Диалог неба и Земли

«Путь небесной истины невообразимо широк. Стоит лишь немного помечтать о нём, и на сердце становится легко и просторно. Путь людских страстей поразительно узок. Стоит вступить на него, и перед глазами вечно будут колючие травы да грязные лужи» 
                (Конфуций)
 
– Ответь мне, учитель Цин, неужели и до нас существовали такие же великие империи? И есть ли под луной другие страны, большие и великие сегодня, хотя бы отдалённо напоминающую нашу великую Империю? Не считая, конечно, проклятое сборище, именующее себя «империей Хань»? – при упоминании Нижнего царства лицо императора смотрелось так, словно ему в рот вдруг попала горькая пиявка.
– Вы же знаете, и я вас учил ещё в детстве, Великий Император, что луна сменила много одежд. И до нас… И я надеюсь, что после нас! Были и будут много великих царств. И сегодня в других частях света есть много других империй.
При этих словах стоящий на коленях на почтенном расстоянии старый учитель три раза поклонился, касаясь лбом щёлка, устилавшего пол дворца императора.
– А откуда ты это знаешь? – лицо Императора, украшенное белилами, стало опять равнодушно-ироничным.
– Об этом говорят бамбуковые дощечки, где наши великие предки оставили описания событий, давно уже минувших. А также подробные описания таких стран.
– А откуда они черпали знания? – лицо императора всё также казалось равнодушным, только в глазах появился холодный свет (как у леопарда, готовящегося к решающему прыжку: чтобы перегрызть горло ничего не подозревающей жертве).
– Им поведали об этом капитаны судов. Что, преодолевая бури и ураганы, смогли на крепких судах переплыть Великое море и вернутся обратно живыми. Знания копятся постепенно и записанные кисточками на бамбуковых дощечках доносят до нас всю картину того, что произошло до нас и как всё устроено в этом подлунном мире.
Ученый говорил тихим спокойным голосом – стоя на коленях и не глядя в лицо императору Ухань (этому уже «получеловеку – полубогу», при одном упоминании имени которого всякого жителя огромной империи охватывали волнение и страх).
И того, кто когда-то, ещё в детстве, ползал на коленях, пока учёный передавал ему знания: как держать в ещё не крепкой руке кисточку, как макать её в вазочку с красками – чтобы выводить первые неуверенные иероглифы. Как давно это было! Тогда ещё казалось, из наивного любопытного малыша, одетого в белых халат из тонкого шёлка, могло получиться что-то доброе. Но вырос деспот, чьё имя боятся произносить вслух даже его враги за пределами империи!
Император, подперев подбородок ладонью, задумался на долгие минуты…
– Позвать мне писаря Мин! – скомандовал он, и буквально тут же, как по взмаху волшебной палочки, рядом с учителем оказался на коленях писарь Мин. Тот самый человек, кого когда-то старый учитель за леность и глупость выгнал из своих учеников. Но спустя много лет бывший нерадивый ученик сделал головокружительную карьеру при императоре: из простого писаря – в главу Императорской канцелярии.