Лещенко

 
 Мы сидели с моим другом детства Петренычем и слушали пластинку с песнями Лещенко. Голос меня зачаровал , а задорные тексты развеселили.
Ещё у Володи оказалось множество пластинок немецких , польских, латвийских.
С прекрасными песнями.  Песнями межвоенного периода. Тридцатые годы. Время танго и солидных мужчин в шляпах. Воздушных девушек в лёгких,воздушных платьях и задушевных романсов. Времени веселья , любви и надежд.
Моему патефону, доставшееся   мне в дар от старенькой соседки, патефону пришлось поднапрячься. Очень помогли иголки, новые в масляной бумаге, купленные по случаю на Сторожевке на развалах блошиного рынка. Сквозь шипение и треск мы приобщались к прошлому. Великому Прошлому.

С товарищем, состоявшемся меломаном, мы практиковали прослушивание старых пластинок ещё многие годы.
Но однажды случилось непоправимое. Я зазевался, и будучи несколько под воздействием хорошего коньяку, сел на кушетку , где лежал старый диск Петра Константиновича Лещенко. Увы,  когда я поднялся, на кушетке  лежали осколки. Песня "Люблю я пиво, люблю я водку" раскололась на десятки осколков.
Ещё пару минут назад  шикарный диск с синим пятаком и четкой золотистой надписью Columbia был цел и вечен. И вот он разрушен и лежит в тишине никому не нужен своими острыми осколками.

Настоящее время раскалывалась прямо на глазах.

После одного из таких наших воскресных  прослушиваний и обсуждения музыкальных новинок  Володя попрощался  и ушел домой, благо жил в соседней квартире.
Через двадцать минут в дверь позвонила его взволнованная мама
- с Володей плохо.
И я побежал, я рванул.
На диванчике, в своей комнате сидел Володя.
Он улыбался. Рука его лежала на новом компакт диске фирмы Мелодия.  Петр Лещенко. Все что было.

Взгляд моего друга застыл и проникал в картину, висящюю на стене. Одинокий рыбак в одинокий лодке. На одиноком озере. Под одиноким синим небом.