пошутил, что, если бы в городе вдруг объявили комендантский час, то Таксофон мигом бы выявил его нарушителей. А еще кто-то сказал, что этому таксику надо идти в вахтеры, ибо соответствующий синдром – налицо.

Ну а что же та пожилая дама? О, она очень довольна своей работой. Иногда она появляется во дворе, где живут Таксофон и Серёга, но как-то ухитряется пройти незамеченной. Нет, четвероногая «система оповещения» ее совершенно не пугает – как и остальных жильцов дома. Просто… она очень любит тишину. А зачем нарушать ее лишний раз?