Волшебный магнит просто хороших книг

                Флибусте
     Меня всегда выводила из себя ее манера увиливать, вечно недоговаривая, а когда я ловил ее на противоречиях - Мона просто ныряла вниз и через мгновение мне было абсолютно плевать, скольким волосатым мужикам она дала за горстку мелочи, потом я начал невероятно возбуждаться, выслушивая ее откровения, первым из которых была пресловутая поездка с итальянскими мелкими гангстерами за город, описанная мною в  " Сексусе ". Я планировал издать следом  " Нексус " и  " Американский таблоид ", но, несколько заблудившись на киянских улочках, куда завлекла меня зеленоглазая ведьма Готфрик, обнаружил по прошествии какого  -  то времени, что лысый бивень Эллрой уже высунулся со своими детективно - гламурными романчиками для скучающих домохозяек, с  " Нексусом " же вышло еще смешнее : мой литературный агент, лишь заслышав название, замахал ручонками, что - то причитая на своем поганом идише, а потом уже нормально, по - русски пояснил, что хреновы ублюдки с холмов засудят нас, так как назвали каких - то киношных роботов ( о, Боже, роботов ! ) именно так, как я хотел обозвать сборник новелл, вдохновленных сбивчивыми россказнями Чинаски, с кем мы неожиданно встретились в каком - то полуподвале на Крещатике - ну, конечно, раз сраная столица Украины, то непременно и обязательно Крещатик - за неожиданно вкусным восточноевропейским пивом, впрочем, я с некоторых пор совсем не пью алкогольных напитков, но раз Чинаски сказал, что вумат, то пусть будет вумат, хотя, надо думать, он и одеколон с лосьоном от потливости ног назвал бы так же вуматом.
     - Але, гараж, - недовольно пробурчал я, заметив как эта вертихвостка уставилась своими ведьминскими зенками на зад проходившего мимо амбала в кожаных штанах фуфлового байкера, настоящих ангелов сюда бы и не пустили, вон, на входе трет продажную шкуру незаможник в пятнистой форме, названный Лизаветой беркутом - пидарасом, - харэ пялиться на сраки посторонних мужиков. Или он тебе не посторонний ? - прорубило меня и член, до того вяло висевший в брюках, зашевелился, что носастая заметила влет. Тронула меня в паху и замурлыкала. Кошка, как есть кошка.
     - Тебе не по хер ? - ответила вопросом она, надувая губы. Шикарные они у нее, пухлые и здоровенные, словно манда, накачанная помпой. Я их как вижу, так сразу начинаю думать о правах человека, в конце концов, я тут один человек, не причислять же к ним, к человекам, то есть, этих стебанутых хохлов с русскими, что, подозреваю, одно и то же.
     - По хер - то по хер, - забормотал я, отпивая молока и протянув руку за крекером, пока она ужиралась кальмарами, запивая их тем самым пивом, что несколько позже Чинаски охарактеризует вуматом, - но скоро должен подгрести Чинаски, я тебе рассказывал о нем, а мне хочется услышать историю про этого кожаношкерного. Сосала поди у него, а ?
     Она кивнула и, округлив глаза, прошептала :
     - Он еще и в жопу меня трахал, пока наши на баррикадах скакали под пулями сурковских снайперов.
     Мне было насрать на все баррикады и снайперов, сурков я и дома насмотрелся, ведь каждый год толпы мудаков бегут к норе и выясняют у сонного бедолаги, когда придет зима. Уроды. Вот за такую херню нас все и ненавидят, думают, что все американцы тупые свиньи, как эти подонки, носящиеся в телевизоре или обсуждающие говносериалы с Женнифер Анистон. Х...й вот вам вот, товарищ Лоськов ! Думаю, что количество быдлятины одинаково у всех народов мира, процентов девяносто их, хреновой базы для выживания вида, ублюдков, работающих и платящих налоги, размножающихся и голосующих за любого подонка, что каждые четыре года обещает обещать, пока косоглазые и мокроспинники по - тихому оккупируют мою родную Джорджию.
     - Какая, на хрен, Джорджия ! - заорала она, напугав официанта, вертлявого полупокера в белой рубашке с бабочкой. Урод. Пидор долбанный. Хрена ты смотришь ? Иди сюда и я накормлю тебя свинцом. - У тебя что в молоке ? - доперло до нее, а я, мудро качая головой, как лошадь, вверх и вниз, допил молоко и придвинул локтем стакан. Она принюхалась. Хрена ты нюхачишь ?
     - По рублику три рублика, - забубнел официант, нарисовываясь пидеристический личиной у нашего столика, - пирожков - папиросок не заказывали ? Три гривни тридцать.
     - Ложкомой, - заорала она, вдарив официанту кулаком в грудь. - Русскую классику не трогай, падло. Вали на хрен.
     Официант упрыгал, а я, не понимая ни хрена из происходящего, привязался к ней, требуя рассказать про траханье в жопу, пока баррикады. Наконец, закурив, она кивнула чернявой головой и начала рассказывать.
     - Короче, я тогда как раз с моря приехала и ...
     - Хойе ! - гаркнул вошедший в погребок долговязый костистый мужик, опасно покачиваясь перед камуфлированным. Я вскочил, не дослушав рассказа, и метнулся к нему, бросил доллар в конопатую рожу беркутовца и потащил спотыкающегося Чинаски к нашему столику - знакомить любимую не с какими - то вымышленными Пепе Ребозо и Чжуалинь, а с живым пока еще настоящим классиком.