Очки дополненной реальности. Глава 18

- Я уже несколько дней об этом жалею, с утра до вечера, - я передернул плечами, - даже не знаю, что должно случиться, чтобы мне ещё в большей степени поплохело. А теперь тихо, хотим проверить, насколько сделались смертоноснее и опаснее.


Начали мы подниматься неспешно, врагини с обручами сразу появились, дали залп. Пуля и болт понеслись к ним навстречу, раскалились, и прожгли плоть насквозь, причем, всех, двумя выстрелами целый отряд положили.  И это при нулевых синих линиях, между прочим. Злодейки воскресли, надеясь на лучшее, мы чуть выше взяли и угодили в головы, немедленная гибель. Трупы красиво взорвались. Мы с воительницей повернулись друг к другу и хлопнули ладонью о ладонь, поздравляя с победой. Ну, теперь не придется ждать, пока наша магия зарядится. Понятия не имею, почему так сделали, вероятно, чтобы чувствовалась разница между уровнями. Но, ныне станем беседовать со злодеями как равные с равными. Роботы явились, за нашими спинами и их раскаленные снаряды прекрасно пробивали и плавили. Особенно, если попадать прямехонько в головушки. 


Пробуждение было ещё хуже прежнего. Плохое и скромное питание и большие физические и психические нагрузки сказывались. Чувствовал себя полутрупом. Тело уже устало болеть, просто ныло все, кажется, и лихорадка начиналась. Не удивлюсь, если мы все же не доживем до финала. Да и плевать, собственно говоря. Наступает такое состояние, после определенного количества испытаний, когда ни до чего нет дела и меньше всего до себя, и смерть кажется куда более привлекательным исходом, чем необходимость встать и двигаться дальше.


— Послушай, ты меня не поцелуешь в щечку? — спросила вдруг Фугу.


Я немного удивился такой странной просьбе, но отчего не порадовать девушку, которой так достаётся в жизни? Не говоря уже о том, что это приятно. Я честно сделал, как сказала, и тут же схлопотал пощечину.


— Ты чего?  — возмутился я.


— Прости, — воительница улыбнулась, — мне надо было разозлиться, чтобы заставить себя подняться.


— Знаешь, мне известно несколько сотен менее травматичных способов кого-то разозлить, — проворчал я.


— Все остальные способы меня бы обидели, — возразила напарница, — а требовалось лишь разгневать. И знаешь, я совсем не сержусь, почему-то.


— Зато, теперь я точно знаю хороший способ умереть, коли захочу совершить самоубийство, — я вздохнул, — ладно, давай попробуем немного продвинуться ближе к концу игры. Возможно, у меня даже хватит сил, после всего, чтобы учиться, а не просто спиться и идти в бомжи.


— Это ещё, зачем тебе? — удивилась соратница.


— Да задумался о смысле всего, что мы делаем, — я облизал пересохшие губы, — давай возьмём двух абсолютно одинаковых молодых людей шестнадцати лет. Один из них — спортсмен, отлично учился в школе, потом в институте, нашёл себе достойную работу, женился, нарожал деток, вырастил их и всем обеспечил, сделал карьеру, потом вышел на пенсию и умер. Второй же, в школе побывал два раза — первого сентября и когда родителям велели забрать его документы. Соответственно, вообще ничего не делал, лишь пил, нюхал клей, вороват и бродяжничал. Если и завёл детей, то случайно, от такой же бомжихи, и вообще ничем не обеспечил, а потом умер, возможно, и не очень молодым. А теперь вспомним пару моментов. Карьера, по сути, нужна была первому нашему примеру и то не факт, что он просто не делал то, чего от него требовало общество. Рождённые дети, в любом случае, умрут, рано или поздно. Фактически, дав им жизнь, родители сразу обрекли на смерть, возможно, ужасную. Прибавь к этому, что любое несчастье или катаклизм способны лишить первого всего. Тогда как второму ничего не страшно, ибо у него ничего нет изначально. То есть первый всю жизнь пахал, как проклятый, чтобы прийти к тому же финалу, что и второй, то есть, к могиле. И зачем вообще, напрягаться и пыжиться?


— По-моему, ты впадаешь в крайности, — подруга поморщилась, — как можно сравнивать полноценную жизнь и существование? А тебе стоит задуматься насчёт буддизма, у них там как раз такая, упадническая психология. «Если нет разницы, зачем трудиться больше»? Но, ведь большая часть человечества работает и чего-то достигает.


— А смысл? — я все никак не мог успокоиться. — Вот вспомни, сколько сил, времени и жертв потратили на то, чтобы создать и поддерживать Римскую Империю? И где она сейчас, спрашивается? Или вот древние египтяне построили пирамиды. Да, прикольные штуки, вызывают восхищение, но самим египтянам от этого ни тепло, ни холодно. Грандиозное сооружение религиозного назначения выродилось просто в способ зарабатывать на туристах. Да что далеко ходить? Сколько веков создавали Советский Союз, а до него Россию. Тысячи людей отдали свои жизни и здоровье, только в одну Вторую Мировую Войну двадцать миллионов списали. А результат всех этих напряженных трудов и борьбы? Собрались несколько властолюбцев во главе с вечно пьяным четырёхпалым деятелем и разорвали государство на куски. И не факт, что это последнее несчастье. Тебе было бы приятно, сидя на облачке или жарясь на сковородке, узнать, что пожертвовал собой ради фантома, пустяка, чего-то временного и ненадежного? Или гораздо приятнее знать, что ты всю жизнь провалялся в канаве, хрюкая, как свинья, и к людской суете не имел никакого отношения. Даже взять совсем уже мелочь. Один знакомый моей семьи очень хотел дачу. Много воруя на работе, сумел купить участок и построиться, но, имел глупость на соседнем кладбище самолетов набрать алюминиевых листов и выложить крышу, как и все его соседи. И вот зимой пришли бомжи, специально весь посёлок сожгли, собрали оплавившийся металл и сдали. И каков результат? Человек несколько десятилетий тяжко трудился, взял на душу немыслимое количество грехов, за что с него спросят на том свете, рисковал быть пойманным и сесть, а остался у разбитого корыта. Спрашивается, и на черта ему была нужна эта дача? Или другой пример, ещё проще, у моего близкого родственника была машина, очень классная, за три миллиона. Очень её берег, холили и лелеял. И ещё хотел хорошую жену. В службе знакомств ему подобрали такую, за двадцать тысяч долларов. Всем хороша, умница и красавица, родила, между прочим, чудную дочку. А потом села на машину мужа, посадила кроху в автокресло и поехала куда-то там по делам, соблюдая все правила, уточню сразу. И тут, на красный свет, вылетает обдолбанный в конец гастарбайтер на стареньком грузовике с хреновыми тормозами, врезается, со всей дури и результат? Тачка за три миллиона просто металлолом, жена за двадцать тысяч зелени с ребёнком, в которого так же немало вложили — два мешочка с переломанными костями, а их после и хоронить придётся, за немалые деньги. Спрашивается, не был бы мой родич счастливее или, скажем, не обошлась ли ему сия трагедия в разы дешевле, если бы он ездил на трамвае и заделал ребёнка какой—нибудь бомжихе по пьяни? Как минимум, трамвай больше любой легковой машины и выжить в нем проще. В нашей жизни слишком много рисков, опасностей и нестабильности, чтобы чего-то делать и к чему-то стремиться, кроме разве совершенствования своей души. Это очень хорошо понимали разного рода отшельники. Сидя где-нибудь в пещере, подальше от людей, и молясь, ты, в любом случае, проживешь спокойнее, меньше нагрешишь, чем поддаваясь примеру толпы. Ныне даже веление Творца плодиться и размножаться потеряло актуальность потому, что людей чересчур много для такой маленькой планеты, скоро съедим всех животных, птиц и рыб, разбазарим ресурсы, возьмёмся друг за друга, как за последний источник белка, оставив после себя лишь мертвую планету и горы мусора. Ещё, кстати, один аргумент против любой деятельности. Мы развиваем и продвигаем цивилизацию, но именно она нас и убивает. Платим за комфорт все большую цену. Вот, скажем, мы с тобой уцелеем в этой заварушке, выберемся и породим детей, чего их ждёт в будущем, кроме болезней, войн межнациональных и межконфессиональных (а количество мусульман на планете растёт в геометрической прогрессии, как и фашистов), экологических катастроф и прочей веселухи? Максимум, если соберём ракеты и полетим захватывать и губить другие планеты. Но, лучше бы, чтобы наше зло так и вымерло на Земле. Немного мрачновато, конечно, но…               


— По-моему, я тебе мало по щекам нахлестала, — Фугу нахмурилась, — лично мне есть ради кого бороться, не выберусь, не спасу мамы, её даже похоронить некому будет.
— Я мог бы тебе и на это найти немало примеров и аргументов, но ты их не услышишь, и не по маешь, — я вздохнул, — бывает так, что одна единственная цель столь на себе сосредотачивает, что мешает видеть перспективу и горизонты. Так и быть, будем бороться вместе ради твоей матери. И не надо меня по щекам хлестать, у меня же нос сломан, лишние повреждения ни к чему совершенно.


— Прости, я совсем забыла, — девушка смутилась, — поцеловала бы, чтобы искупить свой промах, но, это же бесполезно, какая разница, умрешь ты целованным или нет?


— Некоторые умеют порушить самые стройные и логичные построения, — я всплеснул руками, — знаешь, на самом деле, мне не все равно.


— Вот так гораздо лучше, — воительница хихикнула и поцеловала меня в щеку.


— Это все? — уточнил я. — Может, после всего, заслужил чего-то большего?


— Вообще-то, мы знакомы всего несколько дней, — возразила Фугу, — даже имён друг друга не знаем.


— Полагаю, что день такой борьбы приравнивается к году знакомства в обычных условиях, — настаивал я, — и узнали друг о друге главное, чего и после десятилетия брака не выявишь. Что касаемо имён, познакомиться недолго, но когда не будет лишних ушей.


— Придурки, я же про вас все уже давным давно знаю из интернета, — рыкнул гремлин, протягивая нам с помощью манипулятора бутылку с водой и угощение, — даже какими болезнями болели и что за оценки получали в школе. И если не прекратите болтать, сделаю так, что прозвища останутся вашими единственными именами, из всех остальных источников сотру.


— И зачем тебе так напрягаться, если все одно намереваешься нас убить, а планету захватить и очистить от обитателей? — поинтересовался я.


— А как же поиздеваться над вами перед смертью? — напомнил маньяк. — Может, убить вас здесь окажется слишком просто и неинтересно. Для начала, полюбуетесь на то, как все, что любимо и свято, превращается в прах. И тогда твоя теория, Рогатка, окажется на сто процентов правильной и логичной. Хи—хи—хи! Ешьте быстрее, и так на болтовню кучу полезного времени убили, а ваши часики тикают тик — так, тик — так, тик — так.


Разумеется, угощение не стало свежее, со вчерашнего дня, напарницу аж стошнило, пришлось её придерживать. Организм отказывался принимать в себя такое.


— Неужели, в местном кафе нет ничего из холодильника? — возмутился я.


— Конечно, есть, — отозвался безумец, — но, моя задача, напомню, вас довести до ручки и могилы, а этого не получится, коли кормить нормально. Как-то противоречит моим задачам и даже сущности. Вдруг начнут крылышки ангельские расти?


— Петушиные у тебя вырастут, когда доберусь, — рыкнул я, — не видишь что ли, в каком состоянии бедняжка? Она и с младенцами воевать не сможет!


— Не надо, — воительница слабо махнула рукой, — в меня сейчас уже все равно ничего не полезет, даже нормальная пища. Как—нибудь выдержу. Женщины — существа довольно живучие, скажу по секрету. Несколько дней диеты лишь сделают в разы стройнее и красивее.


— Куда уж стройнее? — я сплюнул. — По тебе скоро можно будет анатомию изучать, и хорошо, если не в анатомическом театре.