СКАЗ 28 Кузнечный

              Про то как баба Куёвдиха с кузнецом встретились

      После того как в хуторе отпраздновали ореховый Спас, хуторяне занялись уборкой пшеницы, пекли хлеб, продолжали делать запасы на зиму. Варили варенье и Тимофей Ипатович с Марфой Ивановной. Для яблочного узвару и варенья собирали и свои яблоки, воргуль да анис, свежие  антоновку и апорт складывали в деревянные, специально сколоченные для этого ящики и помещали в помещение, которое сам дед Тимофей называл «шпецхранилищем». Там, на деревянном настиле были оборудованы полки, уходящие под потолок, на которых располагались мешки и мешочки с разнообразными продуктами — крупами, высушенными фруктами для узвара, на чердаке, куда вела лестница с широкими ступеньками, сушились травы и ягоды. В сенях «шпецхранилища» был пристроен подпол, где размещались бочонки с квашеньями и соленьями. Картошку, свеклу, морковь и другие корнеплоды хуторяне засыпали в другой подвал, ход из которого шёл прямо из-под пола хаты. Как-то дед Тимофей показал мне всё пространство погреба, от которого проходил и своеобразный подземный ход в подпол «шпецхранилища». Все стены и потолки подземных помещений были отделаны деревянными брусьями, а земляной пол крепко утрамбован.
- Эти подземелья дед мой Игнат построил, а я, вишь, додумался проход сделать из хаты - чтобы зимой лишний раз холоду не напускать в «шпецхранилище», - пояснил Тимофей Ипатович. - Для продукта важно постоянную атмосферу соблюдать, шобы и не жарко, и не холодно, а то, к примеру, морозу напустишь, что мы с Марфой Ивановной насушили за лето и запотеет, а потом и плесень пойдёт. А это уж порча питания и всё на выброс. Так что Игнат Мокиевич главную работу проделал, подземелья построил, а я уж достраивал, когда возможность появилась. Так вот мы с супругой и выстроили себе тут крепость, всё своё да ещё и подземелье, можно и от рептилойдов или там этих Косматых Стражей скрываться, хоть от них нигде, конечно, не скроешься. Ну это я шутю.  Я вот и в этот подпол свой захожу, так крещусь и Марфу Ивановну упреждаю, чтобы прислушивалась и если что - людей на помощь звала, вдруг меня долго нету и не откликаюсь.
     Тут я поняла, что дед Тимофей расположен повествовать продолжение историй об неземных пришельцах и схватила карандаш с блокнотом, начав записывать.

 - А вот как мосток через ярок с ручьём появился, где мой дед Игнат Мокиевич громадного мужика в накидке повстречал и потом до дома мчался с глиной, да ещё камень с когтистой лапой приволок, про это мы ещё не говорили, - начал свой рассказ дед Тимофей. –  А дело так было. Решили жители двух хуторов Калиново и Дальнее Каменцово мосток железный соорудить через тот ярок, деревянный мост то и дело ломался, по какой причине неведомо, вроде как и особых тяжестей через него не таскали, да и мастерили его свои же мужики, на совесть, крепко. Ан нет, как год пройдёт, так и качается мосток, будто по нему день и ночь табуны коней скакали, того и гляди в мокресть бухнешься, там-то не особо и высоко, а кому охота в воду падать, да ещё с поклажей… Ну и сговорились из глины местной железа в Горнах наплавить, ну и, как водится, кузнецу на поклон. Только своего кузнеца в хуторах не было. Стали спрашивать, где такой имеется, чтобы смог такое дело соорудить. А баба Куёвдиха, она уж тогда тут жила, в Дальнем Каменцово, подсказала, что есть такой кузнец, далековато, да, как говорят, может выковать многое, надо только пойти али поехать к нему и договориться.
 Хуторяне хоть колдовку и побаивались, но уважали, потому решили ей поручить переговорить с тем кузнецом, когда он такое дело сможет сделать и сколько возьмёт. Так значит так, баба Куёвдиха согласилась и подалась в город, ей и по своим делам туда надо было, так заодно и мастера найти. А хуторяне тем временем принялись глину рыть из болот неподалёку, для железа глина нужна не всякая, а именно болотная. Хоша и в любой глине железа хватает, потому и крепкие были раньше и хаты глиняные, и кирпичи, которые сами люди из неё жгли. Ну это уже другой разговор.
     Дед Тимофей помолчал, поглядел вдаль, прикрывшись ладонью, затем продолжил:
 - Вот и подалась баба Куёвдиха звать кузнеца для работ. На окраине села уже в другом уезде указали ей люди кузню и хатку небольшую того самого мастера, который, как поговаривали, сможет и мосток выковать. Подковыляла колдовка к кузне, осмотрелась. В те времена кузни делали почти в поле чистом. Так и тут: стоит наковальня, печь плавильная, дижи с водой, ещё дижи с инструментом, с заготовками, над всем этим - навес дощатый. Хозяина не видать. А огонь в печи горит. Подошла баба Куёвдиха к двери, а хатка небольшая, всего в два окна, сени, три ступеньки, вот и всё подворье. Ну тогда многие так жили, кто ремеслом зарабатывал, им для огороду там или скотины времени не было, опять же вспомним, что и господа тогда над всем властвовали, крепости уже тогда не было, но и особой воли людям тоже жить не давали. А уж если тот, кто ремеслом занимался, бобылём жил, так и вовсе ему подворье ни к чему, ежели одинок, ни жены, ни детей. Так вот, видно и кузнец тот проживал один, да за такими и молва была, что они люди непростые, странные, коли с огнём да железом дело имеют, значит и сила есть, и ум, да и колдунами и знахарями их тоже часто считали. И впрямь, могли кузнецы и скотину от хвори заговаривать, и порчу отводить, и запуты распутывать. Только не каждый с ними связываться рисковал, от таких людей силой веяло, не нашенской, как вроде бы тягой, как из колодезя того. Тянет вроде такой человек к себе, да чем ближе спознаешься, тем страшнее делается.
 Ну бабе Ульяне делать нечего, да и сама она не из обычных людей, постучала в ставню, постучала в двери, стала у сеней ожидать.
Чуть погодя и хозяин кузни к ней вышел, стал перед ней. Вроде высокий, но гнётся, видно, привыкший к молоту, плечи широченные наискось, руки до колен, сам костлявый, лицо серое, а глаза горят. В домотканой одежде, на рубахе как от копоти от искр припалины. На кудлатых волосах подвязка, чтобы пот со лба не тёк. Ну с такой работой и вид соответствующий. Баба Ульяна заговорила, рассказала нужду деревенскую, кланяться начала, просить. А кузнец молчит. Замолчала и саламандра, не по себе ей стало. Вокруг ветер чуть ходит, полыньку колышет, огонь в печи потрескивает, дымит.
     Подумал мастер, кивнул молча. Потом наконец сказал ей:
 - Возьмусь. По плате возьму сколь соберёте, чаю, не обидите. Одно условие — железо без меня не плавить, мне лучше знать, какое нужно для мостка. Приду, вместе с народом и займусь. Так что иди вперёд, скажи это от меня хуторянам, а я тут кое-что доделаю, что мне люди заказывали, возьму с собой инструмент да и пойду. Кузню с наковальней там поставим, я сам оборудую. Ступай. - Голос у кузнеца был глухой и раскатистый, как гром из дальней тучи. Баба Куёвдиха снова поклонилась, благодарить стала. И спросила напоследок, как звать его. - Как приду, так и познакомимся, так что и ждите недели через три, не опоздаю.
Так вот баба Ульяна, по прозванию Куёвдиха, саламандра из лаборатории  Третьего конструктора галактики Лацертиды Рамаила, и позвала кузнеца в хутора Калиново и Дальнее Каменцово мосток сооружать. А у моего деда-то Игната в его тетради и совсем чудное написано. Ну почитай, може чего и поймёшь.
Тимофей Ипатович снова поглядел вдаль и сказал: - Так, наблюдаю на горизонте тучку малую, может к ночи дождик случиться, подамся* дале с огороду всё прибирать.

                Из тетради Игната Мокиевича:
    «Для конструкции новых галактических систем разумные полурептилии чаще всего применяли уже готовые ископаемые, извлекаемые ими из недр разных планет. Воспользовавшись тем, что все планеты Солнечной системы, кроме Земли, необитаемы, рептильцы наперегонки с рептилоидами постарались извлечь из них, главным образом, железо. Главный управляющий галактикой Чёрный Глаз рептилоид Дормидонт вдобавок извлекал металлы, пользовавшиеся спросом у людей - платину и золото, чтобы его подручный лягиух Макрестий выкупал нужные разумным полурептилиям участки земли. Как правило, это были заброшенные деревни, строения, болотистые участки, там, где ближе всего к поверхности были расположены трещины и развалы земной коры, где более всего ощущалось магнитное поле планеты, силой которого разумные полурептилии пользовались для своего перемещения в космосе. Люди не могли долго проживать на таких участках, поскольку чувствовали себя там нехорошо и переселялись при удобном случае в более благоприятные места, но космическим полурептилиям такое было выгодно. Рептилоиды обычно подзаряжали магнитным полем свои капсулы, а рептильцы - особые рецепторы в крыльях и гребне на спине, вызывающие движение микрочастиц. Хотя рептильским способом иногда пользовались и рептилоиды Дормидонт и Меиррон, но и они все-же предпочитали капсулы, в которые при случае можно было прихватить какие-либо образцы жизней с разных планет. На планетах своих галактик  рептилоиды и их подручные лягиухи проводили претреции, с целью вызывать мутации для последующего заселения планет своих галактик.
Рептильцы подобно рептилоидам, собирали с других планет образцы флоры и фауны, в частности с Земли, но принципы построения той или иной жизни с её свойствами и предпочитали больше эволюционные, без мутаций.
Когда и рептилоиды, и рептильцы одновременно заинтересовались Землей, одному из Космических Стражей, Меркцеру, пришлось стать постоянным наблюдателем их деятельности, поскольку Межгалактический свод Кодексов запрещал использование в экспериментах разумных существ - то есть людей, без их добровольного согласия и утверждения каждого отдельного человека Советом Стражей. Чтобы обойти эти запреты полурептилиям приходилось идти на различные ухищрения,  в том числе и такие как похищение Стеши, организованное рептилоидом Дормидонтом или любовная связь рептильца Агафона и Олёны. События усложнялись вмешательством космических разумных созданий Шаровой Молнии Лимралия и Чёрной Дыры Карилзне».
* Подамся (южно-русская казачья балачка) - пойду.
 Фото pixabay.com
Продолжение следует.