Об ойратских законах

Надо сказать, что ойратские государства были довольно продвинутыми в части законодательства (для XVII века, разумеется). И продвинутость эта обосновывалась на развитой юридической системе, которая восходила к «Ясе» (Чингс-хана). Но с века XIII по века XVI-XVII понятно многое изменилось в социальной системе общества. Изменялись и законы. При этом ойрато-монгольское «Ики Цааджин бичиг 1640 года», является некой вершиной развития монгольской юридической мысли. (Мы не берем такие законодательства как «Цааджин бичиг» — свода законодательных актов Цинской (Маньчжурской) империи, принятых при маньчжурских императорах Абахае, Шуньчжи и Канси специально для монголов в 1627 — 1694 гг. (Первые маньчжурские законы для монголов от 1627 г. в дальнейшем пополнялись и видоизменялись при правлениях Абахая — в 1633, 1634 и 1636 гг., Шуньчжи — в 1649, 1651, 1654, 1657, 1658, 1660 гг., Канси — в 1662, 1663, 1667, 1674, 1678, 1679, 1680, 1681, 1682, 1683, 1685, 1686, 1690, 1693 и 1694 гг.); сборник законов «Халха Джирум», крупнейший из которых был составлен в 1709 г.; «Уложения Китайской палаты внешних сношений», впервые изданные в 1789 г., и сборник «Улаан хацарт», т.к. они были специально разработаны маньчжурами для покорённых чахар- и халха-монголов. Но даже они тоже опирались на монгольские юридические нормы, принятые ранее (!))
Так среди более ранних монгольских законов (действовавшие на всей территории проживания монголов – западных, восточных и южных), следует упомянуть «Уложения четырех хошунов 1616 г.» в которых имеется ссылка на более раннее «Великое уложение» (!), а из более поздних «Великое уложение» 1620 г.
При этом есть сведения, что в «год дерева-тигра» (1614) сеймы по принятию законов собирались четыре, а в «год огня-дракона» (1616)  —   три раза(!). При этом отсутствие какой-либо системы в проведении сеймов для принятия законов наталкивает на мысль о том, что все они были вызваны острой необходимостью регламентировать те или иные сферы общественной жизни.
О том, что эти Законы действовали и на территории проживания западных монголов - ойратов, говорит тот факт, что ойратские списки «Великого уложения 1620 г.» хранятся в ЦГАДА и в СПб.
При этом «Великое уложение 1620 года» наказывало дифференцировано («кому больше дано, с того и спроса больше»), так например Статья 6 «Великого уложения 1620 г.», гласящая: «Если хан, вступив в бой с неприятелем, затем сбежит, то взять с него тысячу лошадей, сто верблюдов и сто панцирей. Если князья борджигиты сбегут — наказание такое же. Если табунаны или шигчины сбегут — наказание такое же. Если же сбежит простолюдин с панцирем, то взять у него панцирь и четыре лошади, а если он был без панциря, то взять у него две лошади».
А «Ики Цааджин бичиг 1640 года» по поводу такого же проступка гласило: «Если кто из владетельных князей, вступив в бой с неприятелем затем сбежит, то взять с него сто панцирей, сто верблюдов, пятьдесят семей (дворов) и тысячу лошадей». Как видим наказание стало строже…
Имелись в «Великого уложения 1620 г.», и специальные пункты, касавшиеся только знати, касающиеся выполнения ими только им присущие функции, например: «Если человек ханского происхождения не приедет на съезд, взять [с него] сто лошадей и десять верблюдов. Если табунанг или шигэчин не приедут, взять [с них] пятьдесят лошадей и пять верблюдов».
Так что мы видим, что к принятию «Ики Цааджин бичиг 1640 года» ойраты и халха-монголы подошли имея довольно хорошо развитую юридическую базу.