Иванов, Петров, Сийдорофф. часть 16

          Утром проснулись свежие и полные сил, проспав всю ночь без задних ног с расслабленными после вина нервами. Свернув постели и сложив их на стул в дальнем конце кухни, они сделали зарядку и побрились. В дверь постучали.
          - Войдите! – крикнул Владимир.
          На пороге появилась Клава с большой сковородой, в которой ещё скворчали кусочки жареного сала с десятком яиц. 
          - Утро доброе, - произнесла она, ставя на стол сковороду, и с интересом рассматривая постояльцев. Вроде те, а вроде и не те. Её взгляд задержался на Ади. Маленькие чёрные усики ей не очень понравились, но она ничего не сказала, смущённо отведя взгляд.
          - Клавочка, - спросил Владимир. – А где тут можно помыться, ванну принять?
          - Так у нас баня есть. В ней и помоетесь. Только дров надо наколоть и воды натаскать. Я покажу. Мне-то на работу  скоро бежать, вы уж сами тут без меня управляйтесь.
          Троица уселась за стол и быстро справилась с завтраком.
          - Я хотела представить вас бабушке, - наливая чай в кружки, сказала Клава, - чтобы она не беспокоилась, что кто-то чужой во дворе хозяйничает. Я ей вчера про вас не успела сказать, она рано уснула. Вы потом зайдите к ней познакомиться. Ну, а если днём сможете зайти, то водички ей дайте или творожок. Я-то только вечером приду.
          - Конечно, - сказал Адольф, - вы не волнуйтесь, мы присмотрим за вашей бабушкой и накормим, и напоим.
          Клава вышла с Адольфом во двор.
          - И накормим, и напоим! – съязвил Иосиф. – Дамский угодник!
          - Вы несправедливы, Иосиф, - сказал Владимир. – Вам, наверное, не даёт покоя то, что на Ади обратила внимание женщина. Да ещё какая! И добрая, и хозяйственная, и…
          - Да гад он, и всё! Клава просто не видит его сути, а я вижу! Надо её предостеречь от необдуманного шага!
          - Да шага ещё никакого нет! Просто это не ваша женщина, - пожал плечами Владимир. – Ваша где-то ждёт вас за углом.
          - Ну, вы и сказанули, Владимир Ильич! За углом! – обиделся Иосиф. – Проститутка, что ли?
          - Я фигурально выразился! Вы же тоже не на белом коне разъезжаете, - махнул рукой Владимир и вышел на улицу.
          Иосиф немного посидел, повздыхал, что-то обдумывая, и тоже пошел во двор. Адольф таскал воду из колодца в баню, Владимир пытался поймать прыткое полешко на чурбаке.
          На крыльце показалась Клава.
          - Иосиф, пойдёмте, я вас с бабушкой познакомлю. Она проснулась.
          - С превеликим удовольствием, - галантно склонив голову, сказал тот и открыл перед дамой дверь. – Прошу!
          Комната, где лежала бабушка, была небольшая, но светлая. Два окна, заставленные горшками с геранью, давали много света. Кровать была большая с металлическими спинками, украшенными хромированными шариками. Над кроватью висел бордовый ковёр, на котором красовались два ружья. Бабушка лежала под тёплым одеялом в белом пододеяльнике и, казалось, дремала.
          Иосиф показал глазами на ружья.
          - Это ещё от дедушки остались. Он егерем был, а когда умер, бабушка на его место пошла работать, - тихо рассказывала Клава. – Её Анной Фёдоровной зовут.
          Иосиф подошёл к кровати и сел на стул, поставленный Клавой.
          - Бабуля, - тихо сказал та, - я тебе говорила, что у нас гости. Вот пришли тебя проведать.
          Старушка открыла глаза и посмотрела на Иосифа. Постепенно в глазах появился разум, интерес и какое-то недоумение.
          - Здравствуйте, Анна Фёдоровна! – сказал Иосиф.
          - Я умерла? – удивлённо спросила старушка. – Я где? В раю?
          - Нет, вы дома. Я вот зашёл к вам….
          - Иосиф Виссарионович, дорогой вы наш…, - заплакала Анна Фёдоровна.
          - Бабушка, ты его знаешь? – удивилась Клава.
          - Да кто ж его не знает! Наконец-то ты пришёл, родимый! Тошно…, страну разорили супостаты, хозяина нет, везде запустение.
          - А что я могу… - растерялся Иосиф.
          - Ты всё можешь! – уверенно сказала старушка, перестав плакать. – Бери власть! Покажи, кто хозяин здесь!
          В этот момент дверь открылась, и показался Владимир.
          - И ты, батюшка, вернулся! Видать, совсем худы у нас дела!
          Следом за Владимиром вошёл Адольф.
          Бабушка приподнялась на локте и с удивлением уставилась на него:
          - И ты, гадёныш, здесь?! Не напился нашей кровушки? Ещё захотелось? Получи от меня!
          Адольф растерялся. Старушка быстро села на кровати и сдёрнула со стены ружьё. Владимир вжался в стену. Ади отпрыгнул в сторону за дверь. Раздался выстрел. Послышался какой-то странный булькающий звук.
          - Ну что? – с удовлетворением спросила старушка – Капут Гитлеру?
          - Бабушка, - растерялась Клава, - ты кастрюлю борща прострелила. Я его на обед сварила.
          Иосиф сидел оглохший и с вытаращенными глазами, переводя взгляд то на Клаву, то на бабушку.
          - Что, касатик, напугала? – ласково спросила у него Анна Фёдоровна и погладила по руке. – Простите меня. Оно, конечно, в избе стрелять негоже, надо было его на улицу вывести, да ноги плохо ходят.
          - Хорошо стреляете, - сглотнув слюну, выдавил из себя Иосиф, - не промахнулись...
          - Так я «Ворошиловский стрелок»! – гордо ответила Анна Фёдоровна. – Белку в глаз била!
          - Бабушка, - сказала Клава, укладывая её на кровать. – Тебе лучше прилечь.
          - Как я лягу, когда Иосиф Виссарионович сидит? Клавдия, мозгами-то пораскинь! - сказала старушка.
          - Вы лучше прилягте, поспите, вам сил надо набираться, - сказал Иосиф, помогая Клаве уложить её. – А мы с Владимиром пока баньку истопим, дров наколем, воды принесём.
          - Банька у нас знатная, - ответила Анна Фёдоровна, помолчав, она добавила: - Помру я скоро, товарищ Сталин. Скоро сто лет будет. Залежалась…
          - Гоните от себя грустные мысли, - весело сказал Иосиф, - на столетнем юбилее мы с вами ещё спляшем! Такой банкет сделаем, на всю округу греметь будем!
          - Приказ поняла, товарищ Сталин, – сил набираться! А вы зайдёте вечерком ко мне? Поговорим, чайку попьём. Клавдия у меня больно хорошо стряпает, - и, повернувшись к внучке, сказала, - Ты тесто заведи, Клава!
          - Мне на работу бежать надо, бабушка!
          - Так ты сейчас заведи, вечером придёшь, постряпаешь! Каждый день у нас что ли такие гости?!

          Владимир с Адольфом выскочили из дома.
          - Сидите здесь, и не высовывайтесь, - сказал Владимир, заталкивая Ади в летнюю кухню. – Вот ведь неприятность какая! Надо подумать, как вам внешность поменять.
          Из-за забора опять показалась Мишкина голова, выглядела она лучше чем вчера, но со следами не до конца испитой тоски.
          - Эй, постояльцы! – крикнул Мишка. – Чё за звуки? Разборки начались? Разбудили с утра пораньше!
          - Идите, досыпайте, Миша, - сказал Владимир. – Всё в порядке!
          - Э не-ет, - Мишка покачал указательным пальцем, - я читал Раскольникова… в школе… Кто погиб?
          - Борщ! – сказал Владимир Ильич, выглядывая из-за двери.
          Из дома вылетела Клава с новой кастрюлей в руках.
          - Вот, - сказала она Владимиру, - перелила в другую кастрюлю, это всё, что осталось от борща. Густоват стал, насквозь пуля пробила, бульон в две дырки хлестал, но на обед хватит.
          - Клавдия, налей борща! – сказал Мишка. -  Два дня не ел, только зелёнкой с огорода питаюсь! Сонька в дом не пускает!
          - Он простреленный! – сказала Клава.
          - И чё? Я люблю охотничий суп! Анна Фёдоровна тренировалась? Ожила старушка?
          Клава налила в литровую банку борща, отрезала хлеба и подала Мишке через забор:
          - Банку помоешь! Вечером отдашь!
          Владимир позвал Клаву в летнюю кухню:
          - Клава, как можно изменить его имидж? – он ткнул пальцем в Адольфа.
          - Подумаю. А вы, Ади, не выходите пока во двор до вечера. У бабушки ещё один патрон остался. Она не промахнётся!
          Из дома вышел Иосиф.
          - Уснула, - сказал он, - всё держала меня за руку, не отпускала. Хорошая старушка, людей насквозь видит! – и, наклонившись к Владимиру, тихо сказал, - Люди  чувствуют Адольфа! Их не проведёшь тихим характером!