Беженец Часть 6

Беженец  Часть  6
Долгая  дорога  в  Европу

Меня  тянуло  в  Европу.
В  середине  июня  две  тысячи  одиннадцатого  года  я  отправился  по  маршруту  Ирак - Финляндия.  Почему  Финляндия?  Она  принимала  беженцев,  давала  им  жилье  и  платила  социальное  денежное  пособие.
Мать  не  стала  отговаривать  меня  в  этот  раз.  Воспитывать  моих  детей  взялась  своячница,  младшая  сестра  усопшей  жены.  Я  знал,  что  она  любит  меня  и  будет  хорошей  матерью  моим  детям.  Но  моё  сердце  оставалось  к  ней  равнодушным,  я  ничего  не  мог  с  этим  сделать. 
Пообещав  родным.
- Я  постараюсь  вывезти  вас  всех  в  Европу,  как  только  устроюсь. 
Тронулся  в  путь.

Турция.
На  этот  раз  я  был  хитрее  и  зашил  деньги  в  исподние  штаны.  Имея  турецкую  визу,  я  спокойно  разгуливал  по  Стамбулу.  А  зря.
Столичные  полицейские,  завидев  двух  праздношатающихся  курдов,  решили  развести  нас  на  деньги.  Они  открыли  дверь  машины,  приглашая  нас  внутрь. Товарищ  мой  изрядно  перетрусил.  Я  был  спокоен,  закон  не  нарушал,  чего  волноваться.  Прикинувшись,  что  не  понимаю  турецкого  языка,  слушал,  о  чем   переговариваются  полицейские.  Они,  изучив  наши  паспорта  и  визовые  бумажки,  возмутились.
- Вы  не  имеете  права  находиться  в  Турции,  ваши  визы  не  действительны.  Придётся  проехать  в  полицейский  участок.  Вас  необходимо  депортировать  из  страны.
Я  притворно  расстроился.
- Выбора  нет,  едем.  Заодно  выясним,  почему  в  Турецком  посольстве  Ирака  выдают  недействительные  визы.
Полицейские  переглянувшись,  зашептались,  мол  потребуем  денег  и  отпустим,  они  видно  дурачки,  ничего  не  понимают.
- Жалко  нам  вас.  Вас  вышлют  обратно  в  Ирак.  Если  заплатите  каждый   по  200  евро,  можете  идти.
- У  нас  сроду  не  было  таких  денег.  Отпустите  нас,  пожалуйста.
Полицейские,  посовещавшись,  снизили  цену.
- Хорошо,  по  100  евро  и  свободны.
- О  Аллах,  помоги  мне.  Придётся  ехать  в  участок!
Полицейские  разозлились. 
- Черт  с  вами,  давайте  по  50  евро  и  мирно  разойдемся.
- У  нас  нет  денег!  Едем  в  полицию.  Заодно  выясним,  почему  турки  дают  заведомо  ложные  визы.
- Вы,  уроды!  Вы  что,  не  понимаете,  чем  это  кончится  для  вас!  Вам  больше  никогда  не  дадут  визу  в  Турцию.  Гоните  по  25  евро  и  с  глаз  долой!
- Хочу  в  полицию.
Заупрямился  я.  Мой  товарищ  стал  дергать  меня  за  рукав.
- Дадим  20  евро  и  уйдем.
Второй  полицейский  тоже  занервничал.  Он  предлагал  коллеге  оставить  нас  в  покое,  но  алчность  первого  не  позволяла  ему  отступать.  Он  хотел  денег.
- 10  евро  и  пошли  вон!
- Я  вам  и  одного  цента  не  дам.  Едем  в  полицию.
Произнёс  я  на  турецком  языке.  Стражи  закона  охренели.
- Ах  вы  сволочи!  Вон  из  машины!
- Ну  уж  нет!  Я  поеду  с  вами  в  полицию,  хочется  узнать,  что  с  вами  будет  за  вымогательство.
Озверев  от  такой  наглости,  полицейские  выскочили  из  машины.  Открыв  задние  двери,  швырнули  в  нас  паспорта  и  приказали  немедленно  выйти  из  машины.  Я  сопротивлялся.  Но  когда  на  меня  наставили  дуло  пистолета,  выскочил  из  машины,  как  угорелый.   
- Идите  вперед,  не  оборачиваясь.  Если  повернетесь,  пристрелим.
Предупредили  полицейские. 
Мой  друг  шепотом  ругал  меня  на  чем  свет  стоит.  Не  успели  мы  отойти  и  на  десять  метров,  как  услышали  рёв  мотора.  Полицейская  машина  исчезла.

Граница  Турция  -  Греция.
Нас  было  пятнадцать  перебежчиков  и  гид.  Границу  мы  пересекали  через  горы.  Переход  предстоял  длительный  и  опасный.  Друг  друга  мы  не  знали,  о  чувстве  локтя  не  было  и  речи.  Каждый  пытался  выжить  в  одиночку.  Но  держаться  вместе  на  этих  голых  камнях  было  безопаснее.  Двигались  мы  только  ночью,  днем  отлеживались  в  ямах,  за  камнями  или  в  ущельях.  Днём  всюду  сновали  пограничники,  на  любой  шорох  или  шевеление,  пускавшие  автоматные  очереди.  По  ночам  рыскали  голодные  волчьи  стаи,  привыкшие  лакомиться  человечиной.  Волки  поедали  трупы  даже  днём,  пограничники  их  не  трогали.

Собираясь  в  дорогу,  я  купил  два  больших  черных  мусорных  пакета.  Они  мне  пригодились.  Когда  шёл  дождь,  я  одевал  пакет  на  голову,  сделав  небольшие  дырки  для  глаз.  Днём,  лёжа  на  холодной  земле,  я  надевал  один  мешок  на  голову,  в  другой  засовывал  ноги  и,  свернувшись  калачиком,  засыпал.  Спать  на  земле  мне  было  привычно.  Просыпался  я  весь  в  поту  от  собственного  тепла.  Вылезя  из  мешков,  я  удивленно  смотрел  на  продрогших  и  вымокших  до  ниточки  попутчиков.  Как - то  проснувшись  в  своих  тёплых  пакетах,  я  услышал  лязг  зубов.  Выглянув,  увидел,  посиневшего   соседа.  Он,  согнувшись  в  три  погибели,  дрожал  от  холода.  Говорить  он  не  мог,  настолько  стучали  его  зубы.  Я  предложил  ему  согреться  в  моих пакетах.  Завернувшись  в  них,  счастливый  толстяк  мгновенно  уснул  и  захрапел.
Через  несколько  дней  у  нас  закончились  запасы  еды,  нас  стал  мучить  голод.  Перебежчики  стали  следить  друг  за  другом.  За  кусок  хлеба  они  готовы  были  убить  друг  друга.
У  меня  был  небольшой  рюкзак,  в  котором  была  припрятана  коробка  с  кексами.  Ел  я  втихаря  и  в  оглядку,  по  одному  маленькому  кексу  в  день.  Отстав  немного  от  группы,  я  наслаждался  кексом  и  не  заметил,  как  налетел  на  толстяка.  Он  сидел  посреди  тропы  и  плакал.  Схватив  меня  за  руку,  он  взмолился.
- Именем  Аллаха.  Не  оставляй  меня!  Я  не  могу  идти.  У  меня  ноги  не  шевелятся.
Спереди  зашипели.
- Оставь  его.  Он  нас  всех  погубит.  Надо  двигаться.  Граница  рядом.
Толстяк,  вцепившись  мне  в  штанину,  умолял.
- Именем  Аллаха,  помоги  мне.  Я  буду  вечно  за  тебя  молиться!  У  меня  сразу  за  этой  границей  живут  родственники.  Они  нам  помогут.  Только  бы  дозвониться  до  них.  Не  бросай  меня,  иначе  меня  сожрут  волки.
- Хорошо.  Я  помогу  тебе.  Только  сперва  посмотрим  твои  ноги.
Из  его  обуви  текла  кровь.
- Что  за  обувь  у  тебя?
- Новая.
- Кто  обувает  новую  обувь  в  дальнюю  дорогу?  Снимай.
- Не  могу!
Ботинки  не  снимались,  настолько  распухли  его  ноги.
Я  аккуратно  разрезал  ножом  его  новенькие  кожаные  ботинки.  На  его  распухшие  окровавленные  ноги  было  страшно  смотреть,  кожа  зияла  свежими  кровавыми  ранами,  пальцы  ног  посинели  и  не  шевелились.  Я  промыл  это  месиво  водой  из  своей  питьевой  бутылки.  Срезав  подошву  ботинок,  я  стал  завязывать  ее  к  его  ногам  лентами,  вырезанными  из  моих  мусорных  пакетов.  Он  плакал  от  боли,  слёзы  ручьём  катились  из  его  глаз.
- Готово.  Поднимайся,  идём.
Подняться  самостоятельно  он  не  смог.  Пришлось  помочь  ему  встать.  Стоять  он  тоже  не  мог,  тем  более  идти.  Не  держась  на  ногах,  он  навалился  на  меня  своей  стокилограммовой  массой. 
- Взялся  за  куш,  не  говори,  что  не  дюж.  Придётся  тебя  тащить  на  себе.
Еле  переставляя  окровавленные  ноги,  он  просто  повис  на  мне.  Я  весил  от  силы  сорок  пять  килограмм  и  также  был  изнурен  тяжелой  дорогой.  Мы  медленно  двигались  вперед.  У  меня  в  кармане  оставалось  последних  два  кекса.  Предупредив  толстяка,  чтобы  молчал,  я  сунул  один  кекс  в  его  руку.  Он  мгновенно  его  проглотил,  что  придало  ему  немного  сил.  Другой  кекс  я  съел  сам. 
Вскоре  у  меня  страшно  разболелась  спина,  но  думать  о  боли  не  было  времени.  Мы  кое - как  доковыляли  до  греческой  границы.  Границу  разделяли  широкие  водные  каналы.  Никто  из  нас  не  умел  плавать.  К  счастью,  у  проводника  была  припрятана  надувная  четырехместная  лодка.  Он  извлек  её  из  укрытия  и  мы,  по  очереди,  стали  надувать  ее,  стараясь  при  этом  не  шуметь.  Лодку  прикрепили  к  берегу  длинным  канатом.  Четверо  первых  переплывших,  стоя  по  горло  в  холодной  воде,  тянули  лодку  со  следующими  беглецами. 
Оказалось,  что  это  не  единственный  канал,  их  было  три  или  четыре.  У  меня  болела  спина,  я  продрог  в  холодных  каналах,  от  голода  звенело  в  голове,  я  почти  ничего  не  соображал  и  уже  не  помнил.  Хотелось  обратно  забраться  в  свои  мусорные  пакеты,  свернуться  калачиком  и  уснуть  в  тепле  навсегда. 
Ночь  ушла  на  преодоление  каналов.  Под  утро  мы  оказались  на  греческой  территории  и  это  был  ещё  не  конец  наших  мучений.  Вдоль  границы  тянулась  длинная  и  высокая  каменная  стена.  Пробираясь  вдоль  неё,  мы  наткнулись  на  отворённые  ворота,  ведущие  во  двор  греческих  дозорных.  Внутри  слышался  разговор  и  хохот  пограничников.  Мы  лежали  под  стеной  мокрые,  замерзшие  и  усталые,  сжимая  челюсти  руками,  чтобы  не  было  слышно  лязга  наших  зубов.  Страх  сковал  нас,  не  давая  дышать.
Наконец  голоса  во  дворе  утихли.  Наверное  стражи  ушли  спать  или,  получив  гонорар,  давали  нам  дорогу.  Осторожно  заглядывая  во  двор,  мы  по - пластунски  переползали  мимо  ворот.  Всё  прошло  благополучно.  Проводники  были  местные,  пограничники  были  заранее  подкуплены,  но  всё  равно  было  страшно.  Ведь  в  случае  провала,  каждый  спасал  только  свою  шкуру  и  не  моргнув  глазом,  предавал  остальных.
Мы  ещё  долго  пробирались  до  угла  бесконечно  длинной  стены,  осталось  только  перейти  дорогу,  за  которой  виднелись  холмы  и  деревья.  Но  за  углом  нас  поджидало  ещё  одно  испытание.  За  стеной  таможни  стояло  подразделение  воинской  части. 
Переползая  через  эту  дорогу  я  думал,  что  получу  пулю  в  спину.  Затем  в  голову,  затылок,  ноги  и  руки.  И  останусь  лежать  в  пыли  дороги  до  тех  пор,  пока  голодные  волки  не  раздерут  моё  тело.  Моей  бедной  матери  даже  хоронить  будет  нечего.  Эта  узкая  дорога  была  самой  долгой  в  моей  жизни.
Преодолев  страшную  дорогу,  мы  ещё  долгих  четыре  часа  шли  до  следующего  перевала. 
Проводник  приказал  схорониться  нам  в  зарослях  до  ночи,  предупредив. 
-  Микроавтобусы  приедут,  когда  стемнеет.  У  вас  будет  другой  провожатый.

Выставив  одного  патрульного,  все  повалились  в  траву,  как  подкошенные. 
Я  не  мог  уснуть  из - за  сильной  боли  в  спине.  Вызвавшись  патрульным,  пошёл  на  разведку  в  небольшой  аул,  стоявший  недалеко  от  нашего  привала.  Прячась  за  кустами,  дошёл  до  мусорных  бочков  на  краю  поселения.  Неожиданно  услышал  курдский  язык.  Выглянув,  увидел  молодого  парня,  говорившего  по  телефону.  Я  окликнул  его.  Он  подошел.  Вкратце  обрисовав  ситуацию,  попросил  одолжить  телефон,  чтобы  толстяк  мог  позвонить  родственникам.  Парень  согласился  помочь.  Дав  ему  деньги,  попросил  купить  нам  всего  две  пиццы,  чтобы  не  вызывать  подозрения.  Когда  курд  принес  еду,  я  заставил  всех  сесть  в  круг.  Пересчитав  количество  голов,  разделил  пиццу  поровну.  Все  послушно  сидели,  пожирая  пиццу  голодными  глазами.  Я  стал  протягивать  каждому  по  куску.  Беженец,  получивший  кусок  пиццы  первым,  заглотил  его  в  одну  секунду  и  потянулся  за  следующим.
- Стоп!  Всем  по  одному  куску.  Есть  медленно.  На  сегодня  еды  больше  не  будет!
Люди  медленно  ели  пиццу.  Проглотивший  первым,  смотрел  дикими  и  жадными  глазами  на  остальных,  но  отбирать  еду  боялся.  Счастье  моё,  что  меня  побаивались,  хотя  я  был  самым  худым  из  них.  Тем  временем  толстяк  позвонил  родичам.  Через  час  местный  курд  привел  их.  Меня  пригласили  поехать  с  толстяком.  Накормив  сытным  ужином,  они  предложили  остаться  у  них.  Я  отказался.  Мне  дали  с  собой  еду  и  позволили  позвонить  брату,  который  в  то  время  находился  в  Италии.  Вернувшись  к  группе  беженцев,  я  разделил  гостинцы  от  родственников  толстяка  поровну  на  всех. 
Глубоко  за  полночь  за  нами  приехало  три  машины.  Посадив  нас  по  пять  человек  в  каждую,  они  тронулись  в  сторону  Афин.  В  столице  нас  поселили  на  квартиры,  в  которых  мы  просидели  месяц  безвылазно.  Через  месяц  нас  повезли  на  болгарскую  границу.  Высадив  всех,  машины  с  проводниками  исчезли,  предоставив  нас  самим  себе. 
А  на  границе  нас  уже  ждали.


Фото  из  интернета
19.06.2021
Хельсинки