Хождение Гончаров Кузьма Кузьмич 44-45 Инз

Из рассказа дочери К. К. Гончарова Валентины Кузьминичны.

"Мой папа, Кузьма Кузьмич Гончаров, родился 10 мая 1916 года в селе Козинка Ростовской области в семье казака. О своём детстве и отрочестве ничего не рассказывал, и всё, что мне известно о нём, я знаю из воспоминаний мамы. Доподлинно известно, что на службу в ряды Красной Армии был призван в октябре 1937 года. Не отслужив срочную службу, отец попал на войну. В первые годы войны в Красной армии из-за больших потерь на фронтах ощутилась нехватка командиров. В 1942 году, пройдя ускоренные курсы младшего комсостава, он вновь был отправлен на фронт в звании лейтенанта. Стрелковый батальон, в котором служил папа, был переброшен под Сталинград. В первых числах ноября 1942 года на Сталинградском фронте шли тяжёлые бои. Немцы наступали, это была последняя успешная операция Вермахта. В ходе  которой некоторые из частей нашей Армии были окружены. Среди попавших в плен оказался и Кузьма Кузьмич, получивший контузию во время одного из боев. Он осознал происходящее спустя некоторое время, когда его вместе с другими красноармейцами вели под конвоем. Рядом с ним шёл его боевой друг, который пояснил ему, как всё произошло во время боя и после. Солдаты не понимали, куда их ведут и зачем. Без еды они продвигались вдоль болот, упавших, обессиленных красноармейцев немцы расстреливали на месте. Вскоре из захваченных в плен осталось совсем мало бойцов, и немцы решили, что такая обуза на марше им не нужна. Солдат и офицеров поставили на краю обрыва, под которым виделся камыш и вода, прихваченная первым ноябрьским морозцем. Друзья стояли рядом и смотрели на фрицев. Потом они молча посмотрели друг другу в глаза, словно прощаясь. Раздалась команда немецкого офицера: "Огонь!" К 42-му году у отца был 5-летний опыт военной службы, и этот взгляд на своего товарища был не прощанием, а немым разговором. Как только раздались выстрелы, они сразу же упали в овраг и покатились в холодную подмёрзшую жижу. На них сверху скатывались их товарищи, накрывая их своими телами, все они были мертвы. Немцы, закончив с расстрелом, с высоты оврага пустили по погибшим несколько автоматных очередей. Тела сверху вздрагивали от попадания пуль. Покончив с пленными, немецкие солдаты, не собирались уходить и разбили лагерь. Друзья пролежали целые сутки в грязи и воде, пока не поняли по удаляющимся голосам, что те покинули стоянку. Выбравшись из-под окровавленных, застывших на морозе тел красноармейцев, отец и его друг отправились в том направлении, откуда пришли, и уже через несколько дней дошли до наших. Добравшись до своих, друзья расстались уже навсегда. Отец попал в госпиталь с контузией, а судьба его друга была неизвестна. Пройдя лечение и проверки спецслужб, Кузьма Кузьмич по состоянию здоровья был отправлен в тыл, в город Инзу, для прохождения службы в качестве инструктора новобранцев. Офицер он был хороший, отлично ориентировался на местности, преподавал тактику ведения пехотного боя. Тут же он познакомился с моей мамой, они поженились, в 1944 году родилась я. Вскоре отца перевели в другую часть под Сталинград, потом ещё куда-то. Жили мы в основном в землянках. У меня родилась сестра. Отцу предлагали обучение в академии, но он выбрал другую жизнь, гражданскую, видимо, насытившись военной за это десятилетие. Семья вернулась в Инзу. А на гражданской у него не складывалось: человек кристальной честности не мог ужиться на предлагаемых ему должностях, и потому подолгу нигде не мог задержаться, работал и скотником, и разнорабочим. О войне мне никогда не рассказывал, только говорил со слезами на глазах: "Не нужно тебе ничего знать, дочка". В конце войны получил всего лишь одну медаль "За Победу в Великой Отечественной войне". Видимо, не могли простить ему плен. Умер он на работе, не дожив до 60 лет."