Два искусства - две истории для России

 
               




                О Толстом, Хрущёве, Сталине и Никоне.

…Толстой впервые указал на существование в России двух искусств, двух культур – барской и народной. Нечто похожее можно сказать и об истории государства Российского, «раздвоение» которой было всегда. С новой силой, противостояние двух исторических версий существования России, началось после революции с упором на «народную», социалистическую историю, и продолжилось, но уже с обратным знаком после Контрреволюции, произведённой в России парт номенклатурой в девяностые годы двадцатого века…
Но, в начале, я буду говорить о существовании «барской» и «народной» культуры, как это понимал Лев Толстой. Для меня, Толстой не только гениальный писатель, но прежде всего мыслитель, самобытный философ и нравственный Учитель…

 В начале, я приведу интересное суждения о Толстом, об этом русском мудреце, похожем на древнегреческого мудреца Сократа. Вот что пишет о нём Валентин Булгаков – секретарь Толстого в последний год его жизни:

«…Когда я поселился в доме Л. Н. Толстого и качестве его секретаря, мне было 23 года, а Льву Николаевичу 81. Но должен совершенно искренне сказать, что я никогда не чувствовал этой громадной разницы лет между нами. Не следует меня понимать ложно; я благоговел перед гением и мудростью Толстого, по в то же время я сознавал, что меня, юношу, он, старик, понимает во всем. Мало сказать, «понимает», но и сочувствует мне во всем как равный. И, с другой стороны, весь строй мыслей, интересы и высказывания Толстого были мне всегда как-то непосредственно близки и понятны, как «свои»: до такой степени молодо и мощно было даже в столь преклонном возрасте сознание Толстого. Это был прямо юноша по силе чувства, но степени восприимчивости ко всем жизненным впечатлениям, по силе разума и творческой способности…»

А вот что пишет Булгаков об отношении Толстого к «барскому» искусству:
«При мне в 1910 году посетил Толстого известный артист Павел Орленев, который, между прочим, попросил Льва Николаевича написать ему что-нибудь на память. Толстой взял листок бумаги и написал:
«Как только искусство перестает быть искусством всего народа и становится искусством небольшого класса богатых людей, — оно перестает быть делом нужным и важным, а становится пустой заботой».

И это было сказано за семь лет до Октябрьской революции!..»

…Отношения к барскому богатству и барскому образу жизни, у Толстого менялось с возрастом и закончилось полным отрицанием прав богатых людей руководить миром. Но и любой непредвзятый наблюдатель не мог бы одобрить колоссального разрыва в образе жизни барина и русского крестьянина:

«…Как ни очаровательна была Ясная Поляна-усадьба, со своим разумным комфортом, со своей умеренной «роскошью», с высокими, светлыми, просто обставленными комнатами, с сиренью под окнами, с небольшим, но очень живописным парком, с прудами, с окружающими ее березовыми и дубовыми рощами и лесами, но... рядом стояли крестьянские избы с соломенными крышами, в которых господствовали грязь и теснота, мужики и бабы надрывались над работой и ходили изможденные, тощие, плохо одетые, земли не хватало, культуры не было. И если молодой Толстой не мог видеть и выносить это, то старый, в котором «барин» уже изветшал, а человек строгих требовании к себе вырос, не мог и не хотел мириться с подобным положением…»


…Но возвратимся к заявленной теме! Вот как Лев Николаевич определял барское искусство:

«…Искусство, которым мы обладаем, есть всё искусство, настоящее, единственное искусство, а между тем не только две трети человеческого рода, все народы Азии, Африки, живут в умирают, не зная этого единственного высшего искусства, но, мало этого, в вашем христианском обществе едва ли одна сотая всех людей пользуется тем искусством, которое мы называем всем искусством; остальные же О,99 наших же европейских народов поколениями живут и умирают в напряженной работе, никогда не вкусив этого искусства.
Пока искусство не раздвоилось, а ценилось и поощрялось одно искусство религиозное, безразличное же искусство не поощрялось, — до тех пор вовсе не было подделок под искусство; если же они были, то, будучи обсуживаемы всем народом, они тотчас же отпадали. Но как только совершилось это разделение и людьми богатых классов было признано хорошим всякое искусство, если только оно доставляет наслаждение, и это искусство, доставляющее наслаждение, стало вознаграждаться больше, чем какая-либо другая общественная деятельность, так тотчас же большое количество людей посвятило себя этой деятельности, и деятельность эта приняла совсем другой характер, чем она имела прежде, и стала профессией.
А как только искусство стало профессией, то значительно ослабилось и отчасти уничтожилось главное и драгоценнейшее свойство искусства — его искренность…»

И трудно не согласиться с мнением Толстого, хотя возразить можно многое, хотя бы из нежелания признавать его правоту. А ведь так часто бывало и бывает по сию пору, в среде критиков Толстого.
Богатые люди отказывали Толстому тогда, и отказывают сейчас в «здравом смысле», потому что по их рассуждениям искусство это не забава праздных людей, а способ поощрение творческих людей, потратив на это деньги, которых у них много. Это касается особенно «современного искусства», которое постепенно теряет смысл и превращается в спорт – кто из «творческих людей» придумает новый способ обманывать богачей, чтобы они платили за это большие деньги!

По поводу возникновения профессии толкователей искусства - художественных критиков, Толстой, совершенно верно говорит и определяет их как агентов рекламы, выражаясь по современному, которые стараются сделать деньги толкуя вкривь и вкось произведения, особого жанра, которое сегодня называют «современным искусством»:

«…Если произведение хорошо, как искусство, то независимо от того, нравственно оно или безнравственно, — чувство, выражаемое художником, передается другим людям. Если оно передалось другим людям, то они испытывают его, и мало того, что испытывают, испытывают каждый по-своему, и все толкования излишни. Если же произведение не заражает людей, то никакие толкования не сделают того, чтобы оно стало заразительно. Толковать произведения художника нельзя. Если бы можно было словами растолковать то, что хотел сказать художник, он и сказал бы словами. А он сказал своим искусством, потому что другим способом нельзя было передать то чувство, которое он испытал. Толкование словами произведения искусства доказывает только то, что тот, кто толкует, не способен заражаться искусством. Так оно и есть, и как это ни кажется странным, критиками всегда были люди, менее других способные заражаться искусством. Большею частью это люди, бойко пишущие, образованные, умные, но с совершенно извращенною или с атрофированною способностью заражаться искусством. И потому эти люди всегда своими писаниями значительно содействовали и содействуют извращению вкуса той публики, которая читает их и верит им…»

Можно с уверенностью утверждать, что называя искусство «народным», Толстой говорит об искусстве, которое вызывает сопереживания. И чем сильнее это переживание, тем больше предмет искусства можно назвать подлинно народным:

«…Признак, выделяющий настоящее искусство от поддельного, есть один несомненный — заразительность искусства.
Правда, что признак этот внутренний и что люди, забывшие про действие, производимое настоящим искусством, в ожидающие от искусства чего-то совсем другого, — а таких среди нашего общества огромное большинство, — могут думать, что то чувство развлечения и некоторого возбуждения, которые они испытывают при подделках под искусство и есть эстетическое чувство. Тем не менее признак этот для людей с неизвращённым и неатрофированным относительно искусства чувством остается вполне определенным и ясно отличающим чувство, производимое искусством, от всякого другого.
Главная особенность этого чувства в том, что воспринимающий до такой степени сливается с художником, что ему кажется, что воспринимаемый им предмет сделан не кем-либо другим, а им самим, и что всё то, что выражается этим предметом, есть то самое, что так давно уже ему хотелось выразить. Настоящее произведение искусства делает то, что в сознании воспринимающего уничтожается разделение между ним и художником, в не только между ним и художником, но и между ним в всеми людьми, которые воспринимают то же произведение искусства. В этом-то освобождении личности от своего отделения от других людей, от своего одиночества, в этом-то слиянии личности с другими и заключается главная привлекательная сила и свойство искусства…»

И далее Лев Николаевич говорит об особых приметах, качествах подлинного искусства:

«…Искусство же становится более или менее заразительно вследствие трех условий:
1) вследствие большей или меньшей особенности того чувства, которое передается;
2) вследствие большей или меньшей ясности передаче этого чувства и
3) вследствие искренности художника, т. е. большей или меньшей силы, с которой художник сам испытывает чувство, которое передает. Чем особеннее передаваемое чувство, тем оно сильнее действует на воспринимающего. Воспринимающий испытывает тем большее наслаждение, чем особеннее то состояние души, в которое он переносится, и потому тем охотнее и сильнее сливается с ним.
Таким образом, необходимо вводить в сознание людей те истины, которые вытекают из религиозного сознания нашего времени.
И только тогда и искусство, всегда зависящее от науки, будет тем, чем оно может и должно быть, — столь же важным, как и наука, органом жизни и прогресса человечества…»

 И далее, Толстой определяет социальные функции искусства и ставит его очень высоко:

«…Искусство должно сделать то, чтобы чувства братства и любви к ближним, доступные теперь только лучшим людям общества, стали привычными чувствами, инстинктом всех людей.
Вызывая в людях, при воображаемых условиях, чувства братства в любви, религиозное искусство приучит людей в действительности, при тех же условиях, испытывать те же чувства, проложит в душах людей те рельсы, по которым естественно пойдут поступки жизни людей, воспитанных искусством.
Соединяя же всех самых различных людей в одном чувстве уничтожая разделение, всенародное искусство воспитает людей к единению, покажет не рассуждением, но самою жизнью радость всеобщего единения вне преград, поставленных жизнью…»
(Все цитаты взяты из статьи Толстого «Трактат об искусстве».)


…Раздвоение русской истории, началось давно и такую историю, тоже можно называть: одну «барской», а другую «народной»
Вот, например, фигура царя Петра Первого долгое время была героической почти божественной. Но постепенно, стали говорить о его самоуправстве, о его жестокости и даже истеричности.
И получилось, что для одних, Петр Первый – это реформатор и отец современной России, прорубивший окно в Европу! Для других - тиран, западник и убийца тысяч и тысяч соотечественников, крестьян и местных аборигенов, во время строительства С-Петербурга.
Славянофилы, упрекают его и в разрушении русского национального и этнического единства…
Пушкин в поэме «Полтава», писал о нём:
«…В гражданстве северной державы,
В её воинственной судьбе,
Лишь ты воздвиг, герой Полтавы,
Огромный памятник себе…»

 Но со временем, фигура царя-реформатора России обретает черты самовластного тирана, не жалеющего человеческих жизней для воплощения своих грандиозных планов.
И у Пушкина, точка зрения на Петра Первого меняется с возрастом. В поэме «Медный всадник», он уже показывает царя как самодержца - грозного тирана. Трагедия несчастного Евгения его не трогает и он, стоит медным истуканом, возвышаясь над городом, людьми и стихиями».
«…Над возмущённою Невою
Стоит с простёртою рукою
Кумир на бронзовом коне…»
 
Но особенно в перестроечное время, в атмосфере либерального неприятия сильной власти и сильного государства, образ Петра превращается в образ тирана, а его заслуги реформатора и строителя Российской империи, отодвигаются в тень. В определённом смысле, из героя России он превращается в антигероя, тирана и самодура.
Здесь уже можно говорить о возрождении «барской истории», точнее истории для либерально настроенных, «передовых» людей. Хотя для простого народа, Петр Первый был и остался и реформатором и олицетворением государственной мощи, несмотря на то, что именно простой народ и пострадал от первого русского императора!
Простые люди, народ, судит о действиях правителей по результатам, а «баре и креаклы», исследуют процесс и отношение исторического героя к их классу или прослойке!
Ещё одна очевидная ошибка таких «барских» суждений, заключена в непонимании, невозможности перенесения нынешних ценностных и идеологических понятий, на события и личности исторические.
Игнорируя объективные обстоятельства, эти «переписчики истории», всех исторических деятелей да и всю историю меряют на свой идеализированный, классово-сословный аршин.
Тут можно видеть очевидное противостояние истории народной, которая в свою очередь пристрастна, но отстаивает интересы и взгляды большинства. Так же очевидно, что эта народная история, укрепляла основы государства, а история барская, разрушала и разрушает его основы, апеллируя, прежде всего к правам и привилегиям «избранных», «особенных».
Именно возрождение барской истории в Союзе, способствовало разрушению идеологии, а потом и собственно государства - в роли «нового барства» выступила народившаяся парт номенклатура.
Ну и конечно, во взгляде на историю революции и Советского Союза, барская история противостоит истории народной. Такие «барские» историки, в первую очередь ищут тёмные пятна в недавнем прошлом, лелеют свои сословные обиды, игнорируя победы и достижения народа и государства.
Такая стратегия «самоуничижения», с одной стороны, а с другой, восхваление и создание западного мифа о его мнимом благополучии, привело к разрушению самоидентификации «русского мира», к разрушению его духовных, а потом и материальных основ!


…Конфликт барской и народной культур, в основном концентрируется на несовместимой полярности взглядов на революцию, на большевиков и на их вождей.
 Партийные диссиденты, такие как Горбачёв и Ельцин, в начале говорили о том, что партию надо вернуть к воплощению заветов Ленина. Но постепенно, они скатились до откровенного шельмования вождя Революции и сегодня, для многих «бывших» коммунистов и комсомольцев, он стал олицетворением зла - такова логика эволюции внутреннего предательства в любой контрреволюционной партии.
Нечто подобное произошло и в КПСС, когда они переименовали партию убрав слово «большевиков». Постепенно, отказавшись от лозунгов революции, коммунисты, а точнее верхушка партии, превратилась в класс парт номенклатуры и обрушились на «культ личности Сталина», который сами и создали!      
Но для народа, даже после долгих десятилетий шельмования этого великого человека и революционера, Сталин остаётся самым успешным правителем России, а черты его характера стали признаками настоящего былинного русского героя.
 Вот что говорит один из защитников Сталина, на теле шоу – судилище, на российском ТВ:

«…Что необходимо России - железная, твердая и справедливая рука или тьма чиновников и бюрократов всех уровней, которые воруют и воруют?
Я никогда не поверю, что народ скажет: да пускай воруют, грабят, наживаются, продают Россию, но только бы не железная рука и железная воля. Как вы думаете? Правильно. Все, без исключения, скажут необходимо преследовать и садить воров и коррупционеров, конфисковывать их имущество, а особенно упертых и непонятливых, судить строго, как Сталин…»

Для простых людей, Сталин стал символом народовластия, исполнителем его часто жестокой воли в наведении порядка и защитником простых людей. А для «барских» историков, законопослушание и жестокое исполнение законов – это антидемократично.
Вот продолжение цитаты из дискуссии на российском ТВ:

«…Что же отвечает на это многоуважаемый мною Владимир Соловьев: «Расстреляем одних, придут другие».
Я человек из народа, живу в небольшом провинциальном городке и с уверенностью могу сказать, - не придут! Ведь если украл, поймали, конфисковали, в тюрьму. Вышел, украл, поймали, конфисковали, в тюрьму. Опять украл, поймали, не понимаешь, конфисковали, расстрел.
Не придут, господин Соловьев, будьте уверены, кишка тонка. Ведь воруют, потому, что знают - максимум уволят, ну, может какую – то часть награбленного заберут…»

И вот завершение такого взгляда на сталинскую эпоху и на происходящее в «демократической» России, сегодня:

«…Однако, давайте представим, а не следует ли вызывающие у Вас враждебность слова «Сталин – сталинизм» рассматривать исторически на тяжелейших обстоятельств времени и на фоне результатов эпохи. Стала же в ту пору страна Великой Державой, не опустившись, как сейчас, ниже уровня городской канализации. Но нет, Вы же будете говорить, что у Сталина руки в крови, его политика – это страшно.
Странным образом говорят об этом в основном защитники нынешнего разграбления и разрушения Отечества, тогда как почти две трети сограждан думают иначе. Для сталинского большинства нынешней России стала уже особо популярной формулировка: «Сталина на Вас нет!»
Давайте опять спросим людей, что лучше, жить со «страхом», но быть Великой Россией с ее запомнившимися достижениями: счастливое детство, уверенность в завтрашнем дне, могучая армия с ее Победой, или прозябать с демократией, увязая в крайней бедности. Именно такая барская демократия сделала из России Российку («Рашку», как ее кличут демократические недоумки), где все разворовано, продано, заводы стоят, народ нищенствует, от армии - только название? Какое там ныне «будущее», сегодня бы выжить!..»

Но это точка зрения на Сталина и Советский Союз большинства простых людей - народа, то есть тех, у кого воруют нынешние олигархи и коррумпированные чиновники.
С этой точкой зрения конечно не согласны те, кто совершил контрреволюцию, развалил Союз, а сегодня продолжая разворовывать достояние страны, выводят награбленное на Запад, и туда же переселяют свои семьи, в конце концов переезжая туда и сами!
Для тех кто сегодня наверху, для тех кто ворует, для тех кто считает себя высшим, «креативным» классом – Сталин убийца, диктатор и тиран.
Сегодня надо понять, что атаку на Сталина начала парт номенклатура, а продолжили враги Советской России внутри страны и за границей.
Хрущёв, ставший главой класса парт номенклатуры, не случайно очернил и оболгал жизнь и свершения Сталина. Он, тем самым оправдал своё видение демократии и свои преступления в качестве одного из вожаков парт номенклатуры.
В своём докладе на двадцатом съезде партии, то есть на съезде парт номенклатуры, он, пока осторожно, попытался перевалить вину бюрократов и чиновников на Сталина, которого уже не было в живых и это было время, когда весь партийно-чиновный класс, вздохнул с облегчением.
Мало кто знает, что один из первых указов, пришедшего к власти Хрущёва, был указ о неподконтрольности высшего эшелона партийных руководителей, и выведения их из под присмотра спец служб. С этого и началась разложение верхушки парт бюрократии!
А закончилась оно предательством собственного народа, развалом Советского Союза, контрреволюцией, организованной националистическими «элитами» в советских республиках!

Свой доклад, Хрущёв читал уже после окончания съезда и уже будучи избранным в руководители компартии, так что он не боялся последствий такого, в общем-то рискованного шага, направленного прежде всего против простого народа.
В поведении Хрущёва в те годы, можно увидеть, как личную корысть, так и его недалёкость и даже «искреннюю глупость». Наверное и он верил, в идеалы коммунизма, но вполне по-крестьянски, (а в душе он им и остался) приноравливая их к интересам парт номенклатуры и себя лично!
Вот несколько цитат из доклада Хрущёва о «культе личности Сталина»:

«…Товарищи!  Нам нужно решительно,  раз  и  навсегда  развенчать  культ личности, сделать надлежащие выводы  как в области идейно-теоретической, так и в области практической работы.
Для этого необходимо:
Во-первых,  по-большевистски  осудить  и  искоренить  как  чуждый  духу марксизма-ленинизма и несовместимый с  принципами  партийного  руководства и нормами партийной жизни культ личности, вести беспощадную борьбу против всех и всяческих попыток возродить его в той или иной форме. Восстановить и последовательно проводить  во всей нашей идеологической работе важнейшие  положения учения марксизма-ленинизма о  народе, как творце истории,  создателе  всех материальных и духовных богатств  человечества,  о решающей роли марксистской  партии в  революционной борьбе за преобразование общества, за победу коммунизма. В связи с этим нам предстоит провести большую работу над тем, чтобы с позиций  марксизма-ленинизма  критически рассмотреть  и поправить получившие широкое хождение ошибочные взгляды, связанные  с культом личности, в области исторической, философской,  экономической  и других наук, а также в  области литературы и искусства. В частности, необходимо в ближайшее время провести работу по  созданию  полноценного, составленного  с научной объективность марксистского  учебника  по  истории  нашей  партии,  учебников  по  истори советского  общества,   книг   по  истории  гражданской   войны   и  Великой Отечественной войны…»

Повторяю – доклад был прочитан перед верхушкой парт номенклатуры, которая уже устала бояться за своё привилегированное положение и потому, поддержала этот доклад.
И конечно, молчаливое послушание даже тех, кто не был согласен на это переваливание вины с номенклатуры на Сталина, было обусловлено жесточайшей партийной дисциплиной, которую Сталин, в трагические для страны годы, установил в стране.
Без этой дисциплины, не было бы ни успешной индустриализации, ни тем более победы в жестокой войне на выживание с гитлеровскими полчищами. В те судьбоносные для советских людей времена, именно единоличное руководство и беспрекословное подчинение, гарантировало выполнение приказов, часто толкающих исполнителей на самопожертвование.
Никакая партийная демократия, тем более буржуазная, не могла тогда противостоять, наступлению фашизма во всем мире.
Пример «демократической» Франции, сдавшейся Гитлеру после трёх недель войны, показывает нам необходимость жёсткой централизованной власти, в минуты страшной опасности для самого существования независимости страны.

 История требовала противостояния диктатуре Гитлера, и как и бывает в истории – явился человек, сумевший противопоставить энтузиазму нации «сверхчеловеков», волю миллионов советских людей, ставший во главе мирового сопротивления натиску «коричневой чумы». И этим человеком был Сталин!
 Потом, когда «вождь» умер, (мавр сделал своё дело) миру потребовались «демократы» - безответственные чиновники и в Советской России таковым стал Хрущев.
В силу своей недалёкости, он конечно и предположить не мог, что его доклад о «культе личности Сталина» - это мина замедленного действия, которая взорвёт не только КПСС, предоставив в ней власть парт номенклатуре, не только Советский Союз, но и сами идеи социализма и коммунизма!
 Конечно, люди, которые помогали Хрущёву, не могли не видеть негативной реакции простого народа, на эти «разоблачения».

30 июня 1956 г. было опубликовано уже открытое постановление ЦК КПСС «О преодолении культа личности и его последствиях». Оно было менее радикальным. В нем подчеркивались заслуги Сталина в борьбе против враждебных группировок, в защите социалистического государства. Среди причин его культа личности назывались острота борьбы против враждебных классов (кулаков, помещиков, капиталистов), сложность международной обстановки, угроза войны, что требовало максимальной централизации и жесткости управления.
В то же время указывалось на грубость Сталина, нежелание считаться с чужим мнением, о чем говорилось в обнародованных последних работах Ленина. В заключение делался вывод, что культ личности не мог изменить характера Советского государства и компартии…

Конечно, тогда никто из тех, кто готовил эту провокацию и представить не мог последствий этого доклада!
К несчастью, и развал Союза, и последующее обнищание России и других республик, и миллионные жертвы этой геополитической катастрофы, которая ещё не закончилась, были отдалёнными последствиями того доклада и того желания парт номенклатуры воспользоваться бесконтрольной властью.
Но реальная история, отнюдь не «барская» история и потому, жестока и нелицеприятна. За политические ошибки всегда приходится платить смертями миллионов и миллионов ни в чем неповинных людей, разрушением стран и целых цивилизаций!
Об этом, надо помнить и нынешним политикам, если они не хотят войти в «народную» историю, как антигерои!

 Повторяю, в «народной» истории, в отличии от истории «барской», значение национальных лидеров определяется не желаниями или намерениями, а конечными результатами их правления. Именно поэтому, в народном сознании Сталин по прежнему остаётся героем России, а Хрущёв и его последователи, включая Горбачёва и Ельцина – предателями и антигероями!

В истории России была ещё одна фигура, которая вызывает и по сию пору разноречивые оценки. Им был патриарх Никон. Вот справка из Википедии:

«…Патриарх Никон (мирское имя Никита Минин (Минов)); 7 мая 1605, село Вельдеманово — 17 (27) августа 1681, Тропинская слобода, Ярославль) — московский патриарх, имевший официальный титул патриарх Московский и всея Руси, Божиею милостию великий господин и государь, архиепископ царствующаго града Москвы и всея великия и малыя и белыя России и всея северныя страны и помориа и многих государств Патриарх (с 25 июля 1652 года по 12 декабря 1666 года), также и титул Великого Государя.
Церковные реформы патриарха Никона, которые он начал в 1650-х годах, были направлены на изменение существовавшей тогда в Русской Церкви обрядовой традиции в целях её унификации с современной греческой. Они вызвали раскол Русской церкви и повлекли возникновение многочисленных старообрядческих течений. В 1666 году он был извержен из патриаршества и стал простым монахом, хотя его реформы были продолжены…
 
… Сегодня, для большинства православных верующих в России – он плохой, потому что старался очистить русское православие от множества разночтений и ошибок в священных книгах!
Однако, для восстановления священного писания в первоначальном виде и изживания привычного обскурантизма в русском православии, он, Никон, сделал большое дело!

…Таких противоречивых фигур в русской истории, много и поэтому, наша история интересна и драматична, а столкновение барской и народной историй, вызывают в сознании людей вспышки желания узнать больше о том или ином российском национальном деятеле.
И мне кажется, что это хорошо и может послужить основой расширения знаний не только о нашем прошлом, но поможет предугадывать будущее и избегать привычных ошибок!

В завершении статьи, во многом тезисной, хотелось бы верить, что народная история, как и народное искусство, не станут жертвами идеологических фальсификаторов из стана креаторов «барского» искусства, а также «барских» историков, и подлинная демократия заработает и предоставит право существовать народному искусству и народной истории!
В противном случае, благодаря фальшивым ценностям, прославляемым «барским» искусством, разрушиться и распадётся не только тысячелетняя Россия, но рассеется и сам русский народ, лишённый такими историками и искусствоведами понятий о справедливости, человечности, чести и совести!

                Ноябрь 2015 года. Лондон. Владимир Кабаков


Остальные произведения Владимира Кабакова можно прочитать на сайте «Русский Альбион»: http://www.russian-albion.com/ru/vladimir-kabakov/ или в литературно-историческом журнале "Что есть Истина?"