Зов несбывшегося. Глава8 Тупик

               
             Глава 8.  Генеральсий комплемент.
 Даша с Ленордм ожидали приезда родителей. Роман Осипович и .Надежда Петровна, возвращаясь из отпуска, решили заехать к ним, посмотреть на их житьё-бытьё. Но неожиданно приехали вместе с  Дашиными  родителями,  с которыми списались. Папа Дима тоже взял отпуск. Встретились в Москве и нагрянули, но, всего на три дня.
 Родители остались довольны  их обустройством. Привезли им фотоаппарат. В первый день гуляли, осматривали город. Даша повела их к своему университету.  Фотографировались у памятников Минину и Пожарскому, Чкалову, на фоне Кремля. Январь выдался студёный, и мороз стоял крепкий, долго гулять и многое посмотреть не удалось. Зашли в фотоателье, там  проявили заснятую плёнку и заодно сфотографировались всей семьёй.

 На ночь разместились по своим постелям.  Родители Даши и Роман Осипович -- на раскладушках, Надежда Петровна -на диване, а Даша с Ленордом -на 
своей кровати за шкафом. Не успела Даша уснуть, Ленорд просительно обнял. Она с ужасом отпрянула.

 
 Наверняка не спала мама, она всегда мается в чужой постели, да ещё на раскладушке. Прислушавшись, поняла, что Роман Осипович тоже не спит. Он ворочался на своей раскладушке. Храпел лишь папа Дима под окном, и Надежда Петровна похрапывала на диване.
 "Не надо." -- попросила тихим шёпотом. Но Ленорд, наоборот, нарочито громким шёпотом настаивал. Опасаясь, что  разбудит всех, Даша  сникла.
 

Утром от стыда не могла поднять глаза. Мама внимательно посмотрела на дочь, но не промолвила ни слова. Зато свёкор, улучив момент, когда Даша была одна в кухне,  с доверительно приторной улыбочкой, растянутой на редких передних зубах, взяв её под руку, заговорил назидательным тоном:
--Знаешь, я хочу сделать тебе комплемент. Ты молодчина, что бережёшь здоровье моего сына. Я хвалю тебя за это.
 
Даша, ещё не осознавшая в себе женщину, ещё не отошедшая от девичьей стыдливости, должна была выслушивать это от пожилого мужчины, да ещё отца мужа, перед которым его сын выставил  жену на позор. Да он не постеснялся бы и отчима, если бы тот тоже не спал.
 "Значит, и для отца "неудобно только штаны через голову надевать", вот откуда это у Ленорда! По его выходит, где бы мы ни были, не взирая ни на что, всё должно быть?" --думала она, молча, не поднимая глаз, слушая свёкра. Он её поучал и в этом! Поучать было его любимым занятием. В Свердловске  вечерами читал ей целые трактаты, как вести семейное хозяйство,  После его поучений она  не решалась купить Ленорду лишнюю пару носков, которые не выдерживали в сапогах, и ей приходилось постоянно заниматься их штопкой. И сейчас до его сознания не доходило, насколько бестактно и цинично звучало всё им сказанное.
 Роман Осипович вышел из кухни, а Даша стояла, прикрыв глаза от щемящей боли.
 Это любящий, родной человек, муж, поступил с ней, как с уличной девкой.
Теперь он раскрылся ещё и с этой стороны. Это то, что нельзя было увидеть в нём до брака. В период их дружбы не смел прикоснуться, знал, что потеряет безвозвратно. Если его глупым выходкам она ещё находила какое-то оправдание, то этого ни понять, ни простить не могла.
 
"Что делать? Сейчас взять и уехать с родителями? Это невозможно. После той помпезной свадьбы, когда весь военный городок завидовал мне, вернуться туда... Какие пойдут разговоры, расспросы. Сколько будет вокруг сплетен, злорадства. Я не смогу выйти из дому. Да ещё в университете ректор не забыл  мне моё выступление. Дорога в родительский дом заказана. И Ленорд просто так не отпустит."
 Эти мучительные мысли не покидали, а выхода не видела. Было и ещё одно обстоятельство: Ведь  мама отговаривала, была против этого брака, а она поступила по-своему, поэтому теперь старалась, чтобы мама не догадалась, как она жалеет, о том, что сделала.

  Даша потеряла интерес к учёбе в этом университете, где категорически  запрещалось "сметь свои  суждения иметь." И здесь она  терпела крушение. В таком состоянии  всё труднее и труднее было переступать порог университета. Приближалась летняя сессия. Ленорд  уехал на два месяца на полигон под Брянском на стрельбы. Целыми днями в полном одиночестве мучительно томило это навязчивое "что делать?"  Всё зашло в тупик. Мужа она не любила и не могла уважать. Сама ничего не умела. Как выпорхнула из родительского гнезда, так сразу оказалась под неуёмной опекой мужа и его родителей, которые и на расстоянии диктовали им свою волю. Ленорд шагу не ступал, не согласовав с отцом. Он далеко не был таким самостоятельным, каким хотел  казаться, Из Свердловска постоянно летели письма с требованием Ленорду обязательно вступить в партию, иначе не пробьётся. Значит, в партию --не потому, что действительно ленинец ортодоксальный, а чтобы пробиться. И это утверждал "коммунист с большой буквы", как любил  величать  себя генерал.
 Даша впала в настоящую депрессию, Университет посещать .перестала и её отчислили за "неуспеваемость", о чём выдали справку с приложенным списком оценок, в котором все"отлично" и одно"хорошо". Просвета в своей сложившейся ситуации Даша не видела.