Юбка

               

   Юбка была роскошной. Шёлковая, чёрная, с оборками, она доходила Лане до самых туфелек. И юбка, и туфельки на каблучке достались Лане от бабушки, бывшей когда-то первой красавицей в городе портних – Иванове.
У бабушки была маленькая нога – 33 размера и узкая талия, так что Лане и юбка, и туфельки были лишь чуть-чуть великоваты. Но для игры в принцесс и королев это не имело никакого значения. Зато как струился шёлк, как играли и переливались складочки на юбке, как волновались при ходьбе оборки! Для Ланы юбка, действительно, была королевской! Кем только Лана в ней не была! С различными модификациями и дополнениями она становилась то волшебницей, то феей, то дочкой короля…Юбка придавала каждой роли особый смысл и достоверность. Ни у кого из знакомых Лане девочек такой юбки не было, поэтому она с удовольствием давала её в качестве реквизита своим подругам, если в игре её роль не требовала подобного одеяния.
   Удивительное дело! Это была всего лишь обыкновенная юбка, но любая девочка, одев её, чувствовала себя совершенно по-новому, особенной. Спина сама собой выпрямлялась, посадка головы и осанка напоминали смольнинских институток, а ноги ступали неторопливо, делая поступь плавной и величественной. Это волшебство происходило каждый раз и повторялось снова и снова.
   Словом, юбка была удивительной, и Лана очень любила её и берегла, как зеницу ока.  Тем обиднее было происшествие, приключившееся с ней.
   В те времена по домам нередко ходили женщины. Их называли по-разному – то цыганками, то молдаванками. Они жалобно расписывали своё бедственное положение и просили, что дадут – деньги, еду, одежду…Вот такая особа и забрела в ту квартиру, где жила семья Ланы. Лана была в школе, и дверь открыла мама. Женщина, стоявшая на пороге, скорчила страдальческую мину и принялась причитать, приговаривая, как она несчастна и сколько раздетых и голодных детей ждут её возвращения. Потом, войдя в раж, она распахнула пальто и оказалось, что оно надето прямо на голое тело. Шокированная мама велела немедленно запахнуться, но увиденное произвело на неё впечатление. Мама бросилась в комнату, схватила простыню и стала торопливо складывать в неё одёжки. Так как в семье было трое детей, то детские вещички, хоть и не в избытке, но имелись. Мама покидала в кучу колготки, платьишки, кофточки, и тут ей на глаза попалась Ланина принцессина юбка. «Прекрасно! – подумала мама, - Лана перебьётся, а женщине она пригодится». ( То, что юбка была на тонкую талию, а женщина – плотного сложения, мама впопыхах не сообразила). Сложив всё в узел, мама протянула его цыганке со словами: «Носите на здоровье!», закрыла за нею дверь и тут же забыла об этом случае.
   Мама была человеком добрым и щедрым, вещи для неё значили гораздо меньше, чем люди, и она была довольна, что помогла человеку в беде.
   Лана обнаружила пропажу юбки не сразу. Прошло несколько дней, занятых учёбой, пионерскими делами, литературным кружком, прежде, чем  Лана посмотрела в этом направлении. Там, где юбка лежала обычно, её не наблюдалось. Это было непривычно, так как Лана отличалась аккуратностью, и все вещи всегда лежали у неё на раз и навсегда отведённых для этого местах. Лана подумала, что, возможно, её брал кто-то из сестёр и не положил на место. Но сёстры решительно открестились от несанкционированного использования юбки. Лана ничего не понимала. Она перерыла весь шкаф, посмотрела на стульях и креслах, заглянула за сундук, залезла в короб с грязным бельём – юбки нигде не было! Лана начала волноваться. Она не могла придумать, где же ещё можно поискать…
   Вечером, когда мама пришла домой, Лана, очень взволнованная, бросилась к ней. «Мамочка, представляешь, у меня пропала юбка!» - задыхаясь, говорила она, чуть не плача  при этом. «Какая юбка?» - спросила мама. «Ну, чёрная, волшебная, ну, бабушкина же, помнишь её?» - лепетала Лана. «Ах, эта…» - спокойно протянула мама. – Так я её отдала».
   «Как отдала?» - с ужасом спросила Лана. «Очень просто, - ответила мама, - взяла и отдала» и рассказала Лане, как было дело. Лана смотрела на маму круглыми от изумления глазами и не верила своим ушам. «Мамочка, - дрожащим голосом переспросила она, - ты уверена, что отдала именно эту – МОЮ – юбку?» «Конечно, - как ни в чём не бывало, отвечала мама, - абсолютно уверена! А в чём, собственно, дело? Подумаешь, юбка! Она же у тебя не последняя! И вообще, ты только играла с нею, а человеку она пригодится».
   Лана поглядела маме в глаза и поняла, что говорить ей что-либо бесполезно – мама не понимала, ЧТО эта юбка значила для Ланы. Вернуть её было уже невозможно…
   Лана повернулась и молча, давясь слезами, поплелась в свою комнату. Там она бросилась на кровать, уткнулась в подушку и отчаянно и горько зарыдала. Ей было не только жалко пропажи, с которой заканчивалась её жизнь принцессы, но и бесконечно обидно, что это ЕЁ мама отдала юбку своими руками. Обида была так глубока, что Лана плакала, пока не заснула. Её волшебный мир рухнул, а вместе с ним рухнуло и доверие к маме, и ощущение защищённости. Ведь если самый родной, самый близкий человек мог так поступить с нею, чего ждать от остального мира?
Со временем боль от потери стала меньше. Но беззаботное детство больше не было таковым, и этот маленький и с виду незначительный эпизод лёг в Ланину копилку болевых моментов её детской жизни, время от времени всплывая в её памяти неутолённым недоумением и непониманием того, как можно было так не уважать своего ребёнка и не считаться с ним…
   Став мамой, Лана всеми силами старалась избежать подобных ошибок, свято веря, что ребёнок – такой же равноправный человек, как и взрослые, только маленький.