Военный рассказ. Будни ГРУ - 4

Декабрь 1943.
Шел конец 1943 года. На фронте все складывалось хорошо. Наша армия научилась наконец бить фрицев. И я надеялся, что в этом есть и скромный вклад нашей разведгруппы “Казаки”. В последнее время мы ходили на работу в только штатской одежде. Да еще в какой. Галстук бабочка, цветной жилет, черные шляпы, костюмы классического покроя. Так мы готовились к предстоящей командировке в Прагу. Разведчик должен привыкнуть к одежде, которую он должен будет носить в тылу врага, если он будет чувствовать себя в ней непривычно это может быть замечено опытным взглядом, а это путь к провалу. Так что в нашей работе это весьма важная вещь. Разговаривали между собой мы тоже исключительно по-чешски. Двое из нас владели этим языком очень хорошо, остальные тоже могли сказать немного на бытовом уровне. В Праге мы должны будем обучить некоторым вещам местных товарищей и вообще оживить коммунистическое подполье в налаживании новых контактов по части разведки. Мы собирались лететь в середине января, а пока же только смущали своими нарядами других сотрудников ГРУ, которые спрашивали нас при встрече в коридорах управления, где состоится новогодний бал, на который мы так заранее собрались. Мы с улыбкой отвечали, что в Берлине, в рейхсканцелярии. Кто бы знал, что это шутливый ответ был крайне неуместным. Двадцать второго декабря, ранним утром, меня вызвал к себе начальник. Вид у него был усталый.
-Садись Александр Васильевич - сказал он поздоровавшись. - Как твой чешский? Прогресс есть?
-Преподаватель говорит неплохо. Есть правда небольшой акцент, но за месяц обещал сделать из меня коренного пражанина.
-А с немецким у тебя как? - спросил, ухмыляясь генерал
-Обижаете Петр Данилович. У меня же берлинское произношение - я сделал вид что обиделся.
-Берлинское говоришь. Это хорошо. Вот туда через неделю и полетишь. Встречать новый год в рейхсканцелярии. Зря что ли ты этим всем хвастаешь - сказал начальник.
-Шутите товарищ генерал? - сказал я
-Шучу, но только насчет встречи нового года в рейхсканцелярии. Насчет Берлина это всерьез. - уже серьезно ответил генерал. - Прагу придется пока отложить. После победы посмотришь. Полюбуйся лучше архитектурой Берлина, а то скоро мы её несколько изменим.
-А что случилось товарищ генерал? - спросил я у начальника.
-В Германии у нас долго работал один товарищ. Псевдоним “Меркурий”. Потом вдруг неожиданно пропал. Девять месяцев ни слуху ни духу. И вот две недели назад он перешел линию фронта, назвав старый пароль для перехода. Смерш передал его нам. Он был тяжело ранен при переходе фронта, до сих пор толком не пришел в себя. В бреду повторял постоянно: “Берлин, лаборатория, надо остановить”. Кого остановить? Чего? Неясно. Но в кармане у него нашли небольшой брусок странного материала 20 см на 10. Наши специалисты покрутили его повертели и…
-И что товарищ генерал? - не выдержав долгой паузы спросил я
-Отделили кусочек сантиметра 2 на 2 и пропустили электрический разряд - генерал, разжигая во мне интерес опять сделал паузу.
-И что случилось? - опять не выдержал я
-Взорвался этот кусочек примерно, как двести кг тротила. Хорошо хоть у техников хватило ума провести этот эксперимент на полигоне. Никто не погиб, но штаны, извини за выражение, менять многим пришлось. Теперь ты понимаешь, насколько нам нужно узнать, где эта гадость производится и по какой технологии. А у нас пока одна зацепка лаборатория в Берлине. Хотя и в этом я лично сильно сомневаюсь. Не совсем же они идиоты чтобы производить такую дрянь прямо в Берлине. Нет по моему мнению Берлин в данном контексте относится к чему-то другому. А к чему это предстоит узнать твоей группе. –закончил генерал.
-Когда вылетать? - спросил я генерала.
-Послезавтра - ответил генерал – Ты, “Пластун” и “Молния”, как хорошо знающие немецкий, будете пробираться в Берлин под видом немецких военнослужащих. “Пластун” по документам контуженный фельдфебель отправлен в Берлин на лечение, плохо с головой. Идиотскую улыбку он изображает очень правдиво. Ты гауптман, ранен в ногу, колено не сгибается. Сможешь сымитировать.
-Постараюсь - ответил я не совсем уверенно.
-А чтоб ты не мучился с притворством мы тебе сделаем небольшой укольчик. Левую ногу в колене тебе домкратом не разогнуть будет. - усмехнулся генерал
-Петр Данилович, а нельзя мне тоже идиотом как “Пластуну”? - попросил я жалобно
-Нельзя Александр Васильевич. Потому, что ты даже когда делаешь идиотскую, извини меня за выражение, рожу все равно у тебя глубоко в глазах, если приглядится, какая-то хитринка проглядывает. Как у цыгана, который полуживую лошадь пытается продать за племенного скакуна. А насчет укола не беспокойся через две недели все пройдет. На себе пробовал. - успокоил меня генерал. –“Молния” полетит, как больной переболевший тяжелым воспалением легких - добавил генерал. Сбросят вас в Белоруссии недалеко от Минска. Дальше сядете на поезд до Берлина. Документы у вас вполне надежные. В Минске задержались, встретив своих товарищей. В Берлине к вам присоединяться остальные. Так как по-немецки они говорят с акцентом их легенда будет - промышленники из Испании. Прыгнут они в Одесской области оттуда будут добираться через Румынию. Нужно что бы никто не мог в случае чего связать их с вами. Вопросы есть? - закончил генерал.
-Есть товарищ генерал. Во-первых, прибывшие на лечение обязаны каждые два месяца проходить медицинскую комиссию и, во-вторых, извините меня нам нужна будет хоть какая-то зацепка для поиска. А иначе получается пойди туда неизвестно куда - спросил я генерала.
-Резонно - ответил генерал - насчет комиссии не беспокойся, как и по поводу наводки. В Берлине вас встретит “Ландыш” - улыбнулся генерал - “Ландыш” в силах уладить медицинские проверки и введет вас в круг определенных людей, связанных с оборонной промышленностью, а дальше уже действовать будете вы сами. Да вот еще любопытная вещь ---по данным нашей разведки никаких сверхмощных взрывов с немецкой стороны не замечено несмотря на наличие у них вот такой дряни. И в этом тоже есть какая-то странность.
До Минска и затем до Берлина добрались мы благодаря хорошо сработанным документам вполне благополучно. Укол в левое колено я сделал после приземления иначе прыгая с нагнувшейся ногой можно было сломать ее уже по-настоящему. Место для встречи с “Ландышем” было достаточно тривиальным - берлинский зоопарк.
Несмотря на войну в воскресное утро народу в зоопарке было довольно много. В основном конечно женщины с детьми и подростки. Фото “Ландыша” генерал показал мне перед вылетом, но так как он меня не знал имелся еще и устный пароль. Когда генерал сказал мне, что “Ландыш” имеет широкие связи в различных кругах я подумал, что это молодая симпатичная блондинка очень умная не похожая на блондинок из анекдотов.
Скорее всего это актриса или певица, но не из какого-то забитого богом кабачка, а из элитного ресторана. Как оказалось попал я в точку только по поводу цвета волос, да и то весьма относительно. “Ландышу” было шестьдесят семь лет он работал в Германии уже почти двадцать лет и был совсем седым. Рихард, так по документам звали “Ландыша”, работал заведующим складом топлива и учитывая, что с углем торфом и дровами в Берлине была проблема имел определенный вес в берлинском обществе. Увидев Рихарда, я неспеша подошел к нему и негромко сказал:
-Извините, не подскажете как пройти в обезьянник - Рихард назвал мне место неправильно, но как было условлено паролем. Затем последовал такой же негромкий вопрос о слоне и снова неправильный ответ.
-А вас случайно зовут не Макс – спросил “Ландыш” улыбаясь
-Макс я только для друзей - ответил я и протянул Рихарду руку. Затем мы присели на скамейку. Рядом с нами никого не было и Рихард начал говорить
-В следующую встречу принесите мне ваши справки о ранениях. Я устрою так, что никаких проблем с медицинской комиссией у вас не будет. Теперь о вашем задании. Есть у меня хороший знакомый, зав кафедрой в Берлинском университете. Как инвалида войны устроим вас учится без экзаменов. Там сможете обрасти знакомствами. Возможно слово - Берлин - в устах нашего разведчика значит Берлинский университет. Не в самом же Берлине делают эту гадость здесь я полностью согласен с генералом. Скорее всего он хотел сказать, что автор этой дряни из бывших студентов университета и придумал ее не какой ни будь заурядный троечник. Такого можно попытаться вычислить. Так что беритесь за дело, будущий химик.
-А зачислят ли меня в середине учебного года - с сомнением спросил я “Ландыша”.
-Зачислят не сомневайтесь - усмехнулся “Ландыш” - за двадцать лет я здесь оброс такими связями. Не хвастаюсь, но, если б очень постарался мог бы достать приглашение на праздник Нового года в самой рейхсканцелярии.
Вскоре мы с “Пластуном” уже добросовестно, без прогулов, посещали лекции университета. Наша почтительность, некоторые дефицитные продукты, якобы присылаемые из России нашими фронтовыми друзьями, а также наше знакомство с “Ландышем” в конце концов сделали свое дело. Мы стали на короткой ноге с несколькими профессорами. Болтая о том о сем, “Пластун” и я получили несколько имен талантливых, по словам профессуры, студентов. Остальные наши ребята занялись проверкой этих имен. С проверкой, соблюдая конечно аккуратность, помогал “Ландыш”, у которого имелись знакомства в полиции и гестапо. После ряда тщательных проверок в списке осталось двое: Гуго Вернер и Мартин Лауб. Местонахождение обоих нам установить не удалось, а по словам берлинских профессоров оба они были почти гениями и уже на третьем курсе им бы стоило поменяться местами с преподавателями.
Вопрос для нас был, где они в настоящий момент. Создают для Германии чудо оружие или же давно сгинули в концлагере вместе со своими уникальными способностями. Как нам удалось установить, оба они до 1941 жили в Берлине, но в настоящее время по своим старым адресам не проживали и никто из соседей и друзей не знал их теперешнего места пребывания. Между собой гении тоже не дружили. Вернер был, по слухам, близок к коммунистам, а Лауб к политике был совершенно равнодушен. У Вернера была девушка Эльза, которая в настоящее время тоже куда-то пропала, Лауб же всегда, по словам знавших его, был замкнутым, помешанным только на научных экспериментах и из близких друзей никого не имел. В общем по моему мнению самой подходящей для нас кандидатурой был Мартин Лауб. Но выхода мы на него не имели. Нужна была какая-то зацепка. И нашел ее “Ландыш”.
По своим каналам он смог установить место жительства родной тетки Эльзы, девушки Вернера и, хотя это было не то, что мы искали было решено отправиться туда. Ведь как говорится на безрыбье и рак рыба. Пришлось отправиться в район Баварских Альп покататься на лыжах, прикинувшись беззаботными туристами, хотя таковых в Германии уже осталось довольно мало. Большинство лыжников, как пошутил “Пластун”, искали наиболее короткую лыжню в Швейцарию. Эльза жила у тетки. Обычно невеселая, девушка оживала, общаясь со слепым музыкантом, инвалидом войны, который развлекал приезжих замечательной игрой на аккордеоне. Странная это была парочка: слепой, заросший, неважно одетый инвалид и молодая красивая девушка. Что между ними могло быть общего? Иногда вечером Эльза провожала слепого домой. Наблюдая однажды за их прогулкой, я сказал:
-А сдается мне он такой же инвалид войны, как и мы с тобой. Смотри как аккуратно он обошел небольшую лужу. Да и притворяется он, пожалуй, лучше нас.
На что “Пластун” с ухмылкой ответил:
-Лучше тебя это точно. Ты бывает нет, да и нет распрямляешь свою не гнувшуюся ногу.
-Тебе то легко притворяться просто делай идиотскую рожу и все. А ногу так и тянет распрямить. - ответил я.
-Делать идиотскую рожу будучи будущим Менделеевым думаешь легко - ответил “Пластун” и мы оба тихо рассмеялись.
Было решено зайти в гости к слепому и хорошенько прижать его. Ведь за дезертирство ему грозил расстрел. К тому же нам было известно, что Гуго Вернер хорошо играл на аккордеоне. В гостях у слепого мы провели больше трех часов. Мы с “Пластуном” истрепали свои языки, доказывая Вернеру на немецком и на русском, что мы друзья прежде, чем он нам поверил. А поверив рассказал, что он не просто скрывается от фронта, а является членом группы коммунистического сопротивления. А самое главное, что он недавно видел Лауба, а Эльза даже разговаривала с ним.
По его рассказу, Лауб изредка приезжает сюда покататься на лыжах и с ним приезжают два неприятных здоровенных типа. По словам Вернера, хотя сказал это он неохотно, Лауб несомненно очень таланлив и вполне мог изобрести что-то удивительное. Приезжает он примерно раз в десять дней, так что пора было свистать сюда всех и готовиться к захвату. Ребята не заставили себя ждать. Обесточить двух головорезов мы сможем какими бы они не были, а вот что делать дальше? “Кукурузник” в Баварские Альпы, к сожалению, не прилетит придется тащить наш трофей каким-то образом в Швейцарию. Другого пути, к сожалению, нет.
Но все пошло совсем не так. Мы четвертую неделю катались на лыжах забив на лекции и дружбу профессоров, а Лауб так и не появился. Я был до того погружен в размышления, что нам делать дальше, что действительно часто уже стал хромать не на ту ногу. Еще пару недель и наше пребывание в этой альпийской деревушка станет по настоящему опасным. Надо искать какой-то выход из создавшегося положения. Но выход нашел нас сам. Вернер пришел к нам утром очень взволнованный. Эльза нашла в почтовом ящике адресованное ей письмо без марки и обратного адреса.
Это было письмо от Лауба к Эльзе. Видимо он испытывал большую симпатию к девушке, может даже это была невысказанная любовь. Не имея близких людей, Лауб в последний свой час, решил обратиться к ней. В письме он писал, что изобрел страшное оружие, думая что помогает своей родине одержать победу в войне. Но каким-то образом Лауб узнал, что творится в концлагерях и на захваченных немцами территориях и опомнился. Ученый решил покончить и с собой, и со своим изобретением. Заканчивалось письмо так
-Помните меня Эльза. Я любил Вас. Мартин Лауб.
Вскоре до нас дошла весть, что в Альпах, примерно в двухстах километрах от нас, прогремел страшный взрыв. Таким образом цель нашей операции осуществилась, хотя и без нашего участия. Что касается дальнейшей нашей судьбы то через “Ландыша” мы получили из Москвы приказ оставаться в Берлине и ждать дальнейших указаний.