Жена последнего друида 1-5

Жена последнего друида

Предупреждение:
Роман содержит сцены настолько прогрессивно-толерантных социальных тенденций, что ознакомление с ним рекомендуется жестко ограничить по возрасту, интеллектуальному уровню, психической стойкости и чувству здорового юмора. Не говорите, что Вас не предупредили…

1.

- Помнишь, когда мне было лет шесть, а тебе…
- За двадцать.
- Наверное, - Нестор не стал пересчитывать. – Мы всей семьей закупались в каком-то огромном сетевом магазине. Родители презервативы на кассе брали. Под грифом «совершенно секретно». В тайне.
- От тебя, - улыбнулась Варвара.
- От меня, конечно. А потому нас вперед отсылали, меня под твоим присмотром. Папа тележку с продуктами катил, а мама на кассе осталась – взять пару пачек. И вот стоит мама у кассы, а я оборачиваюсь и говорю…
- «Мама, вон те бери, со вкусом клубнички», - закончила Варя. – Буря смеха тогда разразилась – кассир, очередь, ну и мы все вчетвером.
- Была у них? – отсмеявшись, уже серьезно спросил Нестор.
- Сергей, как всегда, по заграницам. Майя, как всегда, в движении. Живы, здоровы, скучают.
- Как и мы по ним.
- Как и мы по ним.
Брат и сестра стояли на балконе гостиничного номера. Курили. Пили местное вино.
Отель «Венера и Дионис» достался им по наследству от деда Антона Несторовича. «В гостиницу люди приезжают, чтобы пить и любить, - часто повторял дед. – Любить и пить – только так, в паре. Пить без любви, как и любить без градуса – растрачивать время и силы впустую. Венера и Дионис – вот покровители всех отельеров».
Сейчас отелем занимался Нестор. Ну как занимался? В свои-то двадцать пять, что он мог знать о гостиничном бизнесе? До последних школьных дней колебался Нестор с выбором профессии. Пошел на юридический. Окончил. Ни дня не проработав по специальности, принял бразды правления в «ВиД». Потому что ушел из жизни дед, потому что нужно было не столько руководить, – процесс был налажен – сколько вливать в отель то, что Антон Несторович называл «силой рода». «Le Roi est mort, vive le Roi!» - вскричали пэры гостиницы: администраторы, горничные, кастелянши. Флаг был подхвачен, бой на фронтах гостиничного сервиса продолжился.
А Варвара Сергеевна всегда была учителем. Пошла по стопам прадеда, Нестора Ивановича. Сразу по окончании университета оказалась в школе – филологом, классным руководителем, а теперь вот – заместителем директора по учебно-воспитательной работе. Вернее, по тому, что осталось в современной школе от этой самой учебно-воспитательной работы. Завучем.
Замуж так и не вышла. Хотя мужчины в ее жизни были, много, разные, попадались даже весьма представительные экземпляры. Но те, как раз, уже были женаты. Остальные… не дотягивали. Уж слишком много получила Варвара Сергеевна от школы, от университета, а главное – от семьи. Уж слишком высоко была задрана планка.
В местном вине не хватало плотности. Ни старта, ни финиша, никакой радости для органолептики. Радость была в другом. В общении. Третий день уже длился праздник – Варваре Сергеевне исполнилось сорок. Коллеги – в свободное от учеников время в методическом кабинете, по пару шампанского под тортик. Две полуподружки – тихо на кухне, по три текилы под лайм и легкую закуску. И вот, наконец, родной брат – на балконе семейного гостиничного комплекса «Венера и Дионис».
Вечер, звезды. Две родные души. Понимание с полуслова, эмоции с полувзгляда. И есть ли разница в том, что вино вовсе не плотное, не танинное и какое еще оно там может быть «не». Вино обезличенное, зато какие личные воспоминания, какая общая жизнь!

2.

Дозорный отдела Внешнего периметра Конторы Раджаса
Аналитическому отделу Седьмого дна
Касательно пульса Взвеси
Доклад-извещение

Пристальное и чуткое внимание предлагаю уделить учащению пульса Взвеси за отчетный промежуток времени, которое, как известно воплощающим бесстрастие, не имеет значения. Стремление к основанию обрело ощутимую тенденцию. Наполнение Взвеси илом близко к драматичному ярусу. В случае непринятия алертных мер Взвесь в скором времени, которое, как известно лишенным сомнения, не имеет значения, неминуемо осядет илом.
Конец доклада.

3.

- Ездишь? – Варя угольком сигареты указала куда-то вниз, на парковку.
- Редко, - пожал плечами Нестор. – Но у каждой женщины должно быть маленькое черное платье…
- А у каждого мужчины должен быть маленький черный мотоцикл, - закончила Варвара.
- Так говорил наш дед, - сказали хором и рассмеялись.
Варя, хоть и была старше брата на пятнадцать лет, макушкой доставала ему разве что до плеча. На это самое плечо она и положила голову. Ее волосы были распущены – вне обыкновения. В будни она собирала их в тугой пучок на затылке.
- С днем рождения, - Нестор легонько стукнул сестру бокалом по кончику носа.
Бокал был холодный, в носу защекотало. Захотелось петь и плакать, плакать и петь. Раскинуть руки и кричать о счастье здесь, рядом с братом, и о полной безнадеге там, среди прочих людей. Но вместо этого Варя спросила:
- Последняя пандемия больно ударила по отелю?
- Все еще бьет, - без злости (привык уже) ответил Нестор. – Кто-то из трансов пообещал, что они уже организовывают новую волну к сентябрю. Скоро будем рыть подземные туннели для тайных гостей, как те туннели, что между Империей Ольмеков и президентством Техас. Собственно, уже начали.
- Вычислят заселение по свету в окнах. И оштрафуют. Так что заодно монтируй затемнение, - улыбнулась Варвара.
Она знала и разделяла неуважение брата к транскорпоративной диктатуре, что была официально объявлена два десятка лет назад. До этого каминг-аута «трансами» называли Совет президентов Трансатлантического Содружества… И вот теперь – транскорпоративная диктатура. И ведь никто не удивился.
Как-то незаметно, тихой сапой выбелилось все то, что прежде подавали как вымыслы конспирологов. Вчера еще шутили, покручивая пальцем у виска, а сегодня – грянуло. Да нет же, не грянуло – подкралось, утвердилось и вошло в обиход, словно так было всегда. Когда же, как же это все началось?
Варвара не знала. Могла лишь судить по собственной профессиональной области – по сфере образования. Маленькими шажками, от заглавной буквы к прописной, от реформочки к реформочке что-то сыпалось, рушилось, обращалось в прах, и из праха этого восставало нечто – аморфное, липкое, паукообразное, недоброе. То, что у человека недалекого вызывало пароксизмы стайной агрессии, а человека думающего и вовсе вводило в недоумение.
Варвара Сергеевна почти двадцать лет проработала в школе. Начинала с энтузиазмом, продолжала с уверенностью, обрела опыт, как говорят, нашла свой дао. Нет дорог, есть одни направления. А теперь… А теперь ощущала растерянность. Чему учить? Как учить? И даже – зачем учить?
- Задумалась, сестренка? – Нестор легонько дернул Варю за прядь волос. – О чем? Неужто о возрасте? Да ладно! Ты у меня все радости в одном флаконе: и красива, и умна, и с характером.
- Вот скажи, - спросила Варя у вечернего йодистого бриза, - Как так вышло?
- Что делать, и кто виноват? – по-доброму поддержал брат. – Не нам, людям скромным, судить, не нам решать. Да оно и к лучшему. Представь, если бы каждый сапожник…
- А еще остались сапожники? – искренне удивилась Варвара Сергеевна.
- Остались, - заверил Нестор. – Если бы каждый сапожник был допущен к рычагам управления миром. Представила? Входил бы такой кожемяка в твой кабинет и рассказывал, как учить, чему учить. И тыкал бы лакированной туфлей в карту мира…
- Я филолог, - напомнила Варя.
- Не важно, - отмахнулся Нестор. – Тыкал бы в таблицы спряжения глаголов. Все посыпалось бы на сто лет раньше.
-  У меня такое ощущение, что именно так все и происходит с нами, - призналась Варя. – С нами со всеми.

4.

Аналитический отдел Седьмого дна
Отделу Внешнего периметра Конторы Раджаса
Касательно пульса Взвеси
Контроверза-уточнение

Подобные пульсации Взвеси наблюдались и в прежнее время, которое, как известно всепроникающим, не имеет значения. Необходимо уточнить, есть ли существенные различия в колебании, плотности, цвете и объеме ила внутри объекта? Какова динамика его низвержения? Не является ли наблюдаемое явление лишь одной из многих флюктуаций того же рода? Рекомендация алертных мер требует максимальной обоснованности. Опоясанным сурьмой необходимо больше вводных данных для анализа.
Конец контроверзы.

5.

Совсем уж архаично звучали слова Нестора Сергеевича о карте мира и таблицах спряжения глаголов. Варя бы даже улыбнулась, если бы не было так грустно. Ушли в прошлое карты, таблицы, схемы, графики, чертежи, муляжи, приборы – не было всего этого в современной школе. А что было?
Ничего. Ни требований, ни стандартов, ни системы оценивания. Как у путника, заблудивщегося в пустыне: ни карт, ни ориентиров. Педагог в переводе с греческого – «ведущий ребенка». Куда вести детей теперь – этого Варвара Сергеевна, педагог с двадцатилетним стажем, уже давно понять не могла. Главное, чтобы были счастливы. А счастливы современные дети тогда, когда их внешнее пространство забито дорогой бесполезной мишурой, а внутреннее никто не тревожит бесполезными – с их точки зрения – знаниями.   
Даже уроков в прежнем понимании не осталось. Разве что в проклассах, но там только игры, симуляции да поведенческое моделирование. Как же без него? Чтобы человек вырос счастливым, его нужно учить правильному счастью с малых лет. Иначе начнет замешивать рецепт собственного счастья из неправильных маленьких радостей. 
Какое-то время назад Варвара Сергеевна подумывала уйти из профессии. Но это означало покинуть тонущий корабль, а крысой быть ох как не хотелось. Но и дельфином-спасателем быть не получалось.
И среди учителей, и среди учеников порою вспыхивали искры, но волны таки гасят ветер. Степень соответствия системе напрямую связана с комфортным пребыванием в рамках этой системы. Так что:

Стучи-бренчи, мой жестяной веселый барабанчик,
кружись дымок французских папирос…

Как поет великолепная Зоя Бень. 
И Варин барабанчик стучал-бренчал. Правда, с каждым годом он становился все менее веселым, все более жестяным. От полной безнадёги спасало одно: семья. Некоторая ее часть. Брат. Именно с Нестором вот так, на балконе, за вином и сигаретой оживали духи великого прадеда Нестора Ивановича, недавно ушедшего деда Антона Несторовича – оживали и наполняли силой, не давали опускать руки, не позволяли сдаваться.
- Умная, говоришь? – наконец, словно очнувшись, улыбнулась Варя. – Не быть дурой – это фундамент, это субстанциональное (тут Нестор невольно улыбнулся: какая все же у него сеструха!) качество женщины, позволяющее ей быть валентной, сочетаться с мужчиной, жить с ним счастливо.
- То-то я смотрю… - покачал Нестор головой.
- Не начинай! – остановила Варя. – А потому что ум – это показатель качественный. И как любой качественный показатель обладает изрядной долей субъективности. Каждая по-своему понимает, как именно ей не быть дурой, что весьма усугубляет ситуацию. Видимо, я понимаю как-то не так, - и Варя надула губки в шутливой грусти. 
- А пойдем завтра на какие-нить народные гуляния?! – с задором предложил Нестор. – Пока еще можно, пока трансы объявили паузу между двумя плановыми пандемиями.
- А пойдем! – согласилась Варя с удивительной для самой себя пылкостью.