419. Чувства требуют своего

419. Чувства требуют своего, как собаки и кошки.

Видение: Прихожу в сад на свой участок. Там Мать чем-то занимается. Вижу, что нет кустов на своем месте, нет и деревьев. Смотрю, и дома нет. Всё чисто на том месте, где был сад, и заасфальтировано. Матери говорю. Она на Светку (соседку) думает, мол, это её работа. Говорю, Светка женщина, она дом не перенесет.
Потом думаю, так, может, и лучше, потому что сам не откажешься.
Мысль: Это возвращает нас в 48 год, когда начиналось всё это (сад).

Комментарий: В 1948 году в СССР официально разрешено было людям заниматься садоводством. В принципе, земледелием люди, у кого была такая возможность, занимались всегда. Садоводство это не основная работа, а как говорил старенький председатель нашего сада в восьмидесятые, подспорье. Долгое время советская власть не одобряла занятие земледелием, так как считала это частнособственническим интересом. Но делать нечего, после войны люди жили голодно, за хлебом очереди в магазин с вечера занимали, чтобы утром купить, а за колбасой, мясом и всем остальным ездили в Москву. Стихийно картошку сажали, кто кусок земли находил. Еще ходили перекапывать убранные колхозные поля, и с полмешка, помню, мы с отчимом домой один раз принесли. В девяностые очень многие только садом и спасались. Лично я вообще жил без денег, питаясь тем, что вырастет в саду. В то время, как назло, почти ничего не хотело расти: яблони еще молодые, вишни соседства с лесом не переносят, земля сплошной песок: сколько картошки посадишь, столько и вырастет, только мельче. Некоторые мелочь не выкапывали, чтобы на следующий год не сажать. Хлопот много: надо чернозем привозить, навоз, дом строить.

Хлопотами сад обеспечивает человека так, что трудится он в нем до самой смерти, пока ноги носят и руки поднимаются. Растения в саду для садовода как дети для матери. Мать заботится о детях день и ночь, садовод так же думает о своих посадках постоянно. Сравниваю я эту заботу с чувствами, которые, если в меру, дают возможность человеку жить в земном мире. Но когда чувства разгоняются до страстей, они губят. Соседка-Светка жалуется, что никто не помогает ей работать в саду. Она не понимает, что сама виновата в том, так как кто бы ни пришел помогать, всё не по ней: не туда ступил, не то выдернул. И все уходят от неё, потому что она, как дятел, всю голову продолбит своими стенаниями. В конце концов, поскольку не вылезает она из сада и здоровья уже не хватает, уговорили её муж и дети продать сад. Человек ревнив к своим страстям, в которые влюблен, так, что более ничего и никого не хочет знать. Только угождающий его страсти может стать угодным этому человеку, но не становится, так как угодить невозможно. В отношении к саду моим соседям удалось убедить Светку, что здоровье важнее сада. А я получил в соседи другую Светку и другого Сашку, которые не вылезают из сада уже на пару. Они олицетворяют для меня чувства сверх меры. Светка теперь постоянно долбит Сашку, а он постоянно с ней спорит, думая, что её можно исправить.

Если чувств своих человек может не замечать, поскольку они как неотъемлемое свойство жизни в земном мире, то страсти, поскольку от них все болезни, заставляют подумать о них. В больнице врач говорит двум молодым алкашам, которых реанимировал, что умрут они в течение года, если не изменят образа жизни. Обо всем этом надо думать, как надо думать и о Системе, которая управляет человеком через его чувства и страсти.

Не думающий о Системе человек в своей близорукости подобен рыбе, которая видит лишь корм, появляющийся словно бы ниоткуда. Сатья Саи Баба достаёт из воздуха ожерелья и одаривает ими людей. Людям интересны эти ожерелья, потому что их можно продать или повесить дома в углу и молиться на них как на святыню. А что или кто стоит за этим сотворением ожерелья из ничего?! Мысль человека в этом вопросе, если он возникает, останавливается на пороге, где находится субстанция, называемая благоговением.

Как только благоговение охватывает человека, так сразу он чудотворца записывает в святые и готов идти за ним, как за пастухом идет овца. Этот привычный для старой системы способ подчинения человека-овцы применялся Системой до самого Ленина, за которым было пошли народы всего мира, часть из которых дошла до победы революции. Фактически это было чудо, осуществленное, поскольку эра Материализма наступила, вроде бы, материальными средствами. Чудо в том, что весь мир воодушевился ленинской идеей, которая, если объективно, утопия. Чудом был и въезд Иисуса в Иерусалим на осле в сопровождении плачущего слезами радости народа. Однако не случайно осла послал ему Отец или Чёрт, если точнее, для въезда: осёл тот народ, который через чудеса начинает обожествлять вожака и следует за ним, куда бы тот ни повел его. Будда настоятельно предупреждал всех, что путь чудотворения это ложный путь. У Будды, в отличие от Иисуса, была возможность сказать людям прямо, потому что в его задачу не входило проповедование пасторства. Будда учил индивидуальному пути, о котором Иисус Христос сказал образно распятием на кресте.

Каждое утро Сатья Саи Баба выходит на балкон и благословляет людей мановением руки. И «нечто более тонкое, чем воздух, ощутимо поднимается вокруг них, достигая сердец и затягивая глаза влагой». Таким образом люди попадают в пространство благоговения, а поскольку в этом пространстве быть чувствам приятно, они с удовольствием благоговеют (балдеют), не понимая, что это просто такой волшебный наркотик и ничего, кроме одурманивания, в этом нет.

Людям просто сделали приятное, введя их в состояние дурмана: людей купили, накормив их яствами или дав побрякушки. И они уже не помнят или не хотят помнить о том, что Будда, настоящий Учитель, говорил, предостерегая от увлечения ложными путями. Люди, лицезрев чудо, с восторгом записывают ложного Учителя в настоящие. Они не видят, что за чудесными исцелениями и чудотворными операциями ничего нет, кроме желания Духов околпачить их в очередной раз.

Люди рады до безумия, когда что-то чудесное решает их земные проблемы. А что их купили таким образом, им уже не важно. Не думают они, что за этими чудесами, может быть, стоит Чёрт, а не Бог. Рыбье сознание не простирается далее корма, который дается рыбе.  Не приходит рыбе в голову, что в водоеме её кормят потому сегодня, что завтра, когда откормят, съедят.

Прочитав это, рыбий человек скажет, ну, я, мол, не такой умный, чтобы все это прозреть, и не такой аскет, чтобы устоять перед яствами, сыплющимися с неба. Пусть лучше, если Бог такой умный, сам все эти страсти уничтожит и заасфальтирует то место, где они взращиваются. Действительно, Бог это может. Захочет он, по щучьему велению, по моему хотению, и на русской печи Иван-дурак поскачет, как на лошади. Но есть технология, согласно которой ничто ниоткуда просто так не появляется и ничто никуда чудесным образом не исчезает. До всего этого человек сам должен додуматься, поскольку осознается только то, что сам человек понял. И особенно хорошо понимается то, что осознается с трудом.

Если расписаться таким образом в своей беспомощности, то это будет значить, что человек не хочет родиться в новом качестве человека, который станет Богом (рисунок 28), как это замыслил Бог. Такому человеку лучше будет в рыбьем теле или в животном, которые живут сейчасьем и счастливы, поскольку у животных чувства оголены, как у некоторых южан, и удовольствия они получают больше, потому что всё острее у них. Не лучше ли все-таки сделать попытку потрудиться осознать Замысел, чтобы осознанием родить себя настоящего. Иначе получится как у беременной, которая вынашивала дитя девять месяцев и вдруг заявила, не буду рожать, потому что это больно и страшно.

Люди говорят (в передаче на ТВ) о высокой нравственности, о необходимости проявления жалости к домашним собакам и кошкам. И защитниками этой ложной нравственности выступают с пеной у рта, в первую очередь, женщины.  О загубленных своих Душах люди не думают. Вот поговорить о высокой нравственности по отношению к животным, низшим творениям, которые еще не индивидуализированы и каждая единица не представляет такой особой ценности, как человек, другое дело. Приводится пример, как сердобольная женщина собрала в своем доме около пятидесяти собак и сколько-то кошек. Соседи подожгли её дом, потому что от собак житья людям не стало. Так было в 1997. А в новом веке ТВ всё чаще рассказывает о случаях, когда собаки насмерть загрызают детей. На меня самого две собаки в саду, одна председательская, набросились с двух сторон – и я не смог защититься от укуса одной. Злости в них столько, что забывают они в этот момент обо всем, в том числе о собственной безопасности. Наблюдаю я, как топовые теннисисты с такой же злостью кричат, когда у них что-то не получается. Сейчас в полуфинале Роллан-Гарроса играют Джокович и Надаль. Оба просто  неистовствуют в крике. Комментаторы говорят, что одним этот выброс эмоций помогает в игре, другим – нет. Джокович покричал на себя, потом на свою команду и после проигранного первого сета выиграл второй, третий и четвертый.  В злости ракетками они так бьют о землю, что ракетки в восьмерку сгибаются. Правда, играли оба великолепно. Состоялись они оба в теннисе, как мало кто состоялся. Боги они в теннисе. Но смогут ли они стать Богами настоящими, задаю я риторический вопрос.

Женщины, по материнской природе своей, жалостливы, сердобольны (так жалостливы, что до сердечной боли), они не думают, что это положительное только кажется положительным, потому что используется Чёртом с отрицательной целью. Собаки, которых женщина обихаживает, прохода не дают нормальным людям. Думать не думает женщина и думать не хочет, что её жалость ко второстепенному убивает первостепенное.

Собаки и кошки это как чувства в человеке, которые хороши, когда они в меру. Если же их много, то это уже страсти, которые надо решительно прижимать. Так охотники идут в лес убивать волков, когда их слишком много разведется и они начинают заходить в деревни в поисках пищи. А пища у них все живое, в том числе человек.

Чтобы убивать, надо иметь в себе такое чувство, как жестокость. Жесткосердными называет Господь евреев, когда говорит о замене их. Говорит он это в значении, когда жесткость переходит в жестокость. Жесткость необходимое в деле качество.  Строитель жестко разрушает то, что решено сносить, художник стирает резинкой неверный штрих, не испытывая при этом жалости. Жестокость это сверхразвитая жесткость. Убивают жестокие люди. Делают они это с удовольствием. Убивают они кого-то, а по отношению к своим качествам, которые надо бы умерить, они жалостливы. Именно они и говорят о безнравственности убийства собак, так как жалко им тех, которые как родные им по качествам своим. Президент Путин рассказывает о своем отце, который на войне убил немца, а ночью перелез в окоп к немцу, перевязал того и быстренько уполз обратно, чтобы не записали в предатели. Война заставляет убивать, поскольку если не ты убьешь противника, тот убьет тебя. Без удовольствия делает это отец Путина. Значит, необходимая для дела жесткость в нем есть, а жестокости пока еще нет.

Человек, жаждущий удовольствий, смотрит, как бы там и здесь что-то еще отхватить для себя лично. Мечтает он о пороках, которых чем больше, тем лучше для него. Образно говоря, хочет он навешать на себя целую кисть пороков. Навешав, лелеет их, при этом говорит о безнравственности убийства вообще. Это лженравственность, когда положительное используется для оправдания отрицательного. Такая нравственность стоит в том же ряду, что и тяга к традициям, к сановности. В «Таинственном незнакомце» Сатана одним движением руки убирает людей, которых он сотворил, а подростки, которые наблюдают за этим, удивляются легкости, с какой он это делает. Для подростков убийство традиционно безнравственное явление. Однако если подумать, насколько люди безнравственны в своих делах и что за этим последует гибель их Души, то стереть их с лица Земли и произвести от Моисея новый род, как сказал Бог в Ветхом Завете, вполне нормальное для Творца дело. Безнравственно, чтобы одни люди жили богато господами, а другие как родились слугами, так слугами и померли бы, что и предлагал устранить Сейид Баба в Иране (бабидские восстания). Но сановные люди свое положение считают закономерным, а покушающихся на него преступниками, которых, пользуясь своей силой, расстреливают.

Очевидно, что говорить о нравственности, прикрывая какую-то свою привязанность к старым традициям, к собакам, как раз и есть безнравственность.

Нравственность это как основной ствол дерева, на котором начинают расти ветви. На всех деревьях растут ветви. Чувства это как ветви, которые имеют способность разрастаться, вплоть до обособления. Обособившаяся ветвь это нонсенс, как нонсенс и сверхжелание.  Безжалостно надо убирать эти слишком разросшиеся боковые ветки, несмотря на их разговоры о безнравственности убийства.

Если не жертвуешь второстепенным и не отрезаешь сверхразвившуюся боковую ветвь, то губишь тем самым первостепенное. И нет смысла растекаться по древу там, где требуется просто обрезание. Сейчас в саду я обрезаю на винограде верхушки молодых побегов: кисти плодов в самом начале их уже завязались, им надо бы работать на них, но они продолжают дальше так быстро расти, что обвязывают своими усами всё, что ни попадается им на пути, в том числе завязывающиеся кисти плодов.

Замысел специально так выстраивает жизнь на Земле, чтобы на низких примерах показать необходимость чего-либо в высшем. Поэтому собаки, кошки всё в большем количестве начинают бегать среди людей, вороны огромными стаями обрушиваются на города. Это нормально, когда человек создает специальные службы для отлова собак и усыпляет их. У Булгакова в «Собачьем сердце» Шариков устроился на работу начальником очистки от кошек. Шариков убивал бы и убивал бы. Он делает это не просто с удовольствием, а с ожесточенным наслаждением. Он жестокая собака.

Нужны, как видим, убийцы в жизни, как нужны волки, которых называют санитарами леса. Нужны убийцы на бойнях, мясники в магазинах и на рынках, рубщики мяса, продавцы. Всё это специальные люди, которых Духи выращивают именно убийцами, как и волки специально разводятся Духами в лесах. Волки санитары леса, мясники обслуга земной человеческой жизни.

Всё, что сверх нормы, как и в пределах её, делается с ведома Высших, а если точнее, то именно Высшие инициируют все эти дела, с намеком, что надо человеку самому догадаться об уничтожении собак-пороков в себе. Повторю, имеет это отношение лишь к переразвитым чувствам, которые вышли далеко за рамки.

Переразвитость это когда чувства не знают меры. Так алкоголик уже не может выпивать нормально: как только попало ему в рот спиртное, так уже не оттянуть его от стакана, пока он не упадет.