Откуда появляются братья Навального

                Пытающимся понять творчество коал
     " Фегелятивный привод штангенциркуля влажно хлобыстнул лаптем ушпоривающего безбожных колонистов Алоиза Чомбе, низводя парадигм к постепенности. Если еще в бытность Чорного Джека Шрамма таинственная угроза Советов превалировала над здравым смыслом, врост слагающего из малярийности буша, крайней заболоченности мозга, излишних векторах направлений угрожающих колонистам Советов, то уже Алоиз Мозес верно указал на неизбежность попадания в пучинах комаров - догоносиков, в чем и крылся самый ужас происходимого. Комар, мутировав в долгоносика, вставал на крыло в горах Дагестана, пожрав кормовыми угодьями саранчу, саранку, черемшу и сектым - епай, насажденный первыми рукодителями Ичкерии, отлетал на просторах ветров к необозримым равнинам Африки, где уже рождался у Алоиза Мозеса сразу внук Алоиз Чомбе. Ливингстон, меняя джинсы  " Ливайс " на рыбий зуб бушменов, слал краткосрочные депеши в Палату лордов, требуя внимания к невероятному эволюционно факту появления внука без разумной в обычных условиях стадии отцовства, но пораженная кризисом Палата вотировала мнение знаменитого путешественника, передавая по наследству саму суть вопроса тете Вале Матвиенке, как наиболее опытнейшей в делах демократии представительнице найденного - таки среди руин архаимов колена Израилева, еще Талмудом характеризуемого поганостью облика, вакуумом в межушном пространстве и костяном заполнении черепной коробки, куда, вообще - то, можно было складировать спички, реновационно экспортируемые через таможенные терминалы Республики Беларусь ".
     - Поедете к Чомбе, - ознакомившись с вышеизложенным донесением Осоки Бобритца, указал Шпигельгласс, нервно меряя протезами ног Красную площадь, пересекая ее от Мавзолея к ГУМу с толпящимися на самой грани понимания мешочниками и сотрудниками ОГПУ, - в виде одного из сорока тысяч курьеров.
     Молчаливо внимавший начальнику ИНО Блюмкин лишь кивнул хвостом, дробно манежа секретное пространство под мавзолейной карстовой пазухой, пробитой в граните наук кротами - комсомольцами по спецзаданию Кагановича еще при императоре Александре Федотыче Керенском, чье жизнеописание и легло в основание академически - галактической диссертации министра Мединского, об чем не время пока, Федор.
     - Знаю, - успокаивая храпящего Блюмкина густо насыпанной по рукавице из брезента йодированной солью ласково и протяжно пел Шпигелгласс, зная, что контужена страна поголовно, - что не Федор ты, а Яков. Все знаю, Федор.
     Выехав в Катангу по документам вымышленного Федора Блюмкина, конь на колесиках, поскрипывая, спускался по морскому трапу советского пакетбота  " Маршал Трапезундзский ", вприщур оглядывая лиловые физиономии одетых по - европейски чернокожих мужчин, скромно прячущих хвосты в кальсонах, встречавших делегацию на пирсе Сьерро - Падре.
     - Товарищи кони ! - выкрикнул Блюмкин, тая лукавую усмешку через седло.
     - Служим Советскому Союзу, - унисонно ответили встречающие, рассредоточиваясь по континенту.
     Конь чорный - раз был направлен в Родезию, конь чорный - два, изучая миграцию комара - долгоносика, оказался в Дагестане. Конь белый - раз, перейдя на сторону Апартеида, завербовался в парашютные войска Дюплейна, оказавшегося в итоге некромонгером, конь белый - два так и засох на доске напротив туры или ладьи. Ропшин написал про коня бледного, коня вороного изобразил гравюрно Дюрер, а коней прочих мастей и расцветок с лошадями в рунете - жопой жуй.
     - И что же комар - долгоносик ? - спрашивал Шпигельгласс перед расстрелом Блюмкина.
     Яков кивал гривой.
     - А как же комар - долгоносик ? - спрашивали у Шпигельгласса перед расстрелом.
     Шпигельгласс улыбался и показывал умом на Байконур.
     А в это же самое время фронтовой фельдшер - людомор Яша Потупчик боялся за пятый пункт, за преследования русских Казахстаном и прочее, за что положено беспокоиться таким мудакам. Но здесь продиктовала свою твердую линию эволюция, породив внучку фельдшера с наличием факта отцовства - материнства. Таким образом, товарищи, даже говенный Ургант и так дальше, но лишь Алоиз Чомбе сумел опровергнуть Дарвина, но не Розенберга, в чем и содержится смысл высказывания коалы о явной непредназначенности Сказаний Белой Арапии для любого вида читателей.