Перед рассветом - холодно. Глава 1 роман пишется с

Глава 1
Какая ужасная головная боль! Царица Небесная! Что же вчера было?! Помню, царь праздновал Святки. Помню, вломились в чью-то избу, худой крестьянин, бледный от ужаса, бухнулся на колени и бормотал: не погуби, царь-батюшка! Опять пили. Александр Данилович подливал, помню. Рядом рыдал да молился какой-то поп. А потом…
Я вскочил, от внезапной, болезненной мысли! Голова, казалось, лопнет. Шаткая кровать под образами противно скрипнула. Я, в чем мать родила. Покосился, с омерзением на лоскутную измятую тряпицу, служившую одеялом, слева от меня. Девка! Свернулась, как кошка калачиком и спит у самой стенки. Я приподнял тряпицу, вот же… Рубаха на ней разодрана, следы крови, и видно молочное крутое бедро. Попытался разглядеть ее, в висках будто церковный колокол набат бьет. Девка крепкая, бедра широкие, запястья на руках, только горы ворочать. В разорванном вороте рубахи соблазнял вид белой полной груди. Я наклонился над ней и осторожно отодвинул густую прядь темных волос с ее лица, дрогнули ресницы. Охнув, она живо отпрянула от меня и забилась в дальний угол кровати.  Глаза карие, острые, рот большой, скулы широкие. Сидит, дышит от страха со всхлипом. Вдруг вздрогнула, метнув испуганный взгляд в мой неприкрытый пах. Я понял и дернул на себя одеяло.
– Как звать тебя? – я пошарил взглядом по тесному пространству закопченной избы, пытаясь в серых предрассветных сумерках найти свою одежду. – Ты прости, я вчера зело пьян был, себя не помню. Насильничал…видно.
Девка покраснела, потупилась:
– Да, Денис Андреевич, уж, не тверезый. Тверезый вряд ли бы вы на мне женились.
Я хлопнул себя по лбу, голова мгновенно отомстила звоном в ушах и новым приступом боли. Вот зачем Александр Данилович попа приволок! Память медленно стала являть вчерашние «подвиги».
– Так звать-то тебя как? – повторил я свой вопрос, силясь вспомнить и церемонию венчания и все, что было после.
– Арина я, – тихо проговорила девка, но в голосе ее мне послышался вызов. – Арина Плотникова. Кормчего Ильи Фомича дочка. Тятенька ногу повредил, так я вместе него плашкоут через Неву вожу.
Я хмыкнул. Вспомнил, да, девка сильная, умелая, гордая.  Посмотрел на нее:
– Что ж ты, не противилась, когда тебя к алтарю притащили? Видела же, что скоты пьяные. Чай, не крепостная!
Арина собрала на груди обрывки ткани:
– А что ж противиться то, Денис Андреевич! – вдруг прямо посмотрела на меня. Меня, как молнией шибануло. – Любы вы мне, давно любы!
Почувствовал я неловкость, по щекам поползло горячее:
– Откуда ж ты меня знаешь?
Арина не опустила взгляда, произнесла опять остро, будто хлыстом била:
– Вы к нам прошлой весной переправлялись, вы фрегат под командование принимали. В избу заходили, воды попить. Я вам ковш подносила, Денис Андреевич.
Да, вспомнил! Было дело! Но Арины не помню, хоть убей!
– Так мы, стало быть, теперь женаты? – от принятия сего факта я не мог еще прийти в себя и провел по волосам рукой. – Ты, прости, Арина, что так все вышло… – Я протянул к ней руку, хотел приласкать. Но она дернулась, не далась. Вскочила с кровати. Сгребла что-то на полу и мне кинула. Я разглядел, моя одежда.
На улице послышался глухой снежных топот копыт:
– Капитана Ветрова видали?
– Да, в избе он. Только они почивать еще изволят.
– Ничего, разбудим! К царю его требуют.

Продолжение следует