Бездомные

   

       Впереди выступала только что ощенившаяся сука, еще с   не  отвислыми, а только набухшими  сосками, предназначенными для выкорма своего слепого и глухого пока  потомства, оставленного в подвале пятиэтажного жилого дома, где оно  и появилось на свет, за немолодой сукой следовал пёс помоложе, тоже громко лаящий на тех, кого он считал покусившимся на их общую с сукой территорию, тот подвал, которую эта небольшая ещё  стая бездомных собак, обещавшая разрастись за счет появившегося  потомства,  если щенки выживут и не отделятся, потому что это  не были волки и их псовую стаю не связывали кровные узы,  они  сбивались в группы, по территориальному признаку, перемещаясь  по городу и охраняя занятые ими территории. Вот как сейчас, они  все вместе, а их было то ли трое, то ли четверо, громким лаем отгоняли непрошенных гостей от их временного  места  обитания. Они были бездомными, и у них не было своего постоянного  дома, как и не было друга-хозяина. Тех, кто подкармливал этих несчастных, они не держали за таковых, за  хозяев, могли им не подчиняться, и   могли даже напасть на них, то есть куснуть дающую руку для них было обычным делом и разговоров о морали не шло, впрочем, люди тоже в этом далеко от них  не ушли.
   
          Сука не выглядела  очень здоровой, со впалыми боками и не чесанной облезлой тусклой шерстью, местами выпавшей из тех же боков, где образовались кожные  проплешины с мелкими язвочками,  дикие звери в своей среде обитания смотрелись  на порядок  ухоженней, а главное, счастливее   этих собак, вынужденно охранявших помойки, где лазали ещё  и другие обитатели  сих злачных мест —    крысы и мыши, переносчики  заразных болезней, отчего видно,  ощенившаяся сука  и имела такой больше не неухоженный, а болезненный вид, каким - то образом сумев  родить щенков и неизвестно ещё,  не таких ли  же  больных, как она сама.

          Судьба этих животных, как и их жизнь была незавидной. У них  не было дома. Домом им служила любая помойка, зимой  теплотрасса, где они лёжа на трубах, согревали свои исхудалые облезлые бока. Их никто не любил, так как любили своих домашних питомцев их хозяева, этим только  сочувствовали, их обездоленному положению, когда жалость вызывала желание помочь, накормить, но приголубить уже не получалось. Тут уже включалась защитная реакция обиженного животного, и  в лучшем случае ты мог потрепать это несчастное   создание по его мохнатой голове, и встретившись с ним глазами, тут же отвести их в сторону, понимая, что на этом, как  и на принесенной еде, твоя помощь этим бездомным закончилась. Случись им заболеть, или получить  ранение в бою за территорию и пищу, или просто случайно  зацепившись за колючий проволочный забор,  справляться с  болячками они  вынуждены были сами, более того, они тут же заражали, если это было какое-то инфекционное  заболевание,  других членов стаи, и те тоже начинали мучаться от болей и всего того, что несли с собой  любые  болезни. Никто не принесет им лекарств, никто не перевяжет кровоточащие раны, им могут только подкинуть  ещё еды и на этом всё и снова посочувствовать.

        От боли и таких мучений они ещё больше зверели, и тогда уже и кусали дающую  руку, когда было всё равно, что эта рука, этот человек желал им только хорошего, не имея возможности объективной помощи. Нормальная реакция для животного в такой ситуации, не подпустить, или даже  напасть, не потому что не благодарно, а потому что болит и затмевается разум.

      Идя впереди ещё малочисленной стаи,  ощенившаяся сука защищала тот подвал, который ей не принадлежал,  но  он стал временным пристанищем для неё  и ее родившихся щенков, и потому она считала себя вправе охранять его, не считаясь с остальными обитателями этого дома.

      А в доме жили ещё кошки, их было много, они жили,  кто в квартирах с хозяевами, кто на улице и   в том же подвале тоже, их подкармливали сердобольные жители этого дома.  Они тоже плодились и размножались, эти пушистые мяукающие создания,  но будучи в размерах на порядок меньше бездомных собак, при этом составляя им конкуренцию в  еде, уступали им во время  соперничества  в борьбе за жизнь и выживание, которую  вели обе эти  популяции — бесхозных  собак и кошек.

       И потому, то, что однажды утром произошло, в то время,  когда появившиеся  в том подвале на свет щенки  уже были зрячими  и не только   хорошо слышащими, они уже отлично и  самостоятельно  передвигались, то, что произошло тогда,  выглядело какой-то жуткой закономерностью или больше следствием  появления  собак, облюбовавшим тот   дом:    домашний вислоухий голубой  кот по кличке Минька  был разорван прямо на глазах у  любящих его  хозяев, которые чуть позже метались по придомовой территории,  не зная, где же захоронить погибшее, ни в чем не виноватое    любимое животное.

       Ещё  позже та же участь постигла ещё двух или трех или даже четырёх  котов, тех,  которых подкармливали те самые сердобольные соседи, жители этих и других  окрестных  домов.   Их тоже разорвали бездомные собаки из   подвала, тут же  занявшие места у  их мисок, куда любители кошек продолжали класть еду.  Котов, как говорилось,  было много,  они размножались и плодились,  но их места постепенно  занимали те,  взрослеющие щенки, которые уже смело покидали   место  своего временного пристанища и так же смело  бегали по всему двору   в поисках пищи и воды.

        Они были разношерстные и разномастные, эти подрастающие бездомные собаки,  не понятно на кого похожие, на мать или на одного из отцов, который вовремя оприходовал текущую суку, но  одинаково  обещавшие  вырасти в псов   не маленьких размеров, и наверное, следом   стать полноправными хозяевами этих мест, где родились и подрастали, оставаясь бездомными.  Их ждала участь всех бездомных животных, ни ласки, ни человеческой руки, гладящей  загривок и чешущей брюхо,  ничего из того, что имеют домашние питомцы, только холодная похлебка какого-нибудь варева, становившаяся  на морозе куском льда, и похожий подвал, в котором обитали сейчас подростки - щенки, на глазах превращающиеся  в грозу этого двора, даже не выходя за его пределы.

       Выйти из подъезда  просто так, не размахивая огромной  палкой, или не поднимая с земли булыжник,  было уже не возможно, спать и просто жить тоже, они,  все  эти  псы  постоянно громко лаяли, выясняя  между собой отношения, бегая вокруг того дома, где всё ещё жили,  и вокруг  дома напротив тоже.    Чтобы зайти обратно и попасть к себе в квартиру, поднявшись на какой-нибудь этаж,  тоже нужно было держать наготове в руках какое-то оружие. Котов и кошек становилось всё меньше, их мяуканье, ни жалобное и никакое  почти больше не раздавалось под окнами и во дворе. Куда они девались, вызывая все большую озлобленность  у тех, кто их подкармливал, было понятно без объяснений.

         Пришло время, когда последний задранный кот, истекающий кровью, лежал и тихо умирал  в подъезде дома напротив,   куда тоже  добрались эти бездомные, покинув свой подвал. Они, как и обещали,  выросли до соответствующих  размеров и теперь их семья представляла собой новую псовую стаю, по- прежнему охраняющую свою территорию, несмотря на то, что их никто не кормил и еды тоже не было, как и не было котов, которым её оставляли раньше. Таких желающих, подкормить собачек,   почему-то  больше не находилось.  Им даже не сочувствовали, этим бездомным, хотя надвигалась зима и быстро  наступали холода с сильной  стужей.

             Люди, приносившие поначалу им еду,  для которых этот выводок стал террористами-убийцами, погибла ещё чья-то маленькая собачка, случайно  сорвавшаяся с поводка во время прогулки,   затаив дыхание и  злобу,   с надеждой  ждали исхода, надеясь на то, что стая сменит  ареал обитания, ведь тут   не было пищи, да и ей пора было разделяться, не волки чай,  или просто уйдет в более безопасное место, потому что здесь не просто в воздухе витала угроза смерти, а люди, те самые люди, привыкшие проявлять  сочувствие  к таким обездоленным, не хотели их больше понимать, и они -то и представляли прямую угрозу их нынешнему  существованию.

       Благо, бог миловал и грех миновал души людские, они не испачкали свои руки в крови, как те псы, что разорвали ни  одного кота и собаку в этом районе, желая дойти до людей,  просто однажды во время случившегося сильного мороза, когда даже трубы лопнули в том пресловутом подвале, а снегом со льдом  так завалило всё  вокруг, что стая не смогла выбраться оттуда наружу,  и когда подоспела помощь, которая предназначалась   жителям того дома, а не собакам, те  уже были мертвы.  Их мохнатые   тела, окоченевшие и  вытянувшиеся в струну,    лежали рядком  в том подвале, в месте появления их на свет, хотя  не  в их доме, у них его попросту  никогда  не было, лежали,   прижавшись  друг к другу,  но не согревающие друг друга.  Этих бездомных не могли согреть даже кровные узы, без пищи и тепла их жизнь заканчивалась, им не так важен был дом, они же были  бездомные,   хотя их глаза, в которые иногда удавалось заглянуть,  говорили несколько  о другом, о том, что делая добро, давая им пищу, но не кров,   люди  причиняли им  зло, которое  таким вот образом сначала откликнулось, когда они начали терроризировать весь этот район, а потом  вот так закончилось, когда они все погибли, считай от руки  человека, навсегда  оставшись  бездомными.

20.06.2021 г
Марина Леванте