О вещем олеге замолвите слово. начало

ХИРУРГ

              О ВЕЩЕМ ОЛЕГЕ ЗАМОЛВИТЕ СЛОВО...


                                     повесть


                           Пролог.
... слабонервных просим удалиться...

    -Встать! Суд идет!

Сколько раз мы слышали эти слова по телевизору, сколько раз, смотря эти фильмы и передачи, не то что не предавали значения – даже и не вникали в суть происходящего! А между тем, после этих слов происходит то, что порою уму непостежимо! Там ломаются судьбы, довольно часто происходит несправедливое...

И непоправимое...


-У вас есть медицинское образование?

- Да, ваша честь. Я – хирург. 

-Имеется допуск? 

-Я был военным хирургом.


-Вы делали сложнейшую операцию. В домашних условиях, не отвечающих санитарным требованиям!

-Да, я эту операцию делал. Условия... Да, их не было достаточно. Не хватало также инструмента и оборудования. Всвязи с этим пришлось делать операцию под местным обезбаливанием...

-И вы подвергли жизнь человека к опасности?

-Это не так.

-Вас об этом никто не спрашивает!

- Вы только что задали мне именно этот вопрос! Только благодаря этой операции пациент встал на ноги и вернулся к нормальной жизни... Пришлось удалить осколки костей позвоночника и вставить вместо отсутствующего участка имплонтант из титана и тифлона. Операция завершилась успешно. Он не только встал на ноги, но и вновь сумел научиться ходить. Он даже сумел сесть за руль!

-И в результате совершил ДТП?

-Но в аварии он не виновен! Он не нарушал ПДД, был абсолютно трезв, так как ему спиртное противоказано всвязи с повреждениями печени при предыдущей аварии, в котором он кстати тоже не виновен, и автомобиль полностью был в технически исправном состоянии!

-Суд считает иначе. И имеются документы, подтверждающие это.

-Значить у вас эти документы недействительные.

-Вы оскорбляете суд, выражая своё недоверие?

-Я не доверяю документам, что вы упомянули...

-Секретарь, запишите в протоколе, что обвиняемый оскорбил суд в ценичной форме!



...

-...Суд, учитывая все обстоятельства дела, изучив предоставленные документы и доказательства...

...признать виновным...

...вынес решение...

...к 7 годам...    ...колонии обшего режима...

-Позвольте последнюю просьбу! Позвольте мне выполнить операцию! Всего одну! Без него больной не выживет! Я прошу всего 2 дня!..

- Решение окончательное и аппиляции не подлежит!.. К тому же вы уже выполнили операцию, за которую и понесёте наказание!


Операцию не сделали ни через 2, ни через 3 дня... А на пятый день пошло гниение...

Поздно... уже слишком поздно... 

На 8ой день Юра ушёл из жизни на операционном столе.

... Были и условия, было и оборудование... Было всё... Только... Душу свою никто не вкладывал... Было всё... Был и счёт за операцию... Так и не сделанную...Только Юры уже не было...


                 ДЕТСТВО.


В тот осенний день был сильный ветер. Из низко весящих облаков шёл не то дождь, не то снег... Он падал жгучими осколками и тут же примерзал. Отец Олега работал трактористом. Хоть и воскресенье, на работу выходить приходится: в колхозе выходных не бывает, скотина на ферме хочет кушать каждый день... Михаил, отец Олега, уже много лет бессменно и без выходных каждый день своим бульдозером выталкивал навоз из коровников, потом развозил корма... Кроме него никто не мог справляться с этой работой. Вот, было он приболел – две недели лежал в райбольнице... Велели сменить работу, тяжёлый труд уже был противопоказан. Даже три для отдохнуть не дали:

-Ну, Михал Михалыч, не можем мы без тебя! Коровы по самое вымя в навозе тонут! Не может никто твою работу выполнить...

-Так нельзя ведь мне тяжёлое поднимать! Врачи запретили!

-А мы тебе помощника дадим! Всё тяжёлое он будет делать!

-Дать-то вы дадите... Только для отмазки! Как в прошлый раз. Бездельник ваш даже лом в руки не взял! На ферму в ботиночках пришёл. Лакированных! И по итогам года такие премии получают, а Мишке – фигу! А Мишка кто – Мишка пешка! Дадим ему бутылку водки – он и заткнётся... 

Не состоялся разговор с заведующим фермой... Как же... Уже который год обещают помочь: лес выписан, привезти никак! А брёвна ведь для дома! Один его дом в деревне остался с дощатой крышей... Вот-вот развалится... И не дай бог на себя! В таком доме  даже думать страшно о втором ребёнке! Целый день на ферме – а к вечеру так устанешь, что ложку – и ту передвигать трудно... Часто он засыпал за столом...

Часа не прошло, заведующий опять пришёл. Теперь уже вдвоём. С председателем.

Уговорили. Обещали и дом построить, и помощника толкового. Только выходи. Вышел... 

Брёвна и вправду привезли. Даже сруб начали.

А с помощником опять та же история, что и в прошлый раз... Бездельника дали, что нигде никогда пользу не приносил – вот и все дела. С утра ему похмелиться надо, потом – “не хватило, добавить бы”, а с обеда и след простыл... Пропьют со скотниками пару мешков фуража – и всё...

А работать надо. Не мог Миша плохо работать. Не умел. Так с первого дня и пошло как обычно.

-Ну дайте мне другого помощника!

-Ну где я его тебе найду? Никто ведь и работать с тобой не хочет! Тот в ботиночках пришёл, этот водку пьёт... Не угодишь тебе!

-Так дай нормального! Нельзя мне тяжёлое поднимать, понимаешь?

-Понимаю. А помочь не могу. Нет у меня человека. Нет!

-Нельзя мне тяжёлого, понимаешь? Швы разойдутся!

-А может и не разойдутся... А сруб, между прочим, начали!

-Но чтоб помощник был!

Уговорил, называется... А по сути подпёр ведь в угол! По сути, вынудил... Рисковать здоровьем... 

Вынудил работать во вред здоровью!

А сам так и не сменил этого “помощника”!

На следующее утро, чего и следовало ожидать, всё продолжилось как и раньше. Долбить лёд и открывать ворота, как и раньше, было некому. И горе-помошник, как и раньше, занимался решением своей единственной и извечной проблемы. 

Шли дни. Боль в животе становился всё сильней и сильней. Швы, так и не успевшие зажить, постепенно расходились... Каждый удар ломом, каждое открывание ворот, наглухо примёрзших к земле и скованных льдами намерзающего конденсата, отнимали у него здоровье. Никто этого понимать, уж тем более помочь – не хотел. А помощник продолжал числиться в штатах и стабильно получать зарплату и пить, точнее – бухать, видимо “согласно штатного расписания”...

Так продолжалось до тех пор, когда в один из дней Михаил упал при открытии этих неприступных ворот, потеряв сознание. Ворота остались наполовину открытыми: во всю дул через них жгучий февральский ветер. Именно из-за этого ветра только и нашли его – уже замерзающего. Долго он лежал в больнице... Уже и листочки распустились на деревьях, появились первые цветочки. Навещать Михал Михалыча приходила только жена его Маша да сын Олег. 

-Как там сруб-то наш? Не закончили ещё? – в надежде интересовался глава семейства. Ведь именно эта надежда его только и заставляла бороться. И не только его. К тем временам и у Маши уже сильно подкосилось здоровье. 

- Пап, я решил... После восьмого учиться идти... В медицинский. Вот, закончится учебный год, сразу документы и отнесу! И твой доктор одобрил моё решение... Вот выучусь, никогда вы у меня болеть не будете! Я стану хорошим врачом! Самым лучшим! Ты только не сдавайся!

Но надеждам сбыться было не суждено...

К середине мая Миша вернулся домой. За это время уже многое изменилось. Сруб уже успели поднять на фундамент. Новый дом было видно издалека. Крыша из оцинкованного железа играла на солнце. Скоро. Уже совсем скоро наконец у них будет дом. Свой дом! Большой, красивый и уютный! Эх... Жаль что здоровя маловато... Не стерпел Михаил, ещё до того как домой пойти, направился к новому дому. Как стерпишь? Ведь это же его мечта! Сколько лет он один обслуживал эту ферму. Без отдыха и выходных! Да и без отпуска тоже! Весь его отпуск уходил на ремонт трактора да заготовку дров. К концу сезона каждый раз трактор просто разваливался от непрерывной эксплуотации. Как зайдёт к председателю, транспорт спрашивать, чтоб дрова привезти, всегда одно и то же: “У тебя трактор есть. На нём и привези!” Вот и приходилось вместо отпуска трактор перебирать. И только потом – дрова... К тому времени и лето на исходе, и отпуск позади... А дрова пилить, колоть, сложить... Уже под августовскими дождями... Вдобавок, каждый день скандал: “Прогул тебе если на работу не выйдешь!”

-Так я в отпуске-то не был!

-Дали тебе отпуск – надо было отдыхать!

-Так я трактор делал...

-Ломать не надо было!


И вот он, новый дом, красуется перед глазами: кто-то красит наличники, где-то слышно, что гвоздь забивают. Сварщик варит каркас ворот. Работа кипит. Тут появляется бригадир, спешно проводит его домой.

-Машенька! – счастливо улыбался он, переступая порог, -Я первым делом к дому нашему сходил! Работа там – во всю кипит!

-Дай бог, дай бог, - опустила она глаза в предчувствии чего-то плохого. Страшного. Непоправимого.

Шли дни. Михал Михалыч ходил окрылённый, трактор перебирал... Ведь впереди – новая жизнь! В новом доме! Иногда прохожие, в принципе разные люди, приносили плохие вести. Говорили, что дом ему не достанется, там у начальства уже всё решено... Не поверил Михаил. Пошёл к председателю. 

-Кто тебе мог такое сказать? Здесь я ведь председатель – значить я и решаю, кому! Сказал же, твой дом – значить твой!

Успокоил. Убедил.

-Делай спокойно свой трактор...

Вот Миша и делал. Вот, завтра и головку закроет, аппаратуру топливную с ремонта механик обещал привезти. Жизнь наладится. Дрова куда же привезти? Сюда, или в новый дом? 

Что за мысли? Конечно в новый! Ведь скоро, уже совсем скоро и свет проведут! Печку наверное уже сложили...

Через несколько дней, старенький ДТ-75 ожил. Ровно заработал двигатель, осталось только транки подтятуть. На следующее утро с мастерской пришли другие механизаторы, помогли. Как это приятно, когда видишь результат своего труда! Только вот... опять... про дом... Будто совсем другому дадут...

-Ты, Михалыч, можешь, конечно, не верить нам... Но слухи такие ходят!

-Ну, ребята... Ведь председатель сам мне сказал...

-Ну ладно... Пойдём мы...

Наутро, чуть свет не заря Михаил завёл трактор и с прицепом поехал в лес. Пробыл целый день. Один сложил целую телегу дров: кубов 5 – 6 точно будет! Ещё два раза так сьездить – и на зиму хватит. Толстые он сразу чурками пилил: так грузить удобнее. И сразу в прицеп. А те, что потоньше – сложил сверху. Так больше умещается. Вернулся поздно. Было уже темно. Выгрузил во дворе нового дома. Хорошо-то как!..

Июньская ночь коротка. Только угасли последние лучи уходящего дня – на востоке уже рождается новый день. Так хорошо на душе – ведь этот новый день приближает их долгожданое счастье. Вернувшись к старому дому, Михаил заглушил двигатель. Тишина вокруг. Только где-то вдалеке слышен слабенький стук колёс проходящего поезда. На небе, таком бездонном и загадочном, мерцают миллионы звёзд... Где-то среди них, наверное есть и их звёзды: Миши и Маши... Они наверное рядом, вообще-то там же ведь и Олега звезда должна быть... Интересно, какая она, звезда их сына? Наверное яркая...

Где-то за огородами подали свои осторожные, ещё робкие, одинокие голоса соловьи. Такое ощущение, будто разговаривают!

Домой надо... Домой! Ведь целый день не был, зато дрова привёз. Нынче даже раньше, чем в те года. Высохнуть успеют!

Михаил смотрел на звёзды, слушал птиц и даже не заметил, как сзади неслышно подошла жена, только тогда, когда она нежно прижалась к нему, он приятно улыбнулся:

-А помнишь, когда-то мы звёзд считали?

-Дааа... Как давно это было...

-А помнишь...

Конечно помнят! Разве можно забыть молодые годы?

Ночь прошла как одно мгновение.

Был потом и второй день – ещё один прицеп дров...

-Нас на свадьбу пригласили, - сказала Маша, когда муж пришёл домой, - Бригадира сын женится.

-Когда?

-Завтра, вот, коров подоим и соберёмся...

-Тогда я постараюсь быстрее управиться, успеем!

Успел. Приехал уже к полудню. Ему ведь оставаловсь-то совсем ничего: только загрузить и привезти. Распилил он ещё вчера. Да и порядок навести за собой. Не любил Миша беспорядок после себя оставлять.

За длинным столом собрались все. Вся деревня. И завфермой, и председатель. Сын бригадира, как никак женится. Поздравления, подарки... Дошли и до кульминационного момента. Слово для поздравления взял сам председатель:

 -Так! Молодые! Вы у нас сегодня главные, здесь сегодня всё для вас. И как преседатель колхоза я считаю своим долгом приподнести вам подарок. Но не простой. Тут уже вот некоторые косо смотрят, что у меня свёртка никакого нету...

-Ну не томи, ждём ведь... – волновался народ.

-А подарок такой. Мы решили вам подарить...

Наступила тишина.

-Дом! Новый, только что построенный дом – теперь ваш! – и протянул связку ключей.

Михаил онемел. Чего-чего, а такого он и представить не мог. Даже в самом страшном кошмарном сне! Это же его дом! Дом, ради которого он сутками работал. Из года в год. Без отпуска и выходных!

- Как? Дом же мой! – прохрипел он еле слышно. Но в наступившей мертвецкой тишине это услышали все.

-Я решение принял и своё решение я не меняю. Молодые, а Михал Михалыч вам и дрова уже на зиму привёз! Это от него вам, наверное свадебный подарок! – он что-то ещё хотел добавить, но прогремел голос Михаила и все замерли.

-Будьте вы прокляты!!!

Встал и ушёл.  Кто-то пытался его остановить, кто-то успокоить. Но это было уже невозможно. Михаил, шатаясь от полученного шока побрёл на улицу.

Вслед прозвучал голос председателя:

-А новый дом заслужить ещё надо! Стоишь тут... одной ногой... уже в могиле... накой дом тебе вообще...

В это время Миша уже был на улице, слышал не всё, но последние слова...  Именно эти последние слова и скосили Машу. Она вмиг вся побелела и упала. Женщины, а за столом сидели отдельно: мужики в одной стороне, женщины – в другой, сумели её вовремя подхватить и посадили на лавочку недалеко от стола.

Миша шел. В голове не было ни одного толкового, имеющего хоть какой-то смысл плана. Шёл домой. Туда, где стоял трактор. Трактор – это сила! Не то, что язык председателя... Это же его дом! Его брёвна! Вот сейчас обратно в брёвна и превратит Михаил этот дом. Свой уже не свой новый дом...

Пускач затарахтел с первой же попытки, двигатель заработал сразу. Что же! Сам же ремонтировал! А он плохо не делает! Только вот солярки там, в баке, маловато. Но ничего! Хватит! Здесь ехать-то всего каких-нибудь 300 метров! Вот! Сейчас! Ударим по несправедливости ножом бельдозера! Так не доставайся же ты никому!!!

Резкий удар пришёлся по столбу уличнего забора. Столб, забетонированный на совесть, подкосился, но выдержал. Вкючив заднюю скорость, трактор попятился назад, будто огромный зверь, готовящийся к решающему прыжку. Но тут что-то случилось. Мощность вдруг упала... Видимо, в момент удара сплеснулось  топливо, в заборник попол воздух. Ничего... Сейчас... Прокашлится, перегазует, и снова вперёд! Вперёд! Только вперёд! Трактор рванул, опять удар! Железный столб был срезан ножом бульдозера как буханка свежего хлеба, трактор устремился дальше вперёд. Опять потеряв мощность, уткнулся об свежеструганные брёвна. Мощность упала... Поднатужившись, дизель заглох.

-Ты что это, дезиртируешь? Ведь на тебе вся надежда! Ну же, старый конь! Не можешь ты портить борозду! Вперёд! Только вперёд! Ведь 15 лет ты меня не подводил, поддержи и сейчас!

Схватив кожаный ремень для заводки пускача, Михаил выпрыгнул.

В это время с другого конца улицы появилась толпа. Вот-вот прибегут... Ох, как невовремя! Ну же, конь железный, не подведи!

Спешно намотав шнур на маховик, Миша дёрнул. Сколько раз в жизни уже дёргал он этот шнур? Тысячу, а может 10 тысяч? За эти 16 лет работы... В иные дни – с утра заведёшь – и до ночи... А иногда и раз 20 за день. Только заглушешь – Миша, выручай... То надо, это...

Вот теперь...

Выручай, коняга! Просить не буду больше! В последний раз!

Момент, когда он дёрнул шнур, совпал с тем мгновением, что прибежали люди. Кто-то то ли схватил Михаила, то ли толкнул – случилось непоправимое...

Пускач, что всегда заводился с полоборота – не подвёл и в этот раз. Только шнур из-за этого толчка Михаила в сторону,не выскочил, как положено, а зацепившись, намотался на маховик и в мгновение ока замотался полностью, увлекая и втягивая руку своего хозяина. Всё произошло в считанные секунды...

В следующее мгновение раздался сташный крик и брызнула кровь.

Михаил попятился назад и упал. С самого локтя руки не было. Оторвало. Люди стояли полукругом и ничего не делали. Не могли делать? Не хотели??? Хоть бы кто перевязать попытался...

Драгоценные секунды были упущены. 

Какая-то женщина своим платком стала стягивать наглухо место разрыва...

- Да помогите же кто-нибудь!..

Кровь остановили. Только уже слишком поздно...

Прибежали все. Вся деревня собралась. Еле передвигая ногами подошла и Маша. Увидив бессознательное окровавленное тело своего Михаила, она резко вытянулась и упала, издав непонятный хриплый звук. Врача в деревне нет... Фельдшер, единственный человек с медицинским образованием, как назло в отъезде...

В толпе все что-то говорили: кто-то оправдывал Михаила, кто-то обвинял...

-Так тебе и надо! Нечего на чужое зариться! – звучал громче всех голос бригадира. Председательский голос, хоть и сильно ослабший от водки, тоже выделялся из общего шума:

-Здесь всё решаю я! Как я скажу – так и будет! Был Михаил – нет Михаила! Другой найдётся!

Рядом с ним народ стих, точнее будет, если скажем “заткнулись”... 

-В больницу надо! В район везти! – послышались голоса с другой стороны.

Откуда не возьмись, появилась председательская “Волга”, это шофёр его подогнал.

-Нечего мою машину кровью пачкать!!! Везите на грузовике!!!

Повезли...


Наступило утро. Олег проснулся от того, что кто то его трёс очень сильно.

-Вставай, сынок, корова-то не доянная, уже в табун скоро выгонять...  – то была соседская бабушка.

- А мама?

-В больнице она... Вставай сынок, вставай...

В эти минуты в деревне никто ещё не знал, что врачи всю ночь боролись за жизнь Михаила, только ничего не смогли сделать.

А Маша, мама Олега, до сих пор не приходила в сознание...


    ТАК ЗАКОНЧИЛОСЬ ДЕТСТВО...

            А ОНО, ДЕТСТВО, БЫЛО ВООБЩЕ?


Чуть позже пришла первая новость: в нескольких километрах от деревни нашли утонувшую в реке машину. Торчал из воды зад... Председательской “Волги”. В машине был только один человек. Сам председатель. Хозяин жизни. Видно, всё таки решил ехать следом за грузовиком в больницу. Да только пьяный не справился... А может, просто заснул. Вот и уехал... мимо моста...


-Сынок... За хозяйством мы присмотрим... Ты давай, собирайся... В больницу едь. Вот, Вася мой тебя на мотоцикле повезёт...


-Ну, Олег Михалыч... Крепись... Держись сынок... Держись! Ты ведь взрослый уже. Сильный. Судьба, она порой бывает слишком жестокой. Ты сильный. Ты выдержешь... Не смогли мы папу твоего... Спасти... Слишком поздно привезли... Слишком много он крови потерял...

-А мама???

-В палате она... Спит... Состояние, прямо скажу... Тяжёлое... Ты ей про папу пока ничего не говори. Потом скажем, ладно, когда получше станет...

-А можно к ней??? Можно?

Олег смотрел прямо в глаза доктору Семён Алексеевичу: не мог он во всё это поверить. Ведь только вчера всё было хорошо. Вечером они с отцом скотину кормили, мама коров подоила... Родители потом ушли на свадьбу, а Олег пропустил молоко через сепоратор, убрался и спать лёг... А наутро всё изменилось... Он ведь даже не слышал сквозь сон, что отец трактор завёл...

Может он ещё не проснулся, может всё это сон? Только сон... Страшный, непонятный и невозможный сон...

-Доктор... А это не сон? Может... Я сплю ещё?..

-Эх, Олежек, Олежек... Если бы... Как бы я хотел, чтоб всё было иначе... Но, ничего уже исправить нельзя. Всё уже случилось. Ну, пойдём. Может и мама уже проснулсь. Только заранее предупреждаю: плохоие известия говорить нельзя. Нельзя ей беспокоиться.

 Тихо, очень осторожно открыв дверь они зашли в палату.

- Я давно уже жду вас, что ж вы так долго... Можем ведь не успеть... – начала Маша, как только они зашли. – Папа твой ждёт меня там уже... Иди ко мне, сынок...

-Мама... Мамочка... Как же так? – и уже подневольно, само по себе прозвучало:

-... И меня с собой возьмите...

-Нет сынок, рано тебе ещё... Впереди у тебя целая жизнь... Семён... Сёмочка... я очень тебя прошу... Позаботься об Олеге... А ты, Олег, слушайся его! Мы с ним в одном классе учились. Что-то устала я...

-Мама... Так ты знаешь?

-Что папа умер? Да... Здесь он... Меня ждёт... А... Ещё... Председателя сейчас видела... Черти его повели... Олег! Всегда помни, что папа хочет, чтоб ты, как и мечтал, стал доктором... Самым лучшим! Ладно... Пора мне...

 Наступила тишина. Звенящая, оглушительная тишина. 

-Мама!!! Мамочка!!! Не уходи! Мама!!!

Но мамина рука была уже безжизненна...

Семён Алексеевич крепко прижал к себе Олега и старался не смотреть мальчику в глаза... Чтоб не показать своих слёз. В этот момент в комнате (в палате) произошло что-то, чего ни понять, ни обьяснить, пожалуй невозможно. Но я всё таки попробую. Стало светло... Да так светло, очень светло, что солнечный свет за окном, на улице просто померк! Будто вокруг была ночь, и стены ушли куда-то... Далеко-далеко... Исчезли и пол, и потолок, остался лишь маленький остравок, где стояли Семён Алексеевич и Олег... 

Время вышло... Свет погас. Нет, не погас,  он просто растворился, ушёл куда-то. И осталось какое-то чувство, будто папа с мамой рядом... Только их не видно...

-Мама!!! А как же я???


С того дня Олег остался у Семёна Алексеевича. Через несколько дней они вместе отвезли документы в приемную комиссию медучилища. Потом – экзамены, Олег их, ясное дело, сдал лучше всех. Время шло. Три с половиной года учёбы пролетели так быстро, что Олег их, кажется, и не заметил. Может от того, что старался себя загружать до предела, чтоб не оставалось времени на размышления, чтоб мысли не могли брать верх. Сразу же, как только поступил, записался в секцию лёгкой атлетики. Потому день свой всегда начинал с утренней пробежки. Сначала это был бег по кругу в парке, а к концу учёбы уже дистанция выросла до 3,5 км. Точнее 3,5 – это в один конец! Там, соответственно, гимнастика, а потом уже обратно. Опять те же 3,5 км. Ему и этого было мало, пристрастился к шахматам! Всё чаще и чаще побеждал,стал даже гроссмейстером училища! Степендии, хоть она и была повышенной, не хватало, ведь ему из дому присылать  не кому. Как-то само-собой так получилось, что всё хозяйство осталось соседям... По первости они, конечно, были вроде добрыми... Но к лету, когда Олег приехал после летней сессии, сразу что-то не ладилось. Овцы, коровы – соседи считали уже по праву своими, дом опустел – Олегу даже суп сварить было не в чем: исчезли и кастрюли-чайники, и даже мамин любимый самовар... И если бы только это... Его нинавидили все, кто только встречался ему за эти полторы сутки пребывания в своей родной деревне! Оказывается, свадьба в тот день расстроилась, невеста сбежала, а сын бригадира с того дня запил, стал дебоширить... То там, то тут учинял драки, часто приезжал наряд милиции... Закончилось тем, что однажды его самого крепко избили, на что он сильно обидился, схватил топор, с ним ворвался в клуб... Жертв было много. Отец его в этот раз уже отмазать не сумел...  А в тюрме его не стало – говорят, повесился. Да и дома нового на месте тоже не было. Решив, чего добру зря пропадать, бригадир сам с семьёй переехал в новый дом и стал там жить. Уже с первыми же морозами, когда стали топить печи, случился пожар. Дом сгорел. Бригадир, видимо был сильно пьян, даже не проснулся. В такие дни, боясь его тяжёлых кулаков, жена обычно домой не приходила: ночевала в старом доме. Только потому и осталась жива. Обо всём об этом Олегу рассказал сосед, дядя Вася. Тогда он понял, что здесь он лишний... Но куда идти? В общежитие не вернёшься – там ремонт, а в городе больше приткнуться-то некуда. С раннего утра поехал в райцентр. К Семён Алексеевичу.

-Дядя Сёма... – начал он, едва переступив порог кабинета главврача, - Возьмите меня на работу... Правда, жить мне негде...

И всё-всё подробно рассказал. О том, как он учился, доктор уже знал. Он часто посещал училище, когда бывал в городе, и, само-собой, интересовался учёбой Олега. Также кое-что он знал и о событиях в деревне, но не думал, что настолько всё страшно.

-Хорошо. - сказал он подумав. – Практика тебе всё равно нужна! Начнём мы, пожалуй, с простого. Санитар у меня в приемном покое в отпуск просится. Как раз подменить его было некем. Это очень хорошо, что поработать решил. Это три недели. Дальше решим. А жить... Можно у нас... Но если хочешь самостоятельности – есть служебное общежитие...

Так всё и решилось. С работой Олег справлялся – освоился с первого же дня. Помимо своих прямых обязанностей показал себя и как подающий надежды молодой специалист. В свободные дни, когда бывали операции, он просился туда, к Семен Алексеевичу. Сначала он смотрел издалека, потом, с каждым новым посещением втягивался в хирургию всё серьёзнее. В конце августа он впервые ассистировал самому Семён Алексеевичу!

-Ну-с, коллега... Теперь уже точно коллега! Позвольте вас поздравить! Это ваша первая операция!

 Олег был счастлив! Он при каждом удобном случае прибегал к своему первому пациенту, радовался его положительной динамике.

Дальше операции он уже не пропускал: сам Семён Алексеевич настаивал, чтоб Олег, теперь его все уже называли Олег Михалыч, хотя бы присутствовал во время операций. Всё своё свободное время Олег читал: медицинские книги, написанные для практикующего врача, ему уже казались недостаточными и он всё чаще обращался к Семён Алексеевичу. Ну а он, конечно же, по мере своих возможностей доставал эти книги...

С первого сентября опять начались занятия. Преподаватель, ведя лекцию по “Общей терапии”, заметил, что Олег не записывает, более того, недоволен его лекцией! Но ничего не дал об этом знать! А на следующий день, на практических занятиях оказался в шоке: Олег предмет знал настолько хорошо и точно, таких студентов у него ещё не было! Иной преподователь, чью гордыню так зацепили, возможно, стал бы мстить, но этот поступил мудро: вместо обычных лекций он стал применять элементы диспута! Заходя в аудиторию, он сразу приглашал Олега к себе за кафедру, сажал его в кресло преподователя и обьявлял о том, что сегодня лекция будет не совсем обычной, а читать его будут сразу два преподователя!

Сначала преподователь начинал сам, потом, дойдя до того места, где по его мнению, Олег сможет удачно продолжить мысль, предлогал ему продолжить дальше! Эффект получился просто фантастический! Лекции перестали быть скушными, уже никто не пропускал занятия, даже более того, с других курсов и потоков студенты сами просились хоть на одну лекцию! 

    /данная методика вошла в педогогический процесс именно после этих событий/

    Ребят в группе было всего двое, остальные все были девченки, может и потому, из руководства никто по большому счёту на это новшество повышенного внимания и не уделял. Выделялся Олег от остальных и по другим сторонам – и что тут такого, на лекциях он опять не такой, как все!

    Когда уже началась последняя сессия, Олег заскучал: всё чаще стал думать о доме, а значить и о родителях. Как они были счастливы, когда родители были живы! Мама пекла пироги, отец тихо играл на балалайке, а Олег время от времени выкидывал свои номера: пел частушки:

    Моя мама мастерица

    На столе уж нету места

    Пирогов стоит гора!

    Пап! Скорей! К столу пора!

    Или ещё что нибудь, уже про папу, тоже в шутку:

    А мой папа трактарист

    Не простой – бульдозерист!

    Без него стоит колхоз

    И навозу целый воз!

Тут папа обычно ему подмигивал, а Олег, после такого одобрения ещё добавлял:

    Что в колхозе всё не так

    Если папы нет пока

    Убрать навоз никто не хочет

    А завфермой нервы точит...

    -Эх, сынок... Не любят ведь они бурёночек-то. Только деньги да показатели их и интересуют...

    ... Да, интересно, а кто вместо папы теперь работает?

    “Незаменимых людей нет!” – любил орать председатель. Теперь и его мягкое кресло кто-то облюбовал...

Размышлял Олег. Много он думал. И всегда в его мыслях такие, как председатель, бригадир, завфермой и многие другие  были в прошлом времени, а вот папа с мамой – в настоящем.

    Осень...

Скоро и учёба закончится. На последней призывной комиссии ему задали вопрос: какой предпочёл бы род войск...

-Конечно медицину! – однозначно и мгновенно ответил Олег, ещё даже не зная, что же его ждёт впереди. Зато он твердо знал и всегда помнил последние слова матери:

-Папа хочет, чтоб ты стал доктором. Самым лучшим.

А как иначе? Выбор пути сделан. И на всю жизнь.

Ну и... Сказал – сделал!

Досрочно сдав экзамены, той же осенью последним призывом и призвался!

И в глубокую сибирь...

продолжение следует...