Что я буду делать, став директором школы?

Всю свою жизнь, начиная с третьего класса, я мечтал стать директором школы, за что пацаны нещадно меня дразнили, если «не сказать хужее». Но эта же самая жизнь всякий раз обводила меня вокруг пальца и уводила в сторону от мечты. Ну, скажите, зачем в конце восьмого класса к нам в дом пришел Иван Яковлевич, подполковник танковых войск, и совратил меня поступить в суворовское училище?.. Защита Родины, красные лампасы — какое мальчишеское сердце устоит. 

В советское время офицер мог уволиться из армии всего тремя способами: через дурку, через сектантство и через диссидентство (политику). Четвертый способ — хронический алкоголизм с публичными дебошами, был ненадежным, так как чаще всего приводил к «перефутболиванию», а не увольнению, и наиболее упертые оказывались на долгие годы где-нибудь в Забайкальских УРах, и уж там гарантировано становились настоящими алкоголиками.
 
«Жизнь дается человеку один раз…», да уж! …

За политику, так за политику! За шесть лет офицерства я сменил шесть мест службы, изрядно посидел на гауптвахтах и заработал «волчий билет», это когда вас увольняют из армии, но оставляют без жилья и без возможности устроиться на работу, не говоря уже о поступлении в институт. Тем не менее, несмотря на холодность наших отношений, я глубоко признателен армии за то, что на всю жизнь увлекся практической педагогикой. Знаете, когда выходишь перед строем солдат, в голове частенько появляется мысль: «Что с вами, черти, делать?» Каждый офицер разбирается с этим вопросом сам, но приходит он к каждому. Я вот начал с чтения книжек…

За годы армейской службы мне удалось создать два воспитывающих коллектива один второго уровня, а один даже третьего. По моим оценкам, конечно.
Итак, приступим. А начнем с этих самых уровней.  Надо бы сначала разобраться, что такое коллектив, а то все кому не лень кричат: «Коллектив, коллектив…», а он, между прочим, значительно более редкое явление природы, чем, скажем, амурский тигр. Ну, ладно.

Автор классификации уровней развития коллектива — А.С. Макаренко. Он его жестко увязывал с развитием Субъекта требований, то есть с развитием того, кто предъявляет требования к коллективу. Таких субъектов он видел четыре: руководитель, актив, весь коллектив и, наконец, сами его члены. Словосочетание «субъект требования» можно заменить на «носитель традиций», кому-то больше нравится «уровень самоуправления», кому-то «выразитель интересов коллектива». Мне больше всего нравится слово «требование», наверное, офицерская сущность выпирает.
 
Если Объектом приложения требования всегда является ребенок, ученик, то Субъект требования по мере развития коллектива все время меняется. Сначала это единолично директор, и мы имеем его диктатуру, потом директор часть своих полномочий делегирует активу, и мы имеем «централизованную демократию», а когда директор делегирует свои полномочия общему собранию, мы имеем «народную демократию». Ну а уж когда ценности коллектива каждый его член начинает воспринимать как личные, то мы имеем высшую четвертую ступень его развития.
 
Это азбука, которая известна любому педагогу. Я ее здесь привел не для них, а для всех остальных, потому что развитие самоуправления=воспитания и есть педагогический процесс, которым должна заниматься школа. Заметьте, не преподаванием предметов, не мероприятиями по какому-нибудь патриотическому воспитанию, не лекциями и нотациями, а именно развитием реального самоуправления, развитием Субъекта требования. Это главный инструмент воспитания, а все остальное находится внутри него, обучение в том числе.
 
Друзья, обождите выражать свое несогласие разрыванием меня на части — сначала дочитайте, прошу вас.

Это утверждение, кстати, тоже должны знать все педагоги, но вот тут я уже не так уверен, потому что сейчас главенствует мнение, что школа воспитывает через образование, через преподавание предметов. Глупость несусветная, конечно, но она, к сожалению, доминирует.

Все, что было сказано выше, педагоги должны знать и понимать, во всяком случае на эту тему они сдавали экзамены в ВУЗах, но вот чего они точно не понимают, если только не пробовали всю эту теорию реализовать на практике, так это то, что коллектив с одного уровня развития на другой не может перейти самостоятельно, без специальной педагогической работы, организуемой Директором школы.

— «А что тут понимать? Я согласен!» — скажете вы, а я вам отвечу, что согласиться еще не значит понять. В моем утверждении скрыты два принципиальных момента.
Во-первых, под педагогической деятельностью надо понимать развитие самоуправления школы, а вовсе не преподавание неких знаний. Это действительно трудно и понять, и принять, согласитесь. Эта позиция не приживается в педагогических пространствах, потому что систему самоуправления в школе невозможно создать из чиновничьих кабинетов или научных лабораторий, а если педагогический процесс будут организовывать на местах, то зачем тогда нужны Министерство и Академия? Куда денутся толпы ученых и чиновников? Пойдут в школу воспитывать детей? Не смешите мои тапочки! Будут сопротивляться и забалтывать, что они с успехом и делают.

А между тем, решить проблемы школы можно только непосредственно на месте, в школе. Здесь не помогут ни научно выверенные циркуляры, ни законы, ни тотальный контроль, потому что спасет школу их полная противоположность — педагогическая свобода и добровольный обмен опытом между Директорами. От государства и общества требуются только доверие к педагогам и обратная связь от родителей (конструктивная, а не их жалобы), то есть нужно дать Директору возможности и оставить его в покое. Какое чиновничье сердце выдержит такие идеи? Вот Н.К. Крупская и разбомбила систему колоний НКВД с А.С. Макаренко во главе…

Во-вторых, педагогическую деятельность может организовать только и исключительно Директор школы. Ни его заместитель по воспитательной работе (их надо бы сразу убрать из школы, пока не прижились, из них, без вариантов, вырастут простые комиссары-стукачи — им нечем больше в школе заниматься, кроме как писать планы, выступать с трибуны и стучать на директора), ни учителя-предметники, ни чиновники всех уровней, ни ученые разной продвинутости и гениальности — только Директор школы. По сути, в школе есть только один педагог — Директор, все остальные — всего лишь его помощники: учителя и технический персонал. Это не сложно понять если взять за аналогию промышленное предприятие, где всем руководит директор завода, а не технологи, начальники смен или, прости господи, рабочие. Тогда с какого бодуна в школе воспитанием будут заниматься комиссары, а образованием и внеклассной работой учителя или, прости господи, чиновники? Кто придумал повесить воспитательную работу на заместителя директора по воспитательной работе, чем он и о чем думал, увидел аналогию с армейскими комиссарами? А Президент, между прочим, подписал эту ересь…, подставили его, однако. Глупость же неприкрытая!!!

Ну да ладно, поехали с горькой миной на лице фантазировать дальше.

Еще один теоретический момент и рванем в практику. Дело в том, что ребят надо сплотить вокруг чего-то такого, что им кажется важным и интересным, на что они готовы тратить время и усилия. К тому же это «что-то» должно быть достаточно сложным, чтобы служить вызовом-мотиватором и являться предметом гордости.

А.С. Макаренко и все начальники колоний 30-х годов прошлого века (Макаренко в те годы был далеко не один такой, просто он один все описал) осуществляли сплочение коллективов вокруг хозяйственной деятельности. Это самый простой способ, потому что по природе своей она, хозяйственная деятельность, требует коллективных усилий и организации. Как бывшему бизнесмену мне этот метод ближе всего.

В.А. Сухомлинский организовал сплочение вокруг образовательной деятельности, в итоге он построил «школу радости». Хотя если быть честным, начинал он все же с сельского хозяйства. На мой взгляд это самый трудный метод, потому что в основе получения знаний лежат индивидуальные усилия, каждый учится сам для себя, сплачивающее начало отсутствует. По этой причине я считаю деятельность В.А. Сухомлинского высшим педагогическим пилотажем и вряд ли бы взялся повторить.
 
А.А. Захаренко, которого я считаю своим педагогическим Гуру (в отпуске был у него в школе, немного поработал на общественных началах, а наши еженощные педагогические разговоры изрядно отформатировали мой мозг), организовал сплочение коллектива вокруг сельского хозяйства и краеведения — они создали музей истории края. Частые полевые работы, опросы жителей и поиск, поиск, поиск… — работы хватило на многие годы.

Так вот теория здесь состоит в том, что это «что-то», сплачивающее и объединяющее, назовем его «общешкольной коллективной деятельностью», является безальтернативным инструментом превращения школы во что-то очень важное и любимое для ребенка, а с другой стороны, формирует логику внутреннего уклада в школе, когда даже такие сложные вопросы, как дисциплина и наказание, приобретают для ребенка понятный и принимаемый смысл, но об этом чуть позже. Найти такую деятельность нам помогут «интерес и мечта», которые всегда присутствуют в детском сообществе. Только одно обязательное условие — родиться она должна в головах самих детей, ее нельзя навязать.

Теперь, прежде чем переходить к практике, давайте еще раз повторим сказанное, теорию то есть.

1. Коллектив школы проходит четыре уровня развития, должен проходить, обязательно должен, без этого все остальное бессмысленно. Сам по себе он этого сделать не может.

2. Переход коллектива с уровня на уровень возможен только в результате развития самоуправления школьного коллектива.

3. Развитие самоуправления возможно только с помощью педагогического, воспитывающего процесса.

4. Организовать «процесс воспитания = процесс развития самоуправления» может только и исключительно Директор школы.

5. Создание в школе воспитывающего уклада возможно только и исключительно в процессе коллективной общешкольной деятельности, которую надо превратить в лично значимую, а это возможно только, если она родилась в головах самих ребят, они хотят ею заниматься, а Директор пестует ее, как высшую драгоценность.

В этих пяти пунктах сконцентрирована все теория воспитания, все остальное — техника и следствия. Немного и не сложно, правда? А теперь попробуйте сравнить это с тем, что творится в наших школах. Имейте ввиду, что всякие разговоры о патриотическом воспитании, о всестороннем развитии личности, об индивидуальных подходах и еще бог знает о чем — это все умствования библиотечных ученых и управляющих чиновников, произносимые так часто, чтобы все в них поверили, и призванные скрыть отсутствие в школе воспитания как такового. Не обращайте на них внимание и не множьте сущности!!!

Я не знаю, как на практике выглядит представление Директора коллективу, поэтому пусть будет так: учителям в актовом зале меня представит какой-нибудь толстячок из РОНО, а ученикам и родителям на линейке перед началом учебного года. Поскольку я фантазирую, то могу хотеть то, что полегче. Пусть я буду директором поселковой школы человек на 200-300.

Так уж случилось, что все воспитывающие колонии 30-х, воспитывающие школы В.А. Сухомлинского, А.А. Захаренко, В.Ф. Шаталова, В.М. Щетинина возникли на селе. Почему так — не знаю, я могу только предположить.

Во-первых, на селе и дети, и родители попроще что ли, более приземлены, не так измучены виртуальными интеллигентскими умствованиями, не так расслоены по уроню жизни и образованности. Село более однородное сообщество традиционного консервативного толка. Здесь проще находить общие точки соприкосновения.
 
Во-вторых, невысокий уровень жизни, который на фоне красивой видео картинки, летящей со всех сторон, порождает жалость к себе и тягу к смене образа жизни. Ребята бегут из села. Однако, пока они еще на месте, их легче увлечь идеей, что все можно изменить в лучшую сторону здесь и сейчас. Они менее критичны, любая малость воспринимается ими, как невероятная, невозможная еще вчера.

В-третьих, на селе в большинстве случаев еще сохранилось почтительное уважение к директору школы и учителям. Родители, страшная сила педагогики, будут не так придираться к решениям директора, как в городе.

В-четвертых, и дети, и особенно родители гораздо ближе друг к другу, все знакомы, похоже мыслят и чувствуют локоть соседа. Взаимопомощь и совместный труд сидят глубоко на подкорке.
 
— Господа педагоги, товарищи! Я новый человек и в этой школе, и в школе вообще. Я начинающий директор. У меня есть свои представления о том, что бы мне хотелось сделать, какой хотелось бы видеть свою школу, но пока не разберусь, как тут все устроено, не буду выступать с собственными инициативами. Поэтому прошу вас делать все так, как вы делали раньше.

С другой стороны, прошу вас обращаться, если вы хотели бы что-то изменить. Я со своей стороны тоже буду приставать с вопросами к вам. В первую очередь по поводу детей, во вторую очередь меня будет интересовать внеклассная работа, в третью, взаимоотношения с родителями.

Итак, какие у вас есть вопросы ко мне и какие пожелания? — я почему-то уверен, что народ будет молчать. Непонятная ситуация, непонятный директор, непонятные перспективы…

В учительской сидит двадцать два человека. Это много, вернее, на большее я не мог даже рассчитывать. Такую прорву учителей еще надо как-то загрузить. Сами себя они загрузить не могут. Почему? А потому! Из опыта управления людьми, которого у меня богато! Людям, особенно если они долго занимаются одним и тем же делом, в своем большинстве, не свойственно брать на себя лишнее, новое и непривычное — отработал и домой, такая логика преобладает. По этой причине учителя не те люди, которые мне мешают или могли бы помочь. Пока я не вторгнусь в зону их активности, мы будем нейтральны друг другу. Как-то работают, вот пусть и продолжают в том же духе, пока я не возьмусь за доводку программы обучения.

— Ладно, вопрос снимается. Скажите, а кто из ребят представляет для учителей наибольшую проблему?

— Их пятеро: Саша, Вова, Семен, Петр и Федор. — встала и смущаясь сказала молодая женщина. Фамилии ребят опустим за ненадобностью.

— Есть и еще, — буркнул кто-то с места.  — куда ученика ни целуй у него везде задница.

— А что с ними не так?

— Саша и Вова — без пяти минут уголовники, по ним тюрьма плачет. Семен своими шуточками постоянно срывает все уроки, на которых присутствует — остальные его боготворят. Петя и Федя идейные противники ходить в школу, если бы не их родители, то они бы половину школы отговорили от занятий. Все пятеро постоянно дерутся. — наши разговоры мало-помалу потекли, не сильно разгоняясь. У меня сложилось впечатление, что большинство из них сдулись, как педагоги, ничего особо не хотят и ни во что не верят. Какой-никакой блеск в глазах присутствовал только у пяти присутствующих, не очень давних выпускниц ВУЗов. Попробую взять их в оборот, а остальных поместим в массовку «Принеси-подай». Может я и неправ, но когда жизнь покажет, тогда и подкорректируем.

С не потухшими девочками-училками мы взялись за знакомство с детьми и их родителями, пошли по домам. Мы составили анкеты. В одной собирали общие данные, а вторая требовала на качественные вопросы давать развернутые ответы. Я не очень надеюсь получить какую-то ценную информацию, но в качестве затравки для начала диалога с ребятами, мне кажется, анкеты годятся. Девочки начали энергично обходить всех детей, начиная со старших классов, до шестого включительно. Дальше не имеет смысла.

А я пошел навешать места хозяйственной жизни села: агрофирму — бывший колхоз, ремонтные мастерские, мясоперерабатывающий комбинат, холодильное предприятие, птичник, керамическое и стекольное производство, ну и все остальное, супермелкое. Мне надо составить полное представление о том, на что и как живет село, и где у меня может появиться возможность использовать труд моих школьников. Мне хотелось найти поддержку у сельчан в том, что их дети будут заняты серьезным и полезным делом. На селе это попроще, чем в городе.

За тот месяц, который у меня есть до начала учебного года, мне надо познакомиться со старшеклассниками и их родителями и составить план коммерческой работы после уроков. Имеется ввиду организовать работу детей на четыре, лучше шесть, часов в день с зарабатыванием денег для школы, которые потом дети сами смогут использовать. Шесть часов работы, шесть часов уроков, два-три часа для общешкольной работы — получаем пятнадцать часов занятости в день. Восемь часов сна… это уже двадцать три часа в сутки. Многовато!!! Надо сокращать до двадцати. К сожалению, придется уменьшать время хозработ, так как сон и план по предметам ужимается очень тяжело. Сон оставим — это святое, а вот как сократить время занятий мысли есть, но взяться за это я смогу, ой, как не сразу.

Буду безжалостно сокращать время пребывания детей в семье по причине его полной педагогической бессмысленности. Не спешите защищать эту священную корову, она того не стоит, ей-богу. Я скептически отношусь к семейной педагогике, потому что родители бьются там, как мухи на стекле, не понимая ни что делать, ни как. Повезет тем детям, где в семье сложился хороший позитивный микроклимат, но их, к сожалению, абсолютное меньшинство. Об этом надо бы написать отдельную статью. Она получится не очень объемной по смыслу, потому что все просто: родители в подавляющем своем большинстве педагоги неграмотные — это факт, а материнская любовь в методическом смысле этого слова на инструмент воспитания не тянет. Просто это трудно понять и принять, как же: «Чадо-то мое!!! Меня воспитали (подразумевается, что Я — вершина, к которой ребенку надо стремится), а уж я-то как-нибудь свое любимое чадо сам воспитаю». А то, что в семье для этого нет ни возможностей, ни условий, мало кто знает и, соответственно, мало кого волнует.
 
За пол месяца я нашел как загрузить сто семьдесят детей, т.е. почти половину от списочного состава. На селе это оказалось не очень сложным делом, особенно, когда руководители, они же родители, понимают, что их дети тоже будут работать, а если кто-то пытается это организовать, то грех не помочь — у них-то с этим не очень, «дети совсем от рук отбились» …
 
Половина десятиклассников будет работать в ремонтных мастерских, готовить технику к уборке урожая. Там работает отец того самого Пети, который яростный противник хождения в школу. Он согласился взять в работу бригаду из двадцати человек при условии, что одним из них будет его Петя. Школа получит за каждого ребенка четверть от оклада взрослого ремонтника. Все довольны, все смеются. Девочки, как водится, пойдут в доярки, в птичницы, свинарницы… Правда, ребята пока ничего не знают обо всем этом. Вернее, слухи поползли, но полной ясности нет.

Думаю, пора начинать. Не надо ждать начала учебного года, потому что лучше не усложнять учебой первые две организационные недели. Провел коротенькую летучку с преподавателями, чтобы поставить их в известность, и чтобы попробовать сагитировать еще кого-нибудь к себе в добровольцы. Это не так уж и просто, потому что речь идет о неоплачиваемом времени. Трое человек согласились поучаствовать в моей авантюре. В итоге мой педагогический коллектив составил уже восемь человек. Из двадцати двух — около трети. На самом деле, это совсем неплохо. Остальные подтянутся потом. На завтра объявлена организационная линейка «Новая жизнь». Пафосно, но детям нравится.
 
Цель линейки разбить школьников на основные отряды, по классам, и вспомогательные, по видам работ. Повторяем ходы А.С. Макаренко, незачем что-то выдумывать, если все уже придумано и успешно опробовано, феноменально успешно. К тому же мне надо выбрать командиров. Пусть дети выбирают сами, мне пока все равно, потому что я никого не знаю. Командиров буду объединять в Совет Командиров, СК. Это такой орган и место, где будет собираться и матереть мой «актив», которому я, по мере взросления, буду передавать свои полномочия управления школьной жизнью, но до этого пока далеко. К тому же СК — это удобное и управляемое место сортировки. Думаю, найти единомышленников удастся в течение двух-трех месяцев, не раньше. Они должны будут встать на мою сторону против своих товарищей и против устоявшихся традиций. Делом, а не словами. Это самый сложный шаг во всей моей задумке, его можно осуществить только методом сортировки, а не методом уговора. Именно поэтому росток самоуправления не может заработать сам, без Директора, никогда не может. Поэтому, если где-нибудь прочитаете, что орган самоуправления заработал после «свободных альтернативных выборов», не верьте — это фейк, очевидная фикция, либо того хуже — очковтирательство.

 Попробуйте опровергнуть! Удачи!
 
По этой причине, кстати, всяческие демократии начинают топтаться на месте сразу, как только кончается «революционная» словистика и стартовый запал. Причина в том, что демократические органы управления всегда формальны.  Если на ком и держится демократическая форма управления, так это на постоянном штате, а не на выборном или принудительно сменяемом. С уровня на уровень коллективы (а госдеп, администрация Президента, или еще какой-нибудь Совет Начальников Штабов — это такие же коллективы первого уровня, как и школьные) не переходят без организованного процесса воспитания, ха-ха. А кому это нужно? Правильно, никому, вот они и вырождаются, как тараканьи бега.
 
Не буду описывать, как прошла линейка. Во-первых, я это уже делал в своем романе, а во-вторых, это совсем несложная манипуляция детскими эмоциями. Их нетрудно ввести в азарт лозунгами типа: «Станем, наконец, взрослыми!», «Научимся делать взрослую работу, незачем терять время», «Поможем школе и своим семьям деньгами», «Наладим достойный быт», «Создадим музыкальную группу и будем еженедельно устраивать танцы», «Вместо физкультуры — настоящий спорт» и так далее, и так далее. Думаю, все понимают, что нужные мне эмоции будут очень бурными. Понятно, что они угаснут еще до первого выхода на работу, ну и пусть, но у меня есть повод говорить, что я вас за уши не тянул. Но обещания буду давать осторожно, потому что их придется выполнять: и музыкальную группу создавать, и танцульки организовывать, и спорт в учебную сетку вводить … Обещания НЕЛЬЗЯ НЕ выполнять, иначе не будет ни доверия ребят, ни совместного труда. Коллектив останется на первом уровне и ничем вы его не сдвинете.
 
Второй день прошел совершенно предсказуемо — развод на работы, а после первые отчеты Командиров на СК. На старте я ожидаю проблемы со стороны мышечной усталости, это когда после работ ребята устают и снова идти на работу не хотят, потому что привычка преодолевать собственную немощь еще не сформировалась. Я ожидаю, что будут опоздания, невыходы, преждевременные уходы и отказы от выполнения своих обязанностей … Все это основания для введения дисциплины примерно под таким соусом:

— Ребята, как вы собираетесь купить музыкальные инструменты, отремонтировать место для танцев, если на работу, то ходите, то нет, опаздываете или работаете спустя рукава? — на этот вопрос ответ должен дать каждый командир. Вы получите массу информации: кто-то стесняется, кому-то все-равно, кто-то хочет отсидеться в стороне… Все что мешает работе, достижению объявленных целей должно обсуждаться на СК, должны искаться решения. Это как раз та работа, в которую надо втянуть Командиров, чтобы они не боялись высказываться, возражать, настаивать на своем. Рано или поздно, после некоторых замен, они начнут предъявлять требования другим ребятам. Это будет моя первая победа! Нет, не так — ПОБЕДА!!! Это будет первым шажочком на пути к коллективу второго уровня.

Обратите внимание, в моей школе дисциплина полностью вытекает из необходимости сделать то, что коллектив решил сам. НИКАКИХ других оснований для введения дисциплинарных требований я не имею права использовать. Вернее, право-то имею, но как их объяснить ребятам, да так, чтобы они внутренне согласились? Диктатура директора диктатурой, но вот самодурить возможности нет, иначе нет никаких шансов создать авторскую школу и выполнить свои обязательства перед Заказчиком, Родителями и Ребятами. Думаю, махая шашкой, больше года в директорах я не продержусь!

Мой коллектив под моим же неусыпным контролем будет развиваться исключительно в процессе совместной борьбы за улучшение условий жизни. Никакого воспитания! Оно будет похоронено исключительно в моей голове. Даже слова такого нельзя произносить.  Кстати, верный признак, если в школе много говорят о воспитании и образовании, то она липовая. Если увидите какие-нибудь планы патриотического, политического, трудового и пр. воспитания, знайте, имеет место очковтирательство — нет там никакого педагогического процесса и воспитания. Почему? Да потому что не бывает их. Вообще! Патриотическое воспитание, трудовое, как и всякое другое подобное, просто красивые пустые слова, не наполненные никаким действием, кроме порождения новых слов, еще более красивых. В чем тут собака порылась?

Не будем говорить о патриотическом воспитании, потому что могут голову оторвать — наверху сказали, что нужно патриотическое воспитание, чтобы все в едином порыве побежали в военкомат, когда придет время… Пусть их… Давайте о трудовом, что это такое? Надо научить ребенка что-то делать? Тогда это обучение. Привить любовь к труду? Это как? и в какое место прививать будем: внутримышечно или ректально? Воспитать трудолюбие? Чем? Будем читать Павку Корчагина, водить в музей трудовой славы, устроим сбор макулатуры или субботник по наведению порядка на территории? Что вы можете включить в план воспитательных мероприятий? Сочините, напишите на бумажку и … посмеетесь от души.

Есть просто воспитание и нет никаких его подвидов!

Чувствуете нестыковочку между декларацией и исполнением? Просто не так воспитание организуется. Воспитывает уклад ЖИЗНИ в школе, при котором радостный труд востребован, одобряется всеми, равно как вызывает раздражение лень, когда кто-то лежит на солнышке, пока все вкалывают. Директор создает воспитывающий уклад жизни, а не проводит мероприятия по воспитанию … Почувствуйте разницу, пожалуйста.

Пока наш коллектив закрепляется на втором уровне, уместно несколько слов сказать о целях, которые я перед собой ставлю. Их несложно назвать, но довольно трудно понять и принять. Я хочу, чтобы мои дети выпустились из школы 1.трудолюбивыми, 2.целеустремленными, 3.верными своему слову и 4.заботливыми — ВСЕ!!!
Первое, что вызывает непонятки, это отсутствие всяких образовательных целей. Нет цифровизации, егэизации и прочих ответов на вызовы современной жизни.

— «А как же Толстой, бином Ньютона, исторический патриотизм? Речь идет о школе, а не о колонии для правонарушителей, разве нет?» — спросите вы и выявите полное непонимание того, что я обозначил своими целями.

Представьте, школьники занимаются изучением предметов, каждый день по пять-шесть часов, но мне удалось привить им трудолюбие и целеустремленность. Вопрос: «Как они эти свои качества применят, на чем натренируют? И надо ли вам еще что-то, если дети будут изучать школьные предметы упорно и целеустремленно? Нужны ли другие образовательные цели?

— «Ну, если трудолюбиво и целеустремленно…, но где гарантии? — протяните вы в раздумье. 

— А при нынешнем педагогическом подходе у вас много гарантий? Зачем тогда мы тут школу лечим?  Где уверенность в том, что ребята будут хотеть и уметь учиться? Вы им расскажете, как это делать, а они с удовольствием засядут за учебники? Верится с трудом. А зачем тогда проходить Толстого, если ребенок не приложил к нему ни труда, ни терпения?

Второе, что бросается в глаза, в моих целях нет никакой идеологии и политики: демократии, коммунизма, патриотизма, либерализма, консерватизма, — вообще ничего такого. Как же воспитание без этого? Дело в том, что идеология — это вопрос знаний и выбора каждого человека, но не вопрос воспитания, от слова совсем. Это принципиально разные категории. Понимаете, какая штука, дело в том, что «получение знаний» и «формирование черт личности» никак между собой не связаны. Знать о том, что надо быть честным человекам и быть честным человеком … Знать и быть… Есть над чем подумать. Знания получают в процессе изучения, а черты характера формируют в процессе работы над собой. Мысль простая, но она кажется странной, потому что утоплена в педагогических наукообразных словесах.

— Ну а патриотизм-то как? Его же воспитывать надо, как без всяких мероприятий и проникновенных бесед? — спросите вы, высокомерно на меня посмотрев.

— А я вас в свою очередь попрошу сравнить два термина «патриотизм» и «заботливость». Имеется ввиду простая и понятная забота ребенка о близких, друзьях и школе, то есть о том, что можно охватить взглядом и дотянуться. Под «патриотизмом» же понимают что-то, что имеет отношение к стране, к государству. Говорят много всякого, но подразумевают именно это. Ребенок это слышит, но не чувствует и не видит. Ему подсовывают спортивную команду, артиста на международном конкурсе, короткую победоносную войнушку и много, много, много слов. А все для того, чтобы связать в сознании ребенка идеологический термин «патриотизм» с чем-то конкретным, что можно увидеть и потрогать. Вот, что я вам скажу на это, патриотизм — это помощь маме на огороде, помощь другу по физике, «кулачный бой» класс на класс, выступление за школу на олимпиаде, или за команду на соревнованиях. Патриотизм — это когда вы ложитесь костьми за победу, надев футболку сборной страны, а не когда в компании недорослей с бутылочкой пивасика, горланите «Россия вперед, уроем америкашек!» Патриотизм — это когда вы что-то делаете, это ЗАБОТА о Родине, но в школе ею заниматься в этом смысле глупо. Будем просто учить историю. Этого достаточно.

Я настаиваю, что озвученные цели необходимы и достаточны. Дополнительно ничего не надо. Особо нервным сообщаю, что если надо что-то сделать для родителей, для школы, то томик Толстого надо отложить. Если кому-то надо помочь, то можно и урок литературы отменить. Если какая-то недоученная книга того стоит, то дети сами для себя ее откроют. Я так думаю! А если не откроют Толстого, то откроют закон Ньютона или еще что-нибудь важное и полезное для себя. Главное, чтоб искали и открывали, а что именно не так и важно.

Я вот, кстати, не люблю А.Н. Толстого … Живу же как-то … Жирный смайлик с помахиванием ручкой!!!

Третье, что бросается в глаза это то, что целей мало. «А как же честность, смелось? …» Я не буду отвечать на эти вопросы — попробуйте сами, это просто!
Осталось раскрыть два вопроса: как будем выводить наш коллектив на третий уровень, и что будем делать с программой обучения.

Второй уровень я достигну, когда однажды один из моих командиров встанет перед общим собранием с выкрикнет: «Что, так и будете лежать овощами на грядке, лишь бы ничего не делать и вас никто не трогал? А на танцы ходить будете? А крышу вашим стареньким родителям пусть кто-то другой починит? А из-за вас и я ничего этого не получу? С сегодняшнего дня все бездельники мои враги!!! Знать вас не хочу». А рядом с ним встанут другие мои командиры, и кто-то еще из ребят и некоторые учителя!!!
А еще лучше если пойдут стенка на стенку «работяги» на «лентяев» …

Дальше будет проще. Методика та же — отщипываем от общей массы сторонников, тасуем сводные отряды, усложняем работы, углубляем требования так, чтобы за мои педагогические цели билось как можно больше ребят. Щиплем, щиплем, пока напротив нашей здоровой части коллектива не останется жалкая горстка «непокобелимых» … Их будет немного, совсем немного, и пока совершенно непонятно, что с ними делать. Но у меня в руках будет педагогическая кувалда — здоровый коллектив, и любовь к этим чертенятам. Прорвемся.

В заключении хочется сказать пару слов об образовании, но только пару. Во-первых, можно оставить все, как есть, потому что проблемы школы лежат не в области образования. Во-вторых, есть хороший опыт — советский, и к нему никогда не поздно вернуться. В-третьих, есть уникальный методический опыт советских учителей-новаторов — его не так трудно использовать — в 60 странах мира, в том числе в Европе, США и Китае, учатся по системе В.Ф. Шаталова и ничего, не жалуются. Только в России не прижилось))):, нам ЕГЭ подавай…
 
Мне кажется, что надо рассматривать отдельно начальное образование и собственно среднее. Начну со среднего, здесь предвидится меньше исправлений, а если поменять существующие учебники на советские, то и, вообще, всего только два: во-первых, подкорректировать курс истории СССР и список рекомендованной литературы по одноименному предмету, а во-вторых, сократить время обучения на год, который использовать для профориентации (на подготовку в выбранный ВУЗ). Кто сомневается в возможности сократить срок обучения на год без потери качества, пусть присмотрится к полувековой практике В.Ф. Шаталова. Подчеркиваю, к практике.  Google всем доступен.

Зачем менять учебники? Да, просто советские лучше и профессиональнее сделаны, а если не верите, то возьмите и почитайте нынешние учебники за 6-10 класс. Любые! Получите массу удовольствия. На мой вкус, этот вопрос не требует доказательств. Кто не согласен, пусть покопается глубже, но без меня, я уже…

Если в среднем образовании есть много чего неудовлетворительного, то в начальном образовании плохо ВСЕ. Оно, вообще, не о том. Попробую пояснить на примере. К примеру, вы пришли в зал заниматься борьбой, с чего вы начнете? Даже не будучи борцом, любой читатель ответит на этот вопрос: с наращивания мышечной силы, с постановки дыхания, с отработки движения и падений. Потом займетесь наращиванием скорости и повышением выносливости, и только потом, потихоньку, начнете освоение технических приемов…

А что происходит с учеником? Не научившись толком читать и писать, не развив память и логику мышления, не затронув технику работы с большими объемами информации: сбор, обработка, анализ и хранение — наши дети тратят время на природоведение, окружающий мир, ИЗО, музыку, физкультуру и иностранный язык.

Да что там говорить, большинство первоклашек говорить по-человечески не умеет. Наверное не зря, В.Ф. Шаталов во всех своих школах по часу-два в день тратил на соревнования по скороговорко-произношению. Как думаете зачем, при том, что он работал над сокращением срока обучения? Да потому что, не умея легко и чисто говорить, ребенок не готов к усвоению программы средней школы. То же самое касается писания, читания, памяти, логики, концентрации. Начальная школа должна подготовить ребенка к усвоению программы средней школы (и больше) и научить учиться — все остальное от лукавого.

Давайте спорить, если не согласны.

Скажите, много ли детей научилось рисовать и петь на уроках в школе? Много ли детей физически окрепло благодаря урокам физкультуры? По-моему, всем все очевидно, но почему-то ничего не меняется. Вместо такой мути нужны спорт, постановка голоса и развитие мелкой моторики.

«Эту борьбу надо прекратить, потому что это не борьба и это не результат».

Поручить эту работу можно только Директору, потому что ему есть перед кем отвечать за свою работу — перед детьми и их Родителями. Всякие другие педагоги, чиновники и ученые — безответственны по природе своей, и только мешаются под ногами: чиновники своими директивами, а ученые своими выверенными методиками.

Разрешаю возражать. Начинайте!

Пора закругляться. Хочется сказать только две вещи:
1. Все, о чем я написал, уже когда-то и кем-то было сделано, это не фантазии. Все это можно ПОВТОРИТЬ прямо сейчас. Читайте книжки А.С. Макаренко, В.А. Сухомлинского, В.Ф. Шаталова. Остальные великие: А.А. Захаренко, В.М. Щетинин, С.Т. Шацкий, — оставили после себя значительно меньше источников. К слову, инновационные площадки, три сотни которых наплодило наше Министерство, как и все, чем оно занимается, является профанацией. Потому что это не их вопрос. Такими вещами должно заниматься Директорское сообщество в качестве площадок по обмену опытом. Министерство должно просто дать денег и отвалить. Примерно так все выглядит в США и прочих развитых странах.

2. Я хочу вас попросить прежде, чем высказывать свое мнение, подумать о том почему я написал так, а не как общепринято. Вы думаете, я не знаю, что общепринято считать семейное воспитание нашим «все», главным лицом в школе — учителя, что школа призвана давать знания, а не заниматься непонятным воспитанием? …

А если то, что общепринято, неправильно и ведет в тупик? «ЧТО ДЕЛАТЬ ТОГДА?»