Ксенофан. философские интуиции

Выдающимся представителем досократовской философии являлся Ксенофан (между 580 и 564 и после 473 до новой эры). Считается, что он начал систематически излагать свое учение, когда ему уже было 92 года. Некоторые исследователи находят, что он по своим просветительским установкам, этическому утилитаризму, гносеологическому релятивизму и эристическим приемам чем-то напоминает софистов. Он не выработал никакой стройной философской системы: его взгляды, излагавшиеся нередко в стихотворной форме, несвободны от противоречий. Он – полемист и сатирик, ниспровергатель всех авторитетов эллинской культуры, религиозно-нравственный реформатор. Он первый в истории греческой мысли поставил вопрос о возможности и границах познания. Античные скептики считали его своим предтечей. Впервые зафиксированное именно Ксенофаном противопоставление мнения и знания имело далеко идущий, манифестирующий, программный характер для античной гносеологии . Вот теперь после этих предварительных, общих замечаний, вводящих нас в курс дела, перейдем к более подробному анализу философских идей этой незаурядной личности. Архе у Ксенофана – это земля, из которой все образуется и в которую все превращается. Земля – это «умная стихия», это – абсолютная земля, как основа бытия. «Она – эта земля – должна предстать в особом мгновении озарения перед внутренним бытием философа – огромной, безмерной, великой массой. Эта земля – абсолютная Родина, и корни ее уходят в бесконечность. Симплиций сообщает нам, что Ксенофан использовал такое выражение – «бездна земли»…. Земля здесь открывается как беспредельная сущность, как умозрительный эквивалент бытия» . Но даже не столько учением о земле интересен для нас Ксенофан. Он значим для нас своей критикой современной ему политеистической олимпийской религии и своим учением о Едином Боге. ( В скобках заметим, что кто – то, может быть, скажет, что ведь и Парменид, по сути, писал о Едином = Боге = Бытии, но в том то все и дело, что для Ксенофана эти размышления остаются еще пока на уровне интуитивной, смутной, не до конца проясненной убежденности, на уровне смутной, логически неоформленной догадки, на уровне предчувствия, а вот для Парменида Бытие – это уже специфический теоретический объект, предмет для теоретических манипуляций и спекуляций, здесь создана уже весьма целостная, системная и теорийная (в античном, естественно, смысле) концепция Бытия, до чего не смог еще подняться Ксенофан. Это надо четко понимать и иметь в виду). Философ заметил, что боги каждого народа весьма похожи на людей: так боги греческого пантеона похожи на греков, а боги у эфиопов курчавые и с приплюснутыми носами, боги фракийцев – рыжеволосые и голубоглазые. И мыслитель приходит к выводу о том, что боги каждого народа похожи на людей именно потому, что их и придумали сами люди. А значит, и боги греческого Олимпа есть творение человека, созданное им по своему образу и подобию.  Ксенофан по этому поводу саркастически замечает, что если бы у коней или у быков были бы боги, то это были бы боги – кони или боги – быки. А поскольку невозможно, чтобы у каждого народа были бы свои особые боги, то существующую религию никак нельзя признать истинной. Взамен этого ложного, по его мнению, взгляда Ксенофан предлагает свое учение о едином и единственном Боге, который не похож ни на кого из смертных .
В. М. Найдыш подчеркивает, что для Ксенофана бог – это мир в его целостности и единстве, Вселенная как целое. Вселенная – это богокосмос или космобог. Ксенофан формулирует основополагающий для всей элейской школы принцип единства реальности.  Найдыш В. М. Наука древнейших цивилизаций. Философский анализ. – М.: Альфа – М, 2012. – С. 364. Этот же автор, кстати, подчеркивает и прорывной характер натурфилософии Ксенофана, который учил, что, предположим, Солнце ежедневно рождается из скопления маленьких огоньков, существует бесчисленное  число  солнц и лун, и все – из земли (сравни с современной теорией о том, что Луна в древности была частью Земли, но затем откололась от нее в результате столкновения с гигантским метеоритом), что Земля смешивается с морем и со временем растворяется в воде, о чем свидетельствуют отпечатки древних раковин и прочих древних существ, что все люди истребляются всякий раз как земля, погрузившись в море, становится грязью, а потом снова начинают рождаться. В натурфилософских воззрениях Ксенофана можно при желании обнаружить зачатки палеонтологии, биологии, исторической геологии. Важна идея Ксенофана, что все вещи и люди произошли из земли по естественным законам. У Ксенофана мифология капитулирует перед философией, и античные боги начинают уже служить Логосу! Правда, эта тенденция у него  только еще намечает свои контуры и очертания. Но первый важный шаг в этом направлении уже сделан.    Там же. С. 364 – 365.
Этот Бог весь целиком видит, целиком слышит, целиком сознает. Он без труда «одним помышлением своего ума все потрясает». Он «вечно на месте одном пребывает, не двигаясь вовсе, переходить то туда, то сюда ему не пристало». Этот Бог – чистый ум, чистое мышление (он вырабатывает принципиально новый механизм своего воздействия на мир посредством мысленного контроля над материальными феноменами), он упорядочивает космос. Он есть Единый и шарообразный. Он Единый именно потому, что он всемогущ. Ведь если бы богов было много, то некоторые из них были бы более могущественными, а другие – менее. Но Бог, по определению, есть самое могущественное существо, следовательно, Он может быть только один. Если же все боги имеют равную силу, то тогда они также не являются в полном смысле этого слова богами, ибо не являются самыми могущественными. У Бога нет частей, поскольку если бы Он имел части, то одна часть главенствовала бы, а другая – подчинялась. Бог же является полностью, весь, целиком, в равной мере, во всем своем объеме самым могущественным. Выходит, что Его нельзя представлять в виде некоего существа, имеющего различные части и органы – зрение, слух, осязание и так далее. Он везде и повсюду одинаков, следовательно, Он весь слышит, весь видит, весь сознает и так далее. В противном же случае, части его, несмотря на то, что они части Бога, находились бы между собой в отношениях господства и подчинения, что абсолютно невозможно. Вот исходя из этого и получается, что Бог может иметь только форму шара, ибо ведь шар – это единственная фигура, которая может хоть в какой – то степени удовлетворять указанным свойствам. Бог вечен, поскольку Он не мог возникнуть. Ведь возникать что- либо может или из подобного себе, или из неподобного. Но если Бог возникает из подобного Себе, то это значит, что Он существовал до своего возникновения, ибо подобен Богу только сам Бог. Возникнуть из неподобного Себе он тоже не может, поскольку в таком случае существующее возникло бы из несуществующего, то есть это есть нонсенс и определенно невозможно. Поскольку Бог вечен, един и шарообразен, то Он и бесконечен, и конечен одновременно, так как бесконечным может быть только несуществующее, не имеющее ни границы, ни начала, ни середины, ни конца. Но Бог и не конечен, ибо конечно лишь то, что существует и граничит с чем – то другим. Бог же, поскольку Он есть все и объемлет Собой все бытие, не может ни с чем граничить – ничто не может ограничивать Его всемогущества. Бог не движется и не не движется. Потому что неподвижно не -сущее, несуществующее, так как в него ничто не может переместиться – ведь его же нет. А движется лишь только то, что числом больше одного, потому что двигаться можно только лишь по отношению к чему – либо. Таким образом, здесь дана аргументированная критика антропоморфизма в понимании человеком Бога, показано, что Бог не подобен человеку и никому иному, что Он Единый, шарообразный, заполняющий собой все бытие, весь целиком видящий, слышащий, мыслящий, бесконечно – конечный и покоящийся – движущийся. Безусловно, что многие положения Ксенофана заимствовал для своей теории бытия Парменид, спекулятивно и теорийно развив их. Важно указать, что Ксенофан был первый скептик в философии, полагавший, что нет никаких четких и достоверных критериев истины, что мнение – это удел всех. К истине можно придти лишь случайно, но при этом человек может даже и не знать, не подозревать, не догадываться, что это – именно она. Тот факт, что он обнаружил истину, может для человека навсегда так и остаться непознанным и сокрытым. Ксенофан указывает , что истина – это продукт долгих и напряженных исканий, это – процесс. Ну и, наконец, важен еще один момент, на который обращает внимание С. П. Лебедев. Речь идет о том, что этот философ вел поиск истинного представления о божественном посредством анализа самого слова «бог». Трудно решить, говорит Лебедев, почему именно этим путем пошло его исследование природы бога. Возможно, Ксенофан исходил из того, в общем правильного положения, согласно коему человек мыслит словами, поэтому, так сказать, «качество» его мысли зависит от ясности понимания значения того или иного слова. В общем, как бы там ни было, но бесспорно одно: Ксенофан Колофонский впервые в истории античной философии сделал объектом исследования именно значение слова. Его интересовало не то, что каждый рассуждающий вкладывает от себя в слово «бог», а то, что оно само о себе говорит, что собственно означает бытие богом. Его занимала не материальная сторона слова и речи, не носители (буквы и звуки), а именно значения слов. Что значит быть богом? Какие свойства вытекают из значения слова «бог»? И еще, оценивая вклад Ксенофана в философию античности, Лебедев находит, что, пожалуй, впервые в истории философии на передний план стало выдвигаться логическое мышление. У Ксенофана – предчувствие логического.  Это мышление еще не было отвлеченным и не стало предметом специального рассмотрения, но уже использовалось в качестве важнейшего средства добывания истины, чего прежде, по – видимому, не было. В лице Ксенофана логическое мышление сделалось всего лишь заметным для сознания, но уже и это оказалось крайне важным для дальнейшего развития философии. Едва обнаружившееся у Ксенофана, оно в полной мере заявит о себе в построениях Парменида и его последователей, обособится от чувственности и от связанного  с чувственностью мышления, что в конечном счете приведет к изменению лица философии . От Ксенофана тянется нить к «величественному и грозному» Пармениду, а доктрина Элеата была одним из стереобатов, на котором воздвиг величественное здание своей философии «божественный» Платон. Поэтому значение идей старца из Колофона, их влияния на будущность философской мысли очень трудно переоценить.