9. Культ личности и стокгольмский синдром

    Стокгольмским синдромом называют случаи, когда жертва вдруг неожиданно начинает защищать своего обидчика от осуждения. И если это происходит из-за того, что похищенная влюбилась в своего похитителя, или обижаемый оказался мазохистом, то это называется «бывает», и относится в раздел курьёзов. Но только вот «бывает» на то и бывает, чтобы бывать всегда в качестве исключения, и не создавать серьёзную проблему своей статистикой, однако бывают темы, в которых подобное явление оказывается скорее правилом, чем исключением. Например, в обществе, где, чем сильнее власть топчет права и свободы своего народа, тем сильнее многие его представители потом оправдывают её меры. В данной статье я объясню один из факторов, который за этим может стоять.
    Для начала немного арифметики. Представим (образно), что власть возьмёт и примет закон, согласно которому дважды два должно быть пять. Если людей заставить считать, что дважды два – пять, то у того, кто будет рассуждать, что дважды три должно быть на два больше, получится семь, а дважды четыре девять. У того, кто будет рассуждать, что дважды три должно быть в полтора раза больше пяти, получится семь с половиной, а дважды четыре десять. У того же, кто будет считать, что дважды четыре должно быть во столько же раз больше четырёх, во сколько четыре больше двух, получится двенадцать с половиной. И когда все они будут сопоставлять результаты расчётов, сколько будет дважды четыре, они будут долго спорить, кто же из них нарушил закон.
    Если дополнительно к этому принять закон о жёсткой ответственности за ошибки, то разбирательства примут особо ожесточённый характер. Никто не захочет быть виноватым из-за оппонента, который считает по-другому, и считает, что виноват ты, а не он. И если каждому служащему такой системе будут поставлены такие задачи, при которых так, как выгодно посчитать ему, будет невыгодно другому, противостояние будет неизбежно, и неизбежно будут конфликты, в которых одни станут заклятыми врагами других.
    Когда все будут вести разбирательства в суде, никакой суд не сможет им вынести такое решение, которое нельзя было бы оспорить другими расчётами в других судах. И никакое дополнительные законы, поправки и заплатки на законодательстве не дадут панацеи от проблемы, пока не будет убран изначальный корень всех расхождений – неправильное базовое положение. И вся правовая система превратится в один сплошной хаос, управлять которым можно будет только одним способом: есть воля хозяина, который, как решит, так и будет, и на неё все должны ориентироваться. И кто с этим угадает-совпадёт, тот и окажется правым, а головы не угадавших покатятся. И она может вообще никак не обосновываться, и на это никто может не обращать внимания, потому, что все будут и так знать, что все вопросы можно решать только так, а без этого вообще полный развал.
    Если люди не сообразят, что надо убрать изначальный принцип «дважды два пять», то они придут к тому, что должна быть сильная власть, которая всё держит в ежовых рукавицах, а иначе будет полный хаос, и только так можно удержать порядок. А о том, зачем нужен такой порядок, можно размышлять только при сравнении с другими порядками, а понимание других порядков может быть у кого угодно, только не у тех, сто не способен посчитать, сколько будет дважды два.
    Что значит недостаточно уметь считать? Значит, не уметь считать свои политические права так чтобы не превращаться в согласного раба чужой воли. Это значит, что если в обществе появляется паразит, который считает, что счастье всех должно быть принесено жертву, и что все должны жить впроголодь ради того, чтобы он ел сытнее всех, и что все должны жить в холупах, ради того, чтобы он один жил во дворце, и что все должны жить в нищете, ради того, чтобы его сундуки ломились от золота и хватало на штат прислуги, выполняющей все его капризы, а кто не согласен, того голову на плаху, то вреда от такого паразита может быть не меньше, чем от чужеземного захватчика, который придёт и навяжет то же самое. И если он считает, что жёны и дочери других должны становиться наложницами его и его верных вассалов, а сыновья и отцы расходным материалом в его завоевательных походах ради его личного обогащения его личного прославления, то те, кто поддерживают этого паразита, могут быть такими же предателями, как те, кто помогают чужеземному захватчику, вторгшимся в эти земли и занимающимся тем же самым (только соглашаться с этим им может не нравиться). И это значит, что помимо разделения «свои» и «чужие» должно быть разделение своих на полезных и вредных, с соответствующими определениями, что делают те и другие, и по каким признакам их не стоит путать, и по каким следует различать.
    Это означает, что, если такой паразит строит школы, больницы и стадионы, но только для того, чтобы получить более здоровый расходный материал, и выиграть больше войн при тех же потерях, то это он делает не для народа, а для себя. И его не стоит путать с теми, кто-то же самое будет делать с другими целями. Но только ему такое разделение будет не выгодно, и потому он в этих школах будет учить по-другому. Что нет никакого разделения на паразитов и не паразитов, а есть только на своих и чужеземных. И что единственное значение слова «патриотизм» – это безоговорочная преданность системе, в которой понятия «за Родину» и «За Хозяина» практически синонимы. И нет никакого иного понимания предательства, чем переход на сторону врагов. И что тот, кто воюет против чужих – свой, и свой государь самый свой из всех своих, и тот, кто против воли государя, самый большой предатель. И соответственно, не нужно в новоязе такого общества понятий «паразитическая власть» и «непаразитическая власть», а есть просто «власть» и ты либо против власти, либо за. И если ты за, значит. обязан поддерживать любую её волю, а если против, значит, предатель своего народа. И не должно быть в языке такого общества терминов, посредством которых можно доходчиво и юридически обоснованно выразить мыль о недопустимости некоторых видов паразитизма.
    И вот тут проявляется особенность определённого контингента. Есть люди, которые не любят рассуждать сложно. Они любят рассуждать просто. И всё понимание дела они любят сводить к одной дилемме: ты либо за этих, либо за тех. Третьего не дано. Потому, что третье – это слишком сложно, а они любят, когда всё просто. Условно говоря, ты у них либо за красных, либо за белых. И если ты критикуешь красных, значит. ты за белых, а если ругаешь белых, значит, за красных. И если белые пришли, грабят, то значит. красные прийти и грабить не могут. А если красные пришли, грабят, значит, белые грабить не могут. Почему – да потому, что если одни плохие, то другие хорошие, а хорошие грабить не могут. А если будут тыкать в факты, которые противоречат теории, значит, «тем хуже для фактов». А если предположить, что плохими могут быть и те и те, то тогда надо напрягать мозг и думать, что же должно быть третье в противовес этому всему, а думать мы не любим, поэтому мы либо за тех, либо за этих.
   Какое там «Если он строит школы, больницы и стадионы, это ещё ни о чём не говорит; нам нужен тот, кто это делает для нас, а не для себя»? Мы умеем рассуждать только просто: «кто строит школы, больницы и стадионы – хороший, а кто только дворцы для себя – плохой». Потому, что рассуждать сложнее, значит включать в свои рассуждения двойную дилемму, а это как до четырёх посчитать – в два раза сложнее, чем до двух. И на уровне четырёх вариантов в политических рассуждениях определённый контингент думать не приучен и не хочет. Только для двух. И он требует подать правду, которая в это вписывается, а на остальное ему глубоко плевать. И когда паразитическая власть гнёт свою политику, она очень верно в их лице встречает поддержку. Вот это и есть не уметь считать свои права.
    А теперь представим (тоже условно) ситуацию, что хозяин готовится к войне, и встаёт вопрос, что должно быть, если враг начнёт бомбить? Если начнёт, для хозяина должен быть такой бункер и такие ходы к нему, чтобы свести риск для его жизни к минимуму. Конечно, защита нужна и для народа (а то кем он выигрывать войну то будет?), но это уже после того, как его жизнь будет в безопасности. А если нет, то тут уже народ сам думает, как себя спасать, и это уже проблема его приемника, а нынешнего хозяина волнует он сам и после него хоть потоп. Тут как в шахматах – если королю мат, то всё остальное по боку, поэтому в первую очередь спасти себя (любой ценой) а потом уже народ.
    Сначала бомбоубежище для хозяина, и для нужных ему приближённых, а потом уже для народа (в меру того, насколько средств останется). Но вот, допустим, недопонимают это некоторые инженеры. Живёт один такой очень талантливый со светлой головой технарь (и верой в такое же будущее), но слишком наивный гуманитарно. Верит, что в его стране всё во имя человека и всё во благо человека, вот только во имя которого человека, не догоняет. Толкает проект целой сети бомбоубежищ для всех сразу, очень продуманный, очень оригинальный, вот только недостаточно приоритет спасения жизни хозяина в ущерб всему остальному отдающий. А такие деятели системе не нужны. Они для неё лишний балласт – лишняя трата ресурсов на их обучение и содержание. В расход его – репрессивной машине на закуску. Но только официально причину назвать нельзя (народ же должен верить в светлое), а значит, надо какие-то другие причины, сфабрикованные, натянутые, и пытками выбитые.
    Кому-то непонятно: что за дела? Такой полезный человек был, а его взяли и убрали. Что за тупость? Что за вредительство? Чья это диверсия? Начинает громко спрашивать, а его хвать, и в след за тем же. Третьему не понятно. Пишет письмо хозяину: «Так и так, перегибы у нас тут на местах какие-то непонятные – разберись с ними, ты же хозяин!». А разбираются не с перегибами, а с ним. Вот дела-то. Вот и не знают, что думать случайные свидетели происходящего. А хозяину только это и надо – предлог убирать тех, кто против его культа личности. Ему нужна репрессивная машина, которые всех, кто правду искать будет, затыкать будет. А как оправдать её методы? Вот борьбой с вредителями и врагами, которых в наших рядах, оказывается, полно, и оправдать. Вы же сами считаете, перегибы на местах, доносы клевета – это всё подтверждает версию о вражеской деятельности. Подозревайте все друг друга, а репрессивная машина вас шерстить будет. И пропаганда по ушам каждый день ездить будет.
    Далее. Хозяину нужны спецвойска (чтобы восстание подавить, в случае чего). Кто о народе думает, тот особо восстания не боится, а думает только о себе, всегда боится (иногда параноидально), и всегда держит под рукой тех, кто готовы свой народ порубать без особой жалости. А содержать больше войск подле себя, значит, меньше их оставить там, где потребуется врага встречать. Значит больший риск поражения, больше (наверняка) потери в войне, и т.п..неустойки. Снова свои непонимающие, что за дела, снова репрессии. И т.д. и т.п., в общем, сплошь и рядом творится что-то «непонятное», а что именно – у каждого своё мнение. Общее-то мнение у всех может быть там, где все умеют считать одинаково и правильно. А где все умеют по-разному, там неизбежно разнобой будет. Все говорят разное, все всех подозревают, обстановка накалена.
    Допустим, сообразительные разгадали люди политику хозяина – может ли дать им это знание избавление от опасности? Не совсем. Потому, что тогда кто, понимая суть такой системы, может иметь мотивацию служить ей? Только те, кто хотят жить, как хозяин (и метить на его место), Только поменьше размахом. и на своих местах ведущие себя точно так же, и с оглядкой на волю хозяина. А такие быть согласными друг с другом быть не могут. У них постоянная грязня за власть, и постоянные расправы друг над другом. Этим уже заложен конфликт интересов в систему, от которого в рамках таких условий избавиться нельзя. А значит, постоянные подозрения друг друга и постоянные обвинения.
    И если ты командир спецвойск, то тебе нужно выхлопотать для своих бойцов особый почёт и уважение, особые пайки, и особую защиту для их семей в случае войны. Потому, что только так они будут служить хозяину те, кто готов оказывать ему такие услуги. И особый блат для себя, потому, что только так ты захочешь служить своему хозяину. И всё это должно быть самортизировано на остальном народе. В ущерб его благополучию и безопасности. В том числе в ущерб командира тех войск, которые должны встречать врага на границе, потому, что чем больше ресурсов будет у тебя, тем меньше будет у него, и тем больше будет вероятность, что он не справится. И тогда всех собак (уж наверняка) повесят на него, потому, что в системе, где все боятся, все несут свой хворост в костёр осуждённого. Поэтому вы враги, и нет такой системы, которая должна заставить захотеть понимать вас друг друга и строить общепринимаемые доказательства. Только воля хозяина, который как рассудит, так и будет.
    И когда все знают, что система устроена так, что если исчезнет хозяин, то все перегрызутся и всё развалится, они начинают любить руку, которая железным кулаком диктует свой порядок. Так вера в выживание общества и победу становится верой в хозяина, который понимается просто необходимым для того, что система не развалилась. Так получается ситуация, что чем жёстче хозяин топчет судьбы людей, тем сильнее массы за него цепляются.  И прока народ не научится видеть дело шире, ничего не изменится, а нежелающий мыслить сложно контингент этого всегда не хочет. И если последний будет составлять основную массу народа, общество будет испытывать стокгольмский синдром в отношении своих палачей, и скучать по их возращению. Ну а власть, которая собирается этим пользоваться, будет делать всё для того, чтобы такой контингент был основной массой.