de omnibus dubitandum 119. 298

ЧАСТЬ СТО ДЕВЯТНАДЦАТАЯ (1918)

Глава 119.298. АРМЯНСКИЙ КОРПУС…

    1917–1920 гг. выдались, пожалуй, самыми драматичными и противоречивыми за всю новейшую историю Закавказья.

    Кардинальные социально-политические сдвиги в Российской империи, слом прежней, традиционной структуры организации, как и самого политического режима государства, для народов Закавказья ознаменовали начало качественно иной траектории развития. Февральская и вскоре последовавшая за ней Октябрьская революции в России самым существенным образом отразились на геополитический обстановке всего Кавказского региона. Именно в этот исторический период во многом были предопределены контуры и политическая нарезка карты современного Закавказья.

    Фактический развал некогда единого Кавказского фронта и отход русских войск в революционную Россию, скорее являвшийся стихийным бегством с фронта в «материковую» Россию, поставил народы региона перед совершенно новыми вызовами, важнейшим из которых стала необходимость обеспечения собственной безопасности и формирования национальных общественно-политических организаций, призванных взять на себя функции этносоциальной мобилизации в обстановке военного времени.

    Для армян, имеющих давние исторические корни государственности, сохранивших собственные традиции национальной и конфессиональной сплоченности, создание отдельных военных подразделений, а в дальнейшем национальных армий, стало задачей первостепенной важности.

    Формирование регулярной армии современного образца явилось не просто задачей по созданию атрибутов самостоятельной, хотя и кратковременной государственности, но  стратегической проблемой, от успешного решения которой зависела сама судьба армянского народа в условиях непрекращающегося турецкого нашествия.

    С  формально-юридической точки зрения, Армянский корпус в качестве самостоятельной военной структуры, полностью подчиняющейся политическому руководству Армении, стал основой вооруженных сил республики лишь после провозглашения независимости Армении 28 мая 1918 года. Однако предпосылки для создания национальных вооруженных сил Первой республики были более чем предметны еще задолго до того, как произошло реальное политическое размежевание между тремя республиками Закавказья и Россией большевиков, завершившееся провозглашением независимости Армении, Азербайджана и Грузии в мае 1918 г.

    После Февральской революции Кавказский фронт территориально охватывал весь театр военных действий, включая завоеванные земли в Западной Армении, часть северного Ирана, а также сам Кавказский военный округ (по существу, после Февральской революции полномочия военного руководства Кавказским фронтом продолжали распространяться на всю эту территорию, однако исполнительная власть на местах была фактически раздроблена).

    В пропорциональном исчислении, на Кавказском фронте в период Первой мировой войны было задействовано 5–7% личного состава русской армии (сухопутных войск). Правда, начиная с весны 1917 г. численность его неуклонно снижалась. Если по состоянию на 1 апреля 1917 г. в Кавказском военном округе служило более 340;000 военных, то ровно через 5 месяцев — не более 180;000 {Назарян А. Формирование армянских военных соединений на Кавказском фронте (1914–1918 гг.). Ереван, 1999. С.;86}.

    Процесс формирования армянских национальных соединений на Кавказе прошел несколько этапов институционализации. Осознавая насущную необходимость сохранения завоеванных в  результате русско-турецкой войны территорий, командование Кавказским фронтом приняло решение значительно увеличить состав регулярных армянских частей.

    Примечательно, что данная инициатива была полностью поддержана также и генералом Юденичем, несмотря на двойственное отношение высшего военного командования Армии к национализации действующих войск.

    Первые конкретные шаги были предприняты уже в конце весны 1917 г. 5 мая 1917 г. командующим Кавказским фронтом Юденичем в Генеральный штаб было направлено ходатайство о формировании армянских полков на основе шести уже действующих батальонов.

    Ходатайство было отклонено Ставкой в Могилеве (10 мая 1917, №;777). Тем не менее, 27 мая Юденич отправил в Ставку еще один рапорт, обосновывая необходимость расширения регулярных армянских частей. Следует отметить, что направленное в  Ставку предложение Юденича напрямую не предполагало создания отдельного Армянского корпуса. 

    Непосредственно вопроса о создании корпуса не ставили и армянские национальные организации (в частности, действовавший в Тифлисе Армянский армейский союз), учитывая тот факт, что Временное правительство и Генштаб в свое время отклонили предложения о создании Украинского и Польского корпусов.

    И те, и другие придерживались тактики постепенных шагов (батальон—полк—бригада—дивизия), при успешной реализации которой создание корпуса не представляло бы особой сложности. Однако резкое обострение внутриполитической борьбы в России и усиление позиций большевиков внесли существенные коррективы в изначальные замыслы армянских политиков и военного командования Кавказского фронта.

    4 августа 1917 г. Армянский комитет Петрограда от имени Озакома (Особый закавказский комитет, создан 18 марта 1917 г. для осуществления функций исполнительной власти на местах) представил Военно-морскому министерству развернутый проект создания Армянского корпуса.

    Авторы рапорта настаивали на необходимости дальнейшего расширения национальных армянских соединений: доведения числа полков до 8 (каждый из которых имел бы трех-батальонный состав), создания на их основе двух армянских дивизий (по четыре полка в каждой), в дальнейшем объединения этих дивизий в один армейский корпус (с двумя полками в резерве) {РГВИА. Ф.;203. Оп.;2. Д.;338. Л.;75–76}. И хотя данный проект был отклонен Ставкой и главнокомандующим (23 августа 1917), процесс национализации армии приобретал необратимый характер.

    Вскоре под давлением серьезнейшего политического кризиса власти кардинальным образом поменялось отношение и самого Временного правительства к вопросу национализации войск.

    Пришедшие после Октябрьской революции к власти большевики на какое то время поддержали и продолжили начатый еще при правительстве Керенского процесс национализации войск. Однако уже 8 декабря 1917 г., после заключения 5 декабря перемирия с Турцией, новый главнокомандующий Крыленко отдал приказ о временной приостановке национализации армии. Правда, реального воздействия этот приказ не возымел: как Закавказский комиссариат, так и командование Кавказским фронтом, которое продолжало подчиняться Ставке в Могилеве, проигнорировали его. Более того, штабу Кавказского фронта удалось получить одобрение Ставки на создание Армянского, Грузинского и Украинского армейских корпусов.

    5 ноября 1917 г. генералом Пржевальским был отдан приказ (№;128) о формировании Грузинского корпуса, а 16 ноября — Армянского корпуса. Вскоре «украинизировали» ; Кавказский корпус, начали создание казачьего корпуса, а решением от 11 декабря позволили мусульманским организациям Закавказья сформировать свой корпус, используя для пополнения его рядов добровольцев и некоторые части Кавказского «дикого» корпуса (Кавказской дикой дивизии – Л.С.), переброшенного сюда с Западного фронта. 

    Этнический состав воюющих на Кавказском фронте войск имел следующий вид: от 40 до 42 процентов составляли русские, порядка 30% — украинцы, 10% — армяне, 8% — грузины, 4,5% — русско-подданные немцы, 1,5% — поляки и другие. Этнический состав офицерского корпуса несколько отличался: 60% — русские, 10% — украинцы, 8–9% —армяне, 3–4% — поляки, 3% — немцы и другие национальности {Назарян А. Формирование армянских военных соединений на Кавказском фронте (1914–1918 гг.). Ереван, 1999. С.;140}.

    Эти статистические данные верны лишь по состоянию на ноябрь 1917 г. В течение следующих нескольких месяцев этнический состав радикально изменился, в основном за счет преобладающего увеличения численности армянских, а также грузинских соединений. С созданием Закавказского комиссариата возникли первые коллизии вокруг принципов комплектования вооруженных сил региона.

    Генерал Пржевальский и его штаб предложили перейти на обязательный призыв в армию лиц от 18 до 32 лет. Однако Комиссариат, в первую очередь грузинские представители, высказались за сохранение принятого еще при Временном правительстве добровольного набора, что и было отражено в соответствующем приказе Пржевальского (№;925).

    В пользу обязательного призыва склонялись также и армяне, прекрасно сознававшие, какую опасность представляет оголенный фронт с Турцией. Так, по состоянию на 1 января 1918 г., позиции армянского участка обороняло всего 17;066 военнослужащих, из коих всего четверть была представлена армянами (4335 человек; остальные части Армянского корпуса пока еще дислоцировались в тыловых зонах). Только за один месяц численность личного состава на этом участке военного театра сократилась на 85 тыс. человек {Назарян А. Формирование армянских военных соединений на Кавказском фронте (1914–1918 гг.). Ереван, 1999. С.;147}.

    Вместе с тем, Комиссариатом было принято «рамочное» решение о принципах, целях и задачах вооруженных силах Закавказья, положения которого фиксировали, что: (1) Армия превращалась в боевую единицу, основанную на национальном признаке, (2) кроме формирующихся добровольческих военных соединений (армянских, грузинских, мусульманских, украинских, греческих, ассирийских и осетинских), создавался Русский корпус, в ряды которого могли вступить все желающие, вне зависимости от национальной принадлежности, (3) в течение определенного периода времени солдатам и офицерам, служащим на Кавказском фронте, предоставлялась возможность вернуться в места постоянного проживания {РГВИА. Ф.;2104. Оп.;1. Д.;10. Л.;50–51}. Для солдат, проходящих службу на фронтe, назначалось жалование в 35 рублей, а в тылу — 20 рублей.