Упоминания в литературе о Шелопугино и районе

Василий Иванович Балябин. Забайкальцы
https://litlife.club/authors/96969
Книга 1. Часть 2
Глава V
Уже седьмой день шагает по тракту партия. В это утро с ночлега на этапе, в селе Ундинские Кавыкучи, вышли спозаранку. Сегодня предстоит большой переход, до следующего этапа в селе Газимурские Кавыкучи – сорок верст. Пройти это расстояние в кандалах – такое тяжелое дело, что не каждому оно под силу. Недаром про этот участок пути среди арестантов существовала поговорка: «от Кавыкучи до Кавыкучи глаза повыпучи».

Книга 2. Часть 1
Глава XI
В Аргунский полк из нового пополнения прибыло около 200 человек, из них 30 пришлось на четвертую сотню.
Все это были еще не обстрелянные, молодые казаки срока службы 1916 года. В новеньких, еще не испачканных окопной грязью шинелях и чистых фуражках, они выделялись из общей серой массы фронтовиков, как новая заплата на старой шубе. Да и вели себя молодые иначе, чем фронтовики: боязливо косились на амбразуры в окопах, а заслышав приближающийся вой вражеских снарядов или тягучий посвист пуль, бледнели, пластом прижимались к земле, втягивали головы в плечи. Фронтовики подтрунивали над ними:
— Эй ты, серяк, чего кланяешься немцу-то, знакомого увидел?
— Ха-ха-ха…
— Какой станицы?
— Копунской.
— Гужеед, а ты?

Книга 2. Часть 3
Глава I
И атаман подробно рассказал старикам, как совершился переворот, как красногвардейцы и революционные казаки завладели городом, а Киргизов с Жигалиным заявились прямо на заседание «Народного совета» и объявили его распущенным. В тот же день была провозглашена новая, советская власть.
— Какая же она из себя-то? — полюбопытствовал Савва Саввич.
Презрительно сощурившись, атаман махнул рукой:
— Такая, что язык не поворачивается называть ее, проклятую, большевицкая наскрозь.
— Из казаков есть?
— Куда же они денутся, даже и на больших постах казаки: Бутин Иван, Копунской станицы, Матвеев Николай — Богдатской, Шилов Дмитрий — Размахнинской. Да людно их там, всех-то их холера упомнит, вот в газетах скоро появится, узнаете.


Глава XII
С востока наступали на белых Нерчинский отряд Петрова-Тетерина, кавалерийская казачья бригада «Коп-Зор-Газ»[*] и пехотный полк, который сформировал из крестьян Александровско-Заводского уезда и командовал им бывший прапорщик Павел Журавлев.

(*Эта бригада возникла из трех казачьих добровольческих отрядов Красной гвардии: Копунского — под командой бывшего прапорщика Прокопия Атавина, Зоргольского — под командой бывшего фронтовика Петра Пешкова и Газимурского — под командой бывшего фронтовика, кавалера двух георгиевских крестов Василия Кожевникова. Отсюда и название бригады «Коп-Зор-Газ» (Копунь, Зоргол, Газимур))

Сначала сотня, как и предполагалось, шла вверх долиной Борзи, но не пройдя и пяти верст, повернула влево и, перевалив небольшую седловину, повернула еще левее… в обратную сторону, и только теперь стал понятен их замысел. На другой день ононборзинцы вышли на Газимур и там, в станице Догинской, влились в Шелопугинский отряд Красной гвардии.

Книга 3. Часть 1
Глава X

— А вон тот, на нарах-то сидит, чубатый, в кожанке, это кто такой?
— Музгин Иннокентий, Копунской станицы, большевик заядлый. Толковый будет командир из него, башка-а-а.

Такие же организации создали и готовят людей к восстанию Морозов на Витиме, братья Сущих в верховьях Ингоды, Петр Аносов на Ононе, Федот Погодаев и Андрей Чугуевский на Газимуре. Такие же организации и боевые группы созданы на Шилке, на Куренге, на Урюмкане и Урове, они держат связь с Шахтаминской лесной коммуной, которой руководит бывший фельдфебель Иван Козлов. А зоргольский большевик Абрам Федоров направлен комитетом в низовья Аргуни, чтобы подымать на борьбу с контрреволюцией казаков Аргунской, Усть-Уровской и Аркиинской станиц. Как видите, революционные искры рассыпаны по всей области, и ваша коммуна является центром восточного Забайкалья. Вам же первым надлежит поднять знамя восстания, для руководства им надо избрать сегодня же военно-революционный штаб.

Глава XXI

— А вить это большевики, братцы, вот не встать мне с этого места, они самые! — вспомнив что-то, высказал свою догадку третий. — Сват Лука-то правду, стало быть, говорил. Был на прииске он, ну и слыхал там, что появились в Актагучинской станице большевики: Музгин, Федоров, ишо какие-то, забыл их фамилию. Ездют они по селам да приискам, народ мутят, подбивают бунтовать супротив властей нонешних. А народ на власть недовольствует, вот они и набрали целое войско, стало быть.
— Музгин, говоришь? То-то я смотрю, у переднего обличье-то вроде знакомое.
Старик не ошибся, это и в самом деле был отряд повстанцев, которым командовал Иннокентий Музгин. Рядом ехали его боевые помощники — Абрам Федоров и Семенихин, одетый все так же по-городскому, в черное драповое пальто и бобриковую шапку пирожком.

На прощанье Музгин осторожно обнял раненого комиссара и трижды поцеловал его в губы. На этом и расстались они, не подозревая, что уж больше не увидятся, что и жить им осталось считанные часы и что уже на следующее утро беляки расстреляют Семенихина в Газимурском Заводе на глазах согнанных на казнь жителей села.
А через день погиб и Музгин. По дороге в станицу Шелопугинскую повстречался он с разъездом белых дружинников, и, хотя был переодет в крестьянскую одежду, кто-то из беляков опознал красного командира, его арестовали, доставили в Шелопугино. Казнили Музгина на следующий день. Измученного, избитого на допросе, вывели его за село, свернули с трактовой дороги влево, к речке, и там, на бугре, возле одинокого куста боярышника, упал Иннокентий Данилович, сраженный залпом, лицом в чистый, выпавший ночью мягкий снежок.

Часть 2
Глава V

Козлов хорошо помнил ту миловидную девушку в черном полушубке и беличьей шапке, что дважды привозила к ним в Шахтаминскую коммуну директивы Читинского подпольного комитета большевиков.

Глава VI

В первой коммунистической сотне, например, сплошь состоящей из бывших лесовиков Алтагачана, Шахтамы и других лесных коммун, причем большинство из них рабочие, — и вот там у вас самая сильная партийная организация, почти тридцать членов!

Книга 4.
Часть 1.
Глава VIII

— Ничего, Иван Ефимович, не так уж страшен черт, как его малюют. А бой этот будет иметь для нас решающее значение, и мы должны его выиграть! Дело предстоит большое, но надежда на успех у нас есть, маневры наши на Шилке удались нам! То же самое на участке Куренга — Газимур, так что белым пришлось расчленить свою армию начетверо.

Глава X
Этот маневр наш оказался удачным, белые, опасаясь быть отрезанными от Дальнего Востока, кинули на «угрожаемый участок» крупные силы — Тридцать первый Нерчинский пехотный полк, роту японцев и два казачьих полка. Кроме того, им пришлось усилить и Сретенский гарнизон, где находился Тридцатый Сибирский пехотный полк, послав туда еще железнодорожный батальон и казачий полк. А мы оставили там один Седьмой полк и местных партизан, а Восьмой полк в ночь переплыл на конях Шилку, чтобы такие же маневры развернуть вдоль Сретенского тракта, в районе Куренга, Унда, Газимур.

Глава XXII
Приняв командование бригадой, Макар (Якимов) развил боевые действия в долинах Газимура, Талангуя и Унды. В середине 1920 года он с двумя полками, 5-м и 6-м, вышел на Онон, командиру 7-го полка Погодаеву приказал действовать по-прежнему на Шилке.

Часть 2.
Глава I

После успешного боя в Дацане Макар выступил двумя полками в долину Калангуя, намереваясь выйти на Газимур и напасть на гарнизон белых в Александровском Заводе. Уже в пути получил приказ занять села в районе станиц Шелопугинской и Догьинской, расположенные по сретенскому тракту, чтобы воспрепятствовать продвижению двух белоказачьих полков и роты пехоты с Газимура на Сретенск.


Седых Константин Федорович. Отчий край
https://litlife.club/authors/5065

Часть 1
Глава 2
Приискатели чаще всего разговаривали о золоте. Скоро Ганька знал наперечет названия всех приисков на Унде и Газимуре, на Каре и Урюмкане. Он мог назвать все места, где были найдены за последние сорок лет самые богатые месторождения, перечислить деревни, жители которых мыли золото у себя во дворах и огородах.

Часть 2
Глава 35
На четвертый день они доехали до станицы Шелопугинской на Унде. Оттуда можно было ехать на город Сретенск и вниз по Унде на деревню Бянкино. И Сретенск и Бянкино стояли недалеко от железной дороги. Стоило только переехать на пароме или по льду Шилку, как можно было садиться в поезд и катить, куда тебе угодно.
Увидев на выезде из Шелопугинской дорожные росстани, Кум Кумыч вспомнил, что в Бянкино у него живет двоюродная сестра Марья, которую он давно не видел. Вспомнил, с минуту поколебался, глянул украдкой на дремлющего Гавриила и решительно повернул на Бянкино, хотя знал, что дорога туда длиннее на целых пятьдесят верст.


Седых Константин Федорович. Даурия
Часть 3
Глава XIX

Копунский отряд, под командой учителя Прокопа Атавина, выбил белых из Шаракана и Мурлино.

В конце апреля прибыли на фронт Зоргольский и Газимурский отряды. Они слились с копунскими партизанами в знаменитую кавалерийскую бригаду «Коп-Зор-Газ».


Глава XXV

…по имеющимся в его распоряжении сведениям, крупная семеновская часть занимает станицу Ключевскую. Он приказывал атаковать семеновцев на следующий день совместно с Коп-Зор-Газом, действующим левее аргунцев.


Часть 4
Глава I
На востоке занимали пограничные аргунские станицы полки Коп-Зор-Газа.

Глава III
Командир Коп-Зор-Газа Седякин, лихой и редко унывающий казачина, сообщал с Аргуни размашистым писарским почерком: «На нашем участке фронта вполне спокойно…»

Глава IV
Василий Андреевич по дороге в Даурию нагнал грузовики, возвращавшиеся туда из Караула Абагайтуевского, где стоял Коп-Зор-Газ.


Часть 5
Глава XXXIV
В конце апреля крупные силы каппелевцев перешли на правый берег Шилки, заняли станицы Жидкинскую и Шелопугинскую в долине реки Унды. Кавалерийские партизанские полки. Сведенные в три дивизии, стояли в это время в станице Копунской, где проводился перед этим фронтовой партизанский съезд, в котором участвовали представители Амурской советской республики и большая группа командиров и политработников Красной Армии, пробравшихся к партизанам по таежным тропам севернее Читы.

Первая партизанская дивизия Кузьмы Удалова, в которой по-прежнему командовал полком Роман Улыбин, стояла в одном из поселков Копунской станицы.

Накануне Пасхи Удалов получил приказ разгромить каппелевцев в Шелопугинской. Первый удар он решил нанести по группировке противника, расположенной в поселке Купряковском. Собрав на совещание командиров полков и отдельных сотен – Золотой и Волчьей, начертил он на память план местности, где предстояло вступить в схватку с каппелевцами, разложил его на столе и сказал:
- Ну, так вот что. Братцы. Глядите на мой чертеж и запоминайте. Вот это мост через Унду у Купряковского. Это – сопка напротив моста. А это вот – сам поселок и окружающие его сопки. Мы должны занять эти сопки и ворваться в поселок. Когда капплевцы будут отступать через мост к Шелопугинской. Вот с этой сопки должны ударить по ним пулеметы. В засаде здесь будут Волчья и Золотая сотни. Они должны добить каппелевцев… Все ясно-понятно?
- Пока все понятно, - согласились командиры.
- А раз так. На это и кончим. С каппелевцами мы еще не воевали. Посмотрим, что это за «чудо-богатыри»!
Сосредоточенные с вечера на исходных позициях, полки перед рассветом пошли спешенными цепями в атаку на сопки. Там у белых стояли только заставы, а главные силы, до двух полков пехоты, находились в поселке. С криками «ура» партизаны кинулись вперед и заняли сопки почти без потерь. В это время батарея Муратова стала бить по поселку, а цепи с вершин сопок вели редкую стрельбу и беспрерывно кричали «ура». В ночи это тысячеголосое «ура» звучало настолько устрашающе, что каппелевцы тотчас же начали отступать на Шелопугинскую. Партизаны быстро спустились с сопок и сели на коней.
Когда каппелевцы хлынули на мост, по ним с расстояния в сто сажен ударили четыре пулемета. На мосту сразу образовалась гора конских и людских трупов. Каппелевцы в полном беспорядке отхлынули к поселку, а с обеих сторон уже вылетали в конном строю партизанские сотни с шашками наголо. Через две-три минуты на приречном лугу началась страшная рубка. Все не пожелавшие сдаться в плен капплевцы были истреблены. Партизаны взяли в плен пятьсот человек. Захватили двадцать станковых пулеметов, шестиорудийную батарею и множество боеприпасов.


Александр Капитонович Белявский. Записки военного врача
(Белявский А.К. Записки военного врача. – Чита: Экспресс издательство, 2016. -212 с.: ил.
Гл. редактор и составитель издания – М.Р. Шелехова)

В августе нашу больницу разделили на две части: одну из них выделили в станицу Шелопугинскую для обслуживания тифозных и раненых казаков. Направляемых из Нерчинского Завода. В эту часть назначили меня и фельдшера А.А. Матрёнинского. В Шелопугинской станице были специальные больничные постройки с тех пор, когда там, в 50-х (1850-х), стояла бригада. Главный корпус ничем не был занят, в другом корпусе располагалась квартира почтово-телеграфного ведомства. Сделали ремонт и стали принимать больных и раненых. Мы с фельдшером поместились в самом больничном здании. Кроме раненых и тифозных, привозимых из Нерчинского Завода, мы принимали всех из окрестных поселений. Здесь я провёл операцию пульсирующего гнойного плеврита, сообщение о которой опубликовал в «Еженедельнике практической медецины».

Здание Шелопугинской больницы было таким ветхим, что с потолка сыпалась штукатурка, иногда большими кусками. Однажды на голову больного упал кусок штукатурки с аршин диаметром. Больного спасло то, что спал в папахе, и он отделался только испугом.
В Шелопугине я имел возможность познакомиться с бытом казачьего населения, выезжая в соседние поселки. Громадное большинство населения жило зажиточно, по российским меркам, богато: хлеба сеяли достаточно, почти у каждого хозяина был запас от прошлого и позапрошлого года, скота было в изобилии. Питался казак так, как не снилось российскому крестьянину.

Казачьи дома по Куренге и Унде отлисались чистотой, просторностью, станицы после русских деревень казались поместьями, а казаки помещиками. Все имели по нескольку сундуков одежды, как покупной, так и домашнего производства. Особенно много было меховой одежды. Многие казаки имели сельскохозяйственные машины и усовершенствованные орудия, рабочие руки были дороги, а земли для обработки – огромные площади. С обширными хозяйствами еле справлялись старики и бабы, которые роптали, что самые ценные рабочие руки ушли на войну.
Праздники. Семейные торжества проводили так, как я и вообразить не мог. Свадебные гулянки продолжались неделями, в них принимали участие чуть ли не всей деревней. Пьянство процветало среди мужчин, женщин и детей с пятилетнего возраста.

Люди равнодушны и к цветам. … В Шелопугине я встретил приятное исключение: купец Толстоногов уставил все зало прекрасными цветами и сам с любовью за ними ухаживал.
В Шелопугине и окрестностях я обнаружил «бековцев» (пораженные уровской болезнью), из которых один, Скуратов, ездил с доктором Беком в Петербург. Еще в 1900 году было ясно. Что название болезни «уровская» не выдерживает никакой критики, так как здесь протекает река Унда, относящаяся к другому бассейну. Сами больные считали причиной своей болезни воду из озерца, которую они пили во время покосов. Воду из Шелопугинского колодца жители считали минеральной, так как она пахла сероводородом. Пришлось их разочаровать. Я предложил в течение нескольких часов откачивать воду из колодца и вычистить колодец. После откачивания воды в колодце обнаружили трупы зайцев, крыс, мышей. Запах сероводорода исчез полностью. Думаю, что по такой же причине пахнет сероводородом вода Шивиинского источника. В декабре 1900 года Шелопугинская больница закрылась, в разгар здешних морозов, в январе, мы возвратились в Сретенск. Местный пристав, барон Дершау, при прощании сказал, что нас ценили на вес золотника. Ранее. Когда я на два дня уезжал в Сретенск, он говорил, что ждал меня, как «манной каши».



Н. Смирнов Слово о забайкальских казаках
Исторический очерк-хроника. Под ред. к.и.н. С.И. Рябова и Ю.Ф. Болдырева
Волгоград 1994

Стр. 33.
В низшем звене в конном войске было 36 сотенных, а в пешем 12 батальонных управлений. Три пешие бригады были расположены по долинам рек Газимуру, Унде, Онону и Ингоде, а три конные бригады размещались в основном вдоль китайской и монгольской границ. Штабы батальонов были сильно разбросаны по занимаемым бригадами территории. Например, штаб второй пешей бригады находился в ШЩелопугино, а штабы ее четырех батальонов находились по всей Унде - в станицах Шелопугинской, Жидкинской, Ундинской и Ново-Троицкой (ныне г. Балей).